i will never forget you

             - джуни~ я полечу к родителям на выходных, ты же поедешь со мной?       чонгук с намджуном сидят утром на кухне и пьют чай с бутербродами с арахисовой пастой и мёдом. чонгук согласился на предложение кима, они носят одну фамилию на двоих (здесь, чтобы не путаться, будет две их родные фамилии), но, уже совсем скоро, и троих. чон не слишком аккуратно кушает бутерброд, намазанный сверху пастой, пачкает ночнушку несколькими каплями, но это потом отстирается. сейчас он кушает и гладит свой округлившийся животик свободной ладошкой, прикрывая глаза и довольно мыча от того, что вкусно очень. намджун сделал ему чай с ромашкой, от которого малыш, которого омега носит под сердцем, не так сильно толкается.       они живут вместе больше трёх лет. намджун на новый год сделал своему любимому предложение, а тот тогда набросился на кима и зацеловал во всевозможные места, заливаясь криками согласия и целуя в губы. они были так влюблены друг в друга..       сейчас, кажется, их любовь только крепче стала; они из тех пар, в которых эта любовь с каждым годом все больше становится, без проблем перешагивая те фразы "любовь живёт три года", на которых многие спотыкаются.       - гуки, прости, пожалуйста, но я не смогу. важная конференция. - намджун к тридцати годам жизни выбился в начальники той компании, где и познакомился с чонгуком. они ненавидели раньше друг друга, но это немного другая история.       - какая-то конференция важнее любимого?? — чон хмурится немного, надув по-детски губы. ему бы в детский сад. так и не скажешь, что ему уже двадцать семь.       - прости, мой хороший, но от этого зависит наша дальнейшая жизнь. будем ли мы и дальше жить хорошо и ни в чем не нуждаться, или же наоборот. - намджун садится на корточки перед стулом чонгука, сжимает его ладони и, прикоснувшись щекой к животу омеги, прикрывает глаза, не в силах сдержать улыбку, ведь "это наш малыш" говорило что-то внутри кима.       - ты обещал не общаться со мной как с ребенком.. - чон вновь дует губы, из-за чего щеки на вид только больше стали, но после зарывается пальцами в волосы любимого и совсем тихо говорит, что все понимает, что съездит один, навестит папу, который грустно отвечал на звонки в последнее время.       - да.. насчёт этого.. - альфа осторожно поднимается, чмокнув тыльную сторону ладошки младшего, - у меня плохое предчувствие. может ты останешься дома?       - чего? нет! ты чуть ли не каждый день летаешь по всему миру, а я даже к родителям не могу прилететь??       - не в этом дело..       - ты думаешь, я совсем уже, да?? изменяешь мне где-то, пока я тут, один, с твоим ребенком, да??       - нашим ребенком, чонгук.       - это твой ребенок! ты даже не спросил меня, хочу ли я этого! просто взял и кончил внутрь на отдыхе! - чонгук часто истерит в последнее время по утрам, портит обоим настроение. и сейчас резко встаёт, отчего голова кружится, но, стараясь это не показывать, идёт в комнату, чтобы молча собрать вещи и уехать. но намджун хватает немного испуганного этим омегу и сажает обратно.       - во-первых, ты тогда даже не сопротивлялся, все было по любви. во-вторых, нет у меня никого кроме тебя, сколько раз мне нужно это повторить? если ты не веришь мне, спроси у всех моих знакомых и коллег. только о тебе я с ними и разговариваю, ведь, дурак, люблю такую истеричку, как ты. а ты ценишь это? любишь меня? - намджун смотрит младшему глаза, хмурит брови, ведь уже устал слушать эти истерики каждый день, но выдыхает тихо, извиняется за этот грубый тон и отходит в сторону, чтобы дать чону пройти.       чонгук успевает крикнуть только заплаканное "люблю, придурок, люблю!" и убегает в их комнату. намджун слышит нотки обиды и слез в словах любимого, в его искренних словах, идёт за ним следом и поджимает губы, увидев картину перед собой.       его чонгуки вытирает рукавами кофты слезы и сквозь них же пытается собрать вещи, чтобы полететь наконец к родителям, но все валится из рук, как бы он ни старался. намджун молча обнимает младшего со спины одной рукой, просит не плакать, а то голова будет болеть, поднимает некоторые вещи свободной рукой и ведёт его к кровати. чонгук молча садится и шмыгает носом, наблюдая за альфой.       - если ты хочешь, давай вместе вещи соберём? я и свой чемодан тоже соберу, чтобы сразу после той конференции к вам. хорошо? только не плачь, любовь моя. - намджун, положив вещи на край кровати рядом с чоном, вновь садится на корточки и вытирает большими пальцами слезы с щек омеги; целует в кончик носа и чуть улыбается, заставляя того ответно улыбнуться. чонгук вновь шмыгает носом, вытирая оставшиеся слезы, и кивает, поглаживая живот, как бы говорит малышу, что сейчас все в порядке.       намджун шире улыбается, помогает любимому встать, и они уже вместе собирают все вещи. чонгук спрашивает, когда именно ким прилетит, когда его нужно будет встречать, говорит, что волнуется и боится один лететь, но если он прилетит потом, то ему не страшно.       ***       отправив чона в самолёт, намджун перед этим долго не хотел его отпускать. все говорил "может не надо?", но после каждого недоброго взгляда замолкал, целуя омегу во все части лица, но больше в любимые губы.       намджуну было тревожно, когда он видел, как взлетает самолёт, а в окошке машет любимый. инстинкты били тревогу, все кричали "забери его!", но намджун, даже если захотел, не смог бы. самолёт взлетел уже, он видел, как любимый улетает к родным, в америку, но не смог ничего сделать.       он видел, как самолёт отдаляется, а когда тот скрылся в облаках, поехал всё-таки домой. а на душе неспокойно ему. уже около дома намджун думает, а почему он выбрал какую-то конференцию, выбрал волнение за любимого, вместо того, чтобы полететь вместе? но ведь сейчас уже ничего и не поменять. проходит от силы час, чонгук звонил недавно, сказав, что они с малышом спокойно пролетели зону турбулентности, радостно смеялся, но дома как-то пусто стало. включив от скуки телевизор, намджун натыкается на срочные новости.       самолёт с его любимым разбился.       намджун подрывается тут же, не выключив ничего. обуваясь, ким слышит, что выживших нет, но, не думая, уже едет туда, где примерно произошло место крушения. это на окраине города, даже за ним, но ему нужно там быть. ему нужно знать, что с его малышами все в порядке.       надавив на педаль гада до максимума, намджун не думает о штрафах или о потере водительских прав. он молится всем богам, чтобы его любимые в этой жизни люди выжили. сжимая кожу руля и стискивая зубы, отчего желваки шевелятся, намджун через время наконец приезжает на место, бросает где-то машину и бежит помогать, надеясь увидеть хотя бы среди тяжело раненых своего беременного их малышом чонгуки, который любит арахисовую пасту и ромашковый чай.       - внутри должен быть беременный омега! - намджун кричал, проталкиваясь через толпу зевак, скопившихся вокруг места кружения боинга, с ужасом все оглядывал и чуть ли не слёзно умолял найти чона.       его послушали, побежали искать, ведь смогли бы спасти хотя бы ребенка, если не папу. но там даже раненых не было. все погибли. все. новости ни капли не наврали. даже их малыша не смогли спасти.       жизнь намджуна рушится от слов незнакомых ему людей. ким валится на колени, ушибивши их, и зарывается руками в свои волосы, выдирая даже несколько из-за нервов и стресса. он отказывается верить, что все вот так закончится. где их счастливый финал? чем они не угодили?       намджун старается успокоиться, чтобы та толпа не начала свои разговоры, поднимается на ноги и, немного выровняв дыхание, просит показать тело омеги.       ***       на конференцию намджун не приходит. он ни с кем не разговаривает, ни с кем из друзей, коллег, которые приходили домой и соболезновали. намджун недели, месяцы ни с кем не общается и живёт в себе, в тех счастливых моментах, когда он сделал предложение со скрученным в кольцо позолоченным дождиком с ёлки, ведь кольцо потерялось. а он тогда просто забыл, что положил его в ящик с носками. он вспоминает, как они отдыхали на островах; ким не помнит их названия, но их почему-то называли черепашьими. чонгуки вычитал в интернете.       он помнит, как они сначала ненавидели друг друга. намджун тогда думал, что чонгук бета. он всем так говорил, а все верили. а потом он признался. признался, что он омега. омега с приятным, хоть и слабым, запахом морского бриза. этот запах напоминал киму о бабушке, которая жила у моря. он помнит что испытывал, когда узнал, что чон забеременел. они тогда были так счастливы..       