Пока горят огни

— Эй, народ, вы же не серьёзно?! — этот крик получился надрывный и откровенно жалобный. Ладонь беспомощно впечаталась в энергетическую стену, а за спиной, предрекая встречу с чем-то крайне нехорошим, зазвучал подозрительный шорох. В ответ раздался чей-то смешок снаружи. — Ну ты там уже как-то сама. Это же ты согласилась на работу с нами! Ивонн шарахнулась в сторону, прячась за огромным не то валуном, не то сталагмитом. В который раз вознесла хвалу своим выдержке и силе воли. Это благодаря им она смогла заставить себя не просто похудеть, что при ее не самой приятной жизни было не трудно, но прийти в сколько-то удобоваримую физическую форму. Уже тогда она понимала, что единственная работа, в которой не откажут абсолютно никчёмного безработному без сверхспособностей — это работа, на которую никто, по сути, и не рвется. Когда два года назад случилось затмение, после которого словно грибы после дождя поползли башни, из которых валили монстры, рвущие простых людей в фарш, началась массовая истерия. Когда приблизительно в тоже время у людей начали появляться сверх силы, было решено тупо свалить всё на этих абнормалов. Ну а что? У правительства кто крайний? Пенсионеры. Теперь ещё и абнормалы… И всего год назад при рухнувшей ко всем чертям экономике было доказано, что башня после зачистки исчезает, но если зачищено не все — то она просто обновится по истечении некоего срока. И никто из людей, которые не смогли зачистить башню в срок, наружу уже не вышел. Никогда. Ивонн выдохнула, дрожащими пальцами клацая по дешевеньким смарт часам. С ее работой это были не понты, а необходимость. Крохотный сенсорный экранчик тут же отразил ее круглое напуганное лицо, а после и цифры 19-20. Что ж… пожалуй, теперь уже можно было паниковать. Женщина с ненавистью посмотрела на тяжело груженную тачку с трофеями из местных монстров и местными же ресурсами вроде светящихся камней. Эта башня имела десять этажей и была достаточно высокоранговой, учитывая, что по статистике всего мира сильнейшие пробужденные только приступили к зачистке башен в двадцать пять этажей. Ивонн закусила губу, отводя взгляд от экрана часов. И наткнулась взглядом на мерцающие под потолком разноцветные огоньки освещающие подземелье. Они пока ярко сияли, но это явно не на долго. Вот тебе и новый год. Да, она вполне может забиться в какую-то щель и проторчать там, незамеченная местными тварями. В обычной ситуации это спасло бы. То, что она как обычный человек умрет с полтычка самого слабого монстра — это естественно. Да, она может спрятаться. Вот только эта башня обновится с наступлением нового дня. Фактически сразу, как только на часах появится красивая отметка в виде четырех нолей. Сразу как только погаснуть огни. Женщина стиснула кулаки. Тридцать пять лет… это, наверное, не много. Когда ты красивый, умный и чего-то в жизни добился. Ивонн не повезло даже с пробуждением. В то время, как пара ее знакомых обзавелись бестолковыми, но неплохими в обычной жизни силами, она продолжала оставаться никем. И когда ей тогда ещё зарождающееся бюро по зачистке подземелий предложило работу — таскать за «героями» их трофеи — она согласилась. Да, работа опасная. Да, на ней можно умереть. И что? Чем смерть от зубов хищной твари хуже смерти от голода? А от холода и болезней? А ведь из-за инцидента полгода назад новообразованной башней смело левый край многоэтажки, где жила Ивонн в своей однушке из десяти квадратов в компании с золотой рыбкой. Хозяйка квартиры в то время рылась по мусорным кучам в поисках полезного хлама на продажу. И осталась без жилья и без рыбки. Зато с жизнью, которая оказалась серьезно так под вопросом. И если быть с собой честной — перспектива сдохнуть за пару минут была