You Are My Family

      Фургон «Пиццаплекс» стоял в тихом, открытом поле. Заходящее солнце окрасило небо в множество оранжевых и фиолетовых оттенков, а большие розовые облака только добавляли интереса, словно обнимая небо.       Грегори завороженно смотрел вверх, они с Фредди решили посидеть в кузове открытого фургона, пока аниматроник подзаряжался. Делать было особо нечего. Пока они были одни, все игры, которые Грегори приобрел в каком-то магазине, были уже сломаны и давным-давно потеряли интерес. Но просто сидеть здесь со своим псевдо-отцом было достаточно, чтобы развлечься перед сном.       Вскоре тихое гудение электричества прекратилось, когда Фредди снял зажимы с его ушей. Аниматроник выглядел глубоко задумавшимся, его движения были медленными, и время от времени Грегори чувствовал, что он смотрит на него. — Грегори, — произнес он, смотря на мальчика. — Да, Фредди? — Рот Грегори дернулся в ухмылке.       В разговоре наступила небольшая пауза, когда Фредди нервно барабанил пальцами по задней стенке фургона. — А почему ты еще не пошел к себе домой?       Улыбка Грегори превратилась в гримасу. Он и не думал, что Фредди хотел, чтобы он ушел. Он был глуп, что думал иначе.       Фредди, должно быть, заметил его пораженное выражение лица. Именно поэтому он быстро и неловко замахал лапами в более успокаивающей манере. — Я прошу прощения, Грегори, если смутил тебя. Я просто подумал, а мы уже давно не были в Пиццаплексе, не скучаешь ли ты по своей семье? Разве они не скучают по тебе?       Фредди определенно обдумал этот разговор. Грегори, как правило, был словно закрытой книгой, эмоции были ему не свойственны, и он был невероятным лжецом. Но, глядя на обеспокоенное лицо аниматроника, он сомневался, стоит ли ему лгать. Как вообще можно ему лгать? Никто не поверит ему, если он скажет, что его родители не против того, что он месяцами не бывает дома. Даже Фредди не поверит. Поэтому он сдался, вздохнул и отвернулся. — Ну… Вообще-то, у меня нет семьи.       Фредди выглядел озадаченным. Конечно же, у него ведь была семья и друзья. Грегори даже не был уверен, что он знает, что такое бездомность. — И где же ты останавливался и был все это время? — Я нигде не останавливался.       Плечи Грегори сгорбились, когда он вспомнил, как искал место на холодной улице для ночлега. — Я жил на улице месяцами.       Фредди положил лапу на плечо Грегори, слегка сжав его. — Ну, если это так, то как тебе удалось найти дорогу в Пиццаплекс, если ты был один? Всем детям разрешено входить внутрь только в сопровождении родителей или охранника. — А я просто пробрался внутрь.       Он все еще смотрел в сторону Фредди, но мог слышать, как медведь переключил все свое внимание на мальчика при его словах. — Поэтому, охранница преследовала меня и постоянно ловила меня. — Ты знаешь, что я против нарушения правил, Грегори, но той ночью было холодно, может быть, по этой причине ты спрятался в моем люке в животе? — Голос Фредди был мягким, несмотря на его выговор. — Да, верно. У меня нет одежды, подходящей для холодной погоды, и я хотел спать в укромном и теплом месте… Наверное, я боялся, что люди сделают со мной что-то, если снова найдут меня на улице. Поэтому я и спрятался в тебе, — он невесело усмехнулся, когда Фредди тихо хмыкнул.       Рука Фредди успокаивающе погладила Грегори по спине. — Мне жаль, что тебе пришлось пройти через это, я не могу представить, как это было тяжело.       Грегори выпустил небольшой выдох презрения, он определенно все еще был сосредоточен на своих мыслях.       Они сидели в мрачном молчании, пока солнце полностью садилось. Напряжение вокруг них можно было резать ножом. К счастью, Фредди заговорил снова, его тон был беззаботен. — Я не знал, что в твоем возрасте детям разрешается жить самостоятельно. — Нам нет, нельзя. — Тогда почему ты гулял один? Наверняка кто-нибудь увидел бы тебя одного? — спросил Фредди, поворачиваясь всем телом к Грегори. — Думаю, я не хотел, чтобы кто-то мне помогал. Взрослые пугают, а дети никогда не были добры ко мне. Я просто, — он подтянул колени к груди, — Я просто сам убежал, когда родители пригрозили выгнать меня из дома, а полицию так и не вызвали. Думаю, даже если бы соседи увидели, я бы принес им много хлопот. И похоже, им было все равно, когда они слышали, как моя мама кричала на меня.       Они снова сидели в тишине. — Ты хочешь завести семью? — спросил Фредди.       Это был неожиданный вопрос, но Грегори все равно сделал паузу, чтобы подумать над ним. На свете было много плохих людей, и он не был уверен в том, что сможет найти такого, когда вокруг столько людей, из которых можно выбирать. К тому же, даже сейчас роль семьи уже не казалась ему такой уж важной. До встречи с Фредди он хотел иметь друга, хотел иметь родителей — это было все, чего он когда-либо хотел. Он так долго чувствовал, что в его сердце не хватает частички, но после встречи с Фредди эта дыра, казалось, залаталась сама собой. — Но у меня уже есть семья, — объявил Грегори, снова повернувшись лицом к Фредди. Аниматроник наклонил голову в сторону с растерянным выражением лица. — Ты, Фредди. Ты моя семья.       Лицо Фредди засветилось от радости, даже с его ограниченным диапазоном мимики. — Ты что, видишь во мне свою семью? Мальчишка знал, что вопрос был риторическим, но все равно ответил. — Думаю, да. Ты сделал намного больше, чем мои прошлые родители.       Шокированное личико Фредди только подтолкнуло Грегори говорить дальше. — Ты заботишься обо мне, ты защищаешь меня, ты учишь меня чему-то, ты добр ко мне, ты помогаешь мне спать… — Грегори приготовился перечислить еще что-то, но вместо этого его прервало что-то тяжелое, холодное и металлическое.       Грегори сначала растерялся, но потом понял, что Фредди обнимает его. Он обхватил Фредди руками, отвечая на объятия, ведь он никогда раньше не обнимал своего нового друга. Они держались за руки, и иногда Фредди позволял Грегори кататься на своих плечах. Фредди, казалось, понимал, что ему не нравятся физические прикосновения, если только это не делает он сам. — Ты тоже моя семья, звезда!       Грегори напрягся в его объятиях, конечно, его признание было достаточно неловким, но тот факт, что Фредди также воспринимал его по-семейному, заставил кончики его ушей загореться ярко-красным.       Фредди, должно быть, воспринял его внезапное напряжение как некую неуверенность, потому что он начал бессвязно рассказывать о всех причинах, по которым он считает Грегори своей семьей. — Ты храбрый и ты смешной, ты заботишься обо мне, когда мне не хватает подзарядки. А еще ты просто удивительно милый! — Две маленькие ладошки, прижатые к его рту, казалось, заставили его замолчать. — Ш-ш-ш, ты перегибаешь! — глаза Грегори были прищурены, а его лицо стало насыщенно розовым.       Фредди от души посмеялся над выражением лица Грегори, а затем снова крепко обнял его. — Хорошо, сынок, я приберегу все остальные глупости на завтра. — Фредди!