Хотелки Серёжи

      Серёжа любил отдавать всего себя, как бы банально это ни звучало. Родному человеку плохо? Поддержит. Партнёр хочет попробовать что-то новое? Обеими руками за. Хочет обездвижить? Пожалуйста. Нужно отсосать в общественном туалете? Согласен. Ролевых игр захотелось? Он не против. Волков, как ни странно, его этому не учил. Олег в нём развил нежность, ту, которую во взгляде видно. Но бывшему военному в какой-то степени нравилось, что стало с его рыжим, после олеговой демобилизации. Он на всё был согласен, берегов иногда не видел, выходил за рамки своего комфорта, пытаясь угодить. Волков научил его прислушиваться к себе. Заново, будто тот все их разговоры подростковые забыл о том, как это важно. В один прекрасный рабочий вечер, Серый, прислушавшись к себе, начинает говорить про обмен партнёрами, иначе свингерство. Олег почти глаза закатывает. Серёжа и незнакомый человек в постели — безумие. Темы перетекают из одной в другую. Он затрагивает измены, рассуждает на тему брака, пересказывает законы России, переходит на самоанализ, предполагает, из-за каких травм в детстве может пойти то или иное желание в постели, замолкает на полиамории, да так, что тишина слух режет. Волков к нему поворачивается, смотрит приподняв брови, а тот виновато губы поджимает и глядит растерянно. Телохранитель вздыхает. Ладно уж, попробуют, но не факт, что срастётся.       Игорь влился в их пару слишком правильно. Начиная, как предложение Олега, заканчивая, как дикое желание Серёжи. Грома тоже пришлось учить. Выходило сложнее, Игорь вспыльчивый, напряжённый, несговорчивый всегда. Был. Они подрались как-то на почве этого — не при Серёже, упаси боже. Олег его лицом в диван уложил быстро, наваливаясь всем весом, руки заломил неприятно, слыша недовольное кряхтение. Волков понял, что направлять этих двоих ему нравилось, это отдавало теплом в теле в первые секунды, потом бросало в дикий холод, напоминая на мгновение о его командирском звании. И так по кругу.       В какой-то момент Игорь принял эту командную роль Олега, как данность. Он ненавидел прогибаться под кого-то, позволять указывать, что делать. Но Волков — другое. Взгляд нежный, будто в плед укутывает в своих мыслях. Руки тёплые, крепко обнимающие, если надо, пальцы, которые почешут за ушком, как коту. Почти отсутствующая мимика, иногда играющая в минус. Гром перестал бояться сделать что-то не так, его всегда встретят глубокие синие глаза, тёплые объятия, мягкие пальцы запутаются в волосах. Ему впервые хотелось возвращаться куда-то, кроме дома Прокопенко.       Серёже Игорь сначала не нравился — его желание попробовать в полиаморию испарялось стремительно. Олег же додумался мента привести. Первые несколько дней рыжий к нему почти не подходит, пока он не разбирается в его отношении к закону. Пока не слышит, как он обсуждает с Волковым лазейки в конституции, гражданских правах и недавние громкие решения суда за кружкой кофе утром. Игорь не тот полицейский, который чуть что, сразу законом прикрывается. Он сам этот закон не блюдёт. После этого рыжий выдохнул про себя, и уже вечером осторожно ластился к Игорю.       В постели тоже не сразу стало хорошо всем. Майор хоть и не был девственником, знаний у него о сексе с мужчиной были… их не было. И опять Волков был готов учить. Не смеясь, когда майор делал что-то неправильно, лишь направлял, давая возможность Грому подумать, проанализировать. Серёжа, которого коснулись его думания, старательно терпел. Знал, что под руководством Олега от Игоря стоит ждать чего-то потрясающего. Но сам, оставшись без этого руководства, творил всякое. Один раз легко провёл — буквально краешком — верхними зубами по члену Игоря, который пискнул неожиданно, как мышка. И, наверное, Серый бы смог оправдать это чем-то нечаянным, если бы не вырывающийся смех. Кто ж знал, что бравая полиция так смешно пищит.       Сейчас стоя абсолютно голый на коленях рядом с кроватью, Серый облизывается, смотря на Игоря в одних трусах. Тот хмурится, тут же переводя взгляд на Олега, одетого полностью. А этот улыбается, опускается на ковёр рядом с Серёжей, прислоняясь лбом к его виску, тихо шепча что-то на ушко. Прошло уже достаточно времени с их первой попытки найти контакт, подстроиться друг под друга. Игорь понял, что нравится обоим, Волков и Разумовский поняли, что нравится ему. Добыли, вытаскивая клещами, показывая, как можно сделать себе и другим лучше. Единственное, что никак нельзя было поменять, да и не хотелось — Разумовский иногда становился стеснительным. Это было похоже на ролевую игру, но… не всегда это была она.       