***
Несмотря на то что на данный момент ещё не самое позднее время, вокруг уже очень темно, и только благодаря различным огонькам, лампам и вывескам всё освещается красочными палитрами. Тут и красный, и зелёный, и жёлтый, и розовый... В общем, все цвета, которые только пожелаешь. Чонгук радуется, что уже сейчас можно запасаться новогодним настроением и томительным ожиданием праздника. Бывало такое, что вот-вот — и Новый год, а ощущения никакого. Его это совсем не устраивало. Уже столько времени они с Чимином посещают различные магазинчики, рассматривая множество костюмов, аксессуаров… Чонгук правда безумно благодарен своему хёну за то, что тот так умело умеет поднимать настроение. Да так сильно, что после хочется бежать на всевозможные вечеринки, хотя такие тусовки не особо нравятся Чону. Он лучше посидел бы дома, быть может, почитал бы какую-нибудь книгу… Но с Чимином это становится невозможным. Выйдя из очередного супермаркета, парни направляются к оживлённой площадке, где люди свободно играют в снежки, разговаривая обо всём, что придёт в голову. Сейчас уже многие возвращались с работы и бежали отдыхать. Например, эта же площадка. Те, кто хочет, могут играть в снежки с совершенно незнакомыми людьми, начиная знакомиться. Смех счастья и веселья так и искрится со всех сторон, создавая некое чувство свободы внутри. Тут можно заметить и детей, и подростков, и взрослых… Чонгук, быть может, и не против присоединиться к этим людям, но его смущение и в какой-то степени скромность не позволяют этого сделать, хотя хотелось бы. Почему-то ему кажется, что он точно или поскользнётся, или ему в рот попадёт какой-нибудь огромный снежок… Ну не может этот день проходить и дальше нормально. — Чонгук-и, с кем проведёшь этот Новый год? — невзначай интересуется Чимин, держа в руках два довольно больших пакета. — Как обычно, — ничего нового не выдаёт тот. — С родственниками? Может, хоть кого-то ещё позовёшь? Посмотри, сколько людей вокруг! А какие тут мужчины! Набери себе компанию и повеселись от души. Я ж знаю, какие они у тебя. Особенно отец. И Чонгук знает. Маму и брата потом получится вытащить на улицу, и они посетят какие-нибудь интересные места, действительно веселясь, как и положено, от души. А вот отец… Надо хотя бы надеяться, чтобы Новый год не прошёл в серьёзной обстановке. Однако вместо подтверждения слов Пака Чонгук решается ответить на совсем другое. — Красавчики с широкими плечами, высоким ростом, обалденной фигурой, мышцами и прессом просто так с небес не падают, — смеётся он, пока Чимин закатывает глаза. И не успевают они пройти и метра, как рядом с ними приземляется молодой человек, заливисто смеясь. Шатен, пухлые губы, аккуратные, но достаточно мужественные черты лица. И даже в этой одежде можно заметить, насколько у него широкие плечи и высокий рост. На вид этому парню лет двадцать пять. На лице сияет очаровательная улыбка, а этот смех… Он так похож на звук чистого стекла, но Чонгук слишком удивлён и очарован, чтобы обращать на что-либо ещё внимание. — Извините, — добро смеётся он. — Случайно поскользнулся и почти упал в сугроб прямо перед вами. Мужчина поднимается, стряхивая снег, всё продолжая так же весело улыбаться, излучая только позитивные эмоции. А Чонгук не может отвести взгляда. Сердечко предательски быстро бьётся, отдавая своим шумом по каждой частице тела. Внутри оживают бабочки, радостно порхая, щекоча. И только такие не могут впасть на зиму в спячку или где-то спрятаться. Чонгук уже и не вспомнит, когда последний раз ощущал что-то подобное и столь будоражащее. — Не хотите сыграть в снежки? Здесь каждый желающий может присоединиться, — спрашивает мужчина, останавливая взгляд на Чонгуке. Его улыбка становится ещё шире и приветливее. — Ох, нам очень жаль, — начинает Чимин печально. — Не думаю, что мой друг оценит это, не посчитав детской забавой или чем-то ещё, так что… — Хотим! — перебивает Чонгук друга, выкрикивая. Чон чувствует, как пылают щёчки, а сердце настолько гулко стучит где-то там в груди, что ему кажется, будто все присутствующие могут услышать его даже сквозь такой большой шум. Но Чонгук слишком сильно не хочет отпускать этого мужчину, чтобы обращать на что-то ещё внимание. — Тогда идите к центру. Мы хотим разбиться на команды и начать новый раунд, — уже уходя, кричит тот. Когда мужчина ещё немного отдалился, Чимин в недоумении посмотрел на Чонгука. Но, увидев, как тот был смущён и восхищён, не теряя времени, тащит младшего к остальным людям. Он не упустит этого великолепного шанса. Чонгуку сейчас кто-то понравился? Пак уже только из-за этого готов боготворить этого незнакомца. Хотя если хорошенько рассмотреть его, он целый ходячий фетиш младшего. Так что неудивительно. — Не падают с небес, говоришь? В новогоднее и зимнее время всё возможно! Главное, чтобы внизу у него был такой же член, как его плечи, — радуется Пак, на что Чонгук лишь фыркнул, заливаясь яркой краской. Когда игра вновь началась, младший почувствовал, что действительно счастлив, сияя ярче лампочки. Так случилось, что Чимин и Чонгук оказались не в той команде, где был мужчина. Однако это совсем не огорчало ни одного, ни второго. Чон мог постоянно атаковать его, таким образом обращая на себя внимание. Но отвлекаться только на этого красавчика не получалось. Видимо, и Чонгук смог кого-то заинтересовать. Как уже выяснилось, здесь были как девушки, так и парни, которые, увидев Чонгука, теперь постоянно липли к нему. Приходилось уделять внимание и другим. Чон настолько сильно отвлёкся, что даже не заметил, как вдруг ему на шею попадает снег, охлаждая кожу. Парень вскрикнул, сразу же оборачиваясь, чтобы увидеть виновника всей этой ситуации. И каково его удивление, когда он натыкается именно на того самого парня, что приземлился рядом с ним и Чимином. Тот весело смеётся, однако всё ещё виновато, даже слегка обиженно смотрит. Чонгук улыбнулся, а после в отместку набрал много снега в ладоши, делая просто огромный белый шар, чтобы кинуть в прекрасного незнакомца. Тот засмеялся, удивлённо смотря на «булыжник» в руках младшего, а после побежал куда-то в сторону, чтобы миновать такого «жестокого наказания». Чон не смел отставать и двинулся за ним. Они веселились очень долгое время, находясь намного дальше того места, где были другие участники игры. Кажись, парни даже и забыли о существовании остальных людей. Сейчас для них были только они вдвоём. Им хорошо вместе, даже несмотря на то, что парни были незнакомы и почти не разговаривали. Когда Чонгук в очередной раз хотел кинуть огромный снежок в мужчину, тот просто подбежал и повалил его на снег, нависая сверху. Чон заливисто рассмеялся, краснея из-за большого смущения, что окатило собою с головы до ног, а мужчина просто не мог отвести от него взгляд, заворожённо улыбаясь. Походу, не у одного Чонгука сердце гулко бьётся, своими ударами скача словно на американских горках.***
