Sightless

      Тойя был ошибкой. Слишком сильная причуда, слишком слабое тело, неспособное её выдержать. Это ставило крест на его геройской карьере, казалось бы. И действительно Энджи намеривался бросить эту затею, особенно когда появился его шедевр — Шото, но что-то в последний момент его остановило. Возможно, это был огонь в глазах старшего сына, который Старатель уже давно ни у кого не видел. Это сверхновой пылало желание стать героем, желание доказать свою состоятельность… Это было точно то же пламя, что загорелось в сердце Энджи, когда появился Всемогущий. И, мужчина решил дать Тойе шанс, но осознавал, что не сможет сам тренировать его, поэтому нужно было искать другой путь. Тогда-то на горизонте и появилась Комиссия по Общественной безопасности…       Так Тойя попал в тюрьму, которая также именовалась, как обучение профессиональных героев. Сначала, мальчик невзлюбил это место, и на самом деле, было за что, однако очень быстро освоился. Ему тогда было только 11, и желание стать героем перекрывало все прочие, а потому Тодороки быстро смирился с интенсивными тренировками, жестким графиком и отсутствием личного времени. Ему казалось это естественным, и он был благодарен отцу за то, что тот послал его. Да, по началу Тойя считал, что тот просто избавился от неугодного отпрыска, но, когда ученые и медики из Комиссии вкололи ему что-то, что позволило нормализовать баланс в его теле, мальчик понял, что это ради его блага.       Благодаря этой сыворотке, Тойя вырвался в первые ряды будущих героев, ведь всегда он преодолевал себя, чтобы использовать причуду хотя бы на среднюю мощность, а теперь, когда его телу ничего не угрожает, он мог развернуться по-настоящему. Очень скоро его результаты стали поражать тренеров и работников Комиссии. Это было невероятно, и Энджи об этом, естественно сообщили. Вот только в тот момент ему было интереснее заниматься с Шото. Это немного обидело Тойю, что отец не пришел посмотреть на него, когда состоялся первый открытый турнир комиссионеров, но не стало причиной ненависти к нему, а только зарядило тренироваться больше.       А потом… Потом в их группе появилась птичка. Крошечная, миленькая, прелестная птичка по имени Кейго. Он правда был маленький, младше всех в группе на два года, и казался таким хрупким и беззащитным. Поначалу, никто не понял, что этот птенец делает в группе для детей постарше. Всем в ней было от 12 до 13 лет, и десятилетний Кейго выбивался как по росту, телосложению и внешнему виду в целом, так и своим развитием. Он был ещё ребенком, только этого не показывал. Однако Тойя это видел. У него у самого была сестра-ровесница Кейго точно с такими же замашками — нужно казаться старше, чем ты есть, умнее, разумнее, но детство то ещё не отпускает — и два младших брата, которые были ну совсем ещё детьми, так что распознать в малыше с крылышками этого самого внутреннего ребенка ему не составило труда. И найти к нему подход тоже.       Как потом выяснилось, Кейго в комиссии с шести лет, и из-за этого он был немного зажат. Поскольку в Комиссии все люди строгие и чопорные, не проявляющие каких-либо эмоций даже к самым младшим, детям, попавшим сюда в раннем возрасте, было сложно социализироваться в дальнейшем. Их учили быть куклами, послушными исполнителями любой работы, актерами перед камерами и публикой, но никак не людьми. Радовало то, что далеко не все оставались в таком состоянии, ведь у каждого ребенка, попавшего сюда из трущоб или сироты, обязан был быть куратор, кто-то из старших, кто становился его семпаем. Они и прививали им любовь к общению, эмоциональность и человеческие качества.       У Кейго этот семпай тоже был. Её звали леди Наган. И она стала хорошим, можно сказать, единственным другом, до того, как его перевели в старшую группу. Там он встретил Тойю, и он оказался очень доброжелательным по отношению к Таками. Возможно, действительно сыграло то, что у Тойи был целый дом детей, и он просто знал, как с ними общаться, а возможно, он просто разглядел в Кейго то, чего не удалось разглядеть никому. Искреннее желание помогать людям, природный героизм и внутреннее солнышко, отражающееся в прекрасных золотых глазах.       Тойя относился к Кейго как к ровеснику, иногда всё же делая скидку на то, что он помладше. Они могли говорить обо всём. На свою голову, Тойя обнаружил чрезмерную любовь блондина к общению. Скорее всего это было связано с тем, что Кейго не мог ни с кем поговорить на протяжении долгого времени, не мог поделиться своими мыслями и переживаниями так, чтобы его поняли, ведь взрослые взрослыми, но они не видят всё так, как видит ребенок, а сейчас у него был друг. Почти его ровесник, готовый слушать любые мысли мальчика, будь это рассказ о пролетевшей птичке в окне, или же размышления о будущем.       Мальчики очень сблизились, Тойя всегда был рядом, чтобы поддержать Кейго, а Кейго не давал унывать Тойе в моменты эмоциональной и физической перегрузки, помогая справляться с этим. К подростковому возрасту сыворотка, которую вкололи Тодороки, сделала откат из-за перемен в теле парня, так что ему пришлось около месяца проходить осмотр и ждать новой эссенции. Её сделали, расширив спектр температуры, так что ставшее голубым пламя не только не причиняло вреда, но и могло раскаляться до белого без особых последствий для Тойи, что делало его очень ценным учеником. Правда за тот месяц, пока он отсутствовал, произошел инцидент, о котором Тодороки даже не догадывался. Леди Наган убила главу Комиссии, после чего её засадили в Тартар. Это событие само по себе вызывало дрожь и ужас, но усугублялось оно тем, что теперь у Кейго не было куратора, а Наган была единственным адекватным человеком, способным присмотреть за ребенком, по мнению Тойи. Как хорошо, что ему к тому моменту исполнилось 15, и он сам смог курировать Кейго. Это предполагало ещё более тесное общение, ведь из-за небольшой разницы в возрасте и полной занятости Комиссии из-за произошедшего, старшие справедливо посчитали, что один ребенок сможет спокойно следить за другим гиперактивным 24/7, и поселили их в одну комнату.       Тойя воспринял это спокойно, а вот Кейго поначалу отнекивался, ссылаясь на то, что не хочет переезжать из своей комнаты, и по-детски капризничая. На самом деле, причина была совершенно другая. Тойя очень нравился ему. Очень. И Таками не знал, как будет скрывать это от него, учитывая, что ему он врать совершенно не умел. Не сказать, что эта влюбленность была из-за того, что Тойя был его другом — за время обучения Кейго успел подружиться с большим количеством людей и обладал репутацией дружелюбного и общительного парня — просто Кейго осознавал, что только с Тойей он может быть полностью откровенным, ему он может довериться. Да черт, с Тойей было просто комфортно и уютно. Рядом с ним Кейго чувствовал себя защищенным, хотя в защите совершенно не нуждался — несмотря на то, что он младше, он смог вырваться в тройку лидеров их группы и был опаснее и опытнее в бою, чем многие обучающиеся.       И внешне Тойя тоже очень симпатизировал Кейго. Его красные, после поседевшие волосы, ставшие таковыми в следствии переходного периода, белоснежная кожа, на которой иногда появлялись царапины и ссадины, просто невероятные глаза цвета океана, в которых можно было утонуть, с первой встречи привлекли внимание Кейго, а когда Тойя через месяц вернулся после своего лечения, мальчик понял, что влюбился по уши. Тойя выглядел просто невероятно. Он повзрослел, вырос, и если раньше он казался высоким, то сейчас возвышался над блондином на добрые, пол метра. Это тоже играло роль, ведь так Тойя полностью закрывал Кейго, мог спрятать и защитить.       И, да. То, что он нравится Кейго, Тойя узнал почти сразу, но отнесся к этому более чем снисходительно. Птичка не вызывала у Тодороки каких-то негативных эмоций в отличии от большинства в этом месте, и то, что беловласый ему понравился, очень льстило, поэтому парень не захотел делать ему больно. Если бы это был кто-то другой из группы, Тойя бы загнобил его и заиздевался до смерти, потому что не ставил чувства других ни во что, тем более остальные были откровенно слабые, что позволяло Тодороки вести себя с ними не то, чтобы высокомерно, но четко показывая, что он лучше их всех. Однако он нравился Кейго. Маленькому милому птенчику Кейго. И его чувства внезапно были важны для Тойи. Не только потому, что сейчас он был его куратором. Просто Кейго был ярким солнышком, светом в жизни Тодороки, с которым ему было гораздо приятнее и уютнее, чем с собственной семьей, к которой он ездил максимум раз в год. Не потому, что не отпускали. А просто потому, что не хотел.       С момента вскрытия правды о симпатии Кейго, Тойя стал ещё более мягко относится к нему. Это получилось как-то само собой, он и не заметил, что его прикосновения стали нежнее, голос бархатнее, а тепло, постоянно окутывающее Тодороки, сильнее, так как Кейго просто обожал это, ведь вечно мерз. Всё это пусть и происходило неосознанно, не оставляло никакого другого выбора для Таками, кроме как влюбляться в этого человека всё сильнее.       Конечно, Кейго не надеялся на взаимность. Он думал, что такому человеку, как Тойя, у которого уже не было отбоя от поклонников и поклонниц в стенах Комиссии, будет не интересно встречаться с таким, как он. Все его мысли усугубились ещё сильнее, когда к ним пришел Энджи. Во-первых, для всех открылась удивительная правда — Тойя Тодороки, больше известный всем, как герой синего пламени Даби, на самом деле сын Старателя. Эта информация тщательно скрывалась членами Комиссии во избежание поблажек для сына пламенного героя, а также для обыкновенного общения с ним его одногруппников. Во-вторых, Старатель забрал Тойю на стажировку, на которой он так себя показал, что стал любимцем камер. Самому Тойе на это было наплевать, но его безумно радовал тот факт, что отец его признал и позволил дальше развиваться в геройской карьере.       