***
Девочке совсем не спалось. Кровать была жесткой, в комнате ужасно холодно. Еще шаги за стеной пробуждали от и так чуткого сна. Она так хотела к маме и папе. Почему они так рано ее покинули. Она так зла на них. И где ее бабушка? Мико вспомнила о подарке от бабушки. Спустившись с кровати, начала рыться в своем рюкзачке. Есть! Нащупала футляр и вытащила его на лунный свет. Ручка. Все, что осталось от бабушки. Может, она ушла за родителями, чтобы вернуть их? Девочка покрутила в руках металлическую палочку. Ручка как ручка, но, может, она волшебная? Вдруг раздались голоса за стенкой. Мико подорвалась и судорожно стала искать, куда спрятать подарок. В рюкзаке держать его не стоило, тетя заметит его и присвоит. Как остальные вещи. Взгляд упал на плюшевого медвежонка, с которым Мико не расстается в кровати. Потянув его за змейку на спине, в кармашке, где должна быть батарейка, она сделала небольшую дырочку и просунула туда ручку. Залезая быстро в кровать и обняв мишку, она вовремя успела, так как дверь быстро распахнулась. Это была тетя, которая периодически проверяет ее сон. Либо забрать то, что плохо лежит. Убедившись, что девочка спит, она закрыла дверь. — Какое горе… Какое горе. Она потеряла сразу обоих родителей. За одну ночь. Приглушенные голоса раздались за дверью. Девочка встала с кровати. — И бабушку тоже. Спустя два дня после катастрофы. — И что с того? — раздался раздраженный женский голос. Девочка вышла из комнаты, не отпуская свою любимую игрушку, и разглядела свою тетю с мужем в щелочке между дверью, ведущей на кухню, и проемом. — Я не собираюсь вытирать ее сопли, даже если она осталась сиротой. Бесплатно жить здесь не будет. — Ей даже восьми нет. Совсем ребенок. — И доступа к счетам у нее тоже еще нет. Замечательно! До ее совершеннолетия этих денег она может и не успеть увидеть, — раздался далеко недобрый смех. — И не смей ей говорить, что произошло на самом деле, понял? Девочка сама того не замечая чуть раскрыла дверь, но было уже поздно. — Ах ты дрянь! Уши тут греешь? Тетя моментально подскочила и ударила резко дверью. Мико подорвалась от кошмарного сна, тяжело дыша. Потихоньку осознавая, где она сейчас находится. Последнее что она помнила — это удар по голове. И судя по боли в районе ребер — удар пришелся и под бока. Еле разлепив глаза, она видит знакомые зеленые стены, диван, на котором сейчас лежит, стол. Это кабинет того больного. Дверь распахнулась. Вспомнишь лучик — вот и солнышко. — О, ты очнулась! Не будешь в этот раз на меня нападать, или мне сразу позвать ребят. — Деметрий в своей привычной манере сел на корточки и поднял ее лицо за подбородок, отчего Мико резко дернула головой, вырываясь из его пальцев. Выражение лица его резко сменилось на недовольное: — Скажи спасибо, что я не кинул тебя в подвал на холодный бетонный пол, хотя я бы подержал тебя там недельку другую в качестве воспитательных целей. — И это все, на что ты способен? — Мико взглянула на него исподлобья. — Дорогой Талии это помогло когда-то, — Деметрий широко ухмыльнулся. Глаза Мико расширились. — Но не волнуйся. Твои ребята еще живы. Сердце застучало бешенно, но Мико старалась не подавать виду. — Мне плевать на них. Я действовала одна. — Ха-ха-ха, — его плечи затряслись, — неужели ты думаешь, что я настолько дурак? Не играй лучше со мной. Второй раз тебе будет дорого стоить. Он поднимается на ноги, и в это время в кабинет входят несколько человек в черном, волоча за собой человека с мешком на голове. Его поставили на колени, но он едва держал равновесие, запрокидывая голову назад так, что приходилось его поддерживать. Мико сразу выпрямилась, ожидая самого худшего. Деметрий медленно снимает с него мешок и пристально смотрит за реакцией Мико. Под лампой на столе блеснул знакомый пирсинг на брови и черные слипшиеся от крови волосы. Это был Куросава. Или все, что осталось от его красивого лица. Из-за кровоподтеков и