***
Мир кажется абсолютно нереальным, и он тонет в восторженных криках и визгах четырёх подростков из Мидтаунской школы, которые на счёт три вскрыли свои конверты с ответом от Массачусетского технологического института. Это было действительно чудо — они все поступили. Они отмечают это бутылкой шампанского, которую ЭмДжей стащила из винного шкафа родителей. Они молоды, до безумия счастливы, влюблены в эту жизнь и немного пьяны. Красивая женщина средних лет, выгуливающая свою собаку поздней ночью, любезно соглашается сфотографировать этих четверых юных друзей на набережной с видом на Статую Свободы (и она совсем чуть-чуть завидует их лихорадочному блеску в глазах и какой-то совсем дикой, бешеной, молодой энергии, которая от них исходит). Бостон встречает их в свои объятия. Бостон совсем другой, даже пахнет по-другому. И им это чертовски нравится. Нед и Бетти снимают квартиру в квартале от университета — обязательно с большой гостиной, чтобы места хватило всем на совместные посиделки и марафоны кино. С щедрой руки Старка Питер тоже получает квартиру почти в десяти метрах от университета, аренда которой оплачена на пять лет вперёд. Паркер упирается до последнего, но Тони грозится изъять костюм и пустить слух среди Мстителей, что Человек-паук умер, если тот не примет его подарок на поступление. Ведь чтобы оплачивать квартиру самостоятельно, ему придётся работать и времени на супергеройские дела совсем не останется. А в общежитии с тремя соседями скрывать свою личность не получится, так что вариант отпадает. Приняв все аргументы и советы Мэй, Паркер сдаётся и принимает квартиру. В общежитии остаётся только ЭмДжей. Но её это не особо волнует, потому что там она будет только ночевать (половину вещей она оставляет у Питера, вторую половину у Неда с Бетти, оставляя в общежитии только зубную щётку и пижаму). Через день после переезда, вся Америка вещает о появлении Человека-паука в Бостоне. А через неделю уже идут спекуляции о причинах переезда дружелюбного соседа. Причин множество и одна немыслимей другой.***
Всё идёт обычным чередом. Поменялся город, учёба стала сложнее, ну и квартир для посиделок меньше. Но в целом практически ничего не изменилось. Их великолепная четвёрка идёт сквозь первый курс строго намеченным маршрутом, сметая все препятствия на пути. Нед и Бетти не говорят ничего о родственных душах рядом с Питером и ЭмДжей. Паркер украдкой поглядывает на свое запястье каждый день, Джонс же вообще на него не смотрит (по крайней мере не при них). После промежуточных экзаменов, аккурат перед рождественскими каникулами происходит Событие. И большая буква неспроста, потому что происходит нечто, и все четверо чувствуют почти на уровне инстинктов, что это столкнет с орбиты их привычную жизнь. В библиотеке университета Питер Паркер совершенно случайно сталкивается лбами с шумной, миниатюрной и очень улыбчивой Гвендолин Стейси. И в его вселенной что-то сдвигается с мощной скоростью, снося все на своем пути. Паркер потерян, растерян, смущён и не обращает внимания на вопросительные взгляды друзей. Он ходит в библиотеку по шесть раз на дню и один раз, но точно встречает её снова. Гвен приветлива, улыбается открыто, смеётся заливисто, и смотрит своими бездонно синими глазами прямо в самое нутро, вспахивает его сердце и поселяется там. Питер хранит у себя в памяти её маленькую родинку над губой, локоны светлых волос и такие манящие губы. Паркер по большей части мычит, спотыкается на словах, краснеет, бледнеет и пытается игнорировать слабость в коленях, но все же успешно знакомится с Гвен Стейси и приглашает её сидеть с ним и его друзьями на ланче (потом он обязательно позовёт её на свидание, просто пока очень страшно, понимаете?). Питер буквально светится изнутри и энергично машет рукой. Взахлёб говорит только три слова: «это», «Стейси» и «Гвен». И Нед боится, что его лицо взаправду треснет от такой улыбки. ЭмДжей и Бетти лишь снисходительно улыбаются, переглядываются и понимающе хмыкают. Влюблённый Питер — это ходячая неловкая катастрофа. Гвен нравится всем. Она выдерживает допрос с пристрастием от Бетти, непроницаемый взгляд ЭмДжей и тест на знание мира «Звёздных войн» от Неда. Но все трое чувствуют что-то неизбежное, висящее над ними маленькой грозовой тучей, готовой разразиться в самый неожиданный момент. И все меняется с первого свидания Питера и Гвен, на которое он осмелился ее позвать спустя две недели моральной подготовки, воображаемых пинков от Неда и Бетти, и одной единственной фразы ЭмДжей. «Ты на всю жизнь останешься жалким неудачником в моих глазах, если сейчас же не пойдёшь и не позовёшь Гвен на свидание». У Питера внутри взрываются кометы, когда он целует Гвен. Это происходит неожиданно для них обоих. Они мнутся возле общежития минут двадцать, подбирая совершенно нелепые темы, лишь бы не расставаться. Но тянуть дольше уже просто невозможно, и Гвен желает ему спокойной ночи. Она только решает развернуться на каблучках, как Паркер сам того не понимая хватает её за запястье, притягивает к себе и толкается своими губами в её губы. Это странно, неловко, но потом всё выходит само собой. И поцелуй настоящий, нежный, от которого кончики ушей горят, а сердце бьётся будто бы везде одновременно. Питер не может оторваться от неё. Они познают свалившуюся на их голову любовь вместе, рука об руку, открывая всё новые грани. И