Естественно новая волна поклонников делала Кейго, как казалось ему самому, его ещё дальше от Тойи, но как же он ошибался. Тойя к своему шестнадцатилетию понял, что Кейго ему небезразличен, как парень. Это было не столь очевидно, ведь сначала парню казалось, что он воспринимает Кейго как младшего брата, но один эпизод расставил всё на свои места. Дело было в День Святого Валентина. Парнишки и девчонки разносили своим объектам симпатии шоколад, и одна из одногруппниц Тодороки и Таками принесла шоколад Кейго с любовной запиской на глазах у Тойи. Парень никак не отреагировал, у него у самого было куча подобного от поклонниц, и ушел тренироваться в зал. Через пятнадцать минут от начала тренировки от зала остались одни угли. Та ярость, что обуяла Тодороки в тот момент, была вызвана ревностью, и Тойя понял это слишком быстро. Сначала он пытался это отрицать, но спорить с самим собой у него получалось плохо, да и это слишком очевидная вещь, по его мнению.       Конечно, бежать и признаваться после открытия своих чувств он не стал, потому что Тойе Кейго всё ещё казался слишком маленьким для отношений. Но Кейго стукнуло 15, и он расцвел, как золотая магнолия. Удивительно, как за один год человек способен поменяться кардинально, особенно во время переходного возраста. И с Кейго случилось это чудо преображения. Из маленького птенчика он превратился в прекрасную, веселую и сексуальную птичку. И он продолжал любить и восхищаться Тойей, так что, когда тот решил действовать и зажал блондина в углу, Кейго с радостью сам прыгнул к нему на шею.       Эта любовь была самым лучшим чувством, которое Тойя когда-либо испытывал в своей жизни. Он не мог сравнить её ни с чем. Первенство на турнирах, признание и слава, даже гордость отца не вызывали в нем столько эмоций, сколько эта маленькая птичка. Благодаря Кейго, Тойя чаще стал бывать дома, налаживая отношения с мамой и младшими, помогал Шото справиться с причудой и зверством отца, даже начал с ним нормально общаться. Для него это был огромный шаг, ведь, пусть парень этого и не признавал, он всё ещё держал обиду на Старателя за то, что тот отказывался его признавать и замечать, и что сослал его в Комиссию, только чтобы избавиться от проблемы — сейчас это было очень видно. Кейго же из этих отношений получил гораздо большее. У него появилась нормальная семья, свой дом. Да, в лице одно человека, но это было то тепло и понимание, о котором Таками мог узнать только из фильмов и книг.       И даже то, что Тойю перевели в разряд ещё более старшей группы за выдающиеся и выделяющие его на фоне других успехи не помешало этой любви. Со своим совершеннолетием Тодороки сдал последний экзамен в Комиссии, на котором присутствовал Энджи. Он посмотрел на успехи сына и полностью убедился в том, что его идея была удачной. Разумеется, после блестяще сданного теста, приготовленного Старателем, так как на протяжении уже двух лет он работал вместе с Комиссией, Тойя отправился работать в его агентство. Он был непросто сайдкиком, а про-героем, самостоятельно выполняющем самые опасные задачи, и обладающим своими сайдкиками. При всём при этом, Тойя, ныне герой синего пламени Даби, не забывал про любимого птенчика, регулярно навещая его в Комиссии, и забирая гулять по городу и на каникулы, аргументируя это тем, что он всё ещё являлся его куратором. Энджи про их отношения не знал, и Тойя не спешил ему об этом рассказывать, так как реакция отца на однополые связи была категорична. Это против природы, это отвратительно. Его мнение, конечно, не заботило Тойю, но ему просто не хотелось лишнего мозгоклюйства.       Однако оно началось почти сразу, только по другому поводу. Энджи очень хотел, чтобы старший сын выгодно женился, чтобы в этом союзе родился ребенок с могущественной причудой синего пламени, которое бы его не обжигало. Хоть Тойя и избавился от этой проблемы почти полностью, ему всё же следовало следить за своей температурой и проходить обследования на эффективность аппарата. А у его детей могла быть такая же врожденная аномалия с неприязнью причуды, и поэтому Энджи хотел найти ему подходящую невесту. Стоит ли говорить, что девятнадцатилетний Тойя был категорически против свадьбы? Из-за этого у него стали возникать частые споры с отцом на тему, как нужно прожить эту жизнь. И в одном из этих споров Тойя на эмоциях раскрыл свою ориентацию. Сказать, что Энджи впал в ступор — ничего не сказать.       После этого их отношения резко испортились. Тойя ушел из агентства Старателя, создал своё, поскольку заработок за это время превысил все ожидания, да и связи в Комиссии, которые до сих пор у него остались, тут тоже были кстати. Парень полностью оборвал общение с Энджи, и даже когда тот немного остыл и попытался поговорить, Тойя буквально выставил его за дверь. Пылающая натура старшего сына Старателя не позволяла ему даже задуматься о том, что его отец изменился. Но это хорошо, что не позволяла, ведь Энджи не собирался принимать «увлечение» сына. Он хотел переубедить Тойю, доказать, что он заблуждается и наконец свести его с подходящей девушкой.       И из-за конфликта с отцом, Тодороки практически перестал общаться с семьей. Ему было противно от того, что Фуюми пытается помирить его с отцом, мама ничего не может сделать, а Шото ничего не понимает. Только с Нацуо Тойя продолжал поддерживать связь, ведь тот полностью разделял позицию парня и испытывал негативные чувства к отцу из-за того, что происходило в их семье, пока Тойи не было дома. Но даже Нат не знал о том, что у Тойи есть парень. Просто старший из детей Тодороки не хотел, чтобы у Кейго были хоть какие-то проблемы из-за их семьи, а Нацуо, как и сам Тойя, в пылу спора мог сболтнуть лишнего.       Самого Кейго Тойя тоже не посвящал в проблемы семьи, потому что не хотел его впутывать. Кейго ничего не подозревал и продолжал обсуждать со своим возлюбленным абсолютно всё. И с ним Тодороки чувствовал себя хорошо, по-настоящему хорошо. Ему было неприятно скрывать правду от Таками, но он считал, что так будет лучше. Правда долго скрывать проблемы не вышло. Кейго, маленький ангел, слишком быстро заметил что-то неладное в поведении Тойи, и крайне быстро понял, что именно является причиной изменений. Конечно же, птичка начал стараться сгладить углы в этой непростой ситуации. И вот его не слушать Тойя просто не мог. Это не Фуюми с её постоянным рвением защитить отца и слезами через предложение, это Кейго. С его очаровательной улыбкой, с уместными доводами и невероятными золотыми глазами. Возможно, это влюбленность искажала так представление Тойи, но это было не важно. Когда перед ним оказывались золотые глаза, всё становилось не важно. В них сияло солнце и отражался закат, а ещё они открывали искренность и доброе сердце, но это было видно только Тойе. Только ему, и никому другому, и от этого становилось так тепло на душе. И только Кейго мог влиять на парня.       И он влиял. Тойя за год начал оттаивать по отношению к отцу, возобновил общение с матерью, иногда навещал сиблингов. Всё это происходило благодаря Кейго, его настойчивости, любви и объятиям (и не только). Если бы не он, Тойя полностью бы абстрагировался от своей семьи, стал бы отшельником, озлобился на отца, и это могло бы привести к плачевным последствиям. Но рядом был Кейго. И он не позволил ничему такому случиться, и Тойя очень ему за это благодарен.

***

      Наступил очень важный день для Кейго. Его выпускной экзамен. После него он наконец-то станет полноценным про-героем и сможет действовать в полную силу. Ему только только исполнилось 18, но за это время он обрел такую силу, что мог сравниться с героями из топа. И этот день был особенным ещё по одной причине, потому что сегодня экзамен принимал Старатель — кумир Кейго, тот человек, благодаря которому его судьба изменилась, приобрела смысл и благодаря которому в его жизни появился Тойя — а вместе с ним должен был присутствовать герой Даби. Энджи пригласил старшего сына на экзамен у «дошколят», чтобы после нормально поговорить с ним. Попытаться найти общий язык, хотя бы постараться понять позиции друг друга, точнее вернуть Тойю в стан натуралов и заставить его прекратить придуриваться.       С такими мыслями Тодороки приглашал Даби, но тому казалось, что он действительно хочет поговорить нормально. Так на него влиял Кейго, заставлял видеть во всём позитив. Но даже если бы Тойя рассуждал, как он привык, приглашение он бы принял в любом случае, ведь очень хотел увидеть, как его птенчик станет гордой птицей.       И, конечно, он был обязан увидеть Кейго перед началом, а потому быстро устремился в раздевалки, где и нашел своего любимого птенчика. Он уже стоял в геройском костюме, который разработали под его особенности, и немного нервничал. Это было заметно, потому что его крылья дрожали, как на осеннем ветру, а мышцы были напряжены. — Птичка, — одного слова, раздавшегося позади, хватило для того, чтобы дрожь сменилась восторгом. Тойя стоял, опершись об косяк двери в гражданской одежде и смотрел с нескрываемым обожанием на почти новоиспеченного героя. — Как ты? — То! — Кейго улыбнулся, обернувшись на источник звука и влетел в его объятия. — Волнуешься? — руки Тодороки обвили талию парню, прижимая близко-близко, пока губы касались волос, лба, носа, щек, век, губ — везде, где можно было только касаться. — Немного, но раз ты здесь, всё будет хорошо, — блондин довольно прикрыл глаза, подставляясь под прикосновения и поцелуи. — Обязательно. Вот увидишь, малыш. Этот экзамен для тебя будет легче легкого, — Тойя приподнял парня, удерживая его под бедра и слегка прижал к стене. — Ты ведь будешь смотреть? — этот вопрос звучал так по-детски наивно и так мило. — Ну конечно, мой маленький герой, — Тойя мягко улыбнулся и поймал губы Кейго своими, пока тот не начал сомневаться.       