белые ночи

меньше полуметра - расстояние, которое оставалось между телами двух парней... наверное, коллег? подчинённого и начальника? бывших возлюбленных? они уже сами не знали, кем являются друг другу. но оба знали, что за мысли в головах друг друга. за окном близилась подруга-ночь, любящая раскрывать все самые тайные желания, обнажать души и заставлять поддаваться блестящему, но такому дико-опасному огню глаз напротив. этот огонь был холодным, но обжигал так сильно, что стоило только слегка коснуться - ты сразу превратишься в пепел. но джеюн был сильным, он должен держаться. он должен держаться даже тогда, когда хисын аккуратно берёт за подбородок и приближает к себе, смотря тёмными, прям как обсидиан, глазами, в которых можно не просто утонуть, а с желанием утопиться. потому что тонуть в глазах хисына было наслаждением с нотками безумства. да, шим джеюн был безумцем, он точно сошёл с ума, раз позволил господину ли оказаться так близко. так горячо и опасно. - твой язык на вкус до сих пор сладкий? - шёпотом спросил ли, поднимая взгляд с губ на глаза. - даже если так, ты рассчитываешь, что я дам тебе возможность попробовать и убедиться? - джеюн усмехнулся: он был поражён такой смелостью старшего, только вот не один хисын стал таким смелым. - только с твоего позволения, стажёр шим. - неожиданно опустившись на пол, сев прямо между ног джеюна, ответил старший. он смотрел как щеночек, выпрашивающий еду у гостей под столом. - господин ли, разве я пришёл сюда не для того, чтобы обсудить какие-то вопросы? - ловко схватив ослабленный галстук хисына своими тонкими пальцами, младший притянул его к себе, ухмыляясь, - почему мне кажется, что вы меня уламываете на секс? - и вот, расстояние между лицами парней было не больше десяти сантиметров. - предпочту не отвечать на этот вопрос, ведь ты знаешь ответ, так ведь? - поддавшись вперёд, чуть ли не коснувшись губ младшего, хисын поднялся и сел обратно на своё кресло. ли не отводил взгляд и почти не моргал. то ли он не мог налюбоваться, то ли боролся со своим порывом взять младшего на своём же столе. - я хочу знать только одно - где ты был весь год? чтоб ты знал, я думал, что ты, дурная голова, сделал с собой что-то! так что раз уж опять вернулся, то, будь добр, объяснись... - нахмурившись, шим сложил руки на груди. от соблазнителя, появившегося пару минут назад, не было ни следа. - я хотел сказать, что ты немного изменился, но ты всё тот же милый джеюни... - посмотрим потом, такой же я милый, как и прежде. - что..? - ничего. - я понял, понял. ну что ж... с чего начать? - хисын встал и подошёл к столу, чтобы подлить коньяка. на высоте двадцати четырёх этажей было холодно. ветер так и выл "прыгни, чего боишься", лишний раз толкая в спину своими порывами. людей не было видно - лишь маленькие тёмные точки, бегающие туда-сюда. хисын не собирался прыгать - он просто хотел понять мотив людей, заканчивающих жизнь таким образом. и так его и не понял, поэтому спустился вниз и вернулся к тому месту, где оставил джеюна. от шока и испуга, вызвав туда скорую, хисын в страхе убежал домой. было действительно очень страшно - неужели это конец? страшно было так, что когда хисын забежал в квартиру, то тут же упал на пол, пытаясь успокоиться, пока паническая атака не накрыла с головой, но было уже поздно: всё тело трясло, а перед глазами будто бы всё мигало, казалось, будто бы сейчас стошнит. прикрыв уши, парень прижал к себе колени, в надежде, что сейчас он вспомнит дыхательную технику и успокоится. но вместо этого он почувствовал подходящий к горлу ком. в этот же момент резко скрутило живот, что заставило подорваться и побежать к унитазу, но вышла лишь жгучая желчь, ведь хисын не ел с вечера прошлого дня. он вообще плохо питался, ведь ему было гораздо проще покурить и попить воды, чем что-то приготовить. но когда рядом был джеюн, то старший хорошо спал, хорошо питался. хорошо жил. с этими мыслями и дикой усталостью, а также болью в животе и голове, хисын откапывает старую банку антидепрессантов и выпивает её всю. просто с надеждой на то, что всё перестанет болеть, включая и сердце, точнее то, что от него осталось. хисын не понял, как люди прыгают с крыши, зато прекрасно понял, каково это - наглотаться таблеток и проснуться уже на больничной койке. парень смутно помнил, как