синяков он еле разлепил веки, отчего девушка пришла в чудовищный шок. Мико закрыла рот, сдерживая слезы. — Ты… — девушка только успела вскочить, как ее щека встречает ладонь Деметрия. Она снова падает на диван. — Таких как ты, непослушных детей, надо наказывать, — Деметрий взял за волосы еле живого парня и поднял его голову. — Но ты мне так дорога. Так что будут страдать за тебя другие. Смотри внимательнее, Мико, это все твоих рук дело. Мико снова прижали к дивану, намереваясь ударить, но Деметрий их остановил рукой. — Не трогать ее! Свяжите и накиньте сверху плащ. Пора провести экскурсию в ту часть комплекса, куда так сильно рвалась наша Митсуко, — мерзкая улыбка ни на секунду не покидала его лицо. — Время принять правду и вспомнить все.***
Деметрий шел во главе, держа руки за спиной. Хотя это была она, кто был связан оковами. Это она виновата. Если бы не была такой самонадеянной. Если бы она заметила изначально, что что-то не так. Ей изначально нужно было действовать одной, чтобы не втягивать никого. Почему всегда где она — там и беда, и страдают самые близкие ей люди. И тогда на благотворительном вечере она втянула всех: и Годжо, и… Гето. Может, действительно ей лучше всего оставаться одной. Так легче. Так никто не пострадает. Вдруг тогда родители тоже погибли из-за нее? Слезы скатываются по щекам. Хорошо, что на ней капюшон, и никто не видит этого позора. Они остановились перед большими массивными дверями. Метра два, если не больше. Люди в черном их открыли, видно, что им пришлось приложить немалые усилия. Дверь вела в небольшое помещение, где в центре стены была круглая металлическая дверь, как у какого-то сейфа. Деметрий подошел, набирая быстро код. Дверь зашипела из-за исходящего потока воздуха, и его болванчики повернули рукоятку на 360 градусов. Дверь наконец отворилась, и Деметрий повернулся к девушке: — Смотри под ноги. Дальше будет немного темновато. С его лица не уходила полуулыбка, будто он был в предвкушении чего-то грядущего. Мико это совсем не нравилось. Дальше они шли по коридору, напоминающему пробуренную пещеру в горе: поверхность стен была скалистой, под ногами вместо бетона — скользкий камень, смешанный с грязью, воздух пропитан сыростью. Мико пугала одна мысль — почему все это кажется ей до боли знакомым. Будто она… уже была здесь когда-то. Голову резко пронзила боль, от чего Мико споткнулась и упала на землю. Перевернувшись на спину ее продолжала одолевать агония, картинки будто на пленке сменялись одна за другой. Но их было тяжело воссоединить вместе. Ее резко поднимают на ноги, но тупая боль еще пульсировала где-то в недрах мозга. Адски не хватало воздуха. — Нам надо поторапливаться, — обращался он к одному из подручных. Тот тут же повалил себе на плечо еле стоящую на ногах Мико, и они ускорили шаг. Вскоре они вышли к пещере, стены которой были пророщены мхом. Вокруг небольшие кусты и даже одно дерево ближе к центру. Свет из небольшой дыры на потолке освещал центр с пьедесталом. Да, это точно был не сон. Ее как мешок с картошкой взвалили на пьедестал. На стене напротив него висела плотная ткань, скрывающая что-то. Боль постепенно начала уходить. Люди в черных плащах встали полукругом. Деметрий вышел в центр и встал перед Мико: — Настало время тебе сделать то, что не успела в свое время сделать наша бабушка. Наша? Деметрий обошел пьедестал и снял полотно со стены. Это оказалось росписью. На Мико смотрела молодая девушка, с волнистыми каштановыми волосами. Одетая в зеленое струящееся платье и держащая в руках какой-то золотистый предмет. Девушка смотрела своим мудрым пронзающим взглядом, полным всезнания. — Прошу любить и жаловать, покровительница нашего приюта — богиня Мнемозина. Сердце Мико ухнуло к ногам. Это имя было на том свитке, почерк которого похож на почерк гравировки ее ручки. — Освежу тебе память. Иронично кстати звучит, да? — обратился с вопросом к приближенным, от