На следующий день Чонгук был в не очень хорошем настроении, и ему захотелось вечером сходить в своё любимое кафе. Вчера он даже не узнал, как звали того парня, что уж говорить о знакомстве. Чон чувствовал вину. И осуждал себя за то, что упустил свой, возможно, даже единственный шанс. Незнакомец был таким парнем, о каком Чонгук и не мечтал. Он куда лучше, чем Чон мог себе представить. Теперь нужно как-нибудь успокоить своё сердечко, что очень опечалено — так сильно болит. Конечно, какой процент того, что они снова встретятся? Шансов почти нет. Да и какова вероятность, что тот мужчина местный? Быть может, сегодня он уже уехал к себе домой. А его пара? Вдруг у него кто-то есть? И они живут хорошо, счастливо. Да и откуда Чонгуку знать, что тот незнакомец вообще предпочитает мужчин. Может, у него есть жена и дети. Но думать об этом совсем не хочется. Чимин, кстати, вчера ему таких пинков под зад давал. Паку было так жаль, что Чонгук даже не представился. Он очень хотел, чтобы младший был счастлив, имея ту пару, о которой мечтает. Парень был зол и на себя. Почему он ничего не сделал, чтобы продлить их общение? Чонгук говорил ему, что всё в порядке и здесь только его вина. Они были столь близко… Но он упустил такого неземного мужчину. Одевшись потеплее, Чонгук выходит на заснеженную улицу. Сегодня погода немного похуже, чем была вчера. Утром было пасмурно, а сейчас поднялась вьюга. Дороги всё больше заметает, а идти становится более проблематично. Хорошо, что кафе, куда и направляется в данное время Чонгук, не так далеко от его дома. Потерпеть нужно совсем немного. Всю дорогу он размышлял о том, чтобы попробовать ещё раз посетить то самое место, где собираются люди, чтобы поиграть в снежки. Вдруг ему удастся вновь встретиться с тем самым шатеном? Наконец на горизонте виднеется яркая вывеска с надписью Tasty Day. Войдя внутрь, Чонгук заметил, что там царила странная атмосфера. За всё недолгое время, что он находился в Сеуле и посещал это место, Чон никогда не видел подобного. На каждом столе стоял свой номерок, вокруг красивые украшения, явно напоминающие День святого Валентина, и все посетители сидели поодиночке. Ни у кого не было компании. Чонгук медленно проходит мимо всех столов, рассматривая каждого человека за ними, что чего-то ожидают, а после людей, которые стояли чуть дальше, тоже держа в руках какие-то номерки. Парень торопится к девушке за барной стойкой, чтобы спросить обо всём этом. — Здравствуйте, а что здесь происходит? — недоумевает Чонгук. В голове множество вариантов, что это было на самом деле. — Здравствуйте! У нас сегодня вечер экспресс-свиданий, что проходит раз в году. Можете взять номерок или просто присесть за стол, ожидая потенциальных партнёров, — улыбчиво отозвалась та. — А можно немного поподробнее рассказать? Никогда не слышал о подобном, — всё ещё не понимает Чон. — Конечно. На общение с тем или иным человеком будет даваться пять минут, а после — смена столов у тех, кто взял номерки. В конце нужно будет выбрать того человека, который Вам понравился больше всего, написав соответствующую цифру в карте симпатии. Дальше идёт сравнение. И если для кого-то не найдётся пары, то тот получит горький кофе со сливками и присыпкой сверху. Это одновременно и наказание, и презент. Начало экспресс-свиданий через семь минут, — всё так же сияет девушка. — Интересно… Чонгук решил присесть за стол и попробовать. Он впервые слышал о таком, и ему правда было интересно в этом поучаствовать. Быть может, получится отвлечься и даже с кем-то познакомиться? Ему нужно хоть на некоторое время выкинуть из головы того шатена, что так и стоит перед глазами со своей обворожительной улыбкой. Потихоньку кафе всё больше и больше наполнялось людьми, а номерков становилось меньше. Чон наблюдал за теми, кто присутствовал здесь до самого начала экспресс-свиданий. Все эти люди были такими разными и необычными. У каждого свой стиль, характер… Вдруг найдётся тот, кто заинтересует Чонгука куда больше, чем тот мужчина? Ему бы очень хотелось этого. Чон просто не мог поверить в любовь с первого взгляда. Это невозможно. Наконец подошло начало этих экспресс-свиданий. Сперва ему попался довольно скучный тип, с которым не нашлось ни единой совместной темы для обсуждения, хотя Чонгук очень пытался. Далее — милая и общительная девушка, но парень сразу признался ей, что является геем. Та всё поняла и предложила просто дружбу, потому что Чон был приятен ей. Девушке понравилась его компания, а Чонгук был не против. Третьим оказался какой-то парень с чересчур завышенным мнением о себе, четвёртый же — какая-то резвая малолетка. Пацан пытался подкатить к Чону со всех сторон, постоянно выкидывал пошлые шуточки, но тот ни в какую. Чонгуку нравятся мужчины постарше и мужественнее. Так он мучился ещё какое-то время. Ему попадались только нормальные девушки, парни же были просто никакими. Наверное, из-за этого они и находятся здесь. Чон не удивится, если ещё и сидят на каких-нибудь сайтах знакомств. А девушки, скорее всего, из-за своей неуверенности в себе. И вот Чонгук уже уткнулся носом в твёрдую поверхность стола, ожидая, что не найдёт никакого нормального партнёра, как кто-то вновь садится напротив него. Ну, может, хоть сейчас судьба смилуется над ним? Ох, если бы… — Здравствуйте… У Вас что-то случилось? — обеспокоенно спрашивает кто-то. Не поверив своим ушам, Чонгук резко взглянул на человека перед ним и застыл, словно статуя. Сердечко вновь стало трепетать, а бабочки оживились, напоминая о себе, своём существовании. Он увидел того самого мужчину, с которым буквально вчера играл в снежки. Неужели это сон? Не бывает таких удачных совпадений или подарков судьбы. — Не могу поверить… — ошарашенно шепчет Чон. — Хей, это же ты! Тот парень, с которым я вчера провёл столько времени, — удивляется он. — Рад тебя видеть! К сожалению, нам так и не удалось познакомиться. Честно, это меня опечалило. Меня зовут Ким Сокджин. — Чон Чонгук, — восторженно выдыхает парень. Этот Сокджин хотел познакомиться с ним? И тоже был расстроен из-за того, что им не удалось это сделать? Держите Чонгука: он сейчас упадёт в обморок. — Думаю, что мне нужно что-нибудь рассказать о себе. Если честно, даже не знаю, с чего начать, — растерялся Ким, а кончики ушей покраснели. — Ну… мне двадцать пять лет, уже почти окончил университет актёрского мастерства, родился в Кванчхоне в семье бизнесмена. Занимаюсь вокалом, играю на пианино, есть старший брат… Вообще, у Сокджина не было проблем, чтобы представить себя. Уже столько столов он сменил, со столькими людьми успел познакомиться за всю свою недолгую жизнь, и только в данный момент он как-то растерялся. Сейчас ему хотелось предстать в самом лучшем свете, чем когда-либо, чтобы поразить человека перед ним, но Ким даже не знал, как это сделать. Он чувствовал себя подростком, который пришёл на своё самое первое свидание. — Будешь актёром? — Не-а, — смеётся Сокджин. — Это пока я так, чтобы скучно не было. Вообще, я буду работать в одной из компаний отца. — Ого… Наверное, это