Жилистый

***       Его вороний бант. Он нескладно выпрямляется.       Поправляет пиджак, говорит так, словно у него сам язык сух.       Интрига, которую не желается затрагивать.       Он был белым, как мел. И на вкус такой же. Сухой, формальный.       И его пальцы, в перчатках, касаясь предметов, были литыми.       И эта персона подозрительна.       Он вообще включает телевизор?       Он бил зеркала, они застряли в его трубчатых рёбрах.        — Потому что это их вина, — вкрадчиво пояснил он, и его белая губа дëрнулась.       Определенно подозрительный.       Моя куртка на плечах пыльно колышется.        — Имя и, наверняка, тоже какое-то порядочное? Строгое?        — Кристофер.       Его голос словно дырявый. Жестяной.       Сухой.        — А ты говорящий, — заметил Кристофер.       Хотелось живо ответить, наверное, подойти ещё поближе. Однако было до черта жутко.        — Возможно, ещё встретимся.        — .. ну ладно, — почти заунывно пролетело над ухом, пока Кеннит осмеливался повернуться к нему спиной.       Это издевательство уже исчезло из переулка.       Жуткий. ***        — Выглядишь избитым.. Только будто не добили.       Кеннит не имел желания поднимать голову. Но и грубить бы такому он не стал.        — И тебе привет. — буркнул Кеннит, выводя себя как глубоко занятого в компьютерном хламе мастера. Какая же здесь была интересная, полностью раздробленная, материнская плата.        — Давно не виделись.       Ему что-то было нужно, к чему-то он вёл этот диалог.        — И? — впервые решился Кеннит возвысить взгляд.       Эта шахматная фигура, — чуть ли не ферзь, —закрывала солнце, а его глаза словно выжигало. Кеннит отполз. Совсем немного, чтобы не было заметно.        — Т-ты как?        — Ха-ха! Прелестно. — его улыбка так дрогнула, что со злости зубы проскрежетали. Лгал он или просто под чем-то?        — Выпивал? — не нашёл ничего лучше предположить Кеннит, началась паника, и он только после начал понимать, как его слова не совпадают.        — Для меня алкоголь пахнет как нашатырный спирт. — как-то неоднозначно фыркнул Кристофер.       Стройный и прямой, будто канцелярский нож.       Кеннит недоверчиво вернулся к своему визуально нудному занятию, надеясь, что рано или поздно Кристофер сам ретируется. Здесь не на что смотреть, Кеннит просто роется в каких-то нерабочих деталях компа.       Только Кристофер не уходил.       Очень малоприятная персона. ***       Кеннит были готов вырывать себе ногти. Он нервничал.       Отступить — как-то сыро, его уже никто не поддержит.       Стук.       Стук.       Стук.       Это каблуки? Или это слишком высокий звук для них?       УДАР; хруст. Кто-то словно наступил на осколки.       Едва ли незнакомая высота.       Кеннит почти решился вооружиться разбитой бутылкой или поглубже скрыться в постели, однако в окно аккуратно постучали. Такой контраст с этим хрустящим грохотом.        — Поздновато. Порядочные люди в такое время спят. — бесстрастно постучал битой с свинцовой верхушкой Кристофер по окну.       Половину лица закрывала челка. Его обезвоженная кожа странно воспалилась под скрытой частью.        — Она прекрасно отцентрована, — подтвердил Кристофер как некий факт. Не сразу понятно о чем речь.       Кеннит открыл окно.        — Какого хрена ты тут делаешь?       Кристофер стукнул низким каблуком по груде мелких осколков.        — Гуляю.       Кеннит почти был готов истерично схватить его за глаженный воротник.        — Здесь?       "Ночью? С битой? Около моего дома?"        — Пошли со мной, если хочешь. — полностью бездушно произнёс Кристофер, утирая верхушку биты манжетом.       Его чёрные румяна, сделанные толстой помадой, — размазались. Его макияж размазался. Такой искривленный Кристофер казался лишь проницательнее.       Неровным стеклом резаться больнее.       Кеннит не сумасшедший.       Кеннит не сумасшедший.       Кеннит не сумасшедший.        — Куда?       Плечи Кристофера дернулись в какой-то психованной усмешке.        — К одним непорядочным уро ***       Он вообще включает телевизор?       Кеннит и Кристофер остановились у заколоченного здания        — Твой дом? — саркастично прокомментировал Кеннит, покрепче обнимая себе старой курткой.        — Был. Когда-то.       Подозрительная персона.       Он напоминает чёрно-белый козырь на столе.       Стук, стук. УДАР.        — Не так громко!       Зашипел Кеннит, однако останавливать Кристофера не решился.       Отлетели доски. Выбилась нараспашку дверь внутрь.       Кристофер был готов согнуться в вороней гибели. Словно не вмещаясь в тесный узкий гроб. Его впалая грудь впервые затряслась от битья сердца.       Взбудораженный, старался отдышаться стоя перед затхлым зданием.       Хоть челка и спустилась, но Кеннит не мог разглядеть, что Кристофер закрыл ею на лице. Любопытно было. Да и стрёмно.        — .. Входим? — уточнил Кеннит.       Кристофер как-то артистично всплеснул руками в попытке привести себя в порядок. Его улыбка не смывалась.       Его гибкий позвоночник с удовольствием согнулся, чтобы зайти в эту разрушенную тьму.        — Естественно, мы же дома.       Кеннит хотел оглядеться, но будто кто-то толкнул его своё гадкой и длинной рукой, и он оказался в помещении.        — А вот и наши ублюдки! **       Что ж, зеркала.       Значит, зеркала.       Из их трещин что-то текло.       Кристофер довольно потëр ломкими пальцами ободок разбитого зеркала.        — Видишь ли, они.. выжили..       Кенниту стало холодно. Зубчатый голос Кристофера вовлекал в центр комнаты. Свет падал крупицами.        — Так неловко, да? — острая фигура раскинула руки, — сегодня мы решим этот нюанс!        — С-сегодня, да... сегодня... — Кристофер презрительно уколол взглядом зеркала. Такая ярость казалась шаблоном. — Ты.. можешь ударить первым, Кеннит. Я не буду издеваться.       Бита и вправду была чудесно отцентрована. И чертовски тяжёлой. **       Он ударил. И потянул Кристофера на себя.       Ты.. подозрителен, Кристофер.       Словно электронно обгоревшая, чëрной коркой поджаристая, но кожа. Глаз болезненно смыкался. Жженая склера наверняка ныла так, что зрение частично утратилось.        — Хх-ах.. благодарю за оказанную услугу, я.. не смог бы ударить, меня трясет от злости, я бы просто упал.       Какой ты жуткий, Кристофер.       И Кеннита тоже трясло.        — Какой ты всё-таки живой..       Кристофер опустел в тот миг. **       Твой дефект на лице не может смыться даже мышьяком с моих мыслей.       Кристофер, ты всё пропустишь, хей.       Ты идеалистичен настолько, что не замечаешь как сильно высох.       Твоя речь ассоциировалась с звуком печатания на той самой машинке. Печатный текст самый мертвецкий. Нет калорий в твоих словах.       Кристофер, тут та-ак интересно       Ты старался отбелить вручную свой чёрный пиджак будто это возможно.       Кристофер, ты как фрукт, от которого откусывают и в нëм нет сока.       Кристофер, в тебе нет крови.       Кристофер, в тебе нет жизни.       Кристофер, ты пуст——       Кристофер,       Ты вообще включаешь телевизор?       Лучше не включай.