Поцелуй был совсем невинным, не таким, как обычно — страстным, напористым, жадным в какой-то степени, ведь они не так часто виделись, и хотели получить всё из этих мгновений — а нежным, долгим, заключающем в себя всю любовь и поддержку. И, как не кстати, дверь в этот момент была приоткрыта, из-за чего Старатель смог застать эту сцену. Парни его не заметили, будучи слишком увлеченными друг другом, а вот Энджи смог рассмотреть внимательно. В момент его обуяла ярость, злость и ненависть, но обламывать романтику мужчина не стал, быстро удалившись в зал.       Через 15 минут в зале начали собираться выпускники. Экзаменаторы во главе со Старателем тоже уже были на месте. Даби вошел самым последним, закрывая дверь арены, и встал возле отца, но его взгляд был прикован только к одной персоне на этом полигоне. И Энджи проследил этот взгляд, но продолжил сохранять лицо.       Кейго выступал последним. Так получилось в ходе жеребьевки. Кто-то успешно сдал экзамен, кто-то провалился — полоса была не из легких, потому что в этом году подключили генератор стихийных бедствий, который создавал различные катаклизмы, чтобы усложнить спасение гражданских от атаки террористов — и вот настал черед Кейго. И он отлично справлялся со всеми испытаниями. Спас людей из завалов здания, арестовал преступников, блестяще сделал всё, что от него требовалось. Осталась только последняя полоса препятствий в небе, и финиш.       Энджи был не доволен, а Тойя завороженно смотрел на любимого. Этот взгляд подливал керосина в пожар злости Старателя, а потому он решил усложнить задачу без пяти минут герою. Это было вполне осуществимо, потому что он стоял за пультом управления генератора и мог сделать, что угодно. И он сделал. Он создал торнадо с вкраплениями морского шторма, но Кейго смог избежать угрозы воздушной стихии. Тогда в ход пошли молнии. И экзаменаторы были не против, они не видели ничего такого в усложнении задачи для ученика с такими результатами, как у Таками, ведь были уверены, что всё пройдет хорошо.Только Энджи случайно или нет выкрутил мощность разряда на максимум, что было опасно. Максимальный разряд превышал допустимое значение в 500 раз, и пусть эта машина не способна была убить даже на максималках, хорошего от этого ждать не приходилось.       Кейго успешно уклонялся от всех разрядов и раскатов, находясь почти у финиша, как резко появилась молния, которую направил сам Старатель. Сами по себе молнии били хаотично, но была функция направления, которое задавал человек у пульта. Яркая вспышка, гул в голове, ужасный шум и страх. Молния попала прямо в него.       Парень начал падать с огромной высоты, на которою успел подняться. Никто этого не ожидал и не мог ничего сделать. Экзамен уже был остановлен, но это не спасало Таками от падения. Только до смерти перепугавшийся Тойя со скоростью пули оказался на арене и подхватил птичку, у которой уже были сожжены перья. Кейго был бледным, его голова раскалывалась, тело не слушалось, а в глазах застыл страх. Они беспорядочно метались, пока не начали смотреть в одну точку. В глаза Тойи. В невероятные океанические глаза, которые навивали спокойствие. — Всё будет, хорошо, Кей, не бойся, всё будет хорошо, — Тойя лепетал, пытаясь сдержать дрожь в голосе, но Кейго всё равно не мог разобрать его слов. Голова была слишком тяжелой. Тело онемело, и очень клонило в сон. — Т-тойя… Мне страшно, — блондин понял, что его веки слишком быстро тяжелеют. Последнее, что он увидел, перед тем, как отключиться, были голубые глаза Тойи. — Нет. Кейго! Очнись! Нет! Не надо закрывать глаза! — Тодороки прижимал ослабевшее тело, будто таким образом пытаясь оживить его. Он громко кричал, и из его глаз катились слезы. В данный момент ему было наплевать вообще на весь мир. Его мир рушился на части, и он ничего не мог с этим поделать.       Всё остальное прошло, как в тумане. Кейго забрали врачи. Его самого еле оттащили от него. Потом прошли сутки, которые тянулись целую вечность. Тойю не пускали к Кейго, и он каждой клеточкой своего организма переживал за него. Сейчас не было места другим мыслям, кроме как, всё ли будет хорошо с Кейго. В тот момент Тодороки казалось, что еще чуть чуть и он уверует в бога. Он не знал, за что держаться и что делать.       По окончанию вторых суток Кейго смогли привести в чувство. Он очнулся, только… — Я… Я не… Я н-н-ничего н-н-н-не в-вижу… — его дрожащий, надломленный голос отпечатался в сердце Тодороки навсегда.       С этих слов начался самый страшный месяц в жизни Кейго. Он не мог видеть, и не понимал, что происходит вокруг. Каждый день над ним проводили исследования и эксперименты, чтобы восстановить зрение. Всё это время к нему никого не пускали, подвергали токовой терапии, кололи что-то непонятное, парализовали его крылья, чтобы он никого не покалечил, истязали постоянными сборами анализов и исследованиями. Комиссии было наплевать на ментальное состояние ребенка и физическую боль, которую они причиняли ему, потому что без его зрения они теряли перспективного солдата, который мог делать опасную работу.       Весь этот месяц Тойя не мог найти себе места. Пока Кейго мучали в попытках исправить инцидент, Тойя просто возненавидел отца. Парень прекрасно видел, что сделал Энджи, как прокрутил резистор, который трогать было запрещено, и он видел, с каким рвением Старатель хотел завалить экзамен Кейго. Такая жестокость переходила все границы, но больше всего Тойю злило и пугало не это. Энджи не чувствовал своей вины. Всё списали на несчастный случай, и Старатель в этом деле никак не фигурировал, а инцидент замяли, будто бы никакой Таками Кейго под псевдонимом «Ястреб» не числился у них. Тойю просто воротило от такого лицемерия, но разбираться с правительством или отцом ему не хотелось, потому что Кейго находился у них во власти, и при желании они могли ему очень сильно навредить.       После месяца практически бесплодных попыток и пыток Кейго был поставлен окончательный диагноз и вынесено решение. Из-за разряда такой мощности зрительные нервы не выдержали и не просто разорвались, они были выжжены. И исцеляющие причуды никак не могли помочь с этим, потому что на всем Кюсю не нашлось человека, способного восстановить нервы. Кейго стал бесполезен. — И что мы будем делать, мэм? — Он обуза. Избавьтесь от него. Сотрите его имя из архивов и выставьте за дверь.       Этот разговор слышал Тойя, и в этот момент ему захотелось испепелить их разом. Теперь он прекрасно понимал чувства Наган и готов был уже повторить её судьбу, но вовремя вспомнил, что если сейчас сделает это, Кейго останется совсем один. Точно. Кейго! Его нужно срочно навестить, сейчас его изоляцию сняли, и к нему наконец можно было зайти.       Светлая, до тошнотворности чистая и холодная палата встретила Тодороки неприятным запахом медикаментов. Здесь почти не было мебели: одна тумбочка, голубая ширма, и одинокая больничная койка, на которой завернувшись в крылья сидел Кейго, поджимая колени к груди. Парень выглядел болезненно, за месяц он очень исхудал, его крылья выглядели поникшими и истончившимися, а на теле яркими пятнами краснели участки, куда подключались датчики, пропускающие ток. Но Тойю поразили не это. Какого то черта помимо красных пятен на теле Таками расцветали синяки.       Как только дверь глухо закрылась, Кейго съежился ещё сильнее и обострил перья. Из его побелевших глаз текли слезы, которые начали сопровождаться всхлипами, когда шаги в его сторону стали интенсивнее. — Кто здесь?! — он звучал замученно и испуганно. — Птичка, это я. Тойя, — голос Тодороки был мягким. В нем читались забота и желание защитить. Он остановился в метре от кровати, понимая, что Кейго нужно время для принятия ситуации и для того, чтобы подпустить кого-то ближе. Всё-таки Тойи не было рядом целый месяц, и он не представлял, что происходило всё это время, но понимал, что ничего хорошего. — Тойя?! — Кейго сложил свои крылья за спиной, выбираясь из своего кокона. Тодороки тут же подорвался и обнял его, из-за чего Таками разрыдался с новой силой. — Где ты был? Почему ни разу не навестил?! — Меня не пускали, малыш. Поверь, я очень хотел. Я ночевал возле палаты сутками, — парень аккуратно гладил блондина по спине, стараясь успокоить. Это плохо помогало, но присутствие родного человека рядом очень радовало Кейго. — Как ты себя чувствуешь? — Мне плохо… Я не понимаю, что происходит, То. Я н-н-н-ничего не вижу, — голос Кейго дрожал, он запинался и пытался сдерживать ком в горле. — Врачи сказали, что не могут мне ничем помочь. Я останусь таким… Навсегда… — Кейго… Птенчик… — Тойя хотел его утешить, хотел помочь, но понимал, что не может. — Мы обязательно что-нибудь придумаем. Я найду человека, который восстановит тебе зрение, но если нет, я буду рядом. Всегда-всегда. Я не брошу тебя, мы всё вынесем, всё преодолеем. Всё будет хорошо.       Кейго ему верил. Всегда верил, но в этот раз… Его терзали сомнения, он месяц прожил на отвратительной еде, с постоянными пытками током, ужасным обращением и полным наплевательским отношением к нему. Поверить, что всё будет хорошо, после того, как всё, к чему он шел, так быстро разрушился, просто не представлялось возможным. Но Тойя сдаваться не собирался. Он продолжал обнимать озябшее тело и обдумывать, что будет делать делать дальше.       Рядом с ним Кейго почувствовал себя лучше. Тепло, исходящее от Тодороки, окутывало и согревало. Этого очень не хватало последние 5 недель. Кейго наконец смог немного успокоиться, но напрягся вновь, когда дверь скрипнула во второй раз. В палату вошла медсестра. Она принесла на подносе лекарства и собралась подойти, но Тойя остановил её рукой. Он помотал головой и показал взглядом на дверь. Девушка кивнула, положила поднос на тумбочку и удалилась. — Кто это был? — Кейго держался за плечи парня, утыкаясь головой в шею. — Медсестра. Тебе нужно принять лекарства, — голос Тойи был гораздо мягче, чем у всех людей в этой больницы. Однако слова про лекарства заставили его съежиться. — Нет, не нужно. Это не лекарства, это не, — Таками стал лепетать и дрожать. — Кейго… — Тойя притянул его и поцеловал в нос. — Хорошо. Если говоришь, что не нужно, значит не нужно. Только, что это, если не лекарства? — Это подавители причуд. Они пичкают ими меня перед токотерапией, — грустно сказал Кейго. — Не волнуйся. Ничего такого больше не будет. Я забираю тебя сегодня, мы со всем справимся, — Тойя поцеловал его в щеки и невесомо коснулся губ. — Господин Тодороки, — в палату заглянула какая-то молоденькая девушка. — Да, я иду, — Тойя ещё раз посмотрел на Кейго и поцеловал его руки. — Я уйду совсем ненадолго. Ты не успеешь заметить.       