чего в толпе раздался небольшой смех. Мнемозина является греческой богиней памяти. Она — дочь бога солнца и богини луны, Полидора и Кефеи. Она символизирует память, и верили, что она может выбирать, что человек может запомнить, а что — забыть. Она часто изображается с кувшином, из которого на людей капает вода, символизирующая то, что они забывают. Мнемозина покорила своей красотой Зевса, бога неба, и от их союза родилось девять муз — покровительниц талантов, искусств и наук. Поэтому, часто Мнемозину называли «матерью всех муз». Древние греки считали, что Мнемозина знает обо всем, что было, есть и будет. А кроме того, они считали, что, когда музы осеняли поэтов, художников, ученых, они получали доступ к памяти их матери, Мнемозины. И таким образом, творческие люди получали доступ к опыту и знаниям богов. — Сегодня, Митсуко, ты узнаешь все, и после этого никогда не захочешь вернуться в колледж. В тебе течет ее кровь, а значит, ты являешься частью одного ритуала, который поможет тебе связать нашу семью. Не спроста пользоваться ручкой можешь только ты, не так ли? — Чья кровь? — Мико ошарашенно на него смотрела, совершенно не моргая. — Ох, это так волнительно, — Деметрий опустил капюшон. — Немного истории твоего рода. Предлагаю послушать, — он демонстративно прочистил горло. — Многие из нашего приюта, в том числе и я, являемся потомками древнего магического, как здесь называют, клана из берегов Средиземного моря, — парень ходил туда-сюда, как профессор, рассказывающую лекцию. — И наши потомки, наши с тобой, Митсуко, прибыли послами в Японию. Поделиться древними знаниями. — Из Греции? — Чш! Я не закончил, — его тон резко сменился на высокомерный, затем он мягко улыбнулся и продолжил, — но случился один… казус — один из наших предков своровал древнюю реликвию. Путь домой остался закрыт. С тех пор поколения, сменяемыми другими поколениями, жили здесь, вознося плату за проступок наших предков. Пока одна женщина не решила прекратить этот порочный круг. Ты очень хорошо знакома с этой женщиной. Мико сощурила глаза. Знает. — Ты думаешь, что после всего этого — я тебе поверю? — девушка в это время пыталась выскользнуть из веревки. — Ты — последний человек, кому я хочу помогать. — Так это помощь тебе, Митсуко. Дело в том, что наша бабушка покинула нас уж очень рано, оставив много секретов, — он расхаживал туда-сюда. — Но ты являешься ключиком. Твоя память, Мико, была стерта. — С… стерта? — Что ты помнишь из того дня, когда умерли твои родители? Голову резко пронзила боль. Снова. Будто в мозг вливают ядовитую жидкость, которая по сосудам распространяется по всей голове. — А-а-а, — Мико скрючилась, молясь, чтобы боль прошла. — Вот. Вот! Вы видите? Истинный потомок! Ха-ха, — Деметрий словно ребенок чуть ли не хлопал в ладоши, наблюдая за ее агонией. Боль снова начала спадать. Мико глубоко дышала, приходя в себя. — Ладно-ладно, не буду пока тебя мучить, — последовал небольшой смешок, — автокатастрофа, да? — его улыбка спала, золотистые глаза встретились с бирюзовыми. — Их убили. Маги колледжа. Так же как и моих родителей. — Лжешь! — Ох, я же говорил, что ты еще не готова к правде, — наигранно-разочарованным голосом проговорил Деметрий. — Слишком рано я это начал, но время поджимало. Ладно, вся жизнь еще впереди с нами, верно? Чистое небо молний не боится. — Да катись ты к черту! — Мико кричала во все горло, что пещеру заполнило ее эхо. — Ты — не более, чем больной ублюдок, мнящим себя отцом всего и вся. Ты поработил этот приют и сделал его обывателей — рабами. Все, что строила здесь моя бабушка — ты разрушил. Деметрий, будто не слыша ее криков — продолжил: — Я хочу привнести в твою жизнь хоть какой то смысл, когда тебе внушали обратное. — Я знаю свое предназначение. Бороться с такими ублюдками, как ты. Раздался снова смешок: — А ты побежишь обратно к своему пареньку, зная, что маги колледжа убили твоих родителей и