Двое под омелой, не считая рыжего кота

Белыми хлопьями снег то сыпался, то мягко опускался с пасмурного неба. Необычно много было его здесь, и в вечернем небе, если поднять голову вверх и вглядеться туда, где должны быть, но не видны звёзды, невольный наблюдатель увидит красивейшую картину, будто снежинки, отражающие лунный свет и мерцание фонарей и гирлянд на них, сами стали звёздами бесконечного космоса, падающими на землю и исполняющими в эту новогоднюю пору самые заветные, самые искренние желания и заоблачные, недосягаемые мечты. Они падают на ладони, нос, щёки, опускаются на длинные ресницы... Но так же, как и всё в этом мире не вечно, постепенно они тают, не перенеся пыла и жара людской суеты. Неестественно холодно было здесь, в зимнем лесу, и как бы ни хотелось насладиться пейзажем Ши Цинсюаню, Хэ Сюань порядком отморозил себе конечности. Особенно ныл большой палец левой ноги, молящий о прекращении мучений и возвращении к отапливаемому общежитию и тёплому борщу в местном кафе. — Долго ещё? — не выдержал он наконец и прервал задумчивость спутника, взглянув на поднимающуюся на еле видный лоскуток неба над могучими елями луну. — Вовсе нет, — оторвался от созерцания небес Цинсюань и повернулся к другу, шмыгнув красным от мороза носом. — Мне нравится вот эта, — он неловко улыбнулся, указав на ёлку сантиметров на тридцать выше их роста, который уже был весьма выдающимся. — Ты уверен, что мы её дотащим? — пробасил лже-бог с явным раздражением и нахмурил заиндевевшие чёрные брови. — Мин-сюн, ну конечно дотащим, — неожиданно ободрился Повелитель Ветров, ловко взмахнув пилой. Дерево поддалось инструменту с удивительной лёгкостью, и вот за тонкокорый ствол его обхватили руки в вязаных перчатках. Увы, сил Цинсюаню не хватало — он неловко рассмеялся, прося о помощи товарища, и тот, пусть и нехотя, но естественно согласился. Так и шли они в почти ночном лесу, слушая уханье совы и пугаясь каждой проезжающей по трассе машины. Наконец, показалась заветная железнодорожная платформа. Сразу вспомнился первый день попадания в Россию и борьба с электричкой, считаемой жутким монстром и угрожающей жизням людей. Сейчас же она была для них приветливой и долгожданной птицей-ласточкой, внутри которой было тепло, а её быстрый, как полёт стрелы в воздухе, бег был подобен последней минуте перед боем курантов — казалось бы, всего минута, но длится она ровно столько, что этого времени хватает на осознание всего произошедшего в уходящем году. И естественно в такие моменты стоит загадывать желания. Они хотели вернуться домой. Найти чёртов артефакт где бы он ни был и оказаться в родном Древнем Китае. Но увы, прошло уже около двух месяцев, а о местонахождении артефакта ничего выяснить так и не удалось. Рассматривая домики и огни города за окном, демон чёрных вод загадал поскорее вернуться обратно в родной мир. ...Ши Цинсюань же наивно пожелал провести этот Новый год самым что ни на есть лучшим образом. Много они узнали об этом странном празднике. Что есть некий Дед Мороз, который приносит детям