***
Лёгкие болят, сердце устроило марафон, ноги ватные, двигаться больно. Нужно передохнуть, но в голове набатом бьёт бегибегибегибеги.***
— А вдруг там реально есть демоны? –с опаской спросил парень, пытаясь что-то разглядеть во тьме леса. — Ты чё сыкло? Это ж байки.***
Если бы кто-то сказал ему, что за ним будет бежать монстр с черными как сама смерть глазами и длинными клыками, способными с лёгкостью разорвать плоть на куски, он бы посмеялся, покрутив у виска пальцем, и спросив из какой психушки сбежал этот чудик. Сейчас смеяться не хочется. Хочется домой. Спрятаться под одеяло, как в детстве когда казалось что под кроватью кто-то есть. Слушать нежный и успокаивающий голос мамы говорящей, что она рядом и защитит своё дитя от всех бед этого мира. Хочется проснуться в своей теплой кровати и понять что это всего лишь кошмар. Встретить друзей и провести весь вечер вместе, смеясь над тупыми шутками. После разбежаться по домам, чтобы на утро вновь встретиться в школе и стараться не уснуть на до жути скучных уроках. Сейчас же в темном лесу, рядом нет ни мамы, ни друзей, только монстр что гонится за ним, играясь. Давая маленькой надежде, на то что он выживет, зародиться в груди, тут же разрывая ее в клочья, догоняя и опаляя затылок холодным дыханием, заставляя все внутри сжаться от страха. Раскатистый смех, будто лезвие режет по перепонкам, каждый раз, когда парень падает на землю, вновь споткнувшись о корни вековых деревьев. Колени разодраны сил совсем не хватает, но страх перед смертью помогает мигом подорваться и бежать дальше.***
— Да не ссы ты, никто тебя не сожрет. Утром встретимся здесь же.***
Вся жизнь проносится перед глазами, когда вместо попутного ветра и маленьких веточек, так и норовящих попасть в глаза, острая боль проносится от стопы по всему телу, а перед лицом зеленый мягкий мох. Он – добыча загнанная в угол с поврежденной лапкой, которой просто играли, чтобы выдохлась и позже не рыпалась, в надежде спастись. Чону страшно. Он смотрит заплаканными глазами перед собой, боясь поднять голову и лицезреть собственную смерть, в виде страшного демона. Немного утихшая истерика, накатывает новой волной, делая конечности деревянными, непригодными для движения, как только голые, на его удивление человеческие ступни, наступают на коврик мха, перед его лицом. Он чувствует на себе голодный взгляд, наполненного желанием насладиться болью и криками маленького запуганного зайчонка. От этого взгляда хочется спрятаться куда подальше и сжаться в маленький комочек, чтобы никто никогда не заметил и не нашел его. — Хи-хи-хи, зайчонок лапку поранил — от тихого пугающего смеха и этого зайчонок, прозвучавшего будто пытаются распробовать на вкус, парня дёргает назад. — Не надо, пожалуйста — как мантру начинает повторять Гук, сидя на жопе и уперев руки в землю по бокам от себя. Смотрит мужчине прямо в черные бездонные глаза и медленно начинает отползать назад. — Что такое малыш? Ты меня боишься? — шаг вперёд и нотки удивления в голосе, сопровождаются милой улыбкой, явно не сулящей ничего хорошего. Конечно его боятся и это, до дрожи в кончиках пальцев возбуждает. Хочется услышать мольбы, крики, визги. Почувствовать кровь на языке, полностью насладиться вкусом страха и обречённости. Глаза в страхе начинает бегать по местности, когда Чон чувствует за спиной шершавую кору дерева, об корни которого недавно споткнулся. Вокруг лишь темный и густой лес, где возможно поджидают такие же твари, желающие насладиться свежей ещё живой плотью. Вновь возвращая взгляд на монстра перед собой, он понимает что между ними считанные сантиметры. Тэхен приседает на корточки, смотрит прямо в глаза, видя как те наполняются новой порцией слез и неподдельного страха, что заставляют хищную улыбку располстись на лице. — Какой же ты милый — обманчиво нежное прикосновение к шее, холодными пальцами, вызывает сильную дрожь и табун мурашек. Чонгук подаётся назад, пытаясь уйти от обжигающего прикосновения, но встречается с преградой в виде уже ненавистного растения. Длинные пальцы тут же окольцовывают шею, сильно сдавливая и не давая, так нужному сейчас кислороду попасть в лёгкие. Чон цепляется дрожащими руками за запястье Тэ, впиваясь короткими ноготочками, с надеждой что хватка ослабнет. Он ощущает себя рыбой выброшенной на берег, над страданиями которой все смеются, пока она борется за жизнь, пытаясь глотнуть воздуха. Когда перед