Зимняя ночь...

*** — Устала? Вздрогнула от раздавшегося за спиной голоса. Прежде чем обернуться, дала себе пару секунд, словно нежеланный в этот момент собеседник мог чудом испариться. Не любила большие сольники из-за необходимости после основного спектакля устраивать ещё один, что называется, для узкого круга. Банкет после таких мероприятий был обязательным пунктом, нужно было поблагодарить друзей и спонсоров. Отдав все эмоции любимому зрителю на сцене, на банкете присутствовала лишь формально, мыслями уже давно была дома наедине сама с собой. — Немного, — мягко улыбнулась. Смотрел прямо в глаза своим спокойным, тёплым взглядом. — У тебя что-то случилось? — ещё перед концертом, когда постучался в ее гримерку заметила, что ведёт себя странно, был задумчив и непривычно тих. Расспрашивать не стала, не то было время и, не то место для разговоров по душам. «Зато сейчас в самый раз» — Давай сбежим? — словно не слышал ее вопроса. — Ты серьезно? — удивленно распахнула глаза. — Вполне, — пожал плечами. — Погуляем по городу, смотри какой классный вечер, — кивнул в сторону окна, за которым медленно опускались большие хлопья снега. — Когда ты последний просто гуляла по Питеру? — Давно… — честно на выдохе. — Ты думаешь, нас поймут? — Какая разница? — махнул рукой. — Хорошо, — вдруг захотелось поддаться его порыву и странному настроению. — Я сейчас только Вову предупрежу, чтобы совсем не потеряли. — Тогда через 15 минут у входа… *** Неслась вдоль узкого коридора, стуча каблуками по кафельной плитке пола. Задержалась чуть дольше отведенных им 15 минут, на банкете присутствовали люди не попрощаться с которыми не позволяли обстоятельства, выходящие далеко за рамки банального приличия. Нетерпеливо постукивала ноготками по стене, следя за табло со сменяющими друг друга цифрами. Дождавшись характерного «дзынь», вошла вглубь железной кабинки. Облокотилась спиной на холодную гладь большого зеркала, устало прикрыла глаза. Поймала себя на мысли, что сердце сладко замирает от предчувствия чего-то необычного. Впрочем, уже сам факт побега с собственного праздника, что называется по-английски, почти не с кем не простившись, выводил ее за ею же и установленные рамки приличия. Но почему-то именно сегодня и именно с ним захотелось наплевать на собственную репутацию. Как и договорились, ждал ее вблизи служебного входа. Носком ботинка вытаптывал ему одному известный узор на снегу. Искренне улыбнулся, заметив ее приближение. — Ты чего так легко оделась, заболеть хочешь? — укоризненно покачал головой. — В чем приехала, то и надела, я же не планировала гулять по городу. — Замерзнешь, сразу говори, отвезу тебя в гостиницу, — поразмыслив несколько секунд. — Договорились, — мягко улыбнулась. — У меня, кстати, есть согревающее средство, — радостно продемонстрировала откупоренную бутылку красного вина, утащенную с праздничного стола. Холодный ветер трепал ее пышные волосы. А мужчина смотрел так пристально, что невольно смутил любимую подругу. — Ладно, пойдем, — уверенно сжал ее ладонь… *** Гуляли по Среднему проспекту, потом свернули и дошли до Невы и говорили, говорили… Игорь читал ей стихи о Петербурге, которые, конечно, знала и она, но слушала с особым трепетом. Когда вышли на стрелку Васильевского острова и пошли вдоль набережной по другой стороне Невы, она почти с детским восторгом наблюдала за разводом мостов, словно была в этом городе впервые, будто раньше никогда не видела, как поднимаются мосты, образуя между собой пропасть. Ей безумно нравилось их маленькое приключение, которое ни к чему не обязывало. Нравилось быть настоящей, нравилось ощущение собственной руки в его ладони, нравился их неспешный шаг. Когда взгляды пересекались, она больше не прятала смущенно свой взгляд, а наоборот отвечала взаимностью: смотрела открыто и нежно. Ей нравилось это ощущение собственной свободы, словно не будет завтрашнего дня, не будет самолета, что умчит их в дела и заботы. Ему нравилось наблюдать за ней такой: искренней, неподдельно счастливой. Мысль, о том, что именно с ним она не боится быть настоящей и непозволительно открытой приятно согревала изнутри или это уже наполовину пустая бутылка дорого вина согревала их в эту зимнюю петербургскую ночь?! Впрочем, какая разница. Она улыбалась, и совсем неважно чья в этом заслуга… — Игорек, а давай на каруселях покатаемся? — смотрела на него с хитрой