У Серого от шёпота Волкова глаза распахиваются, после он моргает часто, щёки краской заливает. Привстаёт на коленях, пододвигаясь ещё ближе к Игорю, кладёт горячие ладони поверх ляжек Грома и смотрит снизу вверх. Сидящего на кровати прошибает током. Это, блять, слишком потрясающее зрелище, он уверен, что кончит только смотря на это выражение лица. — Серёжа, — подталкивает Олег, легонько проведя пальцами по виднеющемуся позвоночнику. Рыжий мычит, ведёт плечами, выгибается, жмурясь. — Игорь, я попросил его отсосать тебе, как ты думаешь, почему он до сих пор не приступил? — Волков неожиданно переключается на Грома, тот в ответ смотрит непонимающе. Тот вздыхает почти раздраженно, глаза отводит, смотрит на Серого. — Поговори с ним.       Майор рвано дёргает головой, кивая, будто судорога, тянет руку к лицу Разумовского, который тут же ластится к ней, припадая щекой, трётся настойчиво, сжимая чуть ноги под своими руками. — Серёж, — начинает тихо совсем. Парень замирает, смотрит на него своими голубыми глазами, — справишься же? — конечно ответ положительный — несколько быстрых кивков. Не первый и не последний раз он это делает.       Тонкие руки тянутся к трусам, оттягивая резинку, лезут под неё, костяшками касаясь тёплой кожи. После хватаются за края ткани, тянут вниз настойчиво, Игорь привстаёт. Щёки загораются у обоих, стоит Серёже коснуться кончиками пальцев горячей плоти. Игорь думает закинуть голову назад, насладиться ощущениями, но тихое мычание нарушает его планы. Он смотрит вниз, а там блядский спектакль — для него специально. Олег смотрит на мужчину исподлобья, потираясь носом о местечко, соединяющее шею и плечо Серого. Тот ещё раз мычит, выгибаясь, хмурит брови, хватается за руку Волкова, Грому нужна секунда, чтобы понять, что видит он только одну руку телохранителя, и то та на члене Серёжи, ещё секунда, чтобы понять, что вторая рука занята веснушчатой задницей. В следующий раз рыжий несдержанно стонет, утыкаясь лбом в ногу Грома. Волков прикрывает глаза, теперь зарываясь носом в рыжие волосы, шепчет всего одно слово, которое даже Игорь слышит сквозь тихий шум в ушах. «Соси».       Серёжа вновь тянется к члену Игоря, обхватывает его рукой, приоткрывает глаза, водит по головке большим пальцем. Но на большее его не хватает, он жмурится сильнее прежнего, толкаясь бёдрами вперёд в кулак Олега, двигающийся слишком медленно. — Куда, — тот тут же руку убирает, кладя на ляжку Разумовского, а после и вторая там же оказывается под разочарованный скулёж. — Серый, — тон меняется на немного сердитый, обладатель этого имени глаза раскрывает полностью, моргает пару раз. Проводит на пробу на сухую, останавливается, оборачивается к Волкову. — Ртом, — отвечает тот на немую просьбу. — Руками не трогай, — добавляет, разглядывая раскрасневшееся лицо. Серёжа опять облизывает губы, сглатывает, поворачивается лицом к Игорю, смотрит на него жалобно. — Помочь? — голос сипит, но мужчина на него внимание не обращает. Серый кивает часто, придвигаясь ближе.       Игорь берёт член в руки, направляя, Разумовский смотрит на него несколько секунд, сглатывает, после лижет на пробу головку, погружает в рот наполовину сразу. Гром закатывает глаза, издавая тяжелый стон где-то в груди, руками упирается в матрас, чтобы не упасть спиной на мягкую кровать. — Умница, — урчит Волков. За этой фразой слышится глухой стон Серёжи.       Игорь его не только слышит, но и чувствует. Ощущает лёгкую вибрацию. Мгновение, нос рыжего уже тычется в завитушки на лобке Грома, рвано дышащего, распаляющегося с каждой секундой всё сильнее. Серый останавливается, сглатывает шумно, также шумно дыша, у Игоря из груди рык вырывается. Он опускает голову снова, смотрит на старательного парня сверху вниз, оттягивает за волосы, схватившись на затылке. Стоит тому рот без дела оставить, сдавленный стон опять вырывается. Он дрожит уже всем телом крупно, дыша прерывисто.       Только Игорь хочет предложить перейти всем на кровать, как его член накрывает другой рот, ещё горячее. Разумовский мычит тихо, наслаждаясь давлением снизу. Когда его волосы отпускают, сразу же виском упирается в ногу Грома, глаза не закрывает, смотрит через ресницы на Олега. Тот не умеет заглатывать, зато язык с ума свести может. Он каким-то образом умудряется прокрутить им, облизав со всех сторон, отодвигается, лижет головку с нажимом сильным, Игоря мурашки прошибают.       Разумовский пищит уже, невнятно нашёптывая что-то, хватаясь за всё, что может, Игорь сам на грани. Ни один оргазм сейчас не будет к месту. Волков, будто слыша его мысли, отстраняется, смотрит снизу вверх, поворачивается к Серёже и целует его. Медленно, показушно, слишком широко открывая рот. Отодвинулся, но недалеко, чтобы дыхание опаляло влажные губы. Три пальца с слышным пошлым хлюпаньем входили и выходили. Стали резче, когда Олег снова накрыл губы. Серый двинул бёдрами в сторону, нахмурил брови. Нельзя же сейчас кончать, слишком рано, но Волков… слишком резко убрал обе руки. Раньше, чем Серый смог начать возмущаться, Олег поднял его на ноги, подхватывая за талию, вставая вместе с ним. Закидывает ногу себе на бедро, отрывая от земли, коленками в край кровати упирается, аккуратно укладывая Серого на неё. Нависает над ним, разглядывает лицо несколько секунд, улыбается после, опускается звучными поцелуями на щёки, шею, ключицы, грудь. Трётся носом под солнечным сплетением, руками обхватив талию.       