Он аккуратно встал и вышел из палаты, после чего его настроение резко переменилось. Создавалось ощущение, что еще секунда, и он вспыхнет, как спичка, от злости. Перед ним стояли глава Комиссии и её зам. — Даби, я так понимаю, вас с Ястребом связывают отношения несколько… Другого типа, — начала женщина. — Да. Хотите что-то возразить? — Тойя скрестил руки на груди, пытаясь сдержать себя от прямого удара в челюсть. — Я забираю его. Сегодня. Это не обсуждается. Подготовьте все документы и соберите его вещи.       После этой фразы он вернулся в палату, не дав и шанса возразить ему. Конечно, для Комиссии это было решением проблемы, ведь обуза в лице недееспособного недогероя исчезла таким элегантным способом. Разумеется, все пожелания Тодороки были выполнены к вечеру.       Всё это время Тойя провел у Кейго. Тот поведал ему об ужасах, которые преследовали блондина на протяжении этого времени. Рассказал о зверствах ученых, пугающих сеансов токо-терапии, об отвратительном отношении со стороны персонала и избиениях, а также о том, что каждое прикосновение доставляло ему боль. Теперь он очень боялся людей. Он не мог их видеть, а чувства, которые возникали при прикосновениях, вызывали очень неприятные воспоминания. Однако это не касалось Тойи. Потому что Тойю он чувствовал за несколько метров из-за тепла, распространяющегося от его тела. Не жара, а именно тепла. приятного, окутывающего тепла, которое текло по венам Тойи. Его прикосновения ощущались иначе, чем остальных. Это радовало. Это вселяло надежду, ведь Тойя мог находиться рядом, мог помогать, не доставляя дискомфорта.       Когда Кейго заснул, Тойя аккуратно взял его и отвез в свою квартиру. Там он уложил парня на кровать, а сам отправился выпить чаю. За месяц Тойя полностью переделал студию под Кейго, постарался изучить как можно больше материалов по реабилитации после потери зрения. Он постарался выстроить программу, подходящую именно Кейго, поскольку его причуда облегчала реабилитацию, но для этого нужно было долго и упорно тренироваться.       Со следующего дня начался самый сложный год в жизни Тойи. Он полностью оборвал контакты с семьей, перестал появляться на публике, свалив всю работу на своих сайдкиков и работников агентства, посвятил себя только одному — заботе о Кейго. Он бы соврал, если бы сказал, что это было легко. Кейго пришлось фактически учиться жить заново, с новым восприятием. Он много плакал, за ним постоянно нужно было смотреть, чтобы тот себе не навредил, да и сама обстановка удручения действовала на нервы. Тойя был готов срываться, готов был кричать, бить стены, если у Кейго не получались элементарные движение на двадцатый раз, но не делал этого. Он сдерживал себя и оставался с Кейго мягким, не ругался, не винил его за испорченные вещи, ведь во всём этом был виноват не он. А Старатель.       Весь гнев, который у него накапливался за день, Тойя выпускал на тренировках, после которых в зале не оставалось живого места, или же просто шел далеко в лес, где срывался на невинных деревьях. Этот лес давно погорел, так что большего ущерба герой точно не наносил.       И, эти невероятные усилия со стороны Тойи и желание снова жить у Кейго дали свои плоды. Парень научился использовать перья вместо зрения. Они чувствовали колебания воздуха, малейшие его движения, а также были сверхчувствительны. Благодаря этому, Кейго мог обрисовать комнату перьями и точно понимать, что происходит в ней. Это выглядело, как отрисованные белым силуэты на черном фоне в его голове. Он не мог больше различать цвета, но хорошо распознавал форму, наклон и прочие осязаемые качества предметов. Люди для него тоже стали видимыми, с одним отличием. Они все были без лиц. Мимику человека распознать у него не получалось, но он уже достиг большого прогресса. По их квартире он стал передвигаться очень свободно. Делал домашние дела, по типу уборки и готовки, ведь он точно знал, что где лежит, а соль и сахар всегда пробовал на вкус перед добавлением. Единственная вещь из домашних обязанностей, которой занимался Тойя, осталась стирка, поскольку без различия цвета в этом нехитром деле никуда, но он и не был против.       Тойя на протяжении всего этого времени не перестал любить Кейго. Казалось, его чувства только окрепли и стали еще сильнее. Он очень привязался к маленькому птенчику и довольно быстро привык к его новым привычкам. Они ему даже нравились. А еще ему очень нравилось то, что теперь сам Тойя выбирал одежду для парня. Весь его гардероб забили практичные и уютные штаны и кофты, теплые куртки и всё то, что выбрал бы сам Кейго, ведь Тойя отлично знал вкус своего любимого.       Кейго стал чаще улыбаться, что очень радовало Тодороки. В такие моменты всё вокруг становилось таким неважным, таким мелочным, что просто исчезало. Оставались только они вдвоем, и мир, который они строили сами для себя.       Кейго полюбил сидеть вместе с Тоей перед панорамным окном с закрытыми глазами и представлять пейзажи на улице. Иногда он просил описать их Тойю, и он описывал, раскрашивая мир блондина красками. Тодороки остался единственным человеком в мире крылатого. Остальных он стал просто бояться.       Тойя водил Кейго гулять, обучая его ориентации на открытой местности. Иногда это оборачивалось неприятными ситуациями, которые также решал Тойя. Он постарался максимально оградить Кейго от всех проблем. Когда блондин смог полноценно ориентироваться в квартире без помощи Тодороки, выучил нахождение продуктов и предметов в квартире, Тойя вернулся в геройство. Он никак не упоминал Кейго в сетях по просьбе самого Таками, потому что ему совершенно не хотелось оправдываться или становиться объектом слежки или насмешек. Даби уважал желание возлюбленного и упорно молчал в каждом интервью, уходя от ответов про отношения.       Следующие три года пролетели незаметно. Тойя стал очень успешным и популярным героем. У него было всё: признание, фанаты, деньги. Со стороны его персона выглядела непогрешимой, а его жизнь казалась идеальной. И так оно и было, почти. Да, Тойя смог достичь всего, о чем мечтал, у него был замечательный, самый лучший на свете парень, который ждал его каждый день после работы, но этого было не достаточно. Всё это время Тойя искал способ вернуть Кейго зрение. Его поиски всё ещё не увенчались успехом, и сильно измотали его нервную систему. Каждый раз сталкиваясь с неудачей, он хотел опустить руки, но возвращаясь домой поздней ночью в надежде упасть в кровать рядом со спящим Кейго он встречался с его тревожным лицом и взволнованным голосом — Кейго редко засыпал до прихода Тойи — и вспоминал, почему и ради чего делает это.       Кейго старался веселить Тойю, поддерживать его во всем, не нагнетать обстановку. Он всегда встречал героя вкусной едой, поскольку его кухня была полностью под контролем Таками, расспрашивал про прошедший день и рассказывать о своих ощущениях. Крылатый полностью адаптировался в квартире, а потому в дом перья для ориентирования ему были не нужны. Парень знал, как улучшить состояние возлюбленного, как вытащить его из пучины сомнений или помочь после тяжелого трудового дня. Он также пытался говорить с Тоей о семье, но все эти разговоры Тодороки резко прерывал. Он мог сильно злиться во время таких разговоров, но никогда не прикрикивал на Кейго, не говоря уже о полноценном оре. Даже в состоянии гнева Тойя понимал, что не может обидеть этого человека. Из-за слепоты у Таками очень развился слух и осязание, а потому даже слегка повышенный голос для него звучал неприятно.       Тойя возвращался с патруля почти без сил. Сегодня был очень непростой день, пришлось попотеть при поимке опасного преступника, потом общаться с прессой и заполнять отчет. И вот наконец весь грязный, с ссадинами после драки герой хотел как можно быстрее оказаться дома. Он как можно быстрее поднялся на нужный этаж и открыл дверь. — Птичка! Я дома! — он громко сказал это, оповещая возлюбленного о приходе. Он делал так каждый раз, это уже была привычка. — Ты сегодня долго, — Кейго стоял в растянутой кофте, облокотившись на дверной косяк. — Прости, там был злодей, а потом отчеты, — вымученно сказал Тойя, подходя к парню и обнимая его, аккуратно целуя его. — Понятно, — протянул блондин, трогая руками лицо и уши Тодороки. Он давно уже сделал себе пирсинг, и Кейго очень нравилось касаться металла — контраст теплой кожи и холодных бусин будоражил сознание блондина. — Есть будешь? — Да, только сначала в душ загляну, — Тойя чмокнул крылатого в макушку, прежде чем покинуть его.       Умывшись и переодевшись в домашнее, молодой человек направился на кухню, где перья уже поставили порцию якитори с рисом и бутылку вина. Кейго сидел на краю барменской стойки и мотал ногами, ожидая прихода Тодороки. Этак картина очень умилила Тойю, Кейго выглядел слишком невинным и очаровательным. Он не выглядел, как тот, кто способен стать героем, способен бороться с преступниками, ведь был таким хрупким и беззащитным, но Тодороки знал, что это только свиду. На самом деле этот птенчик был способен удивить своей силой и стойкостью, а его внешняя беззащитность была не более, чем заблуждением.       