с каждой минутой Паркер любит её сильнее, хотя кажется сильнее уже невозможно. Они доходят до постельно-кроватного периода достаточно быстро, но обстоятельно, без неловкости, смущений и спонтанных пьяных решений. Это происходит естественно, нежно, просто фантастически. Это в миллионы раз лучше, чем Питер мог себе представить. Гвен смотрит на него так, что идут мурашки, и волосы встают дыбом. У неё в глазах плещется любовь, восхищение, забота и такая неподдельная искренность, что Паркер готов принести ей весь мир к ногам, лишь бы она никогда не переставала так смотреть на него. ЭмДжей лишь пожимает плечами на недовольство Неда и Бетти. Их четвёрка больше не четвёрка, потому что Паркер видит их только раз в день на совместном ланче, и там Гвен сидит у него на коленях и кормит его ягодами из рук. Только раз за последние два месяца Питер пришел вместе с Гвен на марафон кино (они целовались полфильма, думая, что никому не мешают). — Он всегда был законченным романтиком и идиотом, — ЭмДжей отрывается от книги, слыша возмущенный вздох Неда — Питер снова прислал сообщения с извинениями и оправданиями. — Не знаю, чего вы ждали, я знала, что как только он встретит свою любовь, то точно отколется, в лучшем случае на какое-то время. — Его любовью должна была стать ты! — Нед говорит это в сердцах, голосом на октаву выше собственного. Мишель лишь закатывает глаза, недовольно щурится на Неда, который в свою очередь даже не обратил на это внимания, и продолжает читать, поедая кусочек пиццы. У Мишель тепло на душе за Паркера. Почему-то она чувствует внутри какое-то непонятное чувство радости за него и за Гвен. Она решает не расследовать свои эмоции и просто плывёт по тому же течению, не особо заботясь о происходящем вокруг. В конце первого курса Питер возвращается в гавань с щенячьими глазами и Гвен под рукой (это она сказала ему, что бросать друзей нельзя). И теперь их квартет превратился в великолепную пятёрку. Нед обнимает Питера примерно минут пять, сжимая практически до хруста. Бетти хлопает его по плечу и несильно щёлкает по носу, попутно говоря, что Гвен молодец, а он плохой мальчик, который забыл своих друзей. ЭмДжей лишь улыбается, обнимает их обоих и говорит тихо-тихо, что Нед и Бетти просто слишком сильно реагируют. У Питера и у Гвен всё ещё пустые запястья…***
На втором курсе снова случается Событие. К которому морально не готов никто. После летних каникул встреча особенно приятна. Питер и Гвен проводят лето вместе, перемещаясь из Бостона в Нью-Йорк и обратно. (Гвен уже знает о Человеке-пауке, потихоньку привыкла к ползанью по потолку, и почти справляется с нервами, когда Паркер возвращается побитым). Каникулы бедных студентов включают в себя походы в кино на ночные дешевые сеансы, парки аттракционов, фастфуд, просмотры сериалов сутками и много секса. Питер счастлив до невозможного, и Гвендолин Стейси тоже. ЭмДжей в Европе всё лето. Присылает в их общий чат фотографии красивых мест, красивых птичек, бездомных котов и отсылки к американской культуре, попутно заявляя, что пицца тут лучше, а вот бургеры есть невозможно. Нед и Бетти в Майами с родителями с обеих сторон. Лето изумительное, тёплое, солёное от моря и сладкое от их поцелуев. Они краснеют под общий аккомпанемент предков о скорой свадьбе и детях. (Но если честно, уже об этом думают). Впечатлений хватает на три дня беспрерывных разговоров. То самое Событие уже близится, но ещё никто ничего не подозревает. Даже чуйка Питера. К концу первого месяца Мишель сломалась. Других слов не находит никто. Нед в священном ужасе и в шаге от того, чтобы пойти в церковь и уверовать в бога. Бетти растеряна как никогда и не может сосредоточиться даже на учёбе. Гвен тихо молчит и не скрывает шокированного взгляда, она не в силах даже его отвести. Питер грешным делом думает, что возможно тут замешано что-то нечеловеческое и Мишель может понадобится помощь какого-нибудь мага, например Стренджа или Вонга, да хоть кого-нибудь. ЭмДжей улыбается перманентно. Витает в облаках. Не слышит их вопросов. Не может сосредоточиться на книге. Мало ест. А во время посиделок над домашним заданием смотрит в телефон и улыбается еще шире, иногда кусая губы. Она вся излучает нервозность, какую-то истерию. И всем страшно, непривычно и не по себе. Мишель — твёрдый, принципиальный, абсолютно нерушимый якорь в их жизни. Лучший советчик, самый ясный и здравый ум, самый острый язык и их главный щит от невзгод и грусти в мире (и это при живом Человеке-пауке). Поэтому когда нервничает она — нервничают все, даже Гвен, которая в компании относительно недавно. Никто не знает, что спрашивать. И никто не спрашивает. Все просто ждут, когда это пройдёт. Но это не проходит. И что уж совсем внезапно — Мишель пропадает. Её не видно на ланче, не видно в коридорах, в общежитии соседки говорят, что она заходит только на недолгое время. Она отвечает на их сообщения односложно, давая только понять, что она жива и здорова. Звонки она сбрасывает. Все. Через неделю после исчезновения, она кидает короткое «Общий сбор, квартира Неда и Бетти, через час». Все бросают свои дела. Даже очень важные. Потому что это ЭмДжей. Важнее друга нет ничего. Они все за большим столом в гостиной, не знают куда деть руки, и подпрыгивают от каждого звука, который доносится из общего коридора. ЭмДжей открывает дверь в квартиру через бесконечные