Игорь наблюдает. Он не чувствует своей непричастности. Он чувствует лёгкое покалывание внизу живота и слышит своё тяжёлое дыхание. И чужое, такое же, от Серёжи ещё мычание изредка. Видит перед собой обнажённого Разумовского и Волкова в домашней одежде — спортивных брюках и футболке со знаком «Вместе», который незаметен почти, находится там, где должно биться сердце. Контраст резонирует, отзывается тяжестью в руках, лёгкой туманностью в сознании. Тянется к Олегу, пальцами поддевает футболку, проводит почти неощутимо по коже, после тянет элемент одежды выше. Волков оглядывается, усмехается, присаживается на колени, позволяя снять с себя верхнюю часть одежды.       Тонкие пальцы Серёжи сразу проходятся по виднеющемуся прессу, цепляясь за край брюк, оттягивает вместе с бельём, резинка бьёт по низу живота. Олег улыбается, хватая его за запястье, когда тот тянется к выделяющемуся члену. Поворачивается к Грому, отпуская Серого, приподнимающегося на дрожащих локтях. Пальцами манит к себе, а когда Игорь придвигается, чешет его под подбородком, будто кота. Игорь усмехается. То за ухом чешет, то так. Щурит глаза, тихо мурчит, тянется ещё ближе. Волков тоже смеётся, от его смеха тепло становится всем. Он чмокает Грома в губы, после в щетинистый подбородок, а потом целует медленно, оттягивая его верхнюю губу, проводя языком по рядам зубов, касаясь им же языка Игоря. — Ну хватит, — хнычет Серёжа, отрывая пятки от постели, приподнимая ноги, хлопает ладонью по кровати.       Оба смеются в поцелуе, но отрываются друг от друга. — Тебе можно, а нам нельзя? — Волков хватается с задней стороны колен Серого, резко прижимая их к кровати. Почти касается своим носом его. Серёжа делает бровки домиком, крутит ступням. Игорь чешет одну из них, Серёжа хихикает, быстро задирая ногу вверх, уходя от прикосновений. — Нельзя, — со смешком выдаёт рыжий. — Вот как, — Волков опять усмехается, мотает головой. — Может нам и войти в тебя вдвоём надо? Чтобы все при деле были? — спрашивает, чтобы кольнуть, получается.       Серёжа тут же в лице меняется, голову в плечи вжимает, смотрит на Олега испуганно. Тишина повисает, слышится лишь тяжёлый вздох Волкова, который после этого укладывается щекой на его плечо.       Опыт не из лучших. Серому просто было много, и он даже кончить не смог. Даже Серый. Ему не было неприятно от осознания всего, что происходит, да и боль была только вначале, но два члена в заднице —перебор. Не давят куда надо, так сказать, просто растягивают. К тому же, после этого всё болело. Решили, что больше этого практиковать не будут. — Не будем, забудь, — он трётся носом о щёку. — Ну ты и спиздел, — вырывается у Грома. Олег смотрит на него почти зло, пока не слышит его сдержанный смех. — Мог бы про поцелуй втроём сказать. Логичнее было бы. — Это неудобно, — возражает Волков. — Будто два хуя в жопе удобнее. — Игорь, — Волков рычит, вызывая улыбку у Серого. Тот смотрит на шутника смеющимся взглядом. Гром подмигивает ему, тут же улыбаясь шире. — Сговорились, — констатирует, закатывая глаза. — Между прочим, нет. Всё — чистая импровизация, — подаёт голос Сергей. Олег посмеивается, поднимаясь на руки снова, снова вжимая ноги Серого в постель. — Ага, — Олег кивает, оглядываясь на Игоря, скептически оглядывая его. — Мы же целый день не виделись, — продолжает Разумовский, болтая ногами. — А Игорь по телефону разговаривать не любит, особенно на такие темы. Мы, исходя из этих… — Волков его поцелуем затыкает, более настойчивым, чем предыдущий. Серёжа обмякает сразу, берёт его лицо в свои ладони, сам углубляя поцелуй.       Игорь снова наблюдает, улыбаясь. Снова перед его взглядом эта ступня качающаяся. На этот раз, он хватает за лодыжку и щекочет настойчивее, оно того стоит. Разумовский дёргается бесконтрольно, слышно, что смеётся, но поцелуй не разрывает, жмурится, пытается вырвать ногу из лап Грома. Волков отстраняется, снова на колени садится, бьёт легко Игоря по руке, мол, всю страсть своей щекоткой испортил, а Серёжа пытается отдышаться, иногда тихо хихикая.       Перестаёт, когда Олег встаёт с постели, а его место занимает Игорь. Тот гладит его по ногам, улыбается, прикрывая глаза — дорвался. Волков идёт к подножью кровати, забирая с пола тюбик смазки, подходя обратно и вручая его Игорю. Тот берёт его, кивая в знак благодарности, открывает и выдавливает чуть на пальцы, растирает. Серёжа упирается пятками в матрас, приподнимая бёдра, укладывая их на колени Грома. Мужчина пальцами проводит по своему члену, оставляя влажные полоски, после понимает, что этого мало, выдавливает ещё лубриканта прямо на него. К слову, презервативы они перестали брать с собой в постель, когда увидели три справки из больницы с анализами. Вообще, две были скорее для Игоря, чтобы быть с ним на равных.       