Праздник воскрешения

Погода была тёплой, без ветра. Белые хлопья медленно опускались на землю, на сухую траву, на серые камни. И тишина… Не удивительно, ведь сюда мало кто приходит, особенно за неделю до Рождества. Хотя есть здесь, сегодня, одна тусклая фигурка, но даже она не нарушала этого безмолвия. Парниша будто влился в это место, как статуя, неподвижно, он даже старался не дышать. Лишь жёлтые, потухшие, почти синие от тоски глаза, проходились по вырезанным буквам на камне. «Льюис Пеппер» — читал он из раза в раз, а дальше спускаться не смел. Он не то, чтобы не хотел, он просто считал, что это невозможно. Парень приходил сюда регулярно, для того, чтобы прошептать это имя, эту фамилию, ведь нигде он больше их не слышал, не видел, не мог прочесть. И вроде это пятисекундное дело, прочёл — ушёл, но он стоял на этом месте часами. Он как будто-бы ждал кого-то, но этот кто-то всё не приходил. Возможно он просто не знал о месте встречи, о времени и что его вообще кто-то ждёт. — Я приду ещё… — прохрипел рыжик. Он, вроде, хотел ещё что-то сказать, но в голове звенела пустота, да и… горло болит. Кингсмен медленно отходил от места «встречи» с пустым сердцем, ватной головой, на тяжёлых ногах… И вдруг заметил, краем глаза, удивительное — ещё один человек. Маленький мальчик нёс в руках голубые цветы и тихо что-то шептал, пряча нос в потрёпанный шарф. Только когда он приблизился, рыжик смог услышать: — Свежей, белой, пухлой ватой… Все убрал кусты… Уж теперь не будет спору… Он не остановился, не обратил внимание на потерявшегося, в то время как сам Кингсмен, будто очнулся, разглядывая ребёнка. Мальчик явно был из бедной семьи: маленькая, дырявая курточка, еле прикрывала тонкую футболку, штаны явно были не по размеру, да и сапоги были не по погоде — осенне-весенние. Его лицо было на удивление круглым, щеки розовые-розовые, а носик вздёрнутым. Но самым необычным для Кингсмена было то, что из-под вязанной, застиранной шапки торчали серебряные, тонкие пучки волос. А когда парень встретился с ним глазами, то сердце Артура болезненно сжалось — розовые, прям как у него. — Эй, постой! Тебя как зовут? — костлявая рука потянулась, чтобы тронуть малыша за плечо, но тот увернулся. — А Вам какое дело, дядя? — серебряный ребенок остановился и недоверчиво сощурился. — Да ты просто… Друга мне моего напомнил. Мало ли… — и всё всматривается в очи. — Меня Тим зовут, а Вас, дядя, я впервые вижу. Минутная Секундная надежда потухла. Имя… Как и цвет глаз, имя дается душе одно и сменится не может. Да и глазёнки у Тима были какие-то… другие. Из-под белых ресниц, словно покрытых инеем, смотрели нежные, лиловые цветы, а там был переливающийся, тёмный маджорит . — Да… и я тебя не знаю. Перепутал. — парень уже развернулся, а потом его что-то отдёрнуло. — А ты к кому? — К маме с папой. — громко ответил мальчишка и побежал дальше между плит. Сиротка. Артура удивило то, как Тим об этом сказал, но при этом понимал, почему именно так. Он разделял его «маленькую» трагедию, но у Кингсмена был хотя-бы дядя, а кто же был у него? Это вроде как не его дело, но что-то внутри щемило и тянуло, тянуло подойти и спросить: «А что ты сегодня ел? А где ты живешь?» и так далее, и так далее. Он сунул руку в карман, (надеясь найти что-то, что угодно) и достал перчатки. Они были практически новые, серенькие такие, но он их не носил из-за размера, а из пальто забывал вытащить. — Хей! Маль… Тим! — Дядя, отстаньте или я кричать буду. А мертвых будить нельзя, Вы хотите проклятье? — Арти замер на секунду от этой фразы, а потом мягко улыбнулся и ответил: — Не надо никого будить. Я просто хотел тебе… — Подачек не надо. — сразу отрезал мальчишка, махнув голой ладонью. — А это не подачка! — Кингсмен быстро нашёл оправдание, — Это подарок. Скоро ведь Рождество. — и вновь улыбнулся. Парниша посмотрел на протянутую механическую руку, держащую шерстяные перчатки и, шмыгнув носом, всё же забрал их и тут же надел. — Спасибо, но… У меня нет подарка для Вас. — Тим как-то неожиданно опечалился этим фактом, но потом поднял сияющие глаза на незнакомца, — А знаете, я Вам магию подарю! Механик хотел было рассмеяться, но заметив по лицу, что малыш говорит серьезно, спросил с интересом: «Магию подаришь?». Мальчик отошёл к двум высоким надгробиям, по которым расползались сухоцветы. Сев на колени, он сжал ладони, перекрестив пальцы и вновь начал что-то шептать. «Незнакомец» в это время не смел его прервать и просто наблюдал. В какой-то момент Тим взял принесённые им цветы и воткнул их прямо в снег, и тут Кингсмен обомлел. От голубых незабудок поструились зелёные, тонкие лианы, на которых распускались такие же цветы. Они оплели серые камни, заставляя его светиться волшебным, почти белым светом. — У нас была маленькая традиция… — начал тихо тонкий голосок, — И я поделюсь ею с Вами, но нам нужна ёлочная игрушка.