тринадцать минут, что они сидели в её ожидании. У неё глаза с неестественным блеском, движения дёрганые, резкие, а щёки и кончики ушей красней самого Марса. Она садится во главе стола, обводит взглядом всех присутствующих и пытается унять дрожь в пальцах. Она смотрит в стол ещё минуту, тишина абсолютно нерушимая поглощает всех. В конце концов ЭмДжей издаёт непонятный утробный звук, похожий на крик отчаяния, и прячет лицо в ладонях. — Убейте меня, пожалуйста, — она выдавливает это почти с писком. И тут плотина прорывается. Все наперебой тянутся к ней спрашивая, в чём дело, а Джонс, кажется, почти истерически рыдает. Через пять минут она смотрит в точку позади Неда, где в стене окно и бескрайние бетоны города. — Я влюбилась. Я не могу перестать о нём думать. Так что да, убейте меня, пожалуйста. ЭмДжей никогда не была драматичным человеком. Да что уж там говорить, она никогда не была такой. Все уже давно смирились с тем, что Мишель Джонс скорее всего просто робот, неспособный чувствовать любовь. Но вот перед ними она, выглядит так же, как она, говорит так же, как она, только вот совсем как будто не она. Потерянная, на грани истерики, и абсолютно придавленная новыми неизведанными чувствами. Губы Питера, Бетти и Гвен немного подрагивают — они в шаге то ли от рыдания, то ли от истерического смеха. Нед сидит с открытым ртом. Весь вечер проходит за просмотром всех частей Гарри Поттера, тоннами мороженого, попкорна и пиццы. Они вчетвером сидят вокруг ЭмДжей, прижавшись со всех сторон, поглаживая и успокаивая. Питер отводит её в сторону, когда наступает утро. «Ты на всю жизнь останешься самым сильным человеком в моих глазах, даже если позволишь чувствам взять над тобой вверх. Не бойся влюбиться, это прекрасно.» ЭмДжей нужна ещё неделя, чтобы прийти в себя. Спустя две недели она приходит на ланч за их общий стол. Рядом с ней парень, сошедший то ли с рекламных билбордов с моделями, то ли ожившая скульптура из Древней Греции. Его зовут Гарри Озборн. И ЭмДжей улыбается не переставая (!), тихо посмеивается над его шутками (!) и краснеет щеками, когда Гарри смотрит на неё (!!!). Остальные четверо переглядываются, улыбаются и, кажется, привыкают к новой ЭмДжей. Бесповоротно и безумно влюблённой ЭмДжей. Их первое свидание похоже на катастрофу. Потому что Гарри ведёт ее в дорогой ресторан, где она себя чувствует ужасно в своей простой блузке и джинсах. Она не знает французский и боится что-то заказывать в этом меню, которое похоже на древнюю реликвию. Вино горькое, еды мало, и она чувствует себя максимально неловко. Через сорок минут этой пытки она выпаливает: — Я не могу здесь находиться больше, ты не мог позвать меня в парк кушать сладкую вату или на вечеринку братства в конце концов? — у неё в глазах горит огонь, она вся — чистое неистовство, хаос и затаенная глубоко бешеная страсть. Гарри теряет все слова, потому что падает со скоростью света в бездну, где есть только она одна. Они отчаянно целуются в кабинке колеса обозрения. ЭмДжей хочется рыдать, кричать и смеяться одновременно. Но от переизбытка чувств она издаёт лишь полузадушенный стон. У Озборна кружится голова, кружится мир, и его ведёт от её смеха, таинственных улыбок и поцелуев, которые вышибают в нем весь воздух. Они горят. Как бесконечно падающие звёзды в небе. Не замечают мир вокруг. ЭмДжей кажется, что теперь вся её жизнь заключена в нём. Он отдаёт ей своё сердце — покорно, с трепетом ресниц и обречённым счастливым вздохом. Мишель всего катастрофически мало. Они не могут насытиться друг другом, касания кожи к коже, лучи закатного солнца, блуждающие по их телам — всё это невыносимо. Запястья пустые.***
Всё постепенно возвращается в прежнее русло. Их третий год в университете подходит к концу. Их шестеро. Счастливых, влюблённых, окрылённых. Нед и Бетти объявляют о помолвке. Бетти плачет вместе с Гвен от счастья. Питер пускает слезу, но отрицает это потом всю свою жизнь. ЭмДжей сдержанна (ей так кажется), на деле она сжимает их руки крепко и крепко и не может сдержать улыбку. Нед дрожит, клянется ей в вечной любви и не может перестать целовать. Четвёртый год весь загруженный, местами нервный. Питер успевает учиться, проходить стажировку и спасать город. Гвен подрабатывает в химической лаборатории, не дает Питеру сойти с ума и справляется с учебой блестяще. Нед и Бетти счастливы до звёздочек в глазах, строят планы на будущее, легкой походкой проходя сквозь учебные дебри. Гарри и ЭмДжей съезжаются, не вылезают из кровати, если это позволяет стажировка, несчетные проекты и бесплатные волонтерские вечера искусства в детской больнице. Впервые Рождество они проводят раздельно. Все по парам. Не забыв все же созвониться в групповом чате и просто кричать что есть силы поздравления друг другу. Гвен дарит Питеру вязаный свитер с еле заметной вышитой паутинкой под сердцем. Он же дарит ей переносную химическую лабораторию от Старк Индастриз. У них обоих светятся глаза. Паркер всю ночь напролёт целует её до опьянения и шепчет на ухо слова любви. Нед дарит Бетти винтажный плёночный фотоаппарат с её выгравированными инициалами и кулон с половиной сердца (вторая половина у него). Она ему дарит его первый лазерный меч и сертификат на эпизодическую роль в массовке нового сезона «Мандалорца». Они не могут оторваться друг от друга, и под утро определяются с именами будущих