Олег садится на кровать сбоку от Серого, опуская руку на грудь в веснушках, водя пальцами по коже. Рыжий под руки подставляется, выгибаясь, глаза блаженно прикрывая. Волков пальцами вверх идёт. Очерчивает ключицы, плечи, шею, по щекам ведёт, нос, лоб, губы, подбородок. Губы рыжего приоткрываются, Олег смотрит на Игоря, тот пальцами его растягивает. Усмехается. Будто Волков до этого его гладил там. Серый скулит, голову назад закидывает, мотает ей из стороны в сторону. Олег подкладывает руку под рыжие волосы, хватает их на затылке снова, поднимая его голову, почти прижимая подбородок того к верхней части груди, направляя его взгляд вниз. Щёки тут же краснеют, Серёжа смотрит, не раскрывая глаза полностью, они закатываются почти, закатились бы, если не было интересно. Волков наклоняется к его лицу, ведёт носом по щеке, после тихо шепчет на ухо: — Посмотри, как он старается, — целует за ухом. — Прелесть, — выдыхает под стон-мычание Серого.       Игорь нашёл наконец-то, что так настойчиво искал пальцами, теперь давя только на комок нервов. Олег лижет мочку уха, переходя на влажные поцелуи, спускаясь на шею. Серёжа гортанно стонет на каждое касание мужчин, перебирая ногами, выгибаясь навстречу, взгляда не отрывает. Гром постепенно замедляется, после выходит медленно, подхватывая рыжего под бёдра, тянет на себя сильнее, Волков волосы отпускает, передвигается за Серым. Тот моргает несколько раз, приподнимается на локтях, смотрит вниз внимательно, чувствуя, как Игорь приставляет член ко входу, входит только головкой. На большее Разумовского не хватает, он падает обратно на мягкую простынь, сжимая её пальцами сильно, жмурится.       Олег улыбается, когда Серёжа прикусывает костяшку пальца, закрывая глаза, елозит бёдрами по коленям Грома. Тот входит наполовину и выходит, меняет немного направление, входит под другим углом. Серёжа тянется вниз, только касается пальцами ствола, Олег его руку убирает. — Правило без рук и тебя касается, — объясняет он, когда тот жалобно на него смотрит.       Игорь тратит слишком много времени, чтобы войти полностью. Серёжа чувствует прикосновение яиц, когда уже хнычет, сжимая руки в кулаки. Гром выдыхает, проводит пальцами по худому торсу, пуская мурашки по телу рыжего. У обоих уже испарина на висках появилась, один Олег сидит почти не запыхавшись.       Когда Игорь отодвигается, Серый переводит дыхание, но, видимо, зря, ибо Гром входит полностью снова. Так легко, что у Серёжи удивлённый выдох-стон вырывается. Игорь теперь вбивается резкими толчками, задевая простату, растягивая приятно. У Грома рваный темп, он пытается его наладить, но чем больше старается, тем тяжелее Серёже сдерживаться. Игорь сжимает бёдра Серёжи, продолжая движения. Из-за такой силы, Разумовский жмурится, прикрывая рот руками, дабы не завизжать. А Волков его руки тут же убирает, улыбаясь, перебирает пальцы, после сжимает запястья одной рукой и прижимает к кровати над головой рыжего, несколько рыжих прядей распределились вокруг головы Серёжи, выглядели, как тонкие лучи солнца. Игорь толкается снова, чуть слабее, Разумовский только губу прикусывает, останавливая стон где-то в гортани. Гром выходит, задевая самое чувствительное, вызывая тихий писк у Серёжи, а, чуть погодя, входит резко — Разумовского аж подкидывает, он стонет протяжно, виляет бёдрами, за которые Игорь тут же хватается крепче. Щёки рыжего сразу краснеть начинают, он это чувствует. Смотрит, широко глаза раскрыв, считывает каждую эмоцию с лица майора. Всё-таки на подкорке боялся, что Гром засмеёт за его излишнюю тактильность и чувствительность, это уже не ролёвка со смущением. Но у того лицо напряженное, следит за процессом, нет времени высмеивать парня. Чувствуя, что на него пялятся, Игорь всё-таки притормаживает на секунду, смотрит на рыжего, останавливается полностью, моргает, переводит взгляд с Разумовского на Волкова. Тот без слов через несколько секунд глаза рыжему свободной рукой закрывает, получая недовольные подёргивания головой и мычание. — Смущаешь Игоря, — усмехнулся Олег, расцепляя пальцы на запястьях. Парень тут же, опустил их вниз, вцепляясь руками в бёдра Игоря. — Серёжа, — с укором произнёс телохранитель, поглаживая тонкое плечо. Парень чуть ослабил хватку, выгибаясь, раскрывая рот в немом звуке «о». — Больно? — он услышал волнение в голосе Олега и почти растаял. Замотал головой из стороны в сторону. — Много? — почувствовал, как тот улыбается, произнося это. Кивнул.       