глазами начинает темнеть, давление на артерию слабеет, но не исчезает, он заходится кашлем и наполняет лёгкие кислородом, до того как эту возможность вновь отберут. Длинный теплый язык лижет его губы, заставив дернуться от неожиданности и уставиться шокированным взглядом вперёд, в бескрайние омуты, на дне которых плещутся маленькие чертята, желающие утопить в чернильном болоте. — Сладкие, так и хочется тебя съесть. — шепот в приоткрытые розовые губки и нежное касание своими. Чон даже не понимает, как слизкий и длинный язык оказывается у него во рту, сперва нежно и смакуя каждое мгновение, касаясь нёба и языка, после срываясь на грубые покусывания губ и наслаждаясь кровью из маленьких им же оставленных ранок. Когда осознание происходящего всё-таки доходит до подростка, он уперевшись руками в сильную грудь с усилием пытается отстраниться, что-то мыча монстру в рот. Строптивость мальчишки, несмотря на всю безвыходность ситуаций, разгорает ещё больший интерес. Его кровь сладкая, губы мягкие, а глазки — черные пуговки большие напуганные блестящие и немного покрасневшие от слез. Схватив маленькие и слабые ручки за запястья одной рукой, он отрывает вторую от шеи и, оставляя в покое манящие губки, припечатывает лапки зайчонка над головой. Забирается под испачканную и кое-где порванную футболку пальцами, присасывается к шее как пиявка, кусаясь до крови и оставляя засосы, которые будут долго сходить. Чонгук скулит от неприятных и болючих прикосновении, вздрагивает от холода пальцев на впалом животе, рефлекторно втягивая его и вскрикивает когда чужая ладонь резко с силой сжимает бок, оставляя красные следы, которые вскоре начнут синеть. — Какой прекрасный голосок. Что же будет когда я буду тебя трахать! — шепчет на ухо, прикусывая мочку и вновь возвращается к шее и ключицам, оттягивая край футболки, слушая спёртое дыхание над собственным ухом. Последнее произнесённое монстром слово звучит в голове на повторе. Слезы текут с новой силой, в горле противный ком мешающий дышать. Не так он думал лишиться невинности, не будучи изнасилованным. Из горла, кое-как протиснувшись через застрявший комок тошноты, вырывается крик и новые мольбы не трогать и отпустить. Чонгук дёргает руками и всем телом пытаясь сделать хоть что-то. Звать на помощь бессмысленно, они находятся в чаще леса и что странно за все время проведенное здесь он заметил только нескольких животных, и то мельком на опушке, когда все было относительно нормально. Демон уперевшись лбом в чужое плечо заливается сумасшедшим смехом, заставляя парня застыть от шока и того, как этот смех будто скребёт наждачкой по коже, сдирая до мяса. — Кричи, моли ах, мне так нравится. Ты совершенен, прекрасен — заглядывая в напуганные глаза, где собственное отражение: с диким оскалом, чужой кровью на губах, а в глазах черти танцуют, истекая слюной от наслаждения, разглядывая парня будто божество. — Прошу не на… — животный поцелуй прерывает на полуслове. Сил на какое-то сопротивление не хватает, даже слезы уже не текут. Чон пытается думать о хорошем, семье, друзьях, даже о школе, лишь бы перестать ощущать отвратительные руки и язык. Он не пытается сопротивляться в надежде, что мужчине наскучит и это быстро закончится. Опустив руки школьника, Тэхен отодвигается немного назад, и дёргает за бедра к себе, заставляя разлечься на пушистом мху, прижимаясь к мягкой заднице уже колом стоящим членом. Парень от неожиданности взвизгивает и краснеет, пытаясь сцепить колени вместе, но демон находящийся между ними, этого не позволяет. Чонгук сжимает руки на коврике мха под собой и желает провалиться сквозь землю, только бы не быть перед кем-то в такой позе. Ким наклоняется, слизывает солёную влагу с чужих щек, оставляя след слюны и пытается стянуть порванные штаны с сопротивляющегося парня. Он мог бы их разорвать, но парню ещё возвращаться к друзьям утром, а Тэ не позволит кому-то ещё глазеть на эти шикарные ягодицы. Как ценитель настоящего искусства, он хочет обладать, таким раритетом. Тело и голос слишком прекрасны, чтобы делить с кем-то, такую прелесть. Когда мешающая ткань оказывается откинутой, монстр на несколько секунд зависает, от представленной картины. Чон дрожащими руками держится, за длинную к его счастью футболку, и тянет ее к промежности, пытаясь максимально прикрыть ещё никем не тронутое. — Мило — усмехается Тэхен, не сдержавшись от комментария. Резко схватив