Осторожней с даром!

Утро начиналось ясным, но теперь обдавало холодком. А всё потому, что Пепа не могла свести взгляда со своего братишки, который всё утро будто на иголках сидит. Не прикасается к еде, вздрагивает от каждой мелочи, и будто бы вообще сейчас не стоит рядом с ней, а летает где-то высоко в облаках. — Бруно, всё хорошо? — осторожно спрашивает девушка, и тот снова подпрыгивает, но тут же делает вид, что всё в порядке. — Да, я в полном порядке… Видишь, работаю! Всё отлично… После его слов похолодало ещё сильнее. И вины Пепы на этот раз не было. Казалось, туча нависает не над ней, а над мужчиной, и становится всё чернее и чернее. — Я, наверное… принесу перекусить, — оповещает она, поспешно удаляясь, но Бруно не слышит её. В его мыслях ураган чувств, заглушающих всё вокруг, и он не утихает с того момента, как он, словно трус, сбежал прочь от самой прекрасной в мире девушки! Он чувствовал себя до невозможного отвратительно. Камило видел это. За этим представлением он наблюдал со вчерашнего вечера, когда дядя, одарив его неловким взглядом, уставился в тарелку, но так и не притронулся к ужину. «Интересно, что бы он сделал, если бы узнал?» — подумал тогда парень, но отмахнул эту мысль подальше. Он ещё не наигрался. Но наблюдать за моральными терзаниями дядюшки было не смешно. Иголка сожаления едва не кольнула сердце мальчишки, но он вовремя нашёл лазейку. «Нельзя же заставлять его страдать, так? — думает Камило, приближаясь к своей жертве, — Раз уж он не может сделать первый шаг, надо его подтолкнуть!» — Дядя! — полукриком здоровается парень, кладя руку на чужое плечо. Благодаря этому жесту Бруно наконец не подлетает вверх, однако всё равно пугается до дрожи. Его губы слегка поджимаются, а брови сходятся на переносице. — Камило! Не пугай меня так. Я ведь просил… — пытается он выглядеть грозно перед племянником, но тому кажется, что его дядя вот-вот расплачется. — Хорошо-хорошо. А почему ты такой нервный? После того, как я вчера тебя встретил и… — Тс-с-с! — Бруно вдруг прислонил указательный палец к чужим губам, не давая закончить. Его глаза забегали по сторонам. Он наклонился к уху Камило насколько неприлично близко, что едва не коснулся губами, и прошептал, обжигая шею: — Долорес где-то рядом. Камило фыркнул. Он слегка толкнул дядю вперёд, потирая пылающее ухо. Странное чувство проскользило по нему внутри, но он тут же избавился от него, переключаясь обратно на свой первоначальный план. — Не волнуйся, она занята своим парнем. А когда они вместе, то никого кроме него она не слышит. Бруно понимающе кивнул. Раньше он бы не понял, как такое возможно, а сейчас сам не замечал ничего вокруг, стоило только вспомнить… вспомнить… Пока дядя снова не поник, Камило перешёл к делу: — Знаешь, Кассандра видела тебя вчера, — заявил парень с завидной уверенностью, будто его дар не лицедейство, а обман. «И в кого ты такой негодник?» вдруг вспомнились слова родителей, произнесённые в далёком детстве. Они всё ещё сохраняли свою актуальность. — Ч-ч-что? Правда? — усталость и растерянность Бруно вмиг испарились, едва Камило успел закончить предложение. Именно такой реакции от дяди он и ожидал. Всё шло по плану. — Да, и она видела, как ты убежал от неё, — Камило хотел перевоплотиться в девушку и показать своё мастерство, но вовремя одёрнул себя, и просто изобразил на лице наигранную печаль. Однако и это сработало: Бруно внимательно внимал каждому его слову. — Она очень расстроилась, — поведал парень о Кассандре, и удовлетворённо наблюдал, как скачут по лицу дяди одна за другой эмоции: то радость, то грусть, то испуг… В конце концов оно становится озадаченным. — Почему? — без задней мысли спрашивает мужчина, совсем не ожидая того, что в итоге услышал. — То есть, почему? — Камило едва ли сдерживал ехидную улыбку, — Она всё ждала, когда же ты подойдёшь. И тут ты вдруг убегаешь. Она даже посчитала, что ты её не терпишь… — Вздор! — вскрикнул Бруно, но, тут же оторопев от собственного голоса, продолжил полушёпотом, — То есть… Это не так. — Если это правда не так, ты должен встретиться с ней, — поясняет ему племянник, рассматривая ногти на руке, давно нуждающиеся в ножницах, — Сегодня вечером, например. — Что?! — снова вскрикивает Бруно. Ему вдруг показалось, что ещё одно такое внезапное заявление от его племянника может стоить ему сорванного голоса. Успокоив немного разбушевавшиеся нервы, мужчина продолжил: — Но Камило, как я могу? Когда я рядом с ней, у меня ноги трясутся, и в груди всё сжимается, и ладони потеют, и… и… — Не важно! — твёрдо уверяет дядю Камило, стискивая его щёки так сильно, что Бруно становится похож на задыхающуюся рыбу, — Раз уж ты так боишься, то предоставь это Эрнандо. Он ведь ничего не боится, так? Камило не мог поверить, что говорит о в бреду созданной фантазии как о настоящем человеке, но выбора у него было мало. Ничего, если он недолго поговорит с кем-то из личностей Бруно. По крайней мере, тот сможет сделать хотя бы один шаг в сторону Кассандры, а это уже огромный прогресс. Дядя смотрел на племянника как на святого спасителя. — От тебя требуется только прийти, а встречу организую я, — уверяет Камило, — Сегодня в восемь возле фонтана. Запомнил? — Спасибо, Камило! — пролепетал Бруно, заключив племянника в крепкие объятия и повиснув на его шее. Только сейчас парень вдруг заметил, что дядя слегка ниже, чем он. Это почему-то показалось забавным. Быть может, даже милым. Странное ощущение тепла заполнило душу, и Камило поддался ему, обнимая Бруно в ответ. Интерес охватывал его всё сильнее…