Рука исчезла с глаз, позволяя Серёже снова увидеть Игоря перед собой и Олега рядом. Волков выглядел расслабленно, губы расплылись в лёгкой улыбке, глаза чуть прищурены. Гром смотрит внимательно, наблюдает за эмоциями сразу двух людей, дышит прерывисто из-за своих недавних действий. Серёжа двигает бёдрами, несмотря на то, что его крепко держат за них и закатывает глаза, откидывая голову назад. Волков тянется к Игорю, гладит по ноге аккуратно, ловя его взгляд. Тот двигает бёдрами вперёд.       Разумовский теперь не сдерживается, стонет во всё горло, хнычет, пытаясь двигаться, ему уже даже всё равно, что про него Игорь подумает. А Гром думает о том, как в Серёже жарко и узко, думает, как бы не кончить раньше времени от этих ощущений.       Волков продолжает поглаживать кожу Грома, и тот готов рычать — что он позже и делает — от этих прикосновений. Руки Разумовского до сих пор держатся за него, а их хозяин извивается под Игорем, как бы сильно тот его ни держал. Олег, наслаждаясь их взаимодействием, тянется к рыжему, приложившись губами к губам, затягивает его в долгий, мягкий поцелуй, подстраиваясь под несуразный темп Игоря. Пальцы Волкова сжимают ногу Грома с боку, и это последняя капля для Игоря. Он закидывает колени Разумовского на свои плечи, входит по яйца, прикрывая глаза. Разумовский пищит в поцелуе, выгибается, руками хватается теперь не за Игоря, а за простыни. Пытается оторваться от Олега, а тот лишь сильнее на него наваливается, теперь поглаживая его щёку костяшками пальцев. — Блять, — не выдерживает Игорь, шипит, срываясь на ещё более резкие, быстрые и неритмичные толчки.       Разумовский вскрикивает прямо в губы, хмурит брови, вжимает руки в грудь Волкова, с силой отталкивая его от себя. И в этот раз он подчиняется — отодвигается, переключается на Игоря, не останавливая его, а просто устраивается рядом и тоже целует в губы. Начинает так же мягко, как с Серёжей, но Гром сам вцепляется в него с силой, рычит, кусается. Олег под него подстраивается, языком ведёт по губам, нагло влезает в рот, но не заходит за зубы — откусить может, когда кончать будет. Руки ищут наощупь тюбик смазки, дабы не дрочить насухую, но потом плюёт на это, отстраняется от Игоря на две секунды, проходит размашисто языком по ладони, после возвращается к поцелую, прикасаясь к члену Разумовского влажной ладонью. Того сразу же передёргивает, и он жмурится. Пару движений — рыжий вскрикивает, подрагивая всем телом. И член тоже дрожит под ладонью Олега, изливаясь на живот, выстреливая так сильно, что даже долетает до шеи с еле видными веснушками.       Следующий на очереди Игорь, которого даже ждать не приходится, он кончает следом, и, как Олег и предполагал, сжимает зубы до скрипа, зажмуривается, пыхтит, делая последние толчки. Никто из них не думает о том, а надо ли Грому выходить. Мужчина остаётся внутри, толкается ещё несколько раз, а Волков глаз от него не отводит — любуется этим напряженным лицом, которое Игорь пытается контролировать. — Хорошие, — тихо говорит Волков, через пару минут, когда оба его мужчины способны понимать слова. Игорь сидит на коленях, но до сих пор держит ноги рыжего. Майор приходит в себя быстрее Сергея, который, кажется, до сих пор в своём мире витает. — Как ты? — интересуется Волков, ероша короткие волосы Грома. Тот мотает головой, облизывает губы. — Хорошо, — выдыхает, легко улыбаясь, переводит взгляд — тёплый такой — прямо на Олега. — Поцелуешь ещё раз? — тихо добавляет, боится, что услышит отказ.       Волков улыбается и снова завлекает Игоря в поцелуй. На этот раз получается что-то среднее между нежным и страстным. Шумный правда, с причмокиванием, вдохами через нос. Разумовский, наконец очнувшийся после оргазма, открывает глаза и видит двоих, занятых поцелуем. Моргает — думает это воспоминания уже накатились, но нет, всё происходит сейчас. Он смотрит внимательно, следит за руками мужчин, за тем, как рука Олега прилипает к мокрой груди Грома, как они отрываются друг от друга на секунду, переплетают языки и продолжают. Не замечает, как мычит, сжимает губы и ноги. Игорь открывает глаза, смотрит на него, не отрываясь от Волкова, проводит лишь подушечками пальцев по ногам. Рыжий хнычет, откидывает голову на кровать обратно, бешено мотает из стороны в сторону.       Все звуки исчезают. Матрас выгибается, сообщая о том, что Олег встал с кровати, а Серёжа кричать готов. Он хочет и его. Но двое много — так они втроём — многого хочет. Морщится, прикрывая глаза, выдыхает весь воздух, когда Игорь из него выходит медленно. Тут же чувствует что-то влажное на своей коже. Открывает глаза. Олег принёс маленькое мокрое полотенце и теперь вытирает его от самого себя. Снова жмурится. Сказать или не говорить? — Олег, — голос сам свой не узнаёт. Писклявый и тихий. Прокашлявшись, он ловит взгляд Волкова, который продолжает вытирать белёсые следы. — Ты… — снова паузу делает, глянув на Игоря, внимательно следящим за рукой Олега. — Хочу и тебя, — снова выходит тихо, парень губы сжимает перед тем, как скажет слово «тебя», выходит почти невнятно, но Волков улыбается. Понял. — А ты выдержишь? — он не сказал нет! Он спросил выдержит ли! Заморгав, Сергей кивает яростно. — Всё равно подождать придётся, дай себе отдохнуть, — произносит Волков, переходя на живот Разумовского.       