куда милее смерти от болезней, холода и голода. На нее тогда так косились эти холенные пробужденные! Тот странный тип с каштановыми кудряшками смотрел на нее с такой тошнотворной жалостью, что так и хотелось ему врезать прямо меж красных глазок. К слову, странный цвет глаз ее тогда и остановил, а вовсе не утверждение, что это сильнейший пробужденный их города. Ивонн уже тогда была отбитой. Ей уже тогда было плевать. Будет работать — будут деньги. Будут деньги — будет жилье, еда и лекарства. Всё просто. А все эти взгляды и отговорки… глупость несусветная. И что поразительно — Ивонн выдержала первую вылазку. Вторую. Неделя, две. Месяц. Три месяца. Она стала своеобразной легендой своего квартала. Та самая сумасшедшая, которая работает в башнях. Та самая, что до сих пор не сдохла. Она уже начала работать с несколькими постоянными командами в городе, и даже пару раз попадался тот странный паренёк с красными глазами. Только выглядел он так, что в пору уже было Ивонн его пожалеть. В самом деле, она свыклась и втянулась в эту жизнь. Да, тяжёлая работа в качестве носильщика грузов в башнях с монстрами — это не то, о чем можно мечтать. Но Ивонн уверена — у нее никогда не было такого мертвого взгляда, как у того парнишки. Пробужденный или абнормал, он считался тем, кто родился с золотой ложкой. Она пару раз видела, как он разносил огромных бронированных тварей лёгким пассом ладони… Но, пожалуй, это всё не делало его счастливым. У Ивонн не было ничего. И всё, чего она хотела — это теплая конура, еда и, пожалуй, пушка для защиты территории от монстров и мародеров. Что, впрочем, мало различалось. У того же мальчишки всё это наверняка было. Но не было чего-то ещё, что и вызывало такой тоскливый взгляд. Ивонн резко мотнула головой, прогоняя непрошенные мысли. Какое ей дело до постороннего парнишки моложе нее лет на пятнадцать? Это она вообще-то исчезнет с новогодними, мать его, курантами. Да, это была крайне плохая идея согласиться пойти накануне праздника с залетной компанией охотников из соседнего города в высокоранговой башню. Это было очень глупо. Но они пообещали такой хороший процент, что вкупе с накоплениями она бы смогла купить квартиру в безопасной зоне! И инстинкт самосохранения отшибло. Уже после Ивонн поняла, что компания ей попалась дурная. Эти люди шумели в башне и громко шутили. Они отпускали колкости в адрес самой Ивонн. Они вели себя как полные придурки, но Ивонн терпела в надежде на свою долю от этой вылазки. Но увы. Отыграть назад было уже нельзя. Эти идиоты не смогли уничтожить босса и рванули на выход, бросив Ивонн как приманку. Повезло, что за много вылазок в схожих башнях Ивонн уже неплохо знала, как можно спрятаться в подобной ситуации. И это спасло ее жизнь. Тогда. Но сейчас одних пряток мало. То, что Ивонн обычный человек играет на руку. Ведь монстр, полазив по коридору и погремев стальной чешуёй, двинулся прочь, шурша крокодильими хвостом. А вот пробужденных эти твари за милю чуют! Твари из башен были разнообразны. От классических чудовищ из ужастиков по типу зомби, скелетов и призраков до огромных, черных, словно битум, сгустков живой и плотоядной слизи. Ну, в чем- то Ивонн повезло. В этой башне были всего лишь огромные ящеролюди и их босс. Орясина в три метра с рудиментарными крыльями и крокодильим хвостом. Почему-то когда эта тварь удалялась, предварительно раскидав трофеи и сломав тачку, Ивонн, следившая за шуршанием этого хвоста, подумала о том, что стейк из крокодильего хвоста — это деликатес. А она уже второй день на воде и сухарях. Ивонн хмыкнула. Она устала. Болело колено и голова. Скоро она исчезнет как стертая компьютерная программа. А все мысли о еде… классика. Обычно попавшие в беду герои имели стимул сражаться