детей. ЭмДжей дарит Гарри кольцо-печать с фамильной гравировкой какого-то герцога из Румынии (она стащила его в музее во время своего тура по Европе, потому что она не видела ничего прекраснее) и дарит ему чёрный старинный сейф, в котором он должен хранить всё самое дорогое. Гарри открывает его и там лежит маленькое натуральная фигурка человеческого сердца из золота. На нем выгравировано: «Сердце Мишель Джонс». Озборн дарит ей зимний сад на крыше их дома (он правда его купил, что за идиот?!). ЭмДжей обмирает, когда заходит туда — всё в цветах, розах, пионах, астрах, ромашках и тех, о которых она даже не знает. Она терпеть не может срезанные цветы, ведь они умрут. Гарри дарит ей цветы вечные. Они кружатся в танце по зимнему саду, их сердца бьются в унисон. И когда Озборн её целует, Мишель думает, что любить и правда прекрасно. Рождественские каникулы проходят быстро. Университет зовет их обратно. Встреча друзей проходит в искренних воплях радости, тёплых объятиях и в небольших градусах от вина. Питер раздает подарки от себя и от Мэй. Все остальные обмениваются, шуршат бумагами и не перестают улыбаться. Паркер смеется во все горло, так же, как и ЭмДжей. Они подарили друг другу одинаковую книгу. Остался всего месяц до окончания четвертого курса. Лето приближается, разливаясь теплом по Бостону. И ничего не предвещает беды. Но случается Катастрофа.***
Питер сидит в учебной аудитории, когда это происходит. Солнце слепит глаза, заливает ровные ряды сидений. И тут его пронзает дикая боль, словно сотни тонн обрушиваются и ломают кости. Ему ещё никогда не было так паршиво. Он не в силах понять, что происходит, но понимает, что весь эпицентр там. На запястье левой руки. Боль пропадает так же резко, а руку просто начинает жечь, пока с медленной скоростью начинают проступать буквы. Питеру Паркеру кажется что весь мир вокруг рушится со скоростью света. Это не может быть правдой. Сейчас будет апокалипсис. И он проснётся. А рядом Гвен. Но Питер не просыпается. Всё — явь. И эта непрекращающаяся боль в руке тоже явь. На коже черными вензелями как приговор: Мишель Джонс-Уотсон В это же время в соседнем кампусе ЭмДжей усердно конспектирует лекцию по проектированию летательных аппаратов. Она чувствует, что задыхается под слоями песков и всё тело сводит от невыносимой боли. Мишель отключается прямо сидя за партой. Резкий запах нашатыря и яркий свет солнца через окна пробуждают её через минуту. Перед глазами испуганные лица сокурсников и профессора. Боль в руке ужасная, пульсирующая, жгучая. ЭмДжей тянет запястье к лицу. Питер Паркер Наверняка, это просто какая-то шутка, ведь это не может быть правдой. Джонс даже качает головой в неверии, заглушая подступающую истерику и слёзы. Мишель хочется кричать во всё горло, проклинать вселенную, родственных душ и Питера Паркера. Питер выбегает в коридор и по наитию идёт туда, где должна быть ЭмДжей. Чёртова метка ведёт его к ней. И тело предательски не слушается мозга. Он видит её через пару минут блужданий по кампусу. Цепляет её взгляд. Вокруг снова тишина, как в аквариуме, словно все другие звуки поглощены. В голове зыбким воспоминанием тот давний вечер, когда они так же смотрели друг на друга и искали внутри себя хоть какой-то отголосок чувств. Не находили. И сейчас не находят. ЭмДжей медленно ступает вперёд, одновременно хмуря брови, словно недовольна своими же действиями. Тело ватное, запястье покалывает, уже не больно, даже приятно. И Джонс морщится в негодовании от реакции своего тела. Паркер идёт ей навстречу с нечитаемым лицом. — Идём на крышу, — Мишель бросает это, разрывая зрительный контакт и шагает к эвакуационной лестнице. Питер молча идёт следом за ней. На крыше просторно, солнечно и видно почти весь город. Она садится на какую-то трубу у самого края. И Паркер чувствует запах её волос, запах её тела, кажется, что-то персиковое. Чувствует биение её сердца — ровное, без лишних ударов. Видит пульсирующую венку на шее. И это не паучья чуйка. Это чертова связь. От которой теперь никуда не деться. Паркеру хочется вывернуть себя наизнанку от мерзкого чувства беспомощности перед Вселенной, которая решила угробить его счастье до конца его дней. Питер садится рядом с ней и смотрит на город. Он не знает, сколько они молчат. Он просто ждёт. Мишель уже давно всё решила, он знает. Надо просто пережить этот разговор. Потому что скорее всего, он будет их последним в этой жизни. — Знаешь, — ЭмДжей не поворачивает головы в его сторону. — То ли в этом Нед виноват, и все остальные, кто твердили нам, что так и будет. Но я, кажется, в глубине души знала, что так случится. — Я тоже знал, — Паркер не врёт, порой ему действительно казалось, что они похожи на две половины пазла, которые так легко стыкуются друг с другом. — Но надеялся, что выйдет иначе. Паркер любит ЭмДжей. ЭмДжей любит Паркера. Это было известно и ей, и ему, и всем вокруг. Эта любовь выше чем что-то земное. Выше порхающих бабочек в животе, близости и поцелуев. Эта любовь отражалась в заботе. В комфортном молчании. В чтении мыслей, практически буквальном. В синхронности действий. В отсутствии слов, чтобы понять друг друга. В поддержке. В отсутствии лжи. В доверии. Эта любовь не нуждалась в словах, в касаниях, в нежности. Она не вышибала воздух из лёгких. Она не заставляла краснеть и бледнеть. Она не заставляла переживать. Она не заставляла