Секунды тянутся слишком долго, руки Олега слишком нежные, полотенце слишком тёплое. Серёжа расплывается, как топленный шоколад, закрывает глаза, подстраивается под руки. Игорь снова гладит его, также по ногам, только теперь всей тёплой ладонью.       Чуть погодя, все прикосновения прекратились, матрас вернулся в исходное положение, Игорь не водил больше руками, и вообще ноги Серёжи на матрас опустил, сам поднимаясь с кровати. Открыл глаза — место Игоря занято Олегом, который закинул одну ногу на своё плечо и теперь покрывает её поцелуями. Чувствует кожей — на Волкове больше нет спортивок, смотрит вниз. Сглатывает, пройдясь взглядом по паху, поднимает глаза снова. — Я тебя переверну, — говорит Волков, и, даже не дожидаясь согласия, переворачивает Разумовского, беря его за талию. Поднимает так легко, будто тот ничего не весит, ставит на четвереньки аккуратно.       Когда Серёжа чуть прогибает спину, ощущения дают ему возможность вспомнить, что Игорь, вообще-то, до Волкова был в нём. Он морщится, чувствуя, как капля стекает вниз по мошонке. Но на простыни она капнуть не успевает, её перехватывают пальцы Олега, касаясь чувствительной кожи, заставляя Разумовского охнуть. А после дыхание Серёжи сбивается — пальцы Волкова спокойно погружаются в него до второй фаланги. — Ляжешь под него? — послышалось где-то рядом. Разумовский только рот открыл, понимал, что обращаются не к нему, просто мышцы отказались держать челюсть сомкнутой.       Его аккуратно поднимают за плечи руки Грома. Ну он так думает. Глаза закрылись сами по себе в какой-то момент, когда именно Серёжа не стал уточнять у своих воспоминаний. После под грудью подхватывает рука Волкова — руки Грома исчезают. — Развезло, — усмехается Олег где-то далеко, опуская рыжего на что-то твёрдое, и это был явно не матрас.       Пересиливая себя, открывает глаза. Он лежит на Игоре, который через несколько мгновений целует его куда-то в плечо, перебирает волосы, расплетая запутанные пряди. Пальцы в парне начинают двигаться. Он тут же охает, сжимая руками плечи Игоря, а тот продолжает целовать его теперь за ухом, иногда переходя на шею. Темп ускоряется, добавляется третий палец — Серёжа приподнимается над Игорем и мотает головой, жмурится. Зачем ему эти пальцы? Третий раз уже, сколько можно. — Оле-ег, — тянет жалобно, пытаясь сделать так, чтобы пальцы двигались ещё быстрее.       Олег улыбается, наклоняется к Серому, целует между лопаток, потом ведёт языком между них, доходит до шеи, целует, а там и ладонь Грома голову массирует, её тоже целует. Каждый палец, после смотря на их хозяина из-за спины Разумовского. Чуть сбавляет темп, переворачивает пальцы — тыльная сторона ладони смотрит наверх — сгибает, массируя стенки внутри. И давит куда надо. Серёжа скулит, выгибаясь, чуть касаясь привставшим членом живота Игоря и подлетает вверх, не ожидая такого прикосновения, врезается спиной в тело Волкова. Пальцы Олега медленно выходят из него, а Разумовский снова глаза широко раскрывает, дыхание сбивается, неконтролируемые мурашки по телу пробегают. Сейчас Волков наконец войдёт в него. Пусть это случится, как можно быстрее, быстрее. Но вместо того, что он хочет, парень получает звонкий шлепок по бедру и ойкает, оглядываясь назад. — Сбавляй обороты, — поясняет мужчина свой удар. — Расслабься, — наклоняется снова к нему, шепчет теперь на ухо, но все равно всем в комнате слышно. — Закрой глаза, не пугай Игоря, — Серёжа тут же их закрывает, только потом осознавая, что опять пялился на Игоря, вдыхает воздух рвано через нос, сглатывает комок в горле.       Он чувствует, как головка давит на вход, чувствует, как член Олега входит буквально на сантиметра два и останавливается. Рыжий толкается назад, но ничего не выходит, его снова держат — теперь в четыре руки. Две на талии — Гром, две на бёдрах — Волков. Тот входит очень медленно, как будто Серёжу только что Игорь не брал. Входит на половину и выходит. Разумовский разочарованно стонет, руки и ноги уже дрожат, а мужчина, как в первый раз всё делает. Руки Олега держат мягче, а после и вовсе пропадают с кожи. Серёжа, не упуская такую возможность, пробует толкнуться назад, но руки Грома сжимаются на талии настойчивее. — Отпускай, пусть выдохнется, — обращается к Игорю.       