бабушку? — Заткнись… — Какая досада… Есть и спать с людьми, которые отобрали у тебя все, что у тебя было. — ЗАКРОЙ СВОЙ РОТ!!! Тишина. Плащи приняли резко боевую стойку, дожидаясь знака разорвать ее в клочья. Но Деметрий поднял руку. И махнул ее к себе, подзывая определенного человека из толпы. — Я понимаю, ты совсем юна, и тебе многое нужно понять. Один из плащей принес ему поднос с каким-то предметом. Мико сразу узнала — это был футляр ее ручки, — но многие, осознавая, что были на стороне угнетающих, принял верное решение. Он кивнул, и человек стоящий рядом убрал капюшон. — Дайчи… Во рту стало сухо. Это какой-то страшный сон, который все никак не прекращается. Все это время в их колледже был крыса. Мико ухмыльнулась, не веря своим глазам. Дайчи смотрел спокойными глазами, в них не читалась ни вина, ни сожаление. — Знаю, что вы уже знакомы. Он много мне помогал, организовывая и предлагая миссии в нужных местах для тебя. Колледж. Больница. Помнишь? Калейдоскоп событий снова пронесся в голове. Колледж с рисунком пещеры. Снова голову пронзила боль. Все это послужило триггером, точка невозврата была преодолена. Мико еле держала разум ясным, снова подняла голову на Дайчи. — Больница — это куда меня отправили после автокатастрофы? — Мико проговорила хриплым от крика голосом. — Я тебе верила, Дайчи… — Прости, Мико, но… мой брат. Я не смог просто сидеть, сложа руки. Мико опустила голову, зажмурив глаза. Весь мир, который она когда- то знала — был фальшивкой. Злость потихоньку отходила. На место пришло опустошение. — Дайчи тоже жертва системы магов. Как и твоя бабушка. Как и все присутствующие здесь, — Деметрий обвел руками всех плащей. — Ты же ведь хочешь узнать, каким образом ты потеряла память, — голос его перешел на полушепот. Он поднес лицо слишком близко. Согласна ли она оставить все позади, ту жизнь, которую она так отчаянно строила с нуля. Ребят из колледжа. Гето… Но взамен она получит новую жизнь. Нет-нет. Вернет себя настоящую. Ведь для чего-то она рождена была. — Что я должна сделать? Деметрий округлил глаза, будто не веря своим ушах. Затем широко улыбнулся. — Принесите мне свиток. Один из подчиненных принес ему ветхий свернутый кусок бумаги, который Деметрий медленно развернул. Другие люди в плащах окружили ее с обеих сторон. Все это время Деметрий зачитывал строки на языке, который был и знакомым, и совершенно далеким. Но глаза его были полуоткрыты, будто он наизусть знает строки заклинания. Из-под земли начал раздаваться шум, будто снизу где-то там начинает пробиваться ручей. Затем и сама вода пробилась сквозь землю и, как артерия, заполонила весь зал. Поток речи резко прекратился. Деметрий наконец открыл глаза. — А теперь осталось самое главное. Он достал ручку, и в одно мгновение она превратилась в вытянутый нож в 3 раза больше себя. Все это время Мико таскала с собой орудие, и даже не догадалась о его втором предназначении. — И представь, сколько много ты еще можешь познать… — он медленно подносит лезвие к ее руке. Все как в замедленной съемке. — Что-то тут не сходится, — Мико пробубнила под нос. — Что? — Деметрий подался вперед. Нож остановился. — Не расслышал. Мико подняла на него голову. — Не уж то… ты сам не знаешь, как проходит ритуал и хочешь, чтобы я вспомнила его? Вот зачем тебе нужна моя память? Впервые за все время Деметрий нахмурился. — Я не знаю, о чем ты. В древних свитках сохранилась вся информация. — А ты уверен? — Мико ухмыльнулась. Глаза Деметрия забегали по ее лицу. — Самозванец, — Мико посмотрела ему прямо в глаза. — Потому что я вспомнила все. Бум! Землю затрясло от большого взрыва, который только что раздался в потолке пещеры, проделывая большую дыру. Капюшоны в панике побежали ближе к стене, уворачиваясь от падающих камней. Судя по сконфуженному лицу Деметрия — это точно не было планом возвращения памяти. — Ой, вы там, — раздалось с места взрыва, — уже плачете и зовете мамочку?