Джон Константин

Из всех живущих на земле праведников мне достался именно тот, который никогда не перешагнет порог царствия небесного, и в этом нет его вины. Джон Константин сколько угодно может считать, что сам выбрал свой жизненный путь, но я-то знаю, что это не так. Судьба Джона была предрешена задолго до его рождения. Именно ему предначертано сразиться с тьмой, готовящейся опутать своей паутиной весь бренный мир. Единственное, чего я не понимаю, так это то, почему Джон Константин стал именно моим подопечным. Мне никогда не приходилось наставлять на верный путь настолько недисциплинированного, упертого и не желающего воспринимать всерьез свою миссию человека. У Джона слишком огромное эго, но в тоже время в нем нет ни капли гордыни. Насчет чувства самосохранения я не хочу даже заикаться. Могу поспорить на свои крылья, что намекни я Константину на то, что он себя не бережет, и мгновенно услышу в ответ, что я совершенно не разбираюсь в людях. Вот только не существует другого такого человека как Джон. Он особенный, и совершенно этого не осознает. Когда я получил свое назначение, меня предупреждали, что я не должен идти на поводу у этого отпрыска человечьего. Думаю, те, кто посчитал мою кандидатуру подходящей для этого задания, отлично знали, что Джон постарается мной манипулировать. Отчасти это можно было бы считать правдой, но они глубоко ошибались, если думали, что Константин захочет использовать меня в своих целях. Несколько раз столкнувшись с отказом отвечать на вопросы и помогать ему в сомнительных делах, Джон вместо того, чтобы раз за разом пробовать перетянуть меня на свою сторону, стал агрессивным, и мне понадобилось довольно долгое время пока я смог понять, что это его защита. Константин потерял многих своих друзей и, наученный горьким опытом, старался не подпускать к себе людей, к которым мог привязаться. Вот только я не человек, и попроси он полагающимся образом, я незамедлительно пришел бы на выручку. К сожалению, демон гордыни настолько сильно завладел его разумом, что Константин скорее обратится к силам тьмы, чем попросит защиты у Небес. В ту пору я действительно считал, что стоит Джону урезонить свой нрав и смиренно принять возложенную на его плечи миссию, то все пойдет своим чередом. Так сильно я не ошибался с того самого момента, как было создано человечество. Мне жаль, что я не смог понять раньше того, насколько глубоко ранимым человеком является Джон. Им движет не гордость а страх. Страх того, что мир, поглощенный тьмой, изменится до неузнаваемости, все те, кто ему дорог, погибнут, и он останется один на один с пониманием того, что не справился. Для него намного проще было бы вообще не ввязываться в эту извечную борьбу добра и зла, но с судьбой не поспоришь. Как было сказано на небесах, так свершится на земле. Эти слова известны каждому из нас с рождения, и каждый ангел, будь он даже падшим, знает: то, чему суждено быть, того не миновать. Мы не имеем права выбора, и нам не дано понять человеческого стремления к свободе, но с каждым днем, который я провожу, наблюдая за тем, как Джон выполняет свою миссию, я все отчетливее понимаю, что он делает это не потому, что так предначертано, и не потому, что это его судьба. Он поступает так, как считает нужным для блага окружающего его мира, и в этом наш ключ к победе. Я знаю, что не должен вмешиваться. Мой приказ четок и понятен — я должен быть наставником для избранного, но если оставаться честным до конца, то за все проведенное рядом с Константином время, я понял: мир нельзя делить на добро и зло, и иногда нужно забыть обо всем, чему меня учили, и только тогда мы, возможно, получим шанс на победу. Джон Константин не святой, но кто сказал, что настоящая сила присуща только праведникам?