намджун помнит многое, что и не перечислить сейчас за раз. он живёт в счастливых моментах и только изредка улыбается, вспоминая красивую улыбку. чонгук говорил, что всегда хотел кролика. намджун пошел и купил недавно кролика, наконец вышел на улицу после стольких часов в доме. они когда-то накопили вместе на просторный дом, в котором бегал бы их малыш. но сейчас в нем живут только намджун да несчастный кролик, который прыгает везде. кролик с именем погибшего любимого.       ***       однажды, не выдержав скопившегося кома внутри, намджун выезжает из города, съезжает с какой-то трассы и, выйдя из машины, падает на землю на колени и громко, как только может, кричит. он кричит, кулаками мешая землю под собой, и не замечает даже, как ревёт уже, как какая-то девчонка. чонгук умер, полгода уже прошло, а он все никак не может забыть. он ведь предупреждал, что что-то не так, что не надо лететь, отговаривал, но его не послушали. все эти полгода намджун чувствовал, что виноват, что не смог уговорить остаться.       из-за своих рыданий, из-за проклятий в сторону долбанных авиалиний, намджун не слышит, как его кто-то тихо зовёт. но пугается, когда чья-то рука касается его плеча. намджун отряхивается, вытирает слюни, сопли, слезы, чтобы никто ничего не подумал, и смотрит на причину его испуга. этой причиной был чонгук.       его любимый чонгуки, который погиб полгода назад в той довольно страшной аварии. неисправность самолёта, говорили новости. будь они неладны, эти чёртовы авиалинии.       чон грустно улыбается и касается щеки альфы, даже не чувствуя, как слезы старшего вновь бегут по щекам.       - это.. это правда ты?.. - намджун не верит, что он выжил. он ведь видел, что все погибли, даже тело видел. тот держался за живот и, кажется, в момент падения зажмурился, надеясь, что все обойдется. намджун видел все это, но сейчас давал самому себе мнимую надежду на то, что любимый выжил. но чонгук лишь ведёт альфу к машине и просит выслушать его.       - после этого всего.. - киму кажется, что он умер, ведь за эти полгода так соскучился, что свою бы жизнь отдал, чтобы услышать омегу. - после той аварии я стал призраком. я поселился в твоём доме и старался давать хоть какие-то признаки жизни.. - так вот почему у него книги падали с полок, вещи были не на местах.. а ким думал, что это он сам так делал, не соображая.. - я приходил к тебе во снах, помнишь? говорил, чтобы ты не винил себя.. - так вот почему.. - а ты винил..       - это ведь я виноват, я.. я не послушал тебя и всё-таки полетел.. а ведь знаю, ты же говорил мне, что чувствуешь, когда что-то плохое происходит.. прости меня, если получится, прости.. - чон смотрит на любимого и вновь грустно улыбается, пытаясь вытереть чужие слезы почти прозрачными холодными ладошками.       - но когда ты купил того кролика, про которого я говорил, я исчез. было так приятно, что ты вспомнил. и ты серьезно подарил кролику кулон на нашу четвертую годовщину? ты такой дурак, джуни.       они все время смотрели друг на друга; чонгук потому, что хотел все рассказать, каково ему там было, одному, а намджун потому, что, черт возьми, так сильно соскучился.. он видит, что чонгук - призрак; он полупрозрачный, но пытается коснуться руки младшего.       получилось.       она очень холодная.       ну конечно, а что ты хотел, трогая мертвеца, да ещё и того, кого никто кроме тебя не видит?       намджуну необходимо это; он крепко обнимает почти прозрачное тело и просит говорить, не останавливаться.       - наверное, я выполнил свое предназначение..       - я стал твоим ангелом-хранителем, джуни, береги себя. все обязательно наладится.       чонгук исчезает, растворяется в воздухе, все время обнимая альфу, а намджун обнимает сам себя, зажмурив глаза, чтобы не видеть очередного ухода любимого. он совсем тихо говорит, что ничего уже не наладится, не в этой жизни, не без чона, но его никто и не слышит уже.       - покойся с миром, любовь моя. - он все время смотрит в небо..       через какое-то время ким всё-таки едет домой, уже намного спокойнее. до дома добирается очень поздно, а внутри нет того бардака; кролик кушает корм из миски, который ему кто-то наложил. он живёт с кроликом, устроившись на другую работу, ведь с той давно выбросили; к нему некому приходить. да и ключей вроде тоже ни у кого больше нет.       но позже он узнает, что тогда тэхен просто пришел к кому домой и убрался, а намджун думал из-за своих бредней, что это чон..       теперь намджун верит в ангелов, в хранителей душ людских, верит, что за ним наблюдают, ведь один из них - его самый прекрасный чонгуки.