бояться за жизнь друг друга. Это любовь безусловная. Вне понимания многих людей. — Я доучусь, осталось немного, всего год с небольшим, — она прикрывает глаза и подставляет лицо солнцу. — И мы уедем с Гарри путешествовать по миру. — Я доучусь, и перееду обратно в Нью-Йорк вместе с Гвен. — Как думаешь, как они воспримут? — Паркер чувствует, как сердце Мишель пропускает лишний удар, и она наверняка чувствует, что его сердце бьётся так же. — Понятия не имею, но я сделаю всё, чтобы Гвен поверила мне, и поняла, что я её не оставлю никогда, — Питер чувствует как начинает болеть запястье, но он справится с чем угодно — ради Гвендолин Стейси он готов дать бой самой Вселенной. — Я уже говорила с Гарри, поклялась всем, что у меня есть, что даже если будет другое имя, я навсегда останусь с ним, он поклялся в ответ, — Паркер чувствует, что у неё голос дрожит. Они верили в себя, верили, что пойдут против системы, против собственных родственных душ. И верили, что люди, которых они выбрали, сделают то же самое. Но не могли требовать от них того же. И эта предательская, маленькая мысль о том, что они останутся с разбитым сердцем, билась на самых задворках сознания. Питер отмахивался от неё, Мишель тоже. — Паркер, ты навсегда останешься в моих глазах неудачником, даже если мы больше никогда в жизни не заговорим друг с другом, — она улыбается еле-еле, самыми уголками. — ЭмДжей, ты навсегда останешься в моих глазах самой сильной и самоуверенной занозой в заднице, даже если мы никогда больше не заговорим друг с другом, — он усмехается. Это их признание, в той самой любви, которая наверняка должна была стать самой грандиозной, что видел свет, если бы они не были собой. Если бы Паркер не был влюблён в Гвен до потери сознания. Если бы ЭмДжей не готова была сжечь весь мир ради Гарри Озборна. — Возможно, в другой жизни мы будем вместе, как того хочет Вселенная, — и ЭмДжей знает, о чём говорит Паркер. Возможно их связь сильнее, чем они пока могут представить, возможно действительно в другой жизни они снова найдут путь друг к другу. Джонс поднимается с трубы и смотрит на Паркера сверху вниз. В этом взгляде всё. Забота, поддержка, счастье. И прощание, прощание навсегда. В их вселенных что-то сдвигается в этот момент.***
Паркер привык к боли. ЭмДжей тоже. Они живут с ней. Это их живое свидетельство того, что они борются за свою любовь и за свое счастье. Гвен не разговаривала с Питером неделю. Спала на диване. И плакала ночами. Боль от этого была не сравнима с болью в руке. Гвен приходит к нему ночью в постель и осторожно ложится рядом. Паркер шепчет ей до самого утра, что никогда её не оставит. Гарри смотрит на ЭмДжей с грустной, болезненной улыбкой на лице. И она не выдерживает чьего-то взгляда впервые в жизни. Она плачет, рыдает и хочет в агонии уничтожить этот мир, чтобы их осталось только двое. Боль в запястье по сравнению с этим — ничто. Гарри ловит её в свои объятия. Мишель целует каждый сантиметр его лица и клянется, что будет любить его вечно. Нед и Бетти в растерянности. Все приходят по очереди: сначала Паркер, потом ЭмДжей, потом Гвен, потом Гарри. К концу того самого дня они чувствуют себя абсолютно выжатыми. Питер молча показывает запястье, откидывается на спинку дивана и прикрывает глаза. Он шумно выдыхает, выпуская сквозь зубы тихое отчаянное ругательство. Говорит, что будет бороться с этим и не даст Вселенной решать его судьбу. И что теперь о совместных встречах можно забыть. Ему жизненно необходимо избегать Мишель. Самое страшное, что ЭмДжей приходит ровно через полчаса после Питера, делает всё то же самое и говорит его словами. Гвен приходит вечером. В слезах, с размазанной тушью и с бездонной грустью в синих глазах. Она рыдает на плече у Бетти минут десять. Нед не знает, куда себя девать. Даже ему становится больно от такой безграничной тоски Стейси. Гвен потерянным тихим голосом говорит, что боялась всё время. Боялась, что это произойдёт. Потому что чёртовы Паркер и Джонс как два полушария планеты — сходятся идеально. Гарри молчит, смотрит в одну точку и пьёт залпом три стакана виски, который Лидс хранил как зеницу ока для особых случаев. Озборн с красными глазами и выглядящий как побитый щеночек в глазах Неда оказался самым что ни на есть особым случаем. Он хотел открыть бутылку ещё при визите Питера, но тот на дух не выносит виски, поэтому спустя несколько часов заветная жидкость вливается в Гарри. Он убит, растерян и бормочет что-то о неизбежности судьбы. Неду и Бетти понадобился час, чтобы убедить его идти к Мишель домой. Потому что она любит, потому что она ждёт, потому что она выбрала его, а не свою судьбу, которую ей всучила Вселенная.***
Избегать встреч друг с другом оказалось легко. Последний год прошёл довольно сносно. Боль в запястье не уходила ни на секунду, но они привыкли. Питер всей душой верит, что поступает правильно, Мишель тоже. Единственное омрачение всей ситуации — свадьба Неда и Бетти, на которую ЭмДжей с Гарри не приходят. Молодожёны теперь тоже клянут Вселенную, потому что их самое грандиозное событие в жизни проходит не так, как хотелось бы — без Джонс и Озборна всё не то. Выпускной тоже проходит без них. ЭмДжей и Питер видятся за всё время только один раз. В последний день учёбы, в разных концах коридора и клянут этот день с троекратной силой. Потому что боль уходит. И это чувство великолепно. Привыкать заново к колюще-режущему состоянию в руке ещё труднее, чем в начале, но они выдерживают. Потому что Питер любит Гвен. Потому что ЭмДжей жить не может без Гарри. Их пути расходятся. Новоиспечённые супруги переезжают в Майами. ЭмДжей пишет Бетти и Неду каждые выходные, присылая фотографии из разных уголков мира. Питер и Гвен перебираются в Нью-Йорк. Дружелюбный сосед, Человек-Паук, снова дома. И все счастливы. Только у Вселенной свои планы, и она знает, что она сильнее…***