Тойя прошел к столу и сел на стул, привлекая внимание Кейго. Блондин тут же спрыгнул со стойки и прошел к Тодороки, садясь к нему на колени. — Хм, Якитори, вино, если бы я не знал тебя, подумал бы, что ты хочешь чего-то, — протянул герой, обвивая талию парня одной рукой. — Ты сам сказал, что у тебя был тяжелый день, — пожал плечами Таками, касаясь руками плеч Тойи. — Вот я и решил его немного скрасить. — Малыш, — герой улыбнулся и поцеловал Кейго в щеку, после этого отправив в рот якитори. — А я вот весь день ничем не занимался, — вздохнул Таками. — Ну, то есть, я приготовил еду, убрался, вышел на крышу подышать… Слушай, а когда у тебя выходной? — Завтра, птичка, завтра, — усмехнулся Тойя, заметив посветлевшее и радостное выражение на лице Кейго. — Может сходим погулять? — Кейго спрашивал со слабой надеждой. Он бы не обиделся, если бы Тойя сказал, что у него нет сил или же просто не хочет, но Тодороки никогда не рассматривал эти варианты. — Конечно. Куда захочешь, туда и пойдем, — легко ответил Тойя и продолжил есть.       После ужина Тойя направился в спальню с Кейго, который удобно устроился у него на руках. Ему очень нравилось кататься на руках или торсе беловолосого. Так он был гораздо ближе к Тодороки, так было спокойнее…       На следующий день пара, замаскировавшись в гражданскую одежду, отправилась в парк. Они отправились пораньше утром, чтобы встречать как можно меньше людей. Приятная утренняя прохлада окутывала город, заставляя Кейго прижиматься ближе к Тойе. Вокруг него ураганчиком кружились перья, позволяя ему ощущать окружающую его обстановку. Он шел с закрытыми глазами, пытаясь сосредоточиться на образах и обрисовать это в своем воображении. Тодороки шел рядом, положив голову на макушку Кейго и крепко сжимая его руку.       Эта была самая обычная прогулка, но она оборвалась неожиданным нападением злодеев на соседний офисный центр. Люди начали быстро покидать здание, устремляясь в парк, быстро заполняя прогулочные улочки. Тойя оказался перед выбором, поскольку не мог оставить в беде гражданских, но и Кейго бросить тоже не мог — такое большое количество людей рядом могло вогнать парня в панику, он уже начал дрожать, и представлять, что будет, когда беловолосый уйдет, совершенно не хотелось. — Тойя, что происходит? — увеличившийся поток вибраций, которые раздражали перья, заставил парня сильно нервничать. — Ничего страшного, птичка. Всё хорошо, всё нормально, — беловолосый гладил Таками по щеке, пытаясь найти взглядом безопасное место. Вдруг в полез его зрения попалось одинокое дерево, под которым никого не было. — Кейго, малыш, сейчас мне придется тебя оставить. Нужно помочь людям. Пожалуйста, никуда не отходи от от дерева, я скоро вернусь, хорошо?       Тойя потянул парня в сторону дерева и переложил его руки на кору. Кейго присел под кроной, после чего Тодороки устремился решать проблему с террористами. Ему было очень тяжело решиться на то, чтобы оставить своего птенчика в такой непростой ситуации, но нужно было задержать этих придурков до прихода героя на службе. Он ворвался в здание, озарив его синим пламенем. Тем временем Кейго пытался понять, что происходит вокруг. Он распустил перья, которые начали носиться, как бешенные, собирая информацию о происходящем вокруг. Из-за этого красного торнадо к нему было привлечено внимание спасшихся людей. Они испытывали смешанные эмоции: с одной стороны им было страшно, ведь перья обострились и сейчас их касание могло быть сравнимо с касанием лезвия, но с другой, любопытно.       Все начали шептаться или просто говорить, перегружая восприятие Кейго. Перья уже перестали летать, чтобы ощущения поубавились, но это совсем не помогло. Гам голосов, гул от взрывов и разрушений, порывы ветра, тепла и холода - видимо один из злодеев обладал ледяной причудой - начали давить на мозг Таками. Он перестал выдерживать такое количество звуков и ощущений. Из-за обостренности слуха и осязания всё это воспринималось в штыки, было больно, очень. Он находился на грани сознания, когда громко закричал от безысходности, после чего отключился.       Его крик, не похожий ни на один другой, услышал Тойя, находящийся в самом разгаре драки. Это заставило его моментально закончить потасовку, просто вбив огненным потоком злодеев в стену, и вылететь в окно, устремляясь к Кейго. Благо, к этому моменту прибыли другие про-герои, которые продолжили бороться с преступниками. Тойя опустился возле отключившегося птенчика и поднял его на руки, не обращая внимание на оживившиеся голоса людей. Он исчез из поля зрения публики так быстро, что никто не успел что-либо понять.       Оказавшись дома, Тойя положил Кейго на кровать и вызвал врача. Он не был готов отдать птичку в больницу, так как понимал страх парня перед этим местом, учитывая, что с ним случилось. Врач приехал довольно быстро и выписал какие-то витамины для восстановления, а также подавители причуды для нормализации восприятия. Кейго проснулся через час после его ухода. - Кейго, как ты себя чувствуешь? - всё это время Тойя сидел рядом, невесомом сжимая руку блондина. - Что произошло? - Не знаю... Слишком много звуков и ощущений, мне стало так плохо, я думал, мой мозг сейчас взорвется, - Таками попытался присесть. - Где мы, Тойя? - Дома, - мягко ответил беловолосый. - Погоди, но как же террористы, ты ведь должен был арестовать их, - Кейго забеспокоился, осознавая, что именно произошло. - Не волнуйся, птичка, я уверен, другие про уже с ними справились. Всё хорошо, - Тойя хотел приобнять его, но он закрыл лицо руками и поджал колени. - Черт! Из-за меня могли пострадать люди. А что если бы про не подоспели? Или не повязали до сих пор тех преступников? - Кейго стало очень обидно. Он злился на самого себя и свою беспомощность, ведь если бы он не вырубился, Тойя бы спокойно всё завершил, не оставляя это на произвол судьбы. - Почему я такой бесполезный?! Почему всё произошло так? - Кейго, Кейго, Кейго, малыш, не говори так. Ты ни в чем не виноват. Всё хорошо, - Тойя тут же подлетел к содрагающимуся в рыданиях Таками, укрывая его в объятиях. - Смотри, - он включил новостной канал, на котором как раз шел репортаж с места событий. - В данный момент все террористы уже остановлены, из заложников никто не пострадал... - Вот видишь, - Тойя гладил его по голове, спине, рукам, пытаясь успокоить. - Никто не пострадал. Ты ни в чем не виноват, малыш. - А если бы... - Кейго начал понемногу успокаиваться, но всё ещё был очень зол на себя. - Если бы условное наклонение, птичка. Ничего такого не произошло, так что не нужно на себя наговаривать, - мягко улыбнулся Тойя и поцеловал парня в нос. - Хорошо, но... Если бы про-героев не было, и тебе пришлось бы выбирать, то... - Я бы не раздумывая бросился к тебе, малыш, - Тодороки не дал завершить ему фразу. - Даже если бы от этого зависела моя карьера, мне бы было наплевать. Ты гораздо важнее всего на этом свете. Да, врач прописал тебе подавители причуды, так что ближайшие несколько дней я побуду с тобой, когда выключится твое "второе зрение".       Тойя продолжил укачивать парня в руках, стирая мокрые дорожки с щек, что-то ещё говоря Кейго, однако тот уже полностью погрузился в свои мысли. Ему было больно слышать эти слова от Тодороки. Да, они звучат очень мило и романтично, но Кейго здравым умом понимал, что для героя личные интересы не должны превышать долг. Тойя не должен был так поступать, ведь из-за этого могли пострадать люди. И ведь он бы так не беспокоился, если бы не восприятие Кейго. Если бы он был видящим, Тойе не пришлось бы срываться с места из-за страха за него. Дурацкая слепота! Почему он не оказался чуть маневренней в тот день! Ничего бы не случилось, если бы он среагировал быстрее, ничего бы...

***

      С того инцидента прошло несколько месяцев. Кейго стал чаще плакать, он полностью почувствовал собственную беспомощность, которая раньше так не ощущалась из-за гиперопеки Тойи, окутывающей его на протяжении четырех лет. Таками начал замечать, что многое делает неправильно, просто раньше это быстро забывалось, а сейчас оседало на душе тяжким грузом. Каждый раз, когда он перепутывал сахар и соль, заканчивались тихой истерикой вдали от глаз Тойи. Он не хотел еще больше усложнять жизнь Тодороки своими проблемами, тем более сейчас обострилась ситуация с преступниками. Герой и так каждый вечер возвращался ближе к полуночи абсолютно без сил, и желания выслушивать и успокаивать истерики у него не было, а потому Кейго старался всегда улыбаться по его приходу, морально выгорая. И Тойя бы заметил изменения в поведении любимого, но слишком выматывался на работе. Каждый вечер он хотел лишь принять душ, поесть и лечь спать, обнимая Кейго. Когда у него были силы, Тодороки мог рассчитывать на близость, если Кейго не был против, а он почти никогда не отказывал. С его стороны у них всё было замечательно.       Однако так продолжалось до того, как Тойя не вернулся раньше, мечтая о приятном времяпрепровождении с крылатым, и не застал его, свернувшегося в клубок в углу кухни. На плите была перевернута соба, а со столешницы стекал соевый соус. Разумеется, Тодороки бросил продукты и кинулся утешать парня. Тогда то Тойи и дошло, что ему лишь казалось, что с Кейго всё нормально. Он начал винить себя за то, что не заметил этого раньше, но это лишь усилило взволнованность и разочарование Таками, ведь теперь из-за его проблем Тойя начал переживать.       Успокоить Кейго на этот раз было гораздо сложнее. Впервые за всё время Тойя использовал снотворное, чтобы Таками смог расслабленно уснуть. Когда это произошло, он оставил крылатого в спальне и направился на кухню. Там он взял бутылку виски, которая была припрятана для крайнего случая. У него просто опустились руки. Тодороки ни разу не чувствовал себя настолько бесполезным. Единственный человек, которым он дорожил и ради которого всё делал, нуждался в его поддержке, а он этого просто не заметил.       Тойя открыл бутылку и достал закуску. Ему ещё предстояло вымыть кухню после срыва Кейго, но сейчас думать об этом не хотелось. Он понимал, что движет Кейго, почему он так реагирует, но также осознавал, что представить не может, что на самом деле чувствует птичка. Молодой человек искренне поражался, как стойко держится Таками, потому что сам бы не смог. Кейго полностью зависел от героя, и если бы сейчас Тойя решил забить, сдаться, перестать бороться за зрение птички и бросить его, Кейго бы не обиделся - Тойя знает, что не обиделся бы, не стал бы ненавидеть - но в одиночку он выжить бы не смог.       