***

— Нет, нет и нет! Сэр, как Вы не поймёте, мне ничего не нужно! — Да хорошо, хорошо, я понял! Давай тогда ты мне расскажешь что именно за традиция? Какая игрушка нужна? — Вы поймёте, когда её увидите. Они шли вместе с быстрым потоком людей, мимо разноцветных витрин, украшенных гирляндами и мишурой, маленькими ёлочками, а на поставках, по обратную сторону, можно было разглядеть пряничные домики. Несмотря на всю атмосферу и красоту, Артур не особо любил город в это время. Все бегают, суетятся и он начинает сам теряться в этой суматохе, а бывает просто встанет посередине дороги в непонимании где он вообще, на какой улице, при этом его постоянно толкают, вместо того, чтобы спокойно обойти. Сейчас же он шёл целенаправленно в небольшой магазинчик (но для Темпо он был самый большой) игрушек и крепко держал руку Тима, чтобы тот случайно не потерялся. Наконец нужное здание показалось на глаза. Они зашли и когда дверь закрылась с характерным звоночком, механик выдохнул с облегчением. В этом маленьком здании всегда, почему-то, было тихо, даже в сам сочельник. Мужчина средних лет, стоявший у прилавка, кивнул гостям, а потом с удивлением присмотрелся к малышу. — Ему не холодно? — Понятия не имею, — пожал плечами рыжик, — но он активно отнекивается от любой вещи, я ему только перчатки смог… подарить. — Но мне ничего не надо! — возразил мальчишка, — Дядя, давай не будем вновь об этом, возьмём то, зачем пришли и пойдём. У нас мало времени! Хозяин магазина получил довольно интересный запрос: «Что-то волшебное, красивое и необычное. Оно должно быть одно такое из всей массы.» Но ведь здесь всё волшебное и необычное… Он постоял, подумал и достал из-под прилавка большую, картонную коробку, заполненную игрушками всех возможных цветов — дефектные. Здесь были и деревянные лошадки и светящиеся звёзды и гирлянды самой разной формы, но почему-то среди всего этого магического хаоса выделялся один маленький стеклянный шарик. Он был золотого цвета, а нарисованные на нём искорки покрывались голубыми блёстками. — Вот этот подходит! — воскликнул Тим Её и взяли, при чём отдали за бесплатно — «шапочка» была искривлена. Выйдя из тёплого помещения и оперевшись на каменную стену, чтобы вновь не оказаться в потоке людей, Арти задумался: «Чем он вообще занимается? И что же теперь делать с мальчиком? В чём магия шарика?» — На ёлку повесь! Игрушка ведь! — А что потом? — пытал Кингсмен. Тим вздохнул и начал неторопливо, разъясняя: — Ну вешаешь на ёлку, думаешь о чём-то очень-очень важном, а потом ждёшь. «Ох… так это исполнение желаний» — маленькое разочарование. Рыжик был уже достаточно взрослым, чтобы заучить правило: хочешь что-то — работай. И это почти всегда было верно, но в этот раз, то, что он хотел, его сокровенное желание, нельзя было купить ни на какие деньги и нельзя было ничем отработать. — И самое главное, — продолжал Тим, — Вам нужно просто поверить. Очень-очень сильно, хотя бы на мгновенье. Дядя, Вы меня слушаете? — Да Артуром меня звать… — прошептал хрипло механик, — Да, я тебя услышал. — Поверьте, это того стоит… — сказал мальчик и повернулся в сторону леса, где они встретились, — Домой пора. Парень будто очнулся. — Может у меня переночуешь? — Неа, не могу. Но не переживайте, мы ещё с Вами обязательно встретимся. Спасибо за перчатки! — и убежал, скрылся за вечерним туманом. Рыжик хотел остановить его, но задумался: до чего же странный этот «серебряный» ребенок…

***

Придя домой, первым делом, что сделал Кингсмен, даже не раздевшись — повесил шарик на ёлку, прямо на кривой «шапочке». Загадывать желание на ёлочную игрушку было странно, обычно ведь на листик и вместе с шампанским, но так или иначе он сел на корточки, сложил руки в молитве и закрыв глаза очень долго погружался в воспоминания. Он бережно хранил каждое, связанное с ним, вплоть до последнего вздоха. Как же его не хватает, прямо сейчас, прямо здесь… И Арти должен справляться со всем этим один, ведь Виви и остальные, кто был с ним знаком, ничего практически не помнят, будто у них массовая амнезия, но Артур, единственный, почему-то всё помнит. Рыжик представил, что этот нелепый план, эта… маленькая традиция действительно сработает и что Пеппер постучится к нему в дом прямо сейчас. Кингсмен встретит его, крепко-крепко обнимет. Тот несчастный случай в пещере окажется просто страшным сном! Потом придёт Виви и они все вместе соберутся у семьи Рэппер в ресторанчики, встретят Рождество как раньше! Как раньше… — Пожалуйста… Я прошу об этом и верю, пожалуйста… Почти сразу после маленькой просьбы (или может даже заклинания), механик лёг спать — очень вымотался. Юкино дожидаться было бесполезно, ведь она сегодня в ночь, к тому же завтра много беготни. Но несмотря на тяжелый день сегодня, странную встречу и предстоящие дни, внутри грудной клетки что-то теплилось. Какое-то воодушевление… Это надежда, она часто обманывает, но её ложь всегда такая приятная. Арти любил её и ненавидел одновременно, но может быть, в этот раз произойдет чудо? Может быть… На утро янтарные глаза увидели лишь золотые осколки под зелёными ветвями.