24 декабря, в канун Рождества, Гвен уходит, не оставляя в их совместной квартире в Нью-Йорке ни единой своей вещи. Словно её не было. Прошло три года с выпуска из колледжа. Сердце Питера Паркера разбито вдребезги. За пару дней до этой самой злосчастной даты Гвен приходит домой убитой. С опущенными глазами, которые явно выпустили не пару-тройку слёзинок, а скорее целый водопад. Она держит ладонь на левом запястье, и Питер еле держится на ногах. Это какой-то одноклассник, когда-то её давно забытое увлечение юных лет. И Гвен божится всем на свете, что это ничего не значит. Только Гвендолин Стейси не выдерживает боли. И молча уходит из жизни Питера Паркера, роняя слёзы отчаяния и вины в такси по дороге в аэропорт. Она меняет номер телефона. Питер знает, где она и знает этот чёртов новый номер, потому что Карен может найти что угодно. Сан-Франциско кажется теперь манящим городом, и Паркер покупал билеты около тридцати раз, но так и не садился в самолёт. Гвен ушла, оставив за собой горящий след и пепел вместо его сердца. Человек-Паук пропадает на пару недель из Нью-Йорка. Он замечен странным образом один раз на улицах Майами. Питер плачет в плечо Неда. Бесстыдно, со срывающимся дыханием и с абсолютной пустотой внутри.***
29 февраля, в високосный год, Гарри Озборн улетает на конференцию в Токио и больше никогда не возвращается в их совместную с ЭмДжей квартиру в Лондоне. Джонс рыдает, сидя на полу, держа в руках вторую бутылку вина. Сильная, непоколебимая, уверенная в себе, острая на язык, Мишель Джонс. Слабая, нежная, трепетная и абсолютно открытая рядом с Гарри ЭмДжей. Он разворотил ей нутро атомной бомбой, и она думает, что уже никогда в жизни не станет прежней. Гарри встречает свою родственную душу в Токио. Имя на запястье с невыносимой болью проступает ещё в самолете. Озборн швыряет всеми вещами, которые есть в номере отеля в стену, но не приходит в себя. Перед глазами везде она — Мишель Джонс, любовь всей его жизни, его сердце, его мир. Но Гарри не в силах сесть в самолёт до Лондона. Боль в руке просто убивает его.***
Год без Гвен Стейси проходит как ад. Паршиво, больно, медленно. Питер на грани. Человек-Паук работает на износ, подставляясь под пули и лезвия ножей, но живёт вопреки всему этому. Мэй не в силах помочь любимому племяннику, она страдает вместе с ним. Паркер просыпается среди ночи. Резко, неожиданно и без единой мысли в голове. Спустя пару минут приходит дикое осознание — боль в запястье, к которой он уже за столько лет привык, уходит, она меньше, легче, почти неуловима и жжётся иглами. ЭмДжей вернулась в Нью-Йорк. Он встречает её случайно. А возможно и не случайно, потому что это происходит в тот же день, через десять часов после ночного пробуждения. Голова кругом от новых ощущений там, на запястье, где всё это время под широким ободком часов черным курсивом вышито навеки её имя. Питер вообще не помнит, как добрался до этой чертовой кофейни в нескольких кварталах от своей квартиры. Он просто обнаруживает себя там. И её за столиком возле окна. ЭмДжей абсолютно такая же, словно и не прошло этих несчастных пять лет. С копной непослушных кудряшек и внимательным взглядом карих глаз. Они встречаются глазами. И весь остальной мир словно уходит на второй план. Как и каждый раз до этого. Он садится за её столик, ставя свой стаканчик с кофе. ЭмДжей молчит и смотрит совершенно непроницаемо. Паркер не знает, что говорить. Молчать рядом с ЭмДжей всегда было комфортно. Всё его тело было словно наэлектризовано. Боль в запястье вовсе пропала, сменяясь приятным покалыванием. И Питер ненавидел это чувство всеми фибрами своей души. Вселенная толкала его тело к сидящей напротив Мишель Джонс, когда его сердце навсегда было украдено лучезарной светловолосой Гвен. ЭмДжей хмурит брови, всё ещё не отводя взгляда. И Паркер знает, что она чувствует то же самое. Знает, что сейчас она также ненавидит реакцию своего тела. И наверняка кричит от отчаяния внутри себя, мечтая, чтобы заветное имя на запястье было совершенно другим.***
Спустя два месяца они встречаются вновь. Питер разрезан в нескольких местах каким-то психованным серийным убийцей. Паркер справился, отправив того в лапы местной полиции, но ран избежать не удалось. Он обнаруживает себя у окна спальни ЭмДжей совершенно случайно, в абсолютном тумане каким-то образом найдя её новую квартиру. Хотя он предполагает, как это произошло. Джонс нет в комнате, но через тридцать секунд она открывает дверь своей спальни и сразу же видит его. Она почувствовала его присутствие ещё там, на кухне, когда заваривала себе чашку кофе. Их встреча снова молчаливая. Она находит аптечку, зашивает раны, мажет ушибы и обрабатывает царапины с совершенно бесстрастным лицом. А у Паркера горит кожа от её прикосновений. И запах её волос, отдающий яблочным шампунем, остаётся где-то в лёгких, причиняя почти физическую