На поверхности

Жизнь — в сладком запахе лилий, в ярких нарядах и в биении птичьих сердец под ладонью. Аэрис чувствует это, знает это. Считывает каждую секунду, словно в книге, окунается, словно в поток свежей воды. Для неё это так же естественно, как дышать. Даже в том маленьком мире Мидгара, который она никогда не покидала, она могла слышать Планету. И, не видя своими глазами необъятные просторы Гайи, сердцем она обнимала их. Аэрис была готова отдать жизнь за их благополучие. За то, чтобы цветы могли расти повсюду, а дети улыбаться. Аэрис не готова умирать. Аэрис не готова расстаться с теми, кого любит. Но есть ли у неё выбор? В тысячах, миллионах параллельных миров исход всегда один и тот же. Зачем она переживает эти моменты заново? Планета может ответить на многие вопросы, но не на этот. Аэрис спрашивает. Но молчание красноречивее иных слов. Закат на Коста Дель Соль прекрасен, чего и стоило ожидать от самого популярного курорта в мире. Аэрис хочется, чтобы время остановилось, чтобы прибой смыл мысли в её голове, чтобы отлив унёс их за горизонт. Море красивее, чем она могла себе представить. Море похоже на мако в глазах Клауда. — Не спится? Все остальные уже дрыхнут без задних ног, — он присаживается рядом и хмыкает. — Ты так и не искупалась днём. Она всё ещё в купальнике, спрятанном под парео, и, несмотря на вечерний бриз, ей не холодно. Мёрзнет только её сердце, но погода тут ни при чём. Она чувствует, как он придвигается совсем близко, но не может пересилить себя и повернуть голову. Широко улыбнуться, как ни в чём не бывало. Такое чувство, словно они поменялись ролями. — Я не умею плавать, — тихо усмехается Аэрис. — Негде было практиковаться, мистер наёмник. Хотя иногда я ложилась в цветочную колыбель в церкви, представляя, будто лепестки — это волны и пена. — Хочешь, я научу тебя? «Зачем? — хочет крикнуть Аэрис. — Даже если ты научишь, это не спасёт меня от погребения в озере!» Конечно, вслух она ничего не говорит. В конце концов, какая разница? Пока у неё есть время, она может попробовать. Жизнь прекрасна тем, что она не длится вечно. Поэтому каждый момент важен. Разве не она сама сказала это Клауду во сне совсем недавно? — Почему бы и нет. Но ты же не пойдёшь в воду в своём обмундировании? Клауд отмахивается, ему всё равно, в чём идти. Впрочем, после секундных раздумий он всё же начинает стягивать с себя форму, оставаясь в нижнем белье. Благо пляж всё равно пустой. Аэрис прикрывает глаза и смеётся. Но всё равно разглядывает его сквозь пальцы. — Ты хочешь научить меня плавать или соблазнить? — Я… — он краснеет, быстро отводя взгляд в сторону. Аэрис обожает такие моменты. Клауд настолько милый, что у неё щемит сердце от того, что совсем скоро она не сможет увидеть подобные эмоции на его лице. И никто не сможет, потому что они больше там не появятся. — Почему бы не совместить приятное с полезным? — наконец, выдаёт он. Пытается выглядеть холодным и самоуверенным. Но Аэрис знает лучше. — Ты так мне и не заплатила. — Поэтому ты хочешь обнимашек? Урок плаванья не тянет на свидание. Клауд раздражённо дёргает головой и, к вящему удивлению Аэрис, вдруг подхватывает её и закидывает на плечо, размашистым шагом направляясь к воде. — Ты же не собираешься… — её зелёные глаза округляются, но она не успевает отреагировать, как уже сидит мокрая; руки и ступни утонули в песке. Клауд более чем доволен собой. Он улыбается. Солнце скоро спрячется за горизонтом, и им стоило бы пойти отдохнуть. Завтра будет новый день, полный неожиданностей — приятных и не очень. Пусть этот день смоет волна прибоя, Аэрис мечтает, чтобы он не наступил. Хотя бы в мыслях она может позволить себе быть эгоисткой. Хотя бы на короткий миг. — Это бесполезно, — шепчет она. — Даже если я научусь, Клауд. Я не смогу удержаться на поверхности. Теперь он серьёзен. Но не удивлён. Последние лучи светила отражаются на его бледном лице кровавым заревом. Его волосы — дикое пламя, и только глаза почему-то такие же бирюзовые, как вода в лагуне. Он словно инородный элемент, который не должен быть тут. Словно его присутствие меняет всю картину мира, которую Лайфстрим каждый раз воссоздаёт снова и снова. Это неправильно, ведь пришелец в ней — не Клауд. Но вот он открывает рот и произносит последнее, что Аэрис ожидает услышать. — Я не отпущу тебя в этот раз. А если утонем, то только вместе. Она в воде, и её ноги больше не касаются дна. Она не умеет плавать. Но даже если ничто другое не сможет удержать её на поверхности, Клауд будет рядом, чтобы её спасти.