У Таками никого кроме Тойи не было. Совсем. Отец чалился в тюрьме, а мать пропала ещё когда Кейго только попал в Комиссию. Друзей из Комиссии у него тоже не осталось, не говоря уже о ком-то ещё. И конечно же, лишившись последнего лучика света в жизни, Кейго бы быстро затух. Но он никогда не жаловался вообще ни на что. Ни на отсутствие близких, ни на слепоту, ни на ограничения, которые наложились вместе с потерей зрения. Парень старался веселиться, замечать в жизни только позитив и поддерживать Тойю.       Сам Тодороки похвастать таким оптимизмом не мог. Несмотря на то, что у Тойи было всё, о чём Кейго мог только мечтать, беловолосый часто жаловался на тяжелый день, постоянно критиковал семью, просто ненавидел отца, и всё это выслушивал Кейго. И он никогда его не упрекал героя. Это поражало.       На трезвую голову Тойя никогда об этом не задумывался, а под градусом его озарило. Разумеется Кейго не жаловался, он считал, что ему и так повезло, ведь рядом с ним есть Тодороки, который защищал его от мира и помогал выживать. И от этого осознания становилось так странно. С одной стороны чувствовалась невероятная ответственность, ведь от него зависела жизнь любимого человека, но с другой он был невероятно благодарен Кейго, ведь он доверял молодому человеку настолько, что во всем полагался на него. Бесспорно и безоговорочно. Тойя не мог подвести этого человека. Просто не мог. Нужно начать прислушиваться к Кейго. Нужно сделать всё для него...       Пьянствовал Тойя до трех часов ночи. За это время он успел подумать не только о тяжелой судьбе Кейго, но и задумался о себе. Точнее, он просто стал размышлял о своей семье и видимо нечаянно разблокировал номер Фуюми. Тодороки этого не заметил и отправился спать. Из-за того, что он почти не пил, ведь то было некогда, то он находился с Кейго и было не до этого, алкоголь унес его достаточно сильно. Благо, снотворное всё еще действовало, и маленький ангел мирно сопел, завернувшись в крылья.       Он выглядел мило. Очень мило и так уютно, что поплывший от алкоголя Тодороки просто не мог удержаться. Разумеется он не собирался пользоваться положением, это было бы предательство с его стороны, но именно сейчас Тойя мог рассмотреть Кейго так близко и так внимательно, как того хотел. Конечно, он мог делать это и в обычных обстоятельствах, но тогда он сталкивался с белым пустым взглядом, и его сердце просто обрывалось. А сейчас глазки птички были прикрыты, а сам он максимально расслаблен, что для его сна являлось редкостью. Обычно спящий Кейго прижимался к Тойе во сне, утыкаясь в его шею, поскольку постоянно мерз. Но в данный момент парень просто мирно посапывал, ничего не чувствуя.       Тойя аккуратно развернул кокон из крыльев и перевернул Кейго на спину. Он долго всматривался в мирное лицо спящего, после чего нагнулся к нему и легко поцеловал лоб. После лба он спустился к векам, потом носу, щекам, ушам, губам, оставил влажную дорожку на шее и остановился на этом, устроившись на другой половине кровати и притянув Кейго в привычное положение, то есть птичка лежала на плече, уткнувшись в шею беловолосого.       Утро встретило Тойю удивительной головной болью и сухостью. Он не помнил, как напился, и что сделал перед сном. Кейго уже не было рядом, он ушел готовить завтрак. Как хорошо, что у Тойи сегодня был выходной, ибо Таками бы чувствовал себя гораздо хуже, ведь думал бы, что тот пропустил патруль из-за его истерики - он ведь не знал, что Тойя в одного выпил бутылку виски.       С ужасной головной болью беловолосый вошел в кухню, и его прострелило воспоминание, потому что он увидел шею Кейго. Как ему казалось, простая дорожка из поцелуев, на самом деле выглядела как цветник роз, потому что вся шея была в укусах и засосах. Удивительно, что Кейго этого даже не почувствовал. Ну, может он и почувствовал, но вида точно не показывал. - Ты чего там завис? - Кейго управлял перьями, готовя завтрак, и почувствовал присутствие Тодороки в комнате. - Ничего, - протянул Тойя и подошел к парню, обнимая его. - Как ты себя чувствуешь? - Нормально. Из-за снотворного есть ощущение вялости, но всё в порядке, - протянул блондин, слегка помахивая маленькими крылышками. - А ты? От тебя несет алкоголем. Ты вчера куда-то уходил? - Нет, я здесь выпил, - произнес Тойя и почувствовал вину. - Понятно. Похмелье есть? - Нет, нет, просто голова раскалывается. - Оу... Я не знаю, есть ли у нас что-то от этого или... - Кейго начал вспоминать, что надиктовывал Тойя, когда пришел с аптеки. Из-за того, что он не мог видеть лекарства, Тойя всегда говорил, что принес и клал это в отдельные контейнеры, которые различались по форме, чтобы Кейго не путал. - Я сам сейчас посмотрю, не переживай, - Тойя легонько поцеловал волосы крылатого и поле в ящик с аптечкой.       Они завтракали, когда телефон Тойи начал разрываться от звонков. Беловолосый каждый раз скидывал, видя абонента, а вот Кейго стало интересно, и он попросил взять трубку. Тяжело вздохнув и получив поцелуй в щеку от птички, Тодороки взял следующий звонок. Удивительно, но вместо привычного голоса сестры, Тойя услышал Нацуо. - Тойя, ты чертов подонок, ты это знаешь? Тебе повезло, что Юми забыла телефон у меня, и не увидела, что ты её разблокировал. Может расскажешь дорогому брату, что тебя сподвигло начать общаться с семьей, а?! - голос парня по ту сторону трубки звучал немного раздраженно. - Виски, - абсолютно спокойно ответил Тойя. - Не удивлен, - вздохнул Нацуо. - Как у тебя дела то хоть? - У меня всё хорошо, спасибо, что спросил. - Уверен? До меня дошли слухи, что ты ищешь врача, способного заново поставить зрительные нервы. Тойя, что сучилось? - У меня всё в порядке. Это нужно не для меня, но... - Тойя ушел спальню, чтобы продолжить разговор. Он шепнул Кейго, что отойдет, и закрыл дверь в комнату. - У тебя есть, что рассказать по этой теме? - Да, но мне кажется, это информация для личной встречи. Сможешь приехать к институту через час? - Конечно, - закивал Тойя и сразу начал собираться. - До встречи.       Из спальни Тойя вышел уже в одежде на выход. Он быстро попрощался с Кейго, сославшись на срочные дела, и оставил его в квартире. Блондин улыбнулся и проводил парня несколькими перышками, после чего начал заниматься своими привычными делами.

***

      Тойя и Нацуо начали хорошо общаться. На протяжении месяца они встречались, перекидывались смсками и обсуждали проблемы насущные, в том числе и то, ради чего Тойя вообще поехал на встречу с братом. Младший брат рассказал ему, что отец пытается изменится, но он ему не верит. Тойя поддержал брата в его нежелании мириться с Энджи и сказал, что если понадобится помощь, он всегда к его услугам.       Также Тойя рассказал Нацуо, зачем ему вообще нужно найти человека, который восстановит зрение. Сказать, что Нацуо был удивлен - ничего не сказать. После всей услышанной истории, все его обиды на брата растворились, а ненависть к отцу воспылала с новой силой.       Итогом братского общения стала удивительная информация, которую Нац узнал у своего ректора. Кажется, Тойя в тот момент его чуть не расцеловал. После её получения, беловолосый стал звонить по нужному номеру, договариваться обо всём и с нетерпением ждать дня Х. Всё это время Кейго находился в неведении. Тойя хотел сначала обо всем договорится, чтобы ничего не отменилось, а потом уже обрадовать птичку.       Сам Кейго не понимал, что происходит. Тойя отдалился от него, потому что был занят работой и организацией особой поездки, из-за чего сил на банальное общение просто не хватало. Но Таками не отчаивался. Пусть он и не знал причины, верил, что так нужно, что всё хорошо, хоть и каждый вечер боролся с навязчивыми мыслями о разрыве.       Этот вечер выдался на удивление разгруженным, Тойя вернулся домой пораньше очень счастливым. Кейго не знал, в чем причина такого приподнятого настроения у возлюбленного, но был рад тому, что тот на позитиве. Думать о том, что у него появился кто-то на стороне, совсем не хотелось, но навязчивые идеи не желали покидать голову.       Ужин прошел, как обычно, после чего Кейго захотел "посмотреть" на закат. Он уселся перед окном, пытаясь сдержать внутреннюю истерику, когда к нему подсел Тойя. У него в руках был плед, которым он заботливо укрыл птенчика и придвинулся ближе, разогревая атмосферу и создавая тепло. - Кейго, - это начало сразу не понравилось Таками. Тойя очень редко называл его по имени, всегда используя прозвища или уменьшительно-ласкательную версию имени. - Да? - блондин повернул голову, показывая свою заинтересованность. - Нам нужно поговорить, - голос беловолосого звучал серьезно, и это не внушало чего-то хорошего. - Я понимаю, - Кейго кивнул и повернул голову обратно к окну, надеясь, что Тойя не заметит покатившуюся слезу. - Спасибо тебе за всё, я счастлив, что ты был со мной всё это время, и... - Погоди. О чем ты? - Тойя удивленно распахнул глаза. - Ну, ты в последнее время приходишь такой вымотанный, но счастливый. Ты отдалился от меня... Ты перестал ужинать дома, да и в целом стал приходить очень поздно... Я может быть и не вижу, но это не значит, что я ничего не понимаю. У тебя ведь кто-то появился, да? Но ты не хочешь оставлять меня из-за жалости... Поверь, я не виню тебя, я понимаю, что это сложно встречаться с инвалидом. Спасибо, что ты так долго был рядом со мной, не беспокойся, я справлюсь как-нибудь сам, я... - Кейго тихо всхлипывал, пытаясь собраться с силами, пока Тойя пораженно сидел не в силах что-либо сказать. Голос Таками дрожал, и когда он сорвался на плачь, беловолосый вышел из ступора, обняв его и начав успокаивать. - Малыш, птичка, стой, откуда у тебя такие мысли? Всё совсем не так, как тебе кажется, я хотел как раз всё объяснить, - Тодороки утирал дорожки слез, поглаживая парня по спине в чувствительных точках у основания крыльев. Он знал, что Кейго это нравится, что он от этого расслабляется. - Я всё это