боль. — Не хочешь съехаться? За аренду придётся платить меньше, если будем скидываться пополам, — Питер говорит это почти бессознательно, мысленно давая себе подзатыльник, потому что это на вряд ли нужная фраза для их первого разговора после стольких лет. Мишель молчит, обрабатывая перекисью порез на плече. Только лишь выдыхает один раз громче обычного. Паркер знает, что она не раздражена — она размышляет. Знать всё до самых доскональных мелочей о человеке кажется жутким, и это действительно так. Он знает ЭмДжей от и до. — Я привыкла к этой квартире, — она говорит тихо, почти шепчет. — Здесь две спальни, так что переезжаешь ты. Оплата пятого числа каждого месяца, хозяин добрый, соседи тихие, санузел один, прачечная на первом этаже. Она проводит смоченным в перекиси ватным диском по лицу, находясь так близко, что можно пересчитать ресницы. Её теплое дыхание мягкими волнами касается его щёк, а выбившиеся из хвоста кудряшки еле щекочут ключицы. У Питера что-то замыкает в сердце, и рёбра спирает от непонятного чувства. ЭмДжей чувствует это, потому что они чёртовы родственные души, и появившиеся из ниоткуда напряжение давит со всех сторон. Мишель тут же отшатывается назад. Она в ужасе. Питер тоже. Быстро собрав аптечку, не глядя больше ему в глаза, ЭмДжей выходит из спальни и пропадает минут на пять. Вернувшись, она лишь слабо кивает ему в сторону выхода из комнаты и крепко держит ручку двери. Проходя мимо неё, Паркер видит, как она порывисто делает шаг назад, словно боится попасть в зону поражения, где что-то доселе неизведанное, непонятное, совершенно чужое и неприемлемое, витает, парит, жжётся электрическими разрядами и заставляет их тянуться друг к другу. Питер переодевается в приготовленную ею одежду, которая сиротливо лежит на краю постели. Кажется, эти футболка и шорты раньше принадлежали Гарри, но Паркеру плевать — он выключается сразу же, как голова касается подушки.***
Жить вместе оказалось довольно просто. Минимум пересечений в плоскости квартиры, избегание случайных касаний и игнорирование странного напряжения в воздухе, когда они находятся в метре друг от друга, вполне себе срабатывает. Питер не получает серьёзных ранений во время патрулей, и ЭмДжей не нужно зашивать его, касаться его кожи и находиться рядом. Иногда она ловит его задумчивые взгляды в свою сторону и мысленно клянёт все живое и неживое, земное и инопланетное, потому что сдаться на милость прихотей Вселенной в такие моменты кажется очень легко. Поверить на миг, что родственные души могут иметь значение. Понадеяться, что разбитое сердце вновь обретет прежние формы, склеится, заживёт заново. Но в ту же секунду она видит перед собой Гарри. Образ расплывчатый, но практически реальный. В рассветных лучах, на их общей постели с россыпью бледных родинок на плечах. Сонный, улыбающийся, с прикрытыми глазами. И остатки былых чувств, как зола под порывом ветра, загораются, пылают, сжимают в тиски, и ЭмДжей жмурится в бессилии, покидая кухню — единственное место в квартире, где они с Питером пересекаются. Нед и Бетти приезжают к ним через три месяца после переезда Паркера в эту квартиру. Они всё ещё не верят, смотрят опасливо то на ЭмДжей, то на Питера, и сбивчиво рассказывают о своих новостях. Они тоже чувствуют это напряжение, висящее дамокловым мечом над ними. Встреча получается скомканной, неловкой, совершенно ужасной. И всем становится не по себе, ведь в воспоминаниях теплятся их былые времена, когда было весело, беззаботно и так радостно. Нед подлавливает ЭмДжей в коридоре на выходе из ванной комнаты, пригвождая её к месту странным взглядом. Минуту он смотрит на неё, то ли изучая, то ли осуждая. И наконец выдаёт. — Ты гораздо умнее, чем Питер, но всё равно абсолютно слепа, — зачем-то начинает он полушепотом, Джонс лишь сдвигает брови к середине и отводит взгляд в стену напротив. — Он ни черта не сделает, потому что никогда не посмеет нарушать твои личные границы, твой комфорт и твои чувства. Твоя жизнь ему дороже его собственной, да и вообще чьей-либо. Он никогда не хотел этого признавать, но так было всегда, я это видел собственными глазами, все видели. Даже Гвен и Гарри. ЭмДжей всё ещё молчит, все ещё хмурит брови и лишь через минуту поворачивает голову к Неду с немым вопросом на лице. — С тех самых пор, как ты стала нашей подругой в старшей школе, он всегда ставил тебя на первое место. Не меня, не Мэй, не себя, даже не Гвен. В любой ситуации, будь то школьный обед, тест по истории, вечеринка, инопланетная угроза, поступление в колледж — он всегда в первую очередь думал о тебе. О том, что тебе понравится. О том, что ты почувствуешь. О том, как ты отреагируешь. Он ставил твое счастье превыше своего всю свою жизнь. Когда ты влюбилась в Гарри Озборна, никто на этой долбанной планете не был так счастлив за тебя как Питер. Ты получила стажировку своей мечты, потому что Питер попросил Старка с этим помочь. Он просил каждый гребаный день в школе Мэй заваривать тебе термос с кофе к ланчу и тратил все карманные деньги на мармеладных червяков в автомате, потому что ты любила и то, и другое. Нед говорит это тихо, твёрдо, всё также осуждающе глядя ей в глаза. На кухне слышен гул телевизора и громкий голос Бетти, прерываемый иногда комментариями Питера. ЭмДжей не знает, что ему ответить. Она понятия не имеет, что чувствовать и какие эмоции испытывать. Их с