его опять вырвало, только уже остатками таблеток, как он сам взял телефон и позвонил в скорую, как его положили на носилки и вынесли из квартиры. "как он вообще жив остался..." - проговорил медбрат, но хисын услышал это через дикий звон с ушах и боль, дикую боль в черепушке. хисыну прочистили желудок и прокололи витамины, а также провели несколько бесед с психологом. уже через день обо всём узнали родители и приехали в больницу, откуда увезли парня домой. пустота внутри мучала, угнетала, приносила тоску. хисын ничего не рассказал родителям про то, что сделал с джеюном - морально убил и ушёл. трус, грёбаный трус. он решил, что сам справится со своей совестью, со своей постоянно болью в голове и мыслями, кричащими "он мог погибнуть, потому что ты его бросил там, ты думаешь только о себе и том, как сделать себя самым счастливым, а на всё остальное тебе плевать абсолютно". храня это всё в себе, хисын и не заметил, как согласился на переезд в америку, на поступление на курсы - его туда отправили родители со словами "нам нужен помощник в компании". а через пару месяцев родители сами приехали в штаты и сказали, что они разводятся. хисын уже взрослый, так что развод родителей никак бы не сломал его, да и тем более всё шло к этому последние года три. компания принадлежала семье хисына, но вышло так, что поделить её поровну не выходило. в итоге мисс ли продала свои акции и оставила компанию на мужа, уехав куда-то далеко. - я скоро женюсь на пак дасом, так что готовься. я переделаю компанию и надеюсь, что увижу тебя в качестве сотрудника, сынок. - сказал отец хисына, после чего вернулся в корею и приступил к осуществлению своего плана. связь с мамой была только по телефону. своё местоположение она скрывала, но только по голосу хисын понимал, что она наконец-то по-настоящему счастлива. парню оставалось отучится пару месяцев, в то время как теперь уже новая компания отца набирала популярность с невероятной скоростью. а ещё нужно было терпеть настырного новоиспечённого сводного брата, сына пак дасом - пак сонхуна, который был старше на несколько лет и уже был утверждён директором компании. почему именно он? он ведь не родной сын владельца, тогда с какой стати? также думал и хисын, но отец сказал: "когда достигнешь его успехов, то займёшь его место". это чёртов пак сонхун был не человеком, потому что по-другому всю его идеальность невозможно было объяснить: весь такой красивый, спортивный, умный - ну прям идеальный, чёрт его дери, сыночек. хисын был знаком с ним, ведь госпожа пак была старой коллегой его отца, так что и сонхуна он знал лет 10, но они никогда не были сильно близки. жизнь в америке однозначно помогла вылезти из этого бесконечного дня сурка и получать наслаждение. новые друзья, вечеринки, море алкоголя и тысячи сигарет - может, об этом и мечтал хисын, просто не осознавал. но его будто бы ударили штангой по голове, когда в один из дней он оказался на полу в кабинке какого-то зашарпанного и вонючего туалета, а перед ним на унитазе сидел жирный и потный мужик лет пятидесяти, расстёгивая своими непослушными от водки руками уже потёртый от постоянной носки ремень. резко протрезвевший от осознания происходящего, хисын вскочил, взял старого извращенца за голову и со всей силы, которая только могла быть в пьяном теле, вписал в своё колено, а затем нанёс ещё несколько ударов в лицо, пока мужик не отключился. клуб был настолько отстойным, что там нигде не было камер. именно поэтому хисыну легко удалось спокойно вымыть руки и уйти оттуда безнаказанным. его абсолютно не мучала совесть, потому что такие мудаки как тот заслужили такую участь. он сто процентов договорился с барменом и подсыпал что-то хисыну в коктейль. хотелось размозжить череп и этому извращенцу, и бармену. так барная и клубная жизнь хисына быстро закончилась. это всё было неправильным с самого начала, но казалось единственным способом избежать боли. "надо взяться за голову, закончить эти курсы и вернуться в корею, эта американская свободная жизнь на меня плохо влияет", - думал хисын, лёжа на кровати своей квартиры. - и вот, я вернулся сюда пару месяцев назад, сразу же не поладив с начальником. но мне как-то ни горячо, ни холодно от его претензий. я свою работу делаю отлично, даже стараюсь не пререкаться... правда не всегда