Серёжа слышит это, чувствует, как руки Грома исчезают, сразу пытается аккуратно двинуться к Олегу, понимает, что получается, улыбается, мычит, насаживаясь полностью. И повторяет это несколько раз, пока локти не подгибаются окончательно. Он падает на Игоря, но продолжает двигать бёдрами из стороны в сторону, вырисовывая какие-то фигуры. Олег заводит его руки за спину, хватается за них, тянет на себя. Разумовский скользит щекой по Игорю вниз, вызывая тихий смешок у Волкова. Мужчина, не отпуская рук, наваливается на него, погружаясь в разгоряченное тело на всю длину, а затем переходит на размеренный темп, иногда входя чуть выше или ниже. Серёжа только мычать может. И то, старается издавать, как можно меньше звуков — он лежит щекой на плече Игоря, не хотелось бы…       Олег снова тянет его за руки назад, запуская пятерню в волосы на затылке и тянет с силой, поднимает Серого над Громом. — Теперь у тебя нет повода сдерживаться, так? — задаёт риторический вопрос, перестраиваясь на рваный темп.       Серёжа глаза раскрывает, смотрит на Игоря испуганно, сжимая губы, но всё равно тихий скулёж пробивается сквозь них. Олег чуть меняет угол — рыжий щурится, прогибаясь сильнее. После чувствует, как кто-то пальцами проводит по губам мягко. Гром, точно Гром, Олег не может, у него обе руки заняты. Пальцы настойчивые — несмотря на плотно сжатые губы Разумовского, всё равно как-то в рот проникают. Игорь второй рукой помогает себе, берёт парня за челюсть, давит с силой. Взгляд Серёжи бегает по его лицу, он приподнимает брови, неуверенно размыкает зубы. Два пальца Игоря тут же в рот проникают, гладят язык сначала, нажимают на него с силой. Разумовский моргает, думает, нужно губами обхватить пальцы, что и делает, получая недовольно нахмуренные брови. Игорь снова давит на его челюсть, Олег давит своим членом на простату. Серёжа закатывает глаза, открывая рот снова, дышит шумно. Похуй, пусть Игорь делает, что хочет. — Спасибо, Игорь, — Серёжа слышит это чётко. Знает, что Олег улыбается в этот момент. Рыжий закрывает глаза, погружаясь в ощущения, чувствует, как его щёки краснеют.       Гром его рот пальцами трахать начинает, не позволяет Серёже помогать вообще. Слюна начинает течь по руке Игоря, даже капает ему на грудь, а Разумовский стонет и задыхается на каждый толчок Олега. После и вовсе на крик срывается, охает-ахает. Не уследив, прикусывает пальцы, сразу глаза распахивает, виновато на Игоря смотрит, тот лишь головой мотает, мол, ничего страшного. Игорь его в грудь толкает второй рукой, постепенно замедляя темп, позже и вовсе вытаскивая пальцы изо рта. Разумовский тут же облизывает губы, краснея сильнее, понимая, что весь подбородок мокрый. — Не закрывай рот, — произносит Игорь, мокрой ладонью скользя по телу рыжего вниз, смотря точно в голубые глаза.       Мужчина касается члена кончиками пальцев, Разумовский раскрывает рот, Волков замедляется, глядя на Грома из-за плеча парня. Тот снова толкает Серёжу в грудь, пытается приподнять его, и Олег понимает, кивая. Мужчина тянет Разумовского на себя, Игорь помогает, за плечо и талию поднимает вверх. Олег усаживается на колени и сажает рыжего сверху. Отпускает его руки и волосы, и рыжая голова тут же откидывается назад. Игорь тоже садится на колени, зеркально повторяя позу Волкова, упираясь коленями в колени. Гром аккуратно руку на макушку Разумовского кладёт, поднимая голову вверх. Улыбается, потому что рот того до сих пор открыт — именно открыт, а не расслаблен. Майор тянется за поцелуем, накрывает мокрые губы своими. Их обладатель мычит, хватается руками за сильные плечи. Олег двигает бёдрами аккуратно, наблюдая за ними, чувствует, как Серёжа сжимается — нравится ему, как Гром целуется. Моргает, наклоняется к плечу парня, целует мягко, переходит на шею, прикусывает кожу, убирая волосы в сторону, переходит на скулу. Игорь отстраняется, переходит поцелуями на подбородок, потом на щёку, слышит приглушенное рычание Олега. Гром улыбается, знает, что он этим рычанием имеет в виду. Говорит без слов, что эта сторона, на которую позарился Гром, его. У Разумовского мурашки по коже бегут, он прогибается, впечатывается грудью в Игоря, а тот пальцами касается подбородка Волкова, отрывая от лица Серёжи и целует его. Жёстко, Волков даже мычит из-за такого напора, а чтобы отвлечься, начинает вбиваться в Разумовского, хотя, казалось, что тот буквально сидит на нём, глубже уже войти не получится. Рыжий ахает, на ощупь находит руку Олега сжимает её с силой, а лбом упирается в плечо майора. Пальцы Грома снова касаются нежной плоти, после он обхватывает её ладонью, водит вверх-вниз, наращивает темп, сокращает, останавливается полностью, водя большим пальцем по головке. У Разумовского ноги дрожат, хотя не должны, он ведь сидит.       