будет трудновато… — Не думаю. Я уже помогал предкам по работе. Пару раз даже подменял. Привык ко всему. — А брат чем занимается? Тоже работает с вашим отцом, хён? — Конечно. Он бы его никуда не отпустил. Да и моему старшему брату это очень нравится. Ну, в смысле место, где сейчас работает. Мои родители имеют кучу компаний, совсем разных по тематике. Ему как раз досталось то, о чём он мечтал. — А ты, хён? Чем бы ты хотел заниматься? — Не знаю даже, — задумался Сокджин. — Меня любая участь устраивает. Чонгук всё пытался расспросить обо всём старшего, и тот охотно отвечал, стараясь хоть как-то понравиться парню, может, чем-то зацепить. А ещё Киму очень импонировало и было приятно то, что им так сильно интересуются. Он так жаждал этой встречи, что сейчас готов придумать любую тему, лишь бы младший оставался подольше рядом с ним. И судя по всему, тот даже не против. Сокджин уже чувствовал, что прошло достаточно времени, а рассказать о себе успел только он один. Конечно, после этих экспресс-свиданий они ещё будут говорить обо всём. Но сейчас это было так неправильно. Парень как можно скорее хотел узнать куда больше, чем просто имя милого кролика-незнакомца. Поэтому далее уже Сокджин стал задавать вопросы. — Мне двадцать лет. У меня тоже есть старший брат. Очень люблю петь и рисовать. Я учусь в художественном университете, однако по специальности не пойду. Отец хочет, чтобы я работал там, где он. В той компании, в принципе, платят хорошо, — то ли безразлично, то ли печально говорил Чон. — А что так? — Отец считает, что эти «кружочки и цветочки» никому не нужны и денег не принесут. — Но ведь есть столько профессий, связанных с художеством. И платят за них очень хорошо! — Я знаю, но… отец всё ещё не верит в это. Он настроен решительно, — произносит младший. — Да и правда, куда мне до настоящих профессионалов. — Эй, не говори так! Я уверен, что ты потрясающе рисуешь! — Чонгук фыркает. — Как-нибудь покажешь мне свои картины? — Да, почему нет? Могу прямо сегодня. Я как раз недалеко живу. — Отлично! Снимаешь квартиру? — Ага. Маленькую. На большее у нас денег нет, — смеётся Чон. — Может, смогу подзаработать и купить ту, что хочу. — Кажется, я знаю, какой подарок сделать тебе на день рождения! Кстати, когда оно у тебя? — Первого сентября. Что ты… О нет! Не вздумай покупать мне квартиру! Я не приму такой дорогой подарок! Хён, ты спятил?! Чонгук скорчил недовольную рожицу, и Сокджин не смог сдержать смеха. Младшенький невероятно милый! Хочется прям потискать его. — А когда твой день рождения, хён? — Четвёртого декабря. — Ох, он прошёл, — печально говорит Чонгук. — Ничего. Ты мне уже успел вручить подарок, — улыбается Сокджин. — Что?! Какой? Когда? — удивился младший. Ким какое-то время внимательно смотрел на него, сложив руки на столе. Кажется, он получил самый лучший подарок. — Ты мой подарок. Спасибо, что пришёл в тот день и согласился поиграть в снежки. — Ох, хён… Чонгук весь покраснел, из-за чего стал пытаться скрыть румянец руками. Это вызвало улыбку на лице Кима. — Как называется компания, в которую хочет тебя отправить отец? — PINK&GOLD. Вроде так. Я даже особо не запоминал… — Слышал о ней. — И Сокджин о чём-то задумался, уходя в себя. Чонгук правда не понимал, в чём дело. Что не так-то с этой компанией? — Время вышло. Просим посетителей с номерками сменить стол! — внезапно объявляет одна из официанток. — Ох, как жаль, что время так быстро пролетело. Ну ничего. Ещё увидимся, — подмигнул Ким. И Чонгук вновь был слишком очарован, чтобы сделать что-то большее, чем просто кивок. Остаток этих экспресс-свиданий прошёл так же скучно, как и до Сокджина. Может, были люди, которые выглядели очень необычными снаружи, однако внутри ничего интересного. Многим Чонгук сильно понравился, из-за чего находились личности, которые чуть ли не силой хотели влюбить его в себя. Парень еле отделывался от них мирным путём. Да и было кое-что, что очень беспокоило Чона на протяжении дальнейших экспресс-свиданий. Ему так сильно хотелось, чтобы в конце Ким выбрал именно его, чтобы их пара совпала. Но вдруг Чонгук просто интересен ему как личность, а не симпатичен как человек, как возможный любовник. Когда подошло время объявить сложившиеся пары, Чонгук сильно нервничал и переживал. Ещё и Сокджин, который стоял достаточно далеко, однако всё равно был хорошо виден Чонгуку. Парень нервно кусал губы, изредка поглядывая на Кима. — Столик под цифрой семь. — Чон задерживает дыхание, понимая, что это его называют. — Ваш выбор совпал с человеком под номером девяносто два. Чонгук поворачивает голову в сторону и сразу же натыкается на улыбающегося Сокджина, что подмигивает ему. Младшему кажется, что всё его лицо пылает, а температура в помещении резко поднялась до критических показателей. Ким выбрал его! Именно его! Среди стольких людей! Чонгук чувствует такое переполняющее счастье, что готов просто прыгать и танцевать. Боже, он обязан поделиться этим с Чимином! Вот уж тот удивится таким поворотам событий. Когда уже все стали расходиться или собираться парами, у кого тоже были совпадения, продолжая общение, Сокджин и Чонгук ещё какое-то время стояли возле кафе, разговаривая ни о чём. Они находили много чего общего, иногда даже одновременно отвечая одно и то же, а после долго и заливисто смеясь. — Я хотел бы сделать себе татуировку и пирсинг, — мечтательно вздохнул Чонгук. — А какое именно тату? — Не знаю, хён. Но я уверен, что оно будет не одно. — Не хочешь сделать какой-нибудь цветок? Думаю, он будет очень красиво смотреться на тебе, — мягко улыбнулся Ким. — Я подумаю, — загадочно прищурился Чон. Обоим было хорошо в обществе друг друга. У них было такое чувство, словно знают своего собеседника уже множество лет. Им хотелось наслаждаться компанией друг друга всё больше и больше. И несмотря на усиливавшийся мороз, они не собирались никуда уходить. Однако когда уже стало совсем холодно, а время было позднее и подошёл час прощаться, Сокджин снял с себя шарф, аккуратно укутывая Чонгука в него. Уже даже кафе закрылось, и они не смогут зайти погреться. Чон вновь пунцовеет, опуская смущённый взгляд. — Эй, не стоило так делать. Да и ты же замёрзнешь, — бубнит куда-то в шарф младший. — Ничего страшного. Да и меня наверняка заберёт один из водителей отца. Уже очень холодно, крольчонок. Давай я проведу тебя до дома. И вновь они общаются, и вновь это наваждение. И даже когда парни уже стояли возле дома Чонгука, тот всё продолжал восторженно рассказывать о том, как бы он хотел открыть собственную галерею рисунков. Сокджин всё внимательно слушал, проникаясь идеей, уже сам желая помочь воплотить мечту парня в реальность, как младший замечает, насколько тот замёрз. Чонгук быстро приказал Киму звонить отцу, и он не мог отказать этой милой мордашке. Когда за Сокджином приехали, тот уже успел побывать в небольшой квартирке Чонгука, чтобы согреться и не превратиться в ледяную статую. Она была достаточно обычной, ничего такого невероятного и дорогого, но старшему всё понравилось. Он сказал, что не против остаться жить там вместо своих роскошных хором. Чонгук на это лишь весело посмеялся. И вот когда Сокджин уже должен садиться в машину, чтобы поехать домой, то внезапно спрашивает: — Давай каждый день видеться в том самом кафе? Например, где-то в пять-шесть вечера? Ты свободен в такое время? — «Каждый день видеться»? — Чонгук просто не мог поверить своим ушам. — Да. Почему нет? — пожимает плечами старший, пряча руки в карманы, нервничая из-за ожидания. — Конечно! Я не против, — счастливо улыбается Чонгук. — Рад слышать, — облегчённо выдыхает тот. — Тогда до встречи, крольчонок. Сокджин какое-то время мнётся возле машины, а после решается и подходит к Чонгуку, целуя в щёчку, улыбаясь. А парень слишком смущён и удивлён, чтобы что-либо ещё ответить.***