получается. - к концу рассказа джеюн уже не мог сдерживать слёзы, - эй, ты чего? из-за чего ты плачешь? - хисын взволнованно посмотрел на джеюна, хлюпающего носом. - ты... ты через такое прошёл... тебе было очень тяжело, а я... - младший прикрыл лицо, а хисын присел на корточки и положил свои руки на колени джеюна. - и ты через многое прошёл, я уверен. не надо говорить так, будто твои проблемы ничего не значат из-за того, что я рассказал тебе про свои. не обесценивай себя и свои старания, джеюн... - старший говорил тихим, успокаивающим и уверенным голосом. - прости... - за что ты извиняешься, глупый? ты ни в-... - не успел хисын договорить, как шим крепко обнял его, продолжая шмыгать носом, - ну-ну, тише, я тут, с тобой, со мной всё хорошо и теперь всегда будет хорошо. твои слёзы не должны проливаться из-за меня. - мне грустно, что со всем этим ты справлялся один! тебя никто не мог поддержать, в то время как я тут жил спокойной, нормальной жизнью... - слова младшего растворялись в тишине кабинета, а от капающих вниз слёз слышался лёгкий звук разбивающегося льда. - у каждого своё понимание нормальной жизни. та жизнь для меня казалась нормальной, но сейчас я так не думаю. когда-то и жизнь без тебя мне казалась нормальной, но я уже давно не могу представить её без тебя, понимаешь? - хисын аккуратно отодвинул младшего от себя и посмотрел на него - румяные щёки делали его невероятно милым, но покрасневшие от слёз глаза отдавались колкой болью в груди. "я опять довёл его до слёз, идиот", - подумал старший, сжимая губы. - я хочу, чтобы ты знал, что я уже давно не держу зла или обиды на тебя. я простил тебя уже через несколько дней, но мне было грустно из-за того, что ты просто исчез. я очень волновался, правда, но от тебя ни следа не осталось... - опустив взгляд на руки, шим замолчал. - джеюн, послушай, - старший очень нежно взял младшего за лицо двумя руками, вытирая мокрые следы на щеках большими пальцами, - я уже говорил, но я скажу ещё раз: если ты хочешь, чтобы я извинился сто раз, я извинюсь двести. я не надеюсь на то, что ты снова захочешь видеть меня в своей жизни вне работы. если ты захочешь, я попрошу сменить тебе наставника. если ты захочешь, чтобы я снова исчез, я сделаю это. я сделаю всё, что ты попросишь, лишь бы ты был счастлив и улыбался... - неожиданно в лоб хисына прилетел лёгкий хлопок. - да как я могу просить тебя исчезнуть из моей жизни, если я так давно ждал, что ты вновь в ней появишься? - младший завозмущался, вновь сложив руки на груди, - я не хочу, чтобы ты делал что-то из того, что перечислил. я просто хочу, чтобы ты был рядом. можно..? - нужно. - совсем невесомо старший поцеловал джеюна, чувствуя его улыбку сквозь поцелуй. казалось, будто бы давно таившаяся внутри петарда наконец-то взорвалась, выпуская невероятное счастье и тепло. стало так легко дышать, а голова стала лёгкой, словно за одну секунду все дурные и тяготящие мысли вылетели, а вместо них появилось желание оберегать и всегда быть рядом. никаких дурных затей разбить сердце и прочего - только бесконечная любовь, которая не угасала ни на секунду. а ледяные оковы на сердце джеюна вмиг оттаяли. - послезавтра корпоратив, ты как сотрудник можешь прийти. - сказал хисын, гладя руку джеюна, который сидел боком на коленях старшего в обнимку, положив голову на плечо. - даже не знаю, стоит ли мне идти... время близилось к 12 ночи, поэтому шим почти что засыпал. - конечно нужно. так ты войдёшь в коллектив, я представлю тебя всем сотрудникам, у нас много молодёжи, познакомишься, - старший взглянул на часы, - уже поздно, давай я подвезу тебя домой? - в ответ тишина, - джеюн..? - хисын взглянул на младшего: тот уже сопел. хисын легко мог узнать новый адрес шима из его документов, но он решил просто отвезти его к себе. правда, теперь он живёт с папой, мачехой и сводным братом, но они точно не будут против такого гостя. аккуратно подняв джеюна на руки, чтобы не разбудить, хисын понёс его по тихому зданию. ли действительно не хотел разбудить его, ведь младший испытал слишком много эмоций за один день. нарушить его сон было равно запустить пулю прямо себе в висок. спящий джеюн был похож на ангела. добавить крылышки и нимб и всё - точная копия. младший проснулся в машине, когда парни ехали к дому хисына. - хисын... куда ты меня