время пропадал, потому что готовил кое-что очень важное. Сегодня наконец всё закончено, и поэтому я просто не могу сдержать свое счастье. - То есть, ты меня не бросаешь? - Кейго поднял свой пустой взгляд прямо в глаза Тодороки. В белых глазах скапливались слезы, которые Тойя тут же сцеловывал. - Не смей даже думать о таком, Кейго. Кроме тебя в этом мире мне никто не нужен. Ты самый замечательный, бесподобный человек на Земле. Ни один идол не сравнится с тобой. Я люблю тебя и только тебя и не могу даже думать о том, чтобы полюбить кого- то другого, - Тойя прижал парня к себе. - Неважно, что произойдет с миром, какой бы катаклизм не случился, как бы сложно не было, я всегда буду рядом. Я обещал тебе это, когда ты только только потерял зрение, и не отказываюсь от своих слов до сих пор. Кейго, малыш, всё будет хорошо. - Тогда... О чем ты хотел поговорить? - Кейго утер последние слезы и стал слушать Тойю. - Я нашел человека, который вернет тебе зрение. Этот врач обладает редкой исцеляющей причудой, направленной на восстановление нервов. Он может восстановить тебе зрение и он сделает это, ведь я уже обо всем договорился, - объяснил Тойя. - Ты серьезно?! - блондин шокированно моргал. - Да! Так что всё у нас будет замечательно. Ты снова скоро всё увидишь, я буду с тобой, - Тодороки улыбнулся и потянулся к Кейго за поцелуем. Кейго сидел в полнейшем шоке, тем не менее отвечая на действия парня. - А если... Если он не сможет помочь? - Я уверен, что всё пройдет хорошо, но если возникнут проблемы, и ничего не получится, это не страшно. Я всё равно останусь с тобой, чтобы не случилось, как бы не повернулась судьба, - Тойя погладил Кейго по голове и спустился ладонью к щеке. - Операция назначена через 2 месяца, после чего будет курс реабилитации. Тебе не о чем беспокоится, я уже всё организовал и оплатил. - И сколько это всё стоило? - насторожился Таками. Он понимал, что Тодороки заплатил огромные деньги за это, и ему хотелось услышать эту сумму. Просто, чтобы знать. Конечно, отдавать её ему не нужно будет, Тойя обидется, если тот этот предложит. Беловолосому лучшей оплатой является любовь Кейго, искренняя и безвозмездная любовь, а потому ни о каких деньгах речи идти и не может. - Тебе незачем знать эту сумму. Она не такая большая, как кажется, да даже если и большая, твое здоровье и благополучие всё равно бесценно - отмахнулся Тойя и поцеловал парня в нос. - А теперь, я предлагаю просто насладится моментом. Ради него я жил последний месяц.       Тойя приобнял Кейго и обернулся на закат. Он был очень рад всей этой ситуации. И Таками тоже был счастлив, для него наконец появился шанс снова увидеть этот мир. Не только в черном фоне с белыми очерченными силуэтами, но и по-настоящему, в красках и цветах. Он так давно не ощущал буйство палитры и забыл уже о том, как они выглядят. Они постепенно выцветали в памяти, и последний год его сны стали черно-белыми, что пугало. - Тойя... А что сейчас происходит за окном? - пригревшись в объятиях, решил поинтересоваться Кейго. - Закат... - тихо ответил Тодороки, зарываясь лицом в макушке крылатого. - Ты можешь мне его описать? - Конечно... Сегодня он по особенному красивый. Облака низко плывут над землей, они такие пушистые, как пух. В свете солнца они похожи на сахарную вату. Сам же солнечный диск сегодня такой яркий, но не обжигающий. Небо очень глубокое, похожее на морскую гладь, но более нежных оттенков. Оно само по себе сегодня выглядит мягким и приятным. И поднявшийся ветерок, теплый, окутывающий уютом. Город выглядит очень умиротворенным, люди не бегают, не спешат никуда. Редкие силуэты прогуливаются, но они такие маленькие. Птицы свободно парят на крыльях воздушной стихии... - спокойно рассказывал Тойя. - Красиво... - вздохнул Кейго. - Очень... Может прогуляемся? - Тойя посмотрел на парня. - Нет, я бы остался здесь, - улыбнулся Таками, положив голову на плечо беловолосого.       Они так и остались сидеть, пока солнце полностью не скрылось за горизонтом и на город не опустились темные сумерки. Черное ночное полотно в серебристой крошке из звезд растянулось по небу. Это было сигналом для того, чтобы отвести Кейго в постель, ведь птичка уже клевала своим очаровательным носиком.       Следующие семь недель прошли волшебно. Тойя всё своё свободное время уделял Кейго, тот же был в предвкушении от предстоящего полета в Америку. Оказалось, что врач работает в США, а потому впереди было испытание самолетом, но Кейго не нервничал. Он был уверен в Тойе как никогда, и чувствовал себя замечательно. Он ещё не прозрел, но уже ощущал себя видящим.       Однако, всё не могло пройти гладко. Рано или поздно общение Нацуо и Тойи должно было вскрыться, а Фуюми герой так и не заблокировал, так что утро началось с 100500 звонков от сестры. - Грр, Юми, что?! Что произошло?! Хватит мне названивать! - Тойя только только открыл глаза, Кейго ещё сопел на его плече, а потому его голос был тихим, но всё еще раздраженным. - Тойя! Ты наконец-то ответил! - Фуюми звучала радостно. - Да. Так что тебе надо? На часах 7 утра, у тебя вообще дел нет? - Вообще-то, я собираюсь на работу. А тебя позвонила, потому что Нацуо проболтался, что я у тебя разблокирована. В пятницу состоится семейный ужин. Может, ты сможешь приехать? Пожалуйста! Пожалуйста! - Юми, Ты же знаешь, я не приеду ни при каких... - Тойя хотел бы продолжить, но его начали дергать за край футболки. - Юми, повиси секунду. Да, птичка. - Ты должен пойти на этот ужин, - твердо сказал Кейго. - Птенчик, там будет человек, по случайному стечению обстоятельств являющийся моим отцом. Это очень плохая идея. - То, ты не общался с семьей на протяжении четырех лет. Через несколько дней мы улетаем в США, и ты сам не уверен, сколько мы там пробудем. Может быть у тебя уже не будет шанса пообщаться с ними... - Эх... Хорошо, птичка. Ты прав, в какой-то мере, но только ты пойдешь со мной. - Что? Нет, Тойя, я буду только мешаться... Я ведь... - Во-первых, не будешь, ведь моя семейка такова, что там мешаются все, во-вторых, скоро ты всё увидишь, в-третьих, должен же я познакомить тебя со своей семьей хоть когда-нибудь. Почему бы не в пятницу, на ужине? - Ну... Ладно... Но ты пойдешь обязательно! - Да, птичка, да, - Тойя улыбнулся и выбрался из постели, снимая сестру с удержания. - Эх... Хорошо, Юми, я буду, но не один. В связи с этим у меня будет несколько правил, которые должны соблюдать абсолютно все. В особенности этот чокнутый старик-маразматик. - Он наш отец... - Тем хуже. Я буду с особенным для меня человеком. Он был со мной на протяжении всего этого времени, и я не хочу, чтобы наша пришибнутая семейка испортила его настроение. Так что, запоминай. 1. Никаких прикосновений. Кейго очень плохо переносит чужие касания, тем более от незнакомых людей. 2. Никаких расспросов про глаза. Вообще никаких, молчать об этом, даже если разговор идет в эту стезю. 3. Никаких громких звуков. Кейго крайне чувствителен к любым вибрациям воздуха и слышит всё гораздо лучше обычного человека, так что крики, разговоры на повышенных тонах и тому подобное делают ему больно. 4. Я уже сказал, про то, что никак не комментировать его глаза, так вот, вообще не расспрашивать его о жизни. Если он захочет, сам расскажет, постесняется, только попробуйте что-то спросить. Ясно? - Да... Видимо этот Кейго очень дорог тебе. - Безумно. - Я рада, что рядом с тобой был такой человек, о котором ты так печешься. - Спасибо, Юми. До пятницы.       Тойя положил трубку и вернулся обратно в постель досыпать законные три часа, потому что патруль был намечен только после обеда, а вставать раньше, когда можно встать позже, Тойя не был намерен. Кейго ещё даже не вылез из постели, а потому он легко уложил его обратно и сам быстро заснул.       Пятница наступила довольно быстро. До ужина осталось около 30 минут. Кейго очень нервничал, пока Тойя поправлял его одежду. Он не стал мудрить ни со своим образом ни с образом Кейго: сам надел косуху, майку с изображением кота, показывающего средний палец - будто бы показывая свое отношение ко всему этому мероприятию - дранные джинсы и какие-то ботинки. Блондину же он подобрал миленькое светло-желтое худи с капюшоном с утиной мордочкой, удобные зауженные джинсы и белые кеды. Так же он повесил ему на запястья несколько браслетиков, ведь знал, как Кейго нервничает в незнакомой обстановке , что ему нужно чем-то занимать руки в такие моменты. - Всё будет хорошо, будь уверен в этом, - улыбнулся Тойя, подсознательно желая смерти отцу. - Я знаю. Просто немного волнительно, я же первый раз с ними пересекусь, - протянул Кейго. - Ни о чем не переживай.       Вскоре они прибыли в поместье Тодороки. Фуюми их очень ждала. Сегодня был важный день, ведь их маму выпустили из больницы для процесса реабилитации, и сегодня впервые за 10 лет семья была полностью в сборе, так ещё и Тойя собирался познакомить их со своим парнем, это вызывало волнение и восторг у его сестры. - Тойя! - как только беловолосая макушка появилась в окне, девушка вылетела на улицу и обняла его так крепко, как только могла. - И тебе привет, Юми, - вздохнул Тойя, слегка обнимая её в ответ. - Здравствуй, - Кейго чувствовал себя немного некомфортно и жался за спину Тойи. - При... - Фуюми миролюбиво улыбнулась, посмотрела на парня. У неё чуть ли не о отвисла челюсть. - Мы долго будем здесь стоять? Или всё же пойдем в дом? - старший прекрасно понимал, в чем дело, и не хотел делать эту паузу ещё дольше, ведь такая реакция непреднамеренно могла сделать Кейго больно.       