И вот с того самого момента так и повелось. Парни виделись абсолютно каждый день. Даже если намечались какие-то дела или ещё что-то, они всё равно приходили в их место. Сокджин и Чонгук были всегда только вдвоём, не смея приглашать сюда кого-либо. Они постоянно весело болтали, общались, находя всё больше и больше схожестей, интересных тем. Каждый из них думал о том, что, видимо, нашёл своего соулмейта, ту самую частичку себя. То, что так давно искал. — Я очень люблю по вечерам есть токпокки, — говорит с набитым ртом Чонгук. — Правда? Я каждый день так делаю! — поражённо смеётся Сокджин. — Не хочешь спеть со мною одну песню? Я сам её написал. Называется Moon, — надеясь, говорит старший. — Ого! Это так круто! Я тоже хотел бы написать хоть одну лирику… Но ты уверен, что я смогу да и вообще подхожу для этого?.. — Конечно! Никто больше не сможет так хорошо, как ты! Да и я доверяю только тебе. — Кого тебе нравится слушать? — Я люблю много разных исполнителей. Из соло — IU, а из групп у меня есть одна самая любимая — Dreamcatcher! Обожаю их до мозга костей! — восторженно говорит Чонгук. — Правда? «Ловцы снов»?! — в очередной раз удивляется Сокджин. — Я готов молиться на их песни. У меня есть все альбомы! — Серьёзно?! Как же круто! Какой твой любимый трек? Они общались по несколько часов в день. Даже персонал того самого кафе уже хорошенько запомнил обоих, отмечая как постоянных и любимых посетителей. И в один из таких дней Сокджин не выдержал и признался в том, что, кажется, Чонгук — не просто его любовь, а целая собственная Вселенная, которую он не хочет когда-либо отпускать. И младший просто не мог поверить своим ушам. Чон светился от счастья, роняя слёзы, крепко-крепко обнимая хёна. Тот тоже признался, что старший ему сильно нравится. Кажется, ещё с того самого момента, как они встретились впервые. — Я люблю тебя, — резко выдохнул тот, держа в больших ладонях руки младшего. Его лицо освещали огни ночного города, а взгляд был прикован к любимому, надеясь услышать желанный ответ. — Что?.. — Глаза Чонгука становятся влажными. Он чувствует, как всё сильнее Ким сжимает его холодные ладони. В горле словно что-то застряло, а самого парня парализовало. От переполняющих эмоций он даже забыл, что так ничего и не ответил. В чувства его приводит взгляд напротив, что всё ещё напряжён. Чонгук счастливо улыбается, перед глазами картинка плывёт, но Чон на выдохе дрожащими губами шёпотом произносит заветные слова: — Я тоже люблю тебя, хён! Очень-очень… Так сильно… Однако на следующий же день Сокджин не приходит в кафе. «Может, дела какие-то срочные, которые он не смог отменить, или ещё что-то», — с надеждой думает Чонгук. Но далее хуже. Сокджин не приходит ни завтра, ни через день, ни через неделю. Чонгук ждал его почти месяц, надеясь, что тот объявится, напоминая о своём существовании и показывая, что он действительно есть, что это не какой-то бред в голове младшего. И вот уже подошёл Новый год, а Чонгук был сам не свой. Сокджин так и не появился. Ни разу. Это так сильно ударило по настроению парня, что никто из семьи не мог узнать его. Он был мрачнее тучи. Когда часы пробили двенадцать и подошло время, чтобы загадывать желание, у Чонгука в голове было только одно предложение, которое он повторял со скоростью света: «Я желаю вновь встретиться с Сокджином». Бам.***
Пять лет спустя Двадцать восьмое декабря. Сегодня новогодний корпоратив и некая вечеринка в честь нового директора в компании PINK&GOLD. Сейчас Чонгук бегает по всем возможным магазинам, выбирая различные подарки для коллег, докупая последние украшения для всего здания, продукты, чтобы приготовить вместе с женским коллективом закуски и иные блюда. Другие же мужики не могут. «Слишком заняты» — вот девиз каждого звонка или сообщения. Зато выпить и хорошенько поесть все придут. Чонгук тяжело вздыхает. Нет, а чего ему ещё удивляться? Он уже третий год работает здесь, и это вполне ожидаемо. Из-за того, что Чон не относится к остальному мужскому коллективу и больше тусуется с женским, ему даже прозвище дали — крольчиха. И поначалу он дулся, но после привык. Пускай чем хотят, тем и занимаются эти старикашки-мужики, главное, что это не мешает его жизни и работе. Чонгук считается самым молодым в компании. Ему двадцать пять, как и тогда было Сокджину. Сокджину… Да, Чонгук помнит о нём и по сегодняшний день. Он каждый Новый год загадывал лишь одно желание — хоть ещё раз встретиться со старшим. Парень всё ещё надеется на то, что когда-то… они увидятся вновь. Чон не может поверить в то, что всё вот так грустно закончится. Что в этой истории столь печальный конец. Можно даже сказать — открытый. За эти годы у него толком так и не было никого, а в сердце хранилась любовь лишь к единственному человеку. Он пытался построить с одним парнем отношения, даже доверил свой первый раз. Но если честно… в груди ничего не ёкнуло. Ему искренне жаль, что всё так случилось. Да и есть ещё кое-что. Тяжело жить, когда зима постоянно напоминает о том самом прошлом. Чон ещё тогда, даже после Нового года, месяца два пытался регулярно приходить в то самое кафе, расспрашивая официанток, не было ли у них некого широкоплечего мужчины. Младший старался полностью, точно и чётко описать Сокджина — за всё минувшее время там появились новые сотрудники, — но те лишь пожимали плечами. Помогая всем накрывать фуршет, а также украсить сцену да и помещение в целом, Чонгук всё больше и больше уходил в себя. Почему Сокджин так внезапно исчез? Исчез, ничего не сказав и ничего не оставив после себя… Чонгук был рад только первое время, когда вспомнил, что они обменялись номерами. Но через пару недель понял, что это ничем не поможет. «Абонент временно недоступен», — слушал Чон каждый час, названивая пару-тройку раз в день. Но ничего не менялось. Он даже думал, что с ним что-то случилось, но все больницы, в которые Чон звонил, говорили, что в ближайшие полгода у них был только один Ким Сокджин, которому пятьдесят четыре, у него жена, трое детей и пять внуков, да и родился он где-то в Тэгу. После этого Чонгук потерял какую-либо надежду найти старшего в одиночку. А денег не так