Серёжа кончает первым. Вскрикивает, сжимая ещё крепче руку Олега и плечо Грома. Теперь сперма Серёжи короткими полосками и каплями украшает живот и руку Игоря. Волков, кажется, кончает только от того, с какой силой Разумовский сжимает его внутри. Игорь целует обоих несколько раз, перебирает чистой рукой короткие волосы Олега и пропускает сквозь пальцы запутанные рыжие. — В ванную? — тихо спрашивает Игорь, Волков кивает, но жмурится, тихо просит подождать. — Рука? — тихо спрашивает, смотря на предплечье, которое сжимает Разумовский. Игорь тут же хмурится, тянется к ладони, расцепляет пальцы аккуратно. Серёжа выдыхает шумно и, кажется, извиняется тихо. — Всё нормально, — отмахивается Олег. — Серёж, всё хорошо, — добавляет он, водя носом по плечу Разумовского.       Рыжий не дошёл бы до этой злосчастной ванной комнаты, если бы его Волков не придерживал — ноги подкашивались, да ещё и эта неприятная липкость внизу. Гром услужливо им дверь в ванную открыл, а потом ещё и в душевую. Оказавшись в пространстве душевой, парень облокотился на специальную полоску в стене для ванных приблуд. Выдыхает, чувствуя чьи-то пальцы в волосах, после и тонкие зубчики расчёски.       Включается вода, парень чувствует мягкие, тёплый струйки на ногах, потом выше — на пояснице. Чувствует огромные ладони, думает про себя, что это, скорее всего Гром. А волосы тогда расчёсывает Волков. Он улыбается, прижимаясь лбом к холодной плитке. — Тебе понравилось, когда мы оба в нём были? — слышит он сквозь шум воды. Говорит Игорь. — Нет, — быстро отзывается Олег, Разумовский чувствует, как вздрогнули его пальцы. Видимо, Гром тоже это замечает. — Олеж, — с укором произносит мужчина, направляя тёплые струи воды на веснушчатую спину, перед этим обливая плечи. — Да чтоб тебя, — шепчет Волков, упираясь лбом в мокрое от воды плечо, прикрывая глаза. — Нет, я думаю, что мне понравилось его с двух сторон зажать, — через несколько секунд обдумывания говорит мужчина. Потом выпрямляется, продолжая расчёсывать рыжие волосы. — Я в этом ещё раз убедился, когда сейчас тебя под него подложил, — без разговорная тишина наполняет душевую. Гром трёт серёжину спину, массажирующими движениями снова спускается на поясницу. Рыжий выгибается, позволяя воде смыть белёсые следы. — А тебе? — спрашивает Олег, убирая пару прядей с щёк Серёжи за его уши. — Мне нравится всё, что вы предлагаете, — просто отвечает он, смывая остатки семени с внутренней стороны бедра. Разумовский хихикает, поджимая ту ногу, над которой проходят эти манипуляции. — Но это было странно, — признаётся мужчина. — И вы двое заставляете говорить, если мне что-то не нравится, — усмехается Серёжа, разворачиваясь к ним лицом. Оба смотрят на него недовольно, ибо все их дела с другой стороны. — Что ещё вам не по душе пришлось? — откидывает голову назад, смотря на них по очереди. — Что ты сейчас развернулся, — произносит Олег, хмурясь. — Волче, — возмущается Серёжа, запуская пальцы в свои волосы, распутывая их. — Колитесь. — Мне не нравится фантастика, — бурчит Игорь. — Как? — Серёжа выпучивает глаза, замирая на секунду. — Тебе же нравился Гарри Поттер. — Это исключение, — кивает. — В таком случае, мне не нравится, когда вы оба зарываетесь в работу, — Волков щурит глаза. — Услышано, — кивнул Разумовский, переводя взгляд на Игоря. Тот насупился. — Не могу по-другому, — глядит в сторону, опуская глаза в пол почти виновато. — Придётся поговорить с Прокопенко насчёт его отпуска, — Волков перехватывает лейку душа у него из рук, передавая расчёску Серёже, который кладёт её на полочку рядом с банками скрабов. Направляет воду на живот Игоря, смывая еле видную сперму. — Да не надо, я же и так на выходных у вас, — лепечет Гром, следя за руками телохранителя. — А мы хотим, чтобы ты был с нами двадцать четыре на семь, — улыбается Серёжа, тянется рукой к торсу майора, тоже оттирая свой след. — Поймёшь, как это потрясающе, сколько всего можно за это время успеть и захочешь вовремя с работы уходить, — пожимает плечами, прикусывая губу. — Мой отпуск не уменьшит количество преступлений, — вздыхает он, прикрывая глаза. — Зато восстановит нервные клетки, — отзывается Олег. — Да! — восклицает рыжий. — Игорь, пожалуйста. Мы хотим отпуск, — он останавливает руку на груди, смотрит в глаза проницательно, как котёнок. — А если ты его не возьмёшь, мы пожалуемся Фёдор Иванычу, и он тебе его всё равно даст, — добавляет Волков, смотря на него с весельем в глазах.       Игорь вздыхает тяжко, поджимает губы. Манипуляция в чистом виде, на которую Игорь ведётся. Заходит на следующий день в кабинет Прокопенко, садится на стул перед его столом и не говорит ничего. Мужчина смотрит на него долго, пока майор молчит, не смотря на него. Раздумывает, с чем к нему майор пожаловал, накидывает самые страшные развития сюжета. Потом Игорь вздыхает и открывает рот, но ничего не говорит. После насупился, смотря хмуро на начальника. Прокопенко кивает, доставая листок А4, протягивая его и ручку Грому. Тому легче, он пишет заявление о предоставлении ему недельного двухнедельного отпуска.