и выживать, потому что им было ради чего хотеть жить. Ивонн же была в этом плане объективна. У нее не было друзей. И родных, пожалуй, тоже. Она не была никому нужна, но и ей, пожалуй, тоже никто был не нужен. И бороться ради этой жизни тоже не хотелось. А хотелось просто лечь и уснуть. Она ведь так устала. И в самом деле, зачем рвать жилы ради непонятно чего? Ивонн собралась в компактный клубочек, прижав подбородок к коленям, и закрыла глаза. Объективно говоря, Ивонн Реиш никогда не была хорошим человеком. Плохим тоже. Она была обычным представителем безликой серой массы. Родилась как все. Росла как все. Ходила в школу. Терпела травлю. Ненавидела. Как все. И умереть теперь… — Да хрена с два, — одна только мысль, что ее исчезновение никто не заметит, что это никого не тронет, вызвала резкую злобу. На себя. Потому что она настолько стала зависима от мнения большинства, что даже о своей жизни начала думать сквозь призму чужого мнения. И это чужое мнение управляло людьми как марионетками. В той или иной мере. Даже тем странным пареньком с помертвевшим, лишенным блеска взглядом. С чего она вообще взяла, что ему повезло больше, чем ей? Мир, мать его коромыслом, стремится к равновесию во всем. Женщина, зло стиснув зубы, вылезла из расселины, выползая к размотанным по коридору трофеям. Единственный шанс спастись из подземелья — это убить босса. И это невозможно. Но когда это кого-либо останавливало, а?! Первым делом она собрала трофеи. Шипы некоторых особых ящеров. Ядовитые. Из них вываривали яд, и он шел в медицину. Но сейчас важно было любое оружие. Мысли о том, что обычному человеку без огромной физической силы и кучи приблуд такую орясину не завалить, старательно гнались прочь. Прочь потому, что сейчас во главе угла была основа. Упрямство. Или воля. Но как козу ни назови, а рога останутся. Ивонн не имела никакого образования, кроме треклятых девяти классов, и всю жизнь получала за это упрёки. Но уж чему она научилась, кидаясь с одной работы на другую, так это запоминать в мельчайших подробностях то, как работают другие. Где-то пару месяцев назад она работала в подземелье с отрядом, который вела девчонка-абнормал. Мелкая совсем девица, ещё явно школьница, отличилась тем, что сплела из подручных материалов такую сеть, что босс десятого этажа, огромный стальной голем, запутался и оказался обездвижен. Паутины монстра из того подземелья тут не было. Зато имела место быть в огромном количестве крепчайшая шкура серебряных ящеров. Да, она была не настолько тонка, как требовалось, но особым интеллектом монстр не блистал. А серая шкура легко терялась на общем фоне. Итак, силки из растянутой шкуры, магических кристаллов и ядовитых шипов. Конечно, Ивонн отлично понимала, что у нее наверняка ничего не выйдет. Она обычный средне-тренированный человек. Может, босс двухэтажной башни и был бы ей по силам. Но и сдаться, даже не попытавшись, было бы настоящим предательством самой себя. И сейчас она старалась просто ради того, чтобы выжить. Выжить и что? Отомстить тем придуркам, что ее бросили? Неплохо. Но до смысла жить не дотягивает. Может, найти того красноглазого мальчишку и просто спросить, откуда на его запястьях начали появляться бинты, пропитанные кровью? А что… уже похоже на правду. Глупо, конечно, но и жизнь вообще штука глупая и не логичная. Жить ради того, чтоб задать вопрос человеку, с которым едва знакома — это просто овер дофига по шкале вселенского маразма. Но… иногда не хватает самой малости для того, чтобы сказать, что у твоей жизни есть смысл. Обойдя весь десятый этаж, Ивонн уже тряслась, как листок на ветру. Храбрись, не храбрись, а умирать не хочется. А монстр шуршит по камням своим хвостом, и кажется, что с каждым мгновением, когда в