край ткани, дёргает вверх даже не замечая слабого сопротивления. Немного подкаченное тело покрыто синяками и потом, из-за сегодняшних догонялок. Кожа слегка блестит, а розоватые соски затвердели от прохлады, принесённой летним ночным ветерком. Гук чувствует, как взгляд наполненный желанием, проходится по коже, оставляя ожоги и прикусывает губу, что не осталось незамеченным. Мужчина припадает губами к правому соску, лижет языком, покусывает и наслаждается жалобным скулежем, который Чон пытается скрыть, зажимая рот руками. В это время большие ладони забираются под черные боксеры, поглаживая явно не собирающийся сегодня проявлять признаки жизни, член. Мнет и разводит мягкие полушария. Проходится пальцем по сжимающемуся отверстию и коротко царапает ногтем, вызывая дрожь в теле младшего и разрывает мешающую ткань, оголяя пах. Подросток пытается скрыть стоны, вызванные прикосновениями к груди, которая всегда была очень чувствительной. И кажется мнение о том, что член стоять не будет, оказалось ошибочным. В нем борются отвращение и желание, испытываемое его телом, которое с этих минут окрещено предателем. Чонгук вскрикивает, когда один палец оказывается в заднем проходе. Давится всхлипами и стонами боли. Тэхен проталкивает второй, вызывая скулеж и чувствует теплую кровь на фалангах. Его не заботит чужой комфорт, но разработать девственное анальное отверстие придется, иначе сам удовольствия не получит. Хотя это не особо поможет малышу. Покрывает бронзовую кожу укусами и слизывает алые капли. Разводит пальцы на манер ножниц, царапает когтями нежные стенки. Голос над головой приносит райское наслаждение. Чонгук же от происходящего явно не в восторге. Тепло стекающей по коже точно не смазка, и члену всё-таки не суждено сегодня оживать. Дёргает бедрами в попытке избавиться от неприятных ощущений в себе, но рука сжимающая талию не позволяет. Третий палец проникает резко и неожиданно. Крик разносится по округе, но кроме насильника и запуганных животных его никто не слышит. Чонгуку плохо. Хочется провалиться в темноту, где нет боли и демона, который станет его вечным ночным кошмаром. Кровь стекающая по бедрам, позволяет быстро и без затруднений вдалбливаться пальцами в слабое тело. Ким вытаскивает пальцы, поднимает голову и смотрит на зажмурившего глаза парня. Рукой сдавливает мягкие, не потерявшие ещё детской пухлости щёчки, заставляя губы зайчонка вытянуться бантиком. Чон боится и намеренно не открывает глаза, хотя по действию мужчины думается, что именно этого он хочет. Задний проход щиплет, от прохладного воздуха, коснувшегося ранок и парень понимает, скоро будет больнее. — Открой глаза — приказной тон, пропитан холодом и ядовитой желчью. Гук открывает, боясь ослушаться и черными бусинками смотрит, как Ким слизывает кровь с фаланг, которыми недавно его разрабатывал. К горлу подступает тошнота от ухмылки напротив, и таких противных действий. Не удается сдержать очередного всхлипа и слёз. Демон вгрызается в мягкие губки, не сопротивляясь своим желаниям. Нажимает на щёки сильнее, заставляя разжать зубки и проникает языком в рот. Позволяет парню почувствовать собственный крышесносный вкус. Гуку противно от ноток осевших на языке. Он цепляется дрожащими пальцами за рельефные плечи и царапает, в ответ получая смешок в губы. Чонгук недовольно и с мольбой пытается что-то промычать, когда чувствует горячую головку скользящую у ануса, смешивая предэякулят с кровью. Зубы тянут на себя опухшую нижнюю губу, сдирая кожицу и оставляют временно в покое. Приспуская штаны, смотрит в заплаканные бусинки. Выпрямляет спину, берёт под колени, поднимая ноги на свои плечи. Чонгук с мольбой глядит и плачет сильнее, руками ищет опору в итоге закрывая ими глаза. Совсем нет сил смотреть в черные омуты, где даже сквозь глыбы льда заметно вожделение. Тело лезвиями пронзает от резко вошедшего на всю длину члена. Анальное отверстие кровоточит. Зайчонок надрывает горло криками. Глаза болят от пролитых за сегодня слёз. Тэхен не теряя ни минуты, сразу набирает быстрый темп, трахая юное тело. В парне очень узко и приятно. Мальчишка и вправду раритет. Ещё ни одно тело не приносило столько удовольствия. Охрипший надорванный голос никак не смолкает, что только радует. Отпустив колени Чона, что тут же сползают на предплечья, сжимает тонкие запястья одной рукой, прижимая к земле. Слизывает влагу с щек и приказывает смотреть в