улыбкой, прищурив один глаз. — Ирунчик, ну какие карусели? — удивился такому по детски наивному порыву. — Зима на дворе, аттракционы на зиму закрывают. — Жаль, — тяжело вздохнула. — Тогда пойдем в Михайловский сад, зимой я там еще не была. Хотел было возразить, точно зная, что сад в это время уже закрыт, но поймав ее теплый взгляд, полный надежды, достал телефон, чтобы набрать номер человека, для которого в этом городе не существовало закрытых дверей. Несколько извинений за столь поздний звонок, потом еще пара дежурных фраз, его просьба и утвердительный ответ собеседника. Через тридцать минут их уже будут ждать, при необходимости директор парка лично проведет экскурсию. Мягко отказался от этой затеи, прозрачно намекнув, что лишние люди сегодня им совсем не нужны. Собеседник понимающе согласился. Прежде, чем закончить разговор, поинтересовался не нужно ли прислать машину, и получив вновь отрицательный ответ, взял обещание, что композитор в ближайшее время непременно нанесет ему дружеский визит, напомнив, что супруга просто обожает его музыку, и только после этого отключил звонок. — Можем ехать. Запрыгала на месте, радостно захлопав в ладоши. Композитор вдруг поймал себя мысли, что вот этот ее сияющий взгляд и неподдельные эмоции стоят всего того, что потребуется от него за оказанную услугу после… *** До парка добрались довольно быстро. Поймав такси, забрались на заднее сидение, стараясь не привлекать к себе внимание, что им неплохо удалось: водитель не узнал пассажиров или же умело сделал вид. У красивых скульптурных столбов в форме фонаря их уже ждал представитель администрации сада. Мужчина средних лет с грустными и немного сонными глазами расплылся в любезной, но такой фальшивой улыбке. В ответ поблагодарили за то, что пошли им навстречу (словно у тех был выбор), заверили, что сопровождать их не нужно и неторопливо направились вдоль центральной аллеи. Спиной чувствовали недобрый взгляд администратора, прекрасно его понимая. Кому захочется торчать ночью на работе?! На секунду стало стыдно, впрочем, это чувство было быстро отодвинуто на задний план. — Красиво, — прошептала, мягко отобрав у него бутылку, чтобы сделать очередной глоток. — Да, — тихо подтвердил. Медленно брели по расчищенным дорожкам. Вновь держались за руки, сейчас это, казалось, так же естественно, как и дышать. Молчали. Казалось, сейчас любые слова будут излишни. Хотелось наслаждаться лаконичностью убранства сада и компанией друг друга. Остановились лишь когда добрались до Собора Спаса на Крови. Сейчас, когда обзор не загораживала пышная листва, буйство красок и архитектурный изыск этого поистине удивительного места особо сильно притягивали к себе внимание. — Замерзла?! — не спрашивал, скорее констатировал факт. Не сопротивлялась, когда мужские руки аккуратно притянули в свои объятия. Благодарно улыбнулась, запустив руки под расстегнутое пальто. Уткнулась носом в воротник его толстого свитера, умиротворенно прикрыв глаза. Чуть оттянул полы своего пальто, крепко обнимая женщину, пытаясь хоть немного согреть. Несколько минут стояли в тишине. — Что у тебя все-таки случилось? — не оторвала лица от его свитера, поэтому звук получился несколько приглушенным. — Ничего, — спустя минуту. — А если честно? В ответ лишь покрепче прижал к себе, не хотелось разрушать эту волшебную атмосферу простыми житейскими проблемами. — Давай потанцуем? — Без музыки? — заглянула ему в глаза. — Сами споем, — улыбнулся в ответ на ее озорной взгляд. Снежинки на ресницах таяли, И зачарованно читали мы… Крепко обнявшись, слегка покачивались из стороны в сторону, что мало походило на танец, но разве имело это сейчас хоть какое-то значение?! Любовался ее красивым лицом, аккуратно стряхивая снежинки с ярко розовых от мороза щек. — Давно хотел сказать… Ирунчик, я тебя люблю… — прошептал в губы, тут же овладевая ими. Не дав себе ни секунды на размышления, обхватила его шею руками, отвечая на поцелуй. Оторвались друг от друга лишь когда совсем стало нечем дышать. Она смущенно уткнулась ему в грудь, он нежно прижал к себе. Простояли в абсолютной тишине не меньше 15 минут. О многом успели помолчать, о многом успели подумать. — Пойдем домой, замерзла совсем, — прервал молчание, когда ее буквально начало трясти от холода. — Пойдем, — коснулась губ коротким поцелуем. — Я тоже хотела тебе сказать… рядом с тобой мне всегда тепло…