уши ввинчивается этот звук, словно по полу тянут плоскую кожаную сумку, волосы медленно шевелятся и седеют. Ивонн удивлена, что они с ее головы ещё не облезли от страха. Вот только двигаться и сооружать по всему этажу силки она не перестала. Нет, была, конечно, мыслишка попытаться выбраться на нижние этажи через старый путь, которым их команда сюда явилась. Но рядом с ним дежурила треклятая рептилия. А горящие по всему подземелью огоньки уже начинали мигать, давая понять, что до грядущего обновления осталось всего несколько часов. Она жива пока горят огни. Весь десятый этаж был самостоятельным измерением. Как и каждая башня, внутри она была во много раз просторнее. Впрочем, благо на радость всем, кто специализировался на ловушках, это место представляло из себя пещеру с огромным количеством узких щелей, куда может забиться некрупный человек и не попадет при всем желании даже самый мелкий ящер. А ещё здесь было обилие узких ходов. И практически везде поблизости Ивонн уже поставила растяжки. Кустарные, но хоть какие-то. Да, с ее жизнью никогда не мешало заткнуться и попытаться научиться чему-то новому. Странно, но мысль о том, что это спасёт ей жизнь, была у нее всегда. И оправдывалось то тоже отнюдь не впервые. Использовать крупные шипы в качестве кольев на растяжки было тяжело, и уже после пятой растяжки и десятка обычных, пестрящих узлами силков, ее руки, и без того не самые красивые, покраснели и опухли. Сейчас была уже пятнадцатая растяжка. Последняя. Потому что закончились ядовитые шипы для наполнения. Насколько знала Ивонн, слабое место таких ящеров — это глаза. Ну и под хвостом. Там тоже брони нет. Вот только один удар хвостом крушит стены в крошку. И что он сделает с телом обычного человека, гадать не приходится. И в глаза попасть тоже тот ещё подвиг. Ещё на инструктаже в ассоциации пробужденных, которая только начала свою работу в их городе, говорилось, что босс этой башни три с половиной метра в росте. Как женщине чуть выше полутора метров достать до такой колокольни?! Ивонн вновь выругалась сквозь зубы, мастеря себе из остатков серебряной шкуры, костяного посоха и самого крупного ядовитого шипа импровизированное копьё. Драться Ивонн не то, чтоб умела, но врезать вражине по болевой точке, например, под коленную чашечку и драпать — всегда было ее коньком. Хотя, пожалуй, против такой орясины огнестрел не помешал бы. Да, шкуру даже самый крутой калибр ручного огнестрельного не берет, на военных было проверено, но в глаза из пистолета целиться было бы куда приятнее, чем пытаться достать корявым копьём подражателя пещерных людей. Стрелять Ивонн умела. Одна из подработок была в тире. Проще сказать, где она не работала. В армии и в тюрьме. И то не факт. На начале третьего десятка как раз что-то такое было. Но недолго и не правда. Сознание вернулось в норму совершенно внезапно, когда огни первый раз предупреждающе мигнули. Опустить взгляд на часы и скрипнуть зубами при виде красноречивых циферок оказалось естественно. Два часа до обновления. Ивонн решительно поднялась с места, поправляя на себе импровизированные щитки из чешуи водного ящера. Зверюгу зарубили на пятом этаже. Редкая бестия. Только магией и пробили. Что ж, возможность не сдохнуть от первого же удара такой твари — это слишком круто для того, чтобы это оказалось правдой. Вот только Ивонн никак не могла прогнать от своего воображения тучу образов того, как ее разносит в кашу первый же удар монстра. А решимость, только взращенная, начала стремительно гаснуть, вытесненная банальным страхом. Вот только Ивонн давно знала: иногда чтобы чего-то добиться, нужно лишить себя любых других вариантов. Попросту загнать в угол. Естественно, как и всегда в ее жизни, сейчас всё опять пошло