В доме их уже ждали Нацуо и Шото. Отец её не вернулся, а мама сидела на диване и рассматривала пейзажи за окном. До этого она разговаривала с сыновьями, но они бросились встречать старшего брата. Какое же удивление испытали Шото и Рей, когда увидели Кейго. Он был безумно симпатичным, добрым и приятным на вид, но... Слепым. Как Тойя смог выбрать кого-то такого? И самое главное, что происходило всё это время? - Привет, семья, - голос парня уже был пропитан язвой. Он хотел испортить этот вечер - лучший подарок перед отъездом - но почувствовав слабое сжатие своей ладони, беловолосы немного пересмотрел свои желания. - Рады видеть? Где эта чеканутая тварь? - Тойя... Не надо так говорить, пожалуйста... - Фуюми звучала совсем тихо. - Он ещё не пришел, - Нацуо же спокойно реагировал на фразы брата и полностью их поддерживал. Он подошел и поздоровался с ним, пожав руку, а потом обратился к Кейго. - Значит, ты та птичка, ради которой Тойя начал общаться со мной? Как ты, Кейго? - Всё хорошо, спасибо, - Кейго улыбнулся и показался из-за спины Тойи. - Я рад это слышать, - Нацуо улыбнулся в ответ и протянул руку, ожидая действий от блондина. Тот почувствовал вибрации воздуха и пожал руку в ответ. - Привет, - Шото подошел к брату и его парню. Он видел Даби много раз на экранах, в Юэй им восхищались одноклассники, а проведенная им тренировка на первом курсе запомнилась всем на всегда, но Тойю он видел первый раз в сознательном возрасте. - Привет, Шедевр, - цокнул Тойя, закатив глаза, а потом улыбнулся и обнял парня. - Какие у тебя успехи в геройстве? - Всё хорошо. Я учусь использовать свою левую сторону... - Ну и правильно. Когда научишься, проверю, - слегка усмехнулся Тойя и прошел к матери. - Привет, мам. - Тойя, ты так вырос..       Пока старший переговаривался с мамой, младшие вились вокруг Кейго, который окружил себя перьями, чтобы лучше ориентироваться в пространстве. с разрешения Фуюми, он пустил свои перышки по этажу для полного изучения, чтобы банально не врезаться никуда. Сиблинги Тойи смотрели завороженно на то, как красные резвые пушинки облетали каждый уголок комнат и их самих. Они были такими мягкими и приятными, что хотелось зарыться в них и трогать, трогать, трогать. Однако каждый из них помнил правила и не позволял себе даже случайно их коснуться.       Когда Тойя наговорился с матерью, а желания заобнимать Кейго до смерти у Фуюми стало невыносимым, все двинулись в столовую. Семейный ужин проходил спокойно. Тойя рассказал про свою жизнь, про то, как они познакомились с Кейго, про то, как у него всё хорошо. Кейго добавлял какие-то факты, поддерживал диалог и чувствовал себя вполне раскованно. Тойя был очень рад видеть, что его семья приняла Кейго, но больше его осчастливил тот факт, что самому Кейго они понравились.       Но перед бурей всегда бывает затишье. И вот эти милые посиделки были затишьем перед приходом Старателя. Тойя сразу напрягся, когда у Кейго задрожали крылья, чувствуя вибрации в доме. Энджи вошел в столовую и просто впал в ступор. Фуюми предупредила его обо всем, и он знал, что Тойя будет с парнем, но он и подумать не мог, что это будет именно тот блондин с экзамена. - Какие люди! – яд полился рекой из уст Тойи, как только он увидел отца. – Снова работа? Вау. Как неожиданно. - Тойя… Я рад тебя видеть, – глубоко вздохнул Энджи и присел на свое место. – Как… Как твоя жизнь? - Знаешь, прекрасно. У меня всё замечательно, потому что у меня есть Кейго, – Тойя не повышал голос, но морально давил на Энджи. - Я вижу… И… Как долго это продолжается? - А ты разве не знаешь? Удивлен. Мы встречаемся уже шесть лет, – беловолосый улыбнулся и притянул Кейго ближе. - Здравствуйте, Тодороки-сан, – тихо протянул Таками.       С этого момента ужин был испорчен. На любые вопросы Старателя Тойя отвечал с сарказмом, язвил, перечил. А когда Энджи стал закипать, пригрозил ему спалить дом дотла, если тот повысит голос, пока Кейго вышел в туалет. В это же время Тодороки смогли расспросить то, что не могли в присутствие блондина. Без Кейго Тойя отвечал более сухо и коротко. Он не хотел особо распространяться, да и с отцом ничего обсуждать не желал. Когда же Кейго вернулся, атмосфера накалилась ещё сильнее. Но присутствие Таками останавливало Тойю от заваривания той каши, которую невозможно было бы расхлебать. Вечер подошел к концу, чему беловолосый был невероятно счастлив. - Я думаю, нам уже пора, - произнес Тойя, поднимаясь из-за стола. – Да, кстати. Через два дня мы с Кейго уезжаем в США на несколько месяцев. Скорее всего я не буду отвечать на звонки и сообщения, не обижайтесь. - Я четыре года ждала звонков, подожду и ещё несколько месяцев, - протянула Фуюми. – Удачи вам! - Спасибо.       Тойя попрощался со всеми и посадил Кейго в машину, после чего собирался садиться за руль, но его остановил отец. Тодороки тяжко вздохнул и закрыл авто, чтобы Кей ничего не услышал, и отошел с Энджи в сторону. - Тойя… Я хотел изви… - начал Старатель, но Тойя резко оборвал его. - Стоп. Не говори этого, - Тойя грозно посмотрел на отца. – Ты увидел сегодня, что сделал в тот день. Ему очень сложно давалась реабилитация. Очень. Он плакал, старался, у него что-то не получалось… Ты бы знал, как долго мы бились, пока он смог использовать перья, как локатор. Ты даже не представляешь, через что нам Ему пришлось пройти из-за тебя! Твои извинения ничего не стоят, Старатель… - Я понимаю… Ты в полном праве злиться на меня, я был не прав…. - Ты серьезно?! Был не прав?! – Тойя нервно усмехнулся. – ТЫ ОСЛЕПИЛ ЕГО! Из-за ТЕБЯ Кейго четыре года жил без возможности видеть! И из-за чего?! Он был не причём, но для тебя это ведь ничего не значит! Тебе всегда было наплевать на судьбы других. Я удивлен, что ты до сих пор герой. Но знаешь… Меня кое-что поражает. Совсем недавно я рассказал Кейго о том, что произошло в тот день. Я думал, что ему нужно об этом знать, тем более скоро операция. И он не обозлился на тебя. Он единственный человек, из тех, кого я знаю, который тебя уважает и почитает как кумира. Ты не заслуживаешь увидеть и тени его улыбки… Тойя развернулся и направился к машине, напоследок бросив взгляд через плечо. - Если бы он меня не останавливал, я бы давно с тобой покончил, тварь…       Беловолосый не стал ничего слушать, хотя Энджи хотел что-то сказать. Он просто сел в машину и ударил по газам. Когда дом оказался далеко позади, Тойя сбавил скорость и выдохнул. - Ты в порядке? – спросил Кейго, мирно сидящий на сиденье, и теребивший браслет. - Да, всё нормально, не переживай, птичка, - Тодороки выдохнул и продолжил совсем мягко. – Как тебе вечер? - Он был чудесным. У тебя замечательная семья, - радостно произнес блондин. – Только… Мне кажется, я всё испортил… - Что? Птичка, не говори так. Если бы не ты, этот вечер закончился бы через минуту после прихода этой су… Старателя. Пожаром, - сказал Тойя и взял за руку парня. – Ты только улучшил его. Мы впервые так хорошо провели время, и это благодаря тебе. Ты очень им понравился, и мы обязательно приедем ещё раз, когда ты сможешь их увидеть.       Операция состоялась 28 августа. Врач с помощью своей причуды и хирургического вмешательства восстановил зрение Кейго, после чего начался длительный процесс познания мира заново. Таками предстояло научиться писать и читать, различать цвета, ощущать себя в пространстве. Всё это заняло около трех месяцев. Их они провели в США в съемной квартире. Ещё почти месяц пара потратила на то, чтобы покататься по штату, в котором лечили Кейго. Они объездили самые интересные места Калифорнии, которые блондин увидел! Все его впечатления были усилены в несколько раз, но больше всего он был рад ВИДЕТЬ Тойю. Первое, что предстало перед его взором после операции, были невероятные глаза любимого им человека. Его собственные зрачки восстановили свой цвет и вид спустя месяц и сейчас искрились золотом.       И вот перед самыми новогодними праздниками Тойя и Кейго вернулись в Японию. Но они не сразу поехали в квартиру, сначала посетив самые интересные места на Кюсю. И вот, в день рождения Кейго, они приехали в Фукуока, чтобы отметить его. И блондин в этом году получил самый лучший подарок. Он наконец-то мог увидеть место, которое называл домом. - Ну что? Готов? – Тойя поворачивал ключ в замке и влюбленным взглядом смотрел на парня. - Да, - кивнул Кейго и вздохнул, закрыв глаза.       На часах было шесть утра, поэтому ночь окутывала помещение до тех пор, пока Тойя не включил свет. Вся квартира была в светлых, белых и бежевых тонах. Каждый элемент мебели стоял так, чтобы было свободное пространство, и ни одна вещь не могла бы упасть, если куда-то врезаться. Но больше всего его поразило другое. Везде: на стенах, на полочках, на гостином столике – были их фотографии. Оказалось, Тойя фотографировал их каждый раз, когда они делали что-то запоминающееся. На книжных полках стояли фотоальбомы, заполненные воспоминаниями, и самое главное было то, что на каждой фотографии они были такими счастливыми… - Я знаю, как это выглядит, - Тойя стоял поодаль от Кейго и начал подходить к нему. – Я был уверен, что мы вернем тебе зрение, а потому старался запечатлеть каждый наш момент, чтобы ты смог увидеть это. - Тойя… - у блондина навернулись слезы. – Это… Это потрясающе…       Они долго сидели в обнимку перед панорамным окном, разглядывая альбомы. Кейго водил пальцами по фото, пока Тойя обнимал его, накрывал его ладонь своей и рассказывал на ушко про события, которые сопровождали каждое фото. Так они сидели до того момента, как начал заливаться рассвет. Красивые, серые здания, из черной мглы начали розоветь в свете солнечного диска. Небо на горизонте из золотистого цвета превращалось в розовое, из розового в нежный пастельный зеленый, переливающийся в морской и голубой. Темное небо становилось всё светлее и светлее, а золотые лучи пробивались в окно, оживляя атмосферу спящей квартиры. Люди еще не появлялись на улицах, а потому чувствовался особый уют и комфорт. - Я и не знал, что здесь так красиво… - протянул Кейго.       Тойя слышал это, но ничего не ответил. Он не смотрел на рассвет, который каждый раз в этой квартире выглядел по-разному. Сейчас его взгляд был направлен на светящуюся от солнечных лучей пшеничную макушку Кейго и золотые глаза, которые напоминали солнце. Он никогда в своей жизни не видел чего-то настолько прекрасного. Крылатый казался частью солнца. Частью этого света. Ангелом или божеством, который освещал всё лишь своим взглядом. - Я тоже…