везёшь? в лес, чтобы изнасиловать, а потом убить и закопать? - джеюн потёр глаза и с улыбкой посмотрел на своего личного водителя. - да, именно туда, я же так похож на маньяка. - усмехнувшись, хисын посмотрел на шима, - если я действительно похож, то тогда зря ты сел в мою машину, вдруг у меня тайные желания всякие есть. - я не садился, ты меня сам сюда посадил, пока я спал. - джеюн посмотрел в окно, где было видно только фонари и редкие машины, - мы едем за город? ты тоже переехал? - да, живу с семьёй. они теперь не позволяют мне жить самостоятельно после того случая. если хочешь, то я могу отвезти тебя домой, но ехать нам обратно ещё столько же. - нет, не нужно... можешь везти меня куда захочешь. хисын резко съехал на обочину, останавливая машину. переключив фары с дальнего на ближний, в салоне стало резко темнее. лица парней освещали только огни дисплея. они просто смотрели друг на друга - хисын крепко сжимал рычаг коробки передач, а джеюн, сидя полу боком и подогнув ноги, ухмылялся, ожидая дальнейших действий старшего. очевидно было, что ехать дальше он пока что не планирует. мимо медленно проехала машина, освещая лица обоих парней, и тогда джеюн вновь увидел тёмный и пугающий взгляд старшего. - скажи "нет". - неожиданно сказал хисын. - нет..? джеюн так и остался сладким на вкус, и этот вкус тянулся на языке будто бы нуга. было темно, душно и очень горячо, а худые пальцы хисына, проскользнувшие под белую рубашку, были ещё горячее. чистый бежевый кардиган валялся на полу, а пиджак хисына где-то на заднем сиденье. такого желания и напора от джеюна старший не видел никогда - шим, ловко пересевший со своего сидения на бёдра хисына, буквально прижимался к нему всем телом, целовал быстро и резко, будто бы хисын вновь мог куда-то убежать. теперь хисын никуда не убежит, даже если его будут силой тащить. никто не был таким же нежным и страстным одновременно как джеюн. хисын за время проживания в америке на вечеринках поцеловал много разных девушек и даже несколько парней, но никто даже близко не подобрался к тому, как целует джеюн. на утро, когда старший вспоминал эти все поцелуи с незнакомцами, то чистил зубы несколько раз и не мог нормально есть. только шим знал, как правильно целовать хисына, как правильно любить хисына. именно зная это шим выцеловывал каждый сантиметр и миллиметр шеи старшего, параллельно ёрзая на его бёдрах. джеюн без угрызения совести хихикал в поцелуй, слыша резкие вдохи или чувствуя крепкую хватку на своей талии. младшему нравилась такая реакция хисына на него. это не просто возбуждало - это дико повышало самооценку. осознание того, что именно джеюн может довести старшего до пика, не прикладывая особых усилий, делало его самым уверенным в себе человеком на всём свете. осознание того, что тебя любит и хочет ли хисын, который наверняка является завидным женихом каждой, заставляло покрываться мурашками. если бы можно было повесить на себя табличку "язык ли хисына побывал у меня во рту и не только", то джеюн сделал бы такую табличку и носил бы её не только на работе, но и по улице, чтобы все знали и завидовали. копчик неприятно тёрся об руль, но эти ощущения затмевали стоны хисына. джеюн, видимо, был искусным мастером по доставлению настоящего удовольствия ли хисыну. если бы была такая премия, то шим однозначно был бы постоянным победителем. обоим было так хорошо, что они не замечали изредка проезжающие машины, но водители вряд ли обращали своё внимание на то, что происходит внутри одиноко стоящего авто, потому что все стёкла были невероятно запотевшими - только следы от ладоней джеюна со стороны водительского сидения. вся шея хисына была в укусах, и младший был доволен своей работой на все сто. да, шим плохо видел лицо хисына, чтобы прочитать его эмоции и выражения лица, но язык тела говорил сам за себя. они давно не чувствовали себя так великолепно, как сейчас. оба в очередной раз убедились, что являются идеальными друг для друга. это была первая ночь в машине, а может быть и нет, а джеюн этого просто не помнил, но это однозначно была великолепная ночь. - почему ты попросил сказать "нет"? - я очень хотел тебя поцеловать, поэтому спросил сам себя "стоит ли мне сдержаться?", но я знал, что не смогу. каёль: эй, ты там живой вообще? за целый день ничего не написал даже...