глаза. Школьник мотает головой, содрогаясь от быстрых толчков. Ким злится и резко засаживает по самые яйца, этим говоря, что не терпит непослушания. Чонгук раскрывает глаза, дёргается и кричит. Очень больно. Упиваясь видом зайчонка и новым поцелуем, свободной рукой оставляет новые отметины на дрожащем тельце. Делает последние резкие толчки и с утробным рыком кончает, не выходя из подростка. Утыкается в помеченную шею и переводит дыхание. Чонгуку противно от члена и спермы внутри. Надеется что все закончилось. Прикрывает глаза и пытается нормально дышать. Проходит несколько минут, мужчина поднимает корпус и отпускает красные запястья. Успевший вновь встать член выходит из порванной и растраханной дырочки. Гук ощущает стекающую сперму и давит в себе порывы опустошить желудок. Его переворачивают на живот. Приподнимают за бедра и раздвигают колени. Футболка все ещё находящаяся на парне, сползает к плечам, открывая вид на спину. Ким давит ладонью на поясницу, заставляя прогнуться и оттопырить задницу. Любуется видом сжимающегося отверстия. Не отказывает себе и кусает оба полушария до крови. Возможно останутся еле заметные шрамы. Сжимает руками ягодицы и разводит в стороны. Лижет, собирая на языке собственное семя, смешанное с алой жидкостью, что вытекают из ануса. Не глотает, дёргает Гука за волосы назад. Сжимает щёки, раскрывая рот и сплевывает на маленький язычок смесь спермы, крови и слюны. Чон давится отвращением. Хочет выплюнуть, но большая ладонь прижимается к губам, не позволяя. Тэхен смотрит на парня не желающего глотать, отпускает волосы и зажимает пальцами нос, лишая кислорода. Зайчонок хватается за запястья слабыми ладошками. Не хочет. Позора на всю жизнь уже хватило. Голова кружится. Воздуха не хватает. Мальчишка все же сдается, глотает и шумно дышит освобожденный. Опускает голову на землю и пытается хоть немного морально подготовиться ко второму заходу. Всхлипывает, когда член скользит меж ягодиц. Противно. Головка прижимается к отверстию, немного давит раскрывая. Тэхен смотрит, как горячая плоть резко пропадает, с хлюпающим звуком в Чонгуке. Держит за бедра толкаясь и покрывает лопатки укусами. Тугие стенки приятно обволакивают. Чон чувствует каждую пульсирующую венку члена, давится слюной и стонами. Молится чтобы все оказалось до жути реалистичным сном. Что вот сейчас он проснется и примет горячую ванну, успокаиваясь. Хлюпанье и звуки шлепков кожи о кожу, вызывают отвращение. Сознание постепенно уплывает. Гук не замечает, как отключается, растворяясь в долгожданной тьме, где лишь покой. Ким продолжает толкаться в тугое нутро, не обращая внимания на отрубившегося парня. Делает несколько резких движений и изливается в зайчонка. Хочет заполнить собой до краёв. Пометить, укутав собственным запахом, который способны учуять, только ему подобные. Хочет показать, кому мальчишка отныне принадлежит. Отойдя от оргазма, выходит из разорванной дырочки и натягивает штаны. Оглядывается, находя чужие и перевернув на спину одевает. Поднимает на руки, чувствуя, как ткань на подростке намокает. Медленно направляется к опушке леса, где до утра просидит с мальчиком. Заметит его друзей. Коротко поцелует. Пообещает, что они обязательно, к сожалению младшего, ещё встретятся и растворится в ветвях деревьев.***
Мочалка не жалея проходится по каждому миллиметру кожи. Чон плюет на боль и пытается избавиться от фантомных прикосновении. Друзья найдя его, разбудили и стали расспрашивать. Он ничего не ответил. Хотя по отпечаткам рук на запястьях и следах на шее, не сложно догадаться. Попросил помочь добраться домой и никому ничего не говорить. Парни с пониманием отнестись и не делая больше попыток расспросить, выполнили просьбу. Родителям также ничего не ответил и кое-как поднялся по лестнице к своей комнате. Взяв чистую одежду, доковылял до ванны. С отвращением и слезами очистил задний проход. Сидит в розовой воде и не имеет сил даже встать. Переборов себя поднимается. Пользуется различными мазями, обрабатывая раны и одевается. Заходит в спальню и утонув в мягкой постели, вновь засыпает.***
Он как и раньше продолжает ходить в школу, улыбаться друзьям и смеяться над тупыми шутками. Только ночные кошмары, созданные воспоминаниями, разрушают его. Ночами он просыпается, чувствуя ненавистный взгляд черных омутов. Демон появляется в его комнате все чаще, вновь терзает тело и душу, произнося тошнотворное зайчонок.