Питером связь была неоспоримым фактом. Мишель знала это с самого начала. Ещё тогда, на крыше колледжа, в тот самый катастрофический день, они оба понимали, что возможно Вселенная права, возможно они и есть родственные души, потому что их связь казалась практически неземной, выше любви, которой подвластны люди. Но любовь земная, трепетная, нежная, страстная, щемящая до глубин души казалась важнее, чем вся эта связь. Питер любит Гвен. ЭмДжей любит Гарри. Тогда это было константой их жизни, клятвой, на которую они сами себя обрекли. И так больно упали, до обломков, осколков и полного крушения. Видимо она молчит слишком долго, потому что Нед морщится, закатывает глаза и продолжает. — Гвен и Гарри были любовью ваших жизней и так далее. Я это всё знаю, видел. И не умаляю нисколько глубину ваших чувств. Просто то, что между вами — это что-то невероятное, слов не подберёшь. И это нельзя упускать. Дайте этому шанс, чёрт возьми. Паркер ничего не сделает, не посмеет, даже если до смерти захочет, потому что знает, что самое важное для тебя в жизни это иметь право выбирать и быть выбранной, не идти на поводу у кого-то бы ни было, даже у самой Вселенной. И у тебя есть выбор. Сделай правильный, ЭмДжей. Нед смотрит на неё уже почти жалостливо, от начального осуждения не осталось и следа. Кивает после своей речи, словно убеждает себя, что сказал всё, что хотел. И уходит обратно на кухню. Мишель растеряна, разбита внезапным осознанием и в бессилии закрывает глаза, шумно и глубоко вдыхая. Возможно они любили друг друга с самой первой встречи. Возможно они всю свою жизнь до этого момента не до конца осознавали всю силу той любви, которая их связывает. Любовь безусловная, не знающая границ, не требующая ничего взамен. Любовь, которая выше ревности, обид, страстей, физической близости. Любовь, которая связывает души. И теперь, когда помимо этой любви, которая была между ними с самого начала, появилось то самое земное чувство, желание касаться, желание быть ближе, то всё стало сложнее. Появилось напряжение, которого раньше никогда не было.***
Ещё один месяц пролетает быстро. ЭмДжей улыбается чаще, желает ему доброго утра во время совместного завтрака. И Питер теряется в новых ощущениях, доселе неизвестных. Её запах преследует его постоянно, даже когда они не находятся рядом. Желание видеть её улыбку постоянно разрастается, окутывает, окрыляет. Желание почувствовать снова те самые электрические разряды от её прикосновений просто невыносимо. Возможно поэтому он неосторожен на последнем патруле. Но это только возможно. Какой-то радикально настроенный последователь Старка оказывается действительно сильным, поэтому пуля мажет ему по плечу, оставляя глубокий след, а осколки стекла от машины застревают под левой ключицей. Враг повержен, и Питер улыбается. Возможно он улыбается, потому что знает, что через десять минут он будет в квартире, где Мишель будет обрабатывать его раны. Но это только возможно. На улице темно, горит только ночник, но ЭмДжей всё видит. Вытаскивает осколки, осторожно, поддевая пинцетом каждый, не пропуская даже самые мелкие. Кожа горит, плавится от каждого прикосновения, и Питер уже не морщится от отвращения к самому себе. Она сосредоточена, иногда хмурит брови, иногда сжимает губы сильнее, но не смотрит в глаза до самого конца. Питер задыхается. Это странно, неведомо, страшно. Он знает, что она чувствует его состояние. Чувствует биение его сердца — неровное, учащённое. Чувствует, что он почти не дышит, когда она пальцами растягивает его кожу, чтобы вытащить очередной осколок из тела. Но ЭмДжей молчит, не комментирует и продолжает, пока он весь не обработан, не зашит и без единого чужеродного тела. Она кидает шёпотом: «Не двигайся». Собирает аптечку, вытащенные осколки, медленно, словно думает совершенно о другом. Питер сидит на том же месте, на ее кровати, когда она возвращается со стаканом воды. Он делает два глотка — больше не лезет под её пристальным взглядом. Паркеру до скрежета зубов хочется протянуть руку вперёд и убрать кудряшку, упавшую на её лицо, за ухо. Провести пальцами по щеке. Он не знает зачем, не знает почему. Он устал анализировать это глупое чувство, которое преследует его с момента их встречи здесь, в Нью-Йорке. — Ты ведь знаешь, что я о тебе беспокоюсь? — ЭмДжей забирает у него стакан из рук, отводя глаза, и садится рядом, их колени соприкасаются, и Питер снова тонет в ощущениях даже через костюм. — Знаю, — Паркер выдыхает и жмурит глаза, у него в груди словно надувается воздушный шар, который сейчас унесёт его вон из этого мира. — Будь осторожней на патрулях, — Мишель смотрит на свои руки, они абсолютно спокойны, ни намёка на тряску. — Думаю, что я не смогу выдержать, если ты умрёшь. Так что не смей умирать. Они поворачиваются друг к другу лицом одновременно. Снова близко. Снова вокруг пропадает всё, рябит, исчезает. Они смотрят друг другу в глаза долго, молча, вдыхая один воздух. Ищут в себе отголоски чувства, желания, страсти. Ищут что-то большее, чем то, что у них есть, хотя казалось бы — что еще может быть сильнее той любви, которая между ними сложилась за все эти годы? Ищут в себе смелость признать, что возможно Вселенная знала, что делает, когда связывала их души. Ищут друг в друге ответы на вопросы, которые боялись раньше друг другу задавать. Ищут. И наконец, спустя столько лет — находят.