много, чтобы нанять детектива. Да и выглядит это так, будто Сокджина и вправду больше нет, а в это хочется верить меньше всего. Когда настало время вечеринки, все собрались в центре зала для того, чтобы услышать речь уже через пару минут бывшего директора компании. Пожилой мужчина даже сам говорил, что ему совсем стало тяжко работать. Здоровье не то, да и возраст даёт о себе знать. Вот только ждал всё это время подходящую кандидатуру. И видимо, она нашлась. — Здравствуйте, дорогие друзья. Мои прекрасные подчинённые. Мы собрались здесь для того, чтобы отметить наступающий Новый год, а также потому, что сегодня я официально покидаю свой пост. Я уже стар. — И все мигом стали спорить с мужчиной, выглядя совершенно недовольными. — Ну-ну, не стоит. Я и вправду уже немолод, и мне давно пора было найти себе достойную замену. И как же я был рад, что заведующий нашей компанией предложил своего сына, что безумно хотел здесь работать. Этот мужчина невероятно хороший человек. Это я вам говорю как тот, кто лично знает его уже немало лет, ещё с далёкого детства. Поэтому я приглашаю этого человека сюда, на сцену. Давайте же поздравим и выпьем за нового руководителя! Каждый из коллег Чонгука стал хлопать, ожидая встретить молодого директора. Абсолютно все присутствующие ещё не видели его, и это неимоверно будоражило их любопытство. Тем временем, пока все перешёптывались, на сцену стал подниматься странно знакомый Чону силуэт. Широкие плечи, хорошая фигура, высокий рост... Когда мужчина встал возле микрофона лицом к присутствующим, сердце Чонгука пропускает удар, а после падает куда-то в пятки. Его новый директор — Сокджин. Сокджин, с которым они виделись пять лет назад. Сокджин, из-за которого он загадывал каждый год одно и то же желание. Сокджин, с которым каждый день мечтал снова встретиться. Сокджин, который бесповоротно сумел украсть его сердце в первый же момент их встречи. Сокджин, который занял собой все мысли. Сокджин, из-за которого было пролито много слёз. Сокджин, который стал его личным наркотиком. Пока старший толкал речь, а после господин Кан продолжал его нахваливать, хвастаясь, будто собственным сыном, рассказывая о нём всё, Ким встретился глазами с Чонгуком. Он смотрел пристально, больше из любопытства, словно видя впервые. Сокджин так и не выдал никакую эмоцию, наблюдая за ним совсем безразлично, как если бы люди вглядывались в осеннюю траву, что в слабом свете дня теряет свой яркий окрас. На глазах стали наворачиваться предательские слёзы. Сокджин что… совсем его не помнит? Чонгук не показался ему каким-то смутно знакомым? Неужели старший соврал тогда о том, что младший — его любовь? Или чувства Кима не были столь сильными, как у Чона? А может… он уже давным-давно разлюбил его? Чонгук давит всё в себе, не смея расплакаться перед толпой своих старших коллег. Ну вот, его желание спустя пять долгих и мучительных лет исполнилось. Он увидел Сокджина. И что теперь? Стало ли ему лучше от этого? А может, хуже? Чон и не знает, что чувствовать. И всё же, главное, что Ким жив и здоров, а всё остальное так… когда-нибудь и как-нибудь… Чонгук справится с этим. Не будет же это длиться вечно? Когда все сели за стол, что просто ломился от вкуснейшей еды, Чонгуку выпало место прямо напротив Сокджина. Тот всё продолжал так же себя вести. Он мог быть милым и весёлым с остальными, но только не с младшим… Да что там, они даже ни разу словом не обмолвились. А когда все решили потанцевать, Чонгук не выдержал и ушёл в туалет. Там он расплакался, роняя кристаллические слёзы на кафель и раковину. Ему было так сильно больно… словно его разрывают на части. Сокджин за то время, что они виделись ранее, стал настолько важным и ценным человеком для Чона, что принять то, что они даже больше не знакомые, — крах. Чонгук будто спустя множество лет нашёл свою родственную душу. Ему хватило бы и пяти минут общения, чтобы полностью это понять. А потом… её просто отрывают с корнем и кровью, забирая и проходясь жёстким лезвием по сердцу. Он исчез… Он смотрел так безразлично… Всему конец… Подумав, что уже слишком долгое время сидит здесь, парень всё же решается вернуться. Умыв лицо холодной водой, Чонгук натягивает дежурную улыбку, делая вид, будто с ним всё в порядке. Он должен собраться и отбыть этот день до конца, как сильный человек. Когда он вышел в зал, его прямо с порога встречает Ли Чеён — теперь уже секретарь Сокджина. — Чонгук, там тебя директор Ким вызывал к себе. В кабинет. — Девушка засовывает в рот очередную закуску. — «Вызывал к себе»? — неверяще переспросил Чонгук, смотря, как кивает секретарша. — Но зачем? — Не знаю. Просто сказал тебе прийти — и всё, — пожимает плечами она. — А ты что, плакал? — Что? Д-да нет, с чего ты взяла, нуна? Я просто умылся, а глаза… Сильно устал за этот день, — нагло врёт тот. — Точно? — Чонгук энергично кивает. — Ну, смотри мне! Чеён отходит в сторону, направляясь к какой-то группе людей, что бурно что-то обсуждают. А Чонгук не знает, что и делать. Он словно стоял у разбитого корыта. Зачем Сокджину нужно вызывать его? Появилась какая-то работа? Во время корпоратива? Собравшись с духом, Чонгук на дрожащих ногах направился к заветной двери. Руки вспотели, тело трясёт. Пять лет. Их разлука составила цифру пять. И спустя столько времени они вновь заговорят, встретятся, где не будут лишние глаза. Здесь-то Чонгук и узнает, почему всё так произошло. Постучав в дверь, младший осторожно приоткрывает её, заглядывая. За рабочим столом сидит он, невероятно красивый и сексуальный. Чонгук уже перестаёт чувствовать сердце. Ещё немного и… — Вызывали, директор Ким? — сглатывает тяжёлый комок в горле младший, еле держась на своих двоих. — Да, Чонгук, проходи. Парень неуверенно шагает внутрь, прикрывая за собою дверцу, чтобы теперь отрезать их от реальности. Его взгляд то и дело цепляется за Сокджина, застывая глыбой. Чонгук поражён. За пять лет он почти не изменился, однако чувство того, что старший стал ещё более мужественнее и красивее, не покидает его. Теперь волосы Кима немного темнее. На нём не пуховик, перчатки и шарф, а роскошный дорогой чёрный классический костюм. Чонгук становится напротив Сокджина, что даже не взглянул на него, делая вид, будто читает какие-то очень важные документы. Ким так ничего больше и не говорит, а Чон будто язык проглотил, продолжая рассматривать его. Когда он шёл сюда, думал, что вот сейчас задаст столько вопросов, но стоило увидеть Сокджина — в голове пустота. Внезапно младший вздрагивает, когда Ким резко поднимается со своего места, а после обходит стол, теперь становясь напротив него. Расстояние между ними совсем небольшое. Чонгук может почувствовать, как розовеют его щёчки, а лицо уже вовсю палит. Словно в первый раз. — Что-то случилось, директор? — громко сглатывает Чон, не зная, на какую часть лица Сокджина уставится. — Да, — строгим голосом отвечает тот. Мужчина серьёзно всматривается прямо в его глаза. Глядя снизу вверх, находясь под властным