через одно место. Нет, выманить монстра оказалось легко. Достаточно было лишь издать громкий шум, и от тяжёлых прыжков твари пол затрясся, а на потолке закачались сталактиты. А вот дальше пошла лажа. Ловушки этот гад активировал, но от поражений шипов ему было абсолютно фиолетово. Для Ивонн всё смешалось. Краски, звуки, грохот шагов. Всё, что она могла — это перебегать из одного коридора в другой, надеясь, что монстр соберёт на свою толстую шкуру как можно больше ядовитых колючек. И держаться как можно дальше. Бегать от такого монстра было просто бесполезно! Всё, что оставалось — это петлять по всем пещерам, активировать звуковые приманки и уводить тварь как можно дальше… А вообще, шансов ведь не было изначально. И Ивонн это прекрасно понимала. Тянуть не было смысла. Пальцы судорожно сжались на ее жалком самодельном оружии Хотелось подбодрить себя хотя бы бородатой шуткой, но получилось настолько грязное ругательство, что родители обязательно вымыли бы ей рот с мылом. Когда она прокралась в северный туннель, где истыканный шипами монстр как раз тряс башкой, все огни уже откровенно мигали. Он больше часа собирал все расставленные ею ловушки. Не понимал, бедный, почему добыча почти не пахнет! Она покосилась на дисплей часов. 23-40. Ивонн решительно перевела дух. И этого негромко звука хватило, чтоб разъяренный ящер, выковыривающий из своей морды шипы, поднялся во весь рост и издал такой рев, что в голове Ивонн словно бы хрустнуло, а сердце замерло. Ну да, логично. Это тебе не хрень какая, это, по идее, редкая монстрятина. Дальше думать было просто никак. Женщина медленно осела на колени. Хотя на самом деле рухнула на них с хрустом суставов, словно подкошенная. Разум же воспринимал происходящее самым странным образом. Сердце никак не хотело биться. Казалось, прошла вечность, когда ящер оказался рядом с жертвой, руки которой, сведённые судорогой, по-прежнему сжимали древко копья. Но на деле меньше секунды. Раздался тихий рык. Но вгрызаться в ошеломленную жертву монстр не спешил. С его точки зрения существо без капли силы не имело для него никакого смысла. Ни вкуса, ни сытности. И вот от дуновения холодного воздуха и этого звука обездвиженное от ужаса тело отмерло. Да, для того, чтоб обычного человека хватил инфаркт, такому монстру достаточно погромче рявкнуть. Огни мигнули и погасли на долгую секунду. 23-57 Ивон увернулась из хватки ящера, проскальзывая меж ног и вонзила копьё практически до древка в белое пятнышко под хвостом, где почти нет брони. Естественно, удар хвостом обрушился на ее тело с хрустом. Ее измочаленное тело врезалось в стену, пока ящер выл, стараясь вытянуть жалкое и никчёмное оружие. Ивонн же сползла вниз по стене, оставляя за собой кровавый след. 23-59 Мысли исчезли, измученный ящер вырвал наконец древко копья из раны и начал биться в агонии от яда, боли и кровопотери. Ивон и сама понимала, что осталось ей… ничего. 00-00 Свет погас. — Это было так глупо… — прозвучал какой-то чуждый женский голос. — Но забавно. Жаль даже. Не хватило всего одной секунды, — зазвучал уже мужской голос. — Хм, ну меня лично она рассмешила. Ставлю высший балл, — ещё один незнакомый голос. Ивонн слышала, но ничего не видела и не чувствовала. — Но она же не справилась. — Считай, что это мой подарок. У них же там праздник. — Глупости какие… — А я согласна. Она может быть полезна… Возможно, Ивонн и слышала что-то дальше. Но это уже не имело никакого значения. Огни давно погасли. Когда-то очень нескоро и в совершенно другом мире выбранный богами Проклятый окажется в подземелье со странной картиной, из которой выпадет девушка в измаранной одежде. И застынет, шокировано глядя в очень знакомые багряные глаза. Но это уже совершенно другая история.