взглядом, Чонгук молит только о том, чтобы прямо сейчас не потерять сознание. Тем временем Ким немного приподнял голову, а его брови слегка нахмурились. — Ты не подошёл ко мне, не заговорил. Ни разу. Губки младшего приоткрываются, показывая всё его удивление и поражение, а Сокджин нагло этим пользуется, мокро целуя. Язык Кима скользит внутрь, исследуя каждую частичку сладкого рта слишком глубоко. От такого сильного напора Чонгук непроизвольно сделал шаг назад, упираясь поясницей в стол. Он хватается руками за плечи старшего, сладко выстанывая. Губы Сокджина такое вытворяют с ним, что Чону кажется, будто разум сейчас уж точно оставит его навсегда. Младший мечтал об этом моменте столько времени. Их первый такой горячий поцелуй. Сокджин протиснул между ног Чонгука колено, создавая лёгкое давление на пах, вызывая дрожь во всём теле парня и вырывая из розовеньких губок выдох. Старший приникает к молочной коже шеи, оставляя кровавые укусы, а после — огромный яркий засос, проводя по нему языком, вылизывая как довольный зверь. — Чт… Ах… Ты помнишь меня? — томно выдыхает Чонгук, сжимая бёдрами колено Кима, создавая большее давление на пах, провоцируя себя же на стон. Сокджин рычит, оттягивает голову Чонгука за волосы, оставляя ещё больше огромных багровых пятен. После мокрыми поцелуями он поднимается с шеи по подбородку, вновь приникая к таким великолепным губам, которые хочется целовать вечность. — Конечно, — горячо шепчет Сокджин на покрасневшее ушко младшего. — Как я мог забыть того, кого так сильно полюбил ещё в первую встречу? Кого буду любить всю свою жизнь? Услышав это, Чонгук непроизвольно пустил одну слезу, а после вторую, третью… Он даже не заметил, как по его щекам стали градом течь солёные капли. Увидев это, Сокджин обнял руками лицо младшего, вытирая большими пальцами слезинки, оставляя нежные поцелуи. — Я так скучал, — шепчет Чон. — Я так долго тебя ждал… Все эти годы. Ещё и желание одно и то же загадывал. Глупо, да? Сокджин приникает к любимым губам, теперь уже целуя медленно и сладко, словно деля сок самого дорогого фрукта в мире. Чонгук доверчиво жмётся, всё ещё сжимая колено старшего, выстанывая сквозь слёзы. — Прости, радость моя, что так внезапно исчез… Всё из-за отца, — печально шепчет он. — Я не думал, что всё произойдёт так быстро. Что уже так скоро мне предстоит забрать одну компанию себе. И как же я был рад, что узнал тогда место, где ты будешь работать. Отец поставил меня перед фактом: либо я женюсь на дочери какого-то папиного друга-бизнесмена и буду работать, где захочу, либо я еду учиться на пять лет в Америку, а после устроюсь в какой-нибудь его компании. Тут уже решать мог я. Мокрыми глазами Чонгук взглянула на старшего. Тот чувствовал себя настолько виноватым и ужасным, что просто словами не смог бы передать. Поэтому младший поторопился его обнять, словно говоря, что в этом нет вины Кима. — Я не мог допустить того, чтобы меня выдали за кого-то другого. Для меня существовал и существуешь только ты, — продолжает шептать тот. — Он узнал о том, что я влюбился в парня, из-за чего был в гневе, а после поторопил с выбором, так ещё и телефон в стену кинул. А твоего номера наизусть я не знал. Да и отец следил за каждым моим шагом, так что в тот момент я был слишком уязвим… Однако я ещё тогда знал, что готов сделать всё, чтобы мы смогли встретиться вновь и быть вместе. Чонгук чувствует, слышит по речи, как старший винит во всём только себя, поэтому тут же пытается успокоить его, отвлечь, опровергнуть. Сокджин не виноват. Не виноват в том, что его семья не принимает Кима таким, каким он есть. Чон прижимает старшего за шею к себе, целуя, отдавая всего себя, все свои чувства, которые хранил на протяжении пяти лет. Сокджин поддаётся вперёд, углубляя поцелуй, прижимая за талию младшего слишком близко. — Но сейчас всё же хорошо? — с надеждой спрашивает Чон. — Конечно, солнце, — касаясь лба младшего своим, шепчет старший. — Я бы не позволил ему разлучить нас навсегда. Мне нужно было только время для этого. Теперь я имею куда большую власть, чем он. Чонгук счастливо смеётся, вытирая солёные дорожки. Неужели теперь всё будет хорошо и Сокджин больше никуда не денется? Младший вновь тянется к желанным губам, о которых мечтал каждую ночь, умоляя об очередном поцелуе. Ким не желает отказывать, поэтому охотно берёт под контроль юркий язычок младшего. Дыхание обоих уже давным-давно сбилось. Всё будто происходит в каком-то ускоренном режиме. Остановиться просто невозможно. Вся страсть, что хранилась долгие годы внутри, вырывается наружу. Сердце столь сильно стучит, чувства стремятся напоказ, разум мутнеет полностью. — Я бы хотел трахнуть тебя на этом чёртовом столе, как во множество других порно, но ты не заслуживаешь такого в наш первый раз, — куда-то в шею шепчет Ким. Как хорошо, что он успел купить для этого кабинета небольшой диванчик. Им не нужно терпеть, сдерживая свой порыв, уничтожая мучительно долгий путь до дома Сокджина. Да и теперь уже его подчинённые наверняка ещё захотят увидеть Кима, так сказать, поздравить с новой должностью лично. Нужно оставаться здесь. Поэтому, взяв на руки Чонгука, своего любимого человека, словно лёгкую пушинку, он несёт его, как самую драгоценную ношу в мире, прямиком к дивану. Аккуратно положив младшего, он сразу же нависает сверху, в очередной раз приникая к сладким губам. Как самый нетерпеливый малыш, Чонгук тянется ручками к пиджаку старшего, намереваясь снять его. В этой белоснежной рубашке и с чёрным галстуком Сокджин выглядит настолько сексуально и таким daddy, что Чонгук просто плавится. Ему нужно срочно забить весь гардероб Кима классическими костюмами. Чтобы даже ложился спать в нём. Довольный на реакцию, Сокджин расстёгивает почти все пуговицы рубашки Чонгука, а после снимает с него брюки, оставляя своего малыша практически обнажённым, любуясь им. Стройные, но достаточно сильные ножки с такими сочными бёдрами. Худенькое, однако, с мышцами и прессом тело. А под тонкой рубашкой можно заметить, как различные рисунки-татуировки украшают правую руку этой сладкой детки. Ким тянется к открывшимся ключицам, покусывая их, оставляя рельефы своих меток, уже руками проникая под тонкую рубашечку, оглаживая бока, сжимая до сладкого вскрика. Чонгук выгибается и особенно сильно стонет из-за прикосновений, когда старший начинает пощипывать и оттягивать горошинки сосков. Одно из самых чувствительных мест. — Ах! Х-хён… Э-это так… Мх! — постоянно сбивается Чонгук, не в силах закончить предложение. — Приятно? — ухмыляется Сокджин, касаясь языком набухших бусинок, вбирая в рот. — Мхм… Ах! А… Ах! — Ты так чувствителен, детка. Это прекрасно… Хочу слышать тебя ещё, — томно шепчет на ушко он, обжигая горячим дыханием, выполняя свои манипуляции вновь и вновь. Как же им на руку то, что кабинет звуконепроницаемый, а там, где сейчас все, настолько шумно, что собственного голоса не услышать. Это спасёт их от лишних глаз и нежеланных гостей. Сокджин проходится кончиками пальцев по вставшей плоти младшего, после обхватывая её, слегка сжимая. Тот обрывисто стонет, пытаясь толкнуться в сильную большую руку старшего. Но не так быстро. Ким проходится мокрыми дорожками от груди к шее и челюсти, вылизывая Чонгука целиком. На ощупь эта кожа — самый настоящий бархат, а на вкус — самая великолепная сладость, которую когда-либо старший пробовал. Хочется смаковать и касаться её всё больше не переставая. Чонгук — личный наркотик Сокджина. Он уже начинает действовать, стоит только взглянуть на Чона. — Ты набил татуировки, — ещё давно заметил Сокджин, внезапно говоря об этом только сейчас. — Даже сквозь ткань я вижу цветок на твоём локте. Это так мило. Ты такой милый. Младший ухмыляется, вторя старшему. О да. Он помнил то, о чём когда-то говорил Сокджин. Хорошо помнил. Чувствуя огромные волны возбуждения, Чонгук решается скинуть галстук, а после шелковистую рубашку с этих шикарных широких плеч. Но с первого раза расстегнуть пуговицы не удаётся. Руки то и дело дрожат, соскальзывая. Сокджин ласково улыбается, а после сам помогает младшему, давая возможность стянуть эту ненужную сейчас вещь. Вид, который открылся для Чонгука, прекрасен. У Сокджина такое хорошее спортивное тело. Эти невероятно широкие плечи, мышцы, пресс… Слюны во рту становится заметно больше, а стон сам рвётся наружу. Чёртов Ким Сокджин. Опустив глаза ниже, Чонгук видит заметный огромный бугорок. Так сильно выделяется. Ох, наверняка безумно большой. Интересно, влезет ли он в Чона? Младший решается поступить так, как сделал Сокджин: проходится кончиками пальцев по плоти, слегка надавливая. А после — неожиданность. Чонгук расстёгивает пуговицу и ремень, дальше проникая рукой под брюки и боксеры, касаясь члена. Ох, да… Он такой огромный, что пальцы младшего еле обхватывают его полностью. Чон прикусил губу, чтобы не заскулить в голос. Похоже, сегодня он узнал о своём новом кинке — большие члены. Сокджин возбуждённо выдыхает, чувствуя, как эти шаловливые пальчики скользят по его паху, медленно надрачивая. — Чонгук, — звучит предупреждающий рык, а далее кровавый укус в шею, как метка зверя. Но Чон не прекращает. Его даже не останавливает хищный взгляд и новый рык Сокджина. Движение рукой становится только быстрее, а стекающей смазки больше, что теперь пачкает и брюки, и боксеры. Чонгуку очень нравится это. Даже его бельё уже хорошенько промокло из-за того, что в его руке такой большой член. «Поскорее бы почувствовать этого монстра в себе», — мелькает у него в голове, пока он обхватывает плоть посильнее, а затем спускается ниже. И тут старший касается запястья, а после мягко убирает руку младшего, тем самым не давая себе так быстро кончить. Эти милые пальчики великолепно смотрятся на его достоинстве, однако он не тот, кого должны так мучить, доводя до предела. Да и хочется кончить не в брюки, а в кое-что очень аппетитное… Сокджин наклоняется, а после касается языком головки небольшого члена младшего, тем самым смачивая ткань боксеров. Чонгук выгибается до хруста костей, не сдерживая громкого стона. Он раздвигает ноги посильнее, пошире, пытаясь толкнуться членом в рот старшего. Но тот не даёт Чону возможность так быстро дойти до пика. Ким обводит пах Чонгука кончиком языка полностью, придерживая младшего то за запястья, то за бёдра руками, не давая ему так сильно метаться по дивану. Того пробирает на крупную дрожь, а тело отзывается на каждое действие. Чонгук и не думал, что он ну вот настолько восприимчивый. — Мхм… Ах! А… Нх… Мхм! А-а… Ах! — Ты даже сейчас так чувствителен, хотя я и не вбираю его полностью. Волшебно, — шепчет Ким. Он смачивает слюной головку, после оставляет невесомые поцелуи по всему члену. Чонгук дышит загнанным зверем, видя перед собою расплывчатые обрывки кабинета. Боже, он даже не знал, что его тело настолько приветливо к ласкам. В первый его раз он не ощущал подобного. Может, потому, что его партнёр не был таким обходительным и столь ласковым с ним? Или потому, что того беспокоили только собственное возбуждение и желание? Или потому, что тогда тем партнёром был не Сокджин? Укусив и поцеловав обе тазовые косточки, старший опускается ниже, оставляя теперь на всей шелковистой коже внутренней стороне бедра мокрые поцелуи и багровые метки. Такие крепкие, сочные бёдра ещё очень давно привлекли внимание Кима. Хочется сжать, оставить красные следы, свои отметены. Да и вообще, бёдра и задница Чонгука — огромный кинк Сокджина. — Перевернись, сладкий, — выдыхает старший. И Чон повинуется. Ким помогает встать тому на четвереньки, спустить боксеры, а после и вовсе их снять, чтобы не смели мешать. Теперь наготу этого малыша прячет только небольшая рубашка. Когда Чон раздвинул ноги шире, для Сокджина открылся великолепный вид на розовую дырочку, что так сильно сжималась и пульсировала, в предвкушении ожидая внимания. От такого вида невозможно устоять, сдерживая внутри себя все желания. Поэтому Ким, не теряя времени, сразу же присасывается к ней, старательно вылизывая, проникая языком внутрь, оглаживая горячие стеночки. — Н-нет! Я-я… А-ах!.. С-сегодня ещё… нх… не мылся! Т-ты… Ах! Хё-он… Мвх! Нх… А… Х-хё… Ах! Чонгук утыкается носом в обивку дивана, пытаясь хоть как-то громко не стонать и заглушить свои крики. У него возникает ощущение, что ещё немного — и его услышат даже сквозь эти стены. Да что там! Его услышит весь ближайший квартал! Младший хотел было отодвинуться, но Сокджин держал его за бёдра мёртвой хваткой не отпуская. Он даже оставил сильный шлепок на ягодице, чтобы Чонгук перестал пытаться это сделать. Всё равно ничего не выйдет. Сокджин не намерен его отпускать. — Ах! Мх! Нх… Хё… Ах! Ах… Мхм! Чонгук никогда бы не подумал, что римминг — столь охуенная штука. Так приятно и хорошо… Его возбуждение стало ещё сильнее — хотя куда уж больше? Сосочки затвердели камнем, а тело бросило в такую крупную дрожь. И видимо, не одному ему это нравится. Сокджин так и не отлипает от его задницы, вылизывая, будто это единственный источник жизни и других больше нет. А то, как тело младшего отзывается на это… Ему хочется ещё более старательно вылизывать Чона. Когда колечко мышц уже слегка покраснело и было смочено достаточным количеством слюны, Сокджин неохотно оторвался от своего дела, оставляя пару шлепков на ягодице, а после несколько мокрых поцелуев и укусов. Чонгук стонет, дрожа всем телом, чувствуя столько переполняющих его чувств. Сейчас он был таким нуждающимся. Достав из кармана брюк лубрикант, Сокджин снимает их и боксеры, а после смазывает член. Выдавив сначала достаточное количество на руку, а затем и на дырочку. Ким ввёл сразу два пальца, которые так хорошо приняли, охотно засасывая внутрь всё сильнее. Постепенно он стал двигать ими внутри, с каждым разом наращивая темп, вырывая оглушительные стоны снизу. Когда проник третий и четвёртый палец, Сокджин уже стал ими трахать младшего, наваливаясь сверху, придавливая собой, горячо дыша прямо на покрасневшее ушко своего любовника. Тот метался по дивану, то выгибаясь, то хватаясь ручками за кожаную обивку, царапая, то расставляя шире ноги, поджимая пальчики, то подкидывая попу, пытаясь усилить проникновение. — Мх! Хё-он… Нх! Ах… Ах! Мхм… П-пожалуйста… Ах… Мхм! Х-хён… Я х-хочу тебя! В-войди… в меня! Ах… Данные пошлости, что слетают с этих милых и прелестно детских губок, так заводят Сокджина. Он готов слушать их столько же, сколько и эти оглушающие стоны. Как же ему чертовски нравится громкий Чонгук во время секса. Ким готов связывать его или делать что-то подобное, только бы тот не пытался прикрыть эти сладкие губки, что не меняют своей формы в виде буквы О. Наконец вытащив пальцы, Сокджин переворачивает Чонгука на спину. У того совсем уже сбилось дыхание, тело не перестаёт дрожать, становясь максимально чувствительным, а румянец на щеках лишь сильнее заводит. Старший хочет видеть это краснеющее личико, пока он будет трахать его, полностью выходя, а после загоняя член обратно по самое основание, до громких шлепков. Закинув ноги младшего себе на бёдра, он стал медленно входить, наблюдая за эмоциями и ощущениями Чонгука. Горячие и узкие стеночки жадно принимали огромных размеров член, охотно поглощая каждый миллиметр, не собираясь его выпускать. Сокджин закидывает голову, выдыхая горячий воздух, чувствуя себя так хорошо внутри разгорячённого тела под ним. Милая дырочка сжимается, создавая куда больше прекрасных ощущений. Когда Сокджин наконец вошёл полностью, заполняя младшего целиком, шлёпаясь яйцами об упругие ягодицы, он услышал очередной громкий сладкий стон, что так ласкает его уши. Ким прикрывает глаза, наслаждаясь тем, как же горячо и тесно внутри Чонгука. Чтобы повторить, услышать его вновь, он двинул бёдрами сначала назад, а после вперёд. Чон поджимает пальчики на ногах и руках, скуля, чувствуя приятное скольжение внутри. Старший решает сделать так ещё, ещё, ещё… Внезапно после пары таких движений Сокджин задевает что-то там внутри, отчего Чонгук выгибается, чуть ли не становясь на мостик. Приятные разряды тока проходятся по всему телу, вызывая крупную дрожь и белые круги перед глазами. Ему так хорошо. — Пожалуйста, хён, сделай так снова! — скулит младший. — Только смотри на меня. И не смей отвести взгляда. И, дождавшись покорного кивка, Сокджин выходит, а после резко толкается обратно по самое основание, вновь плотно соприкасаясь со сладкой попой младшего. — Ах! Мнх… Чонгук громко выстанывает, поплывшим взглядом смотря прямо в глаза Сокджину, хватаясь сначала за его плечи, а после за спину, царапая. Он обвивает ногами талию старшего посильнее, пытаясь сам углубить проникновение. Капельки пота стекают по гладкой коже, а сердце колотится как сумасшедшее. Сокджин вновь и вновь делает свои манипуляции, порыкивая. А Чонгук оставляет на спине старшего всё больше и больше полос от своих коротких ноготков. И Киму это нравится. Они так увлеклись друг другом, что только через пару секунд осознали, как внезапно за дверью раздались чьи-то голоса. — Чеён, ты не видела директора Кима? — интересуется одна коллега. Чонгук замирает, чувствуя, как сильно бьётся его сердце от волнения и возбуждения одновременно. А Сокджина, видимо, это не очень беспокоит. Он вновь делает бёдрами резкие и глубокие движения, постоянно повторяя, медленно выходя. Чонгук прикусывает губу до крови, боясь застонать даже с прочными стенами. Полосы становятся краснее, в некоторых местах видны уже и небольшие капли крови. И Чонгук сначала думал, что это некая месть Сокджину, но, увидев его довольное лицо, тут же понимает — увы, нет. Помутневший взгляд Чона скользит к двери. И чёрт, он только сейчас осознаёт, что они забыли закрыть её полностью. Видна маленькая щёлочка, что пропускает небольшой обрезок света внутрь и из-за которой можно услышать приглушённые голоса. Походу, ещё и их же самих. Вот блять! — Не знаю. Толчок. Вот же демон. Сокджину совсем наплевать на то, что сейчас их могут заметить? — Последний раз я его видела, когда он шёл к себе в кабинет. Толчок. — Директор просил Чонгука зайти к нему. Толчок. — Может, появились какие-то дела? Толчок. — Вдруг он занят? Толчок. — В таком случае напиши ему просто сообщение. Все наши коллеги волнуются из-за внезапного исчезновения. У тебя же есть его номер? Толчок. — Да… А Чонгук? Толчок. — Наверное, уже уехал домой. Он выглядел таким уставшим и поникшим, что наверняка даже забыл с нами попрощаться. Голоса девушек начинают отдаляться, с каждым разом становясь всё тише и тише. Чонгук облегчённо выдыхает, а после громко стонет из-за того, что Сокджин перешёл на быстрый темп, переставая сдерживаться и мучить младшего. — Ты… Ах… Бесстрашный? Мх! — Ничего бы такого не произошло, — ухмыляется старший. — Да и разве тебя не возбуждает то, что в любой момент сюда может зайти кто угодно? Увидеть, как мы трахаемся, словно кролики. Резкие и постоянные движения сводят с ума. И нет, Чонгук не хочет этого признавать, но да. Да! Да, чёрт возьми! Он сейчас чувствовал себя ещё более возбуждённым и чертовски нуждающимся, однако Сокджину об этом знать не стоит. Пока что. Только укоризненный взгляд. Младший чувствует, что он уже на пике. Ким же сам давно готов спустить, однако всё ещё держится чисто на своём упрямстве. Поэтому ещё парочка резких толчков по комочку нервов — и Чонгук бурно кончает себе на живот, выстанывая имя виновника его возбуждения и звёздочек перед глазами. Сам Сокджин изливается чуть ли не в ту же секунду, что и младший, наконец отпуская себя, заполняя того по самые края. Оба тяжело дышат, а на их лицах играет радостная, счастливая улыбка. Сокджин укладывается рядом на диване, удобно устраивая на своей груди младшего, обнимая его за талию, перебирая прядки волос, наконец чувствуя великое спокойствие за столько лет. И он всё ещё находится внутри Чонгука, не собираясь ещё долгое время вытаскивать член и позволять своей же сперме вытечь. — Я люблю тебя. И ты никуда от меня не денешься, — говорит Сокджин. — Теперь мы всегда будем вместе. — И я тебя, хён. Сладкая истома растеклась по всему телу, и Чонгук, чувствуя умиротворённое сердцебиение двух сердец, стал засыпать. Это признание… Оно уже было озвучено ими обоими давным-давно, однако… из-за долгой разлуки сейчас всё так, будто в первый раз. — Не хочешь отметить Новый год дома? Без лишних глаз, лишь вдвоём, — внезапно шепчет старший, оставляя нежные поцелуи. — Конечно! Только у кого именно дома? — сонно отвечает Чонгук, чуть ли не мурлыча от счастья. — У нас.***
— Ну, ты уже знаешь, что загадаешь в этот раз? — счастливо улыбается Ким, одной рукой держа бокал шампанского, а другой обнимая Чонгука за талию. — Конечно, Сокджин-хён, — оголяет свою кроличью улыбку младший, прижимаясь ближе, укладывая голову на широком надёжном плече. Конечно, они оба знают, что пожелают в этот Новый год. «Я больше никогда не хочу терять и отпускать человека, который сейчас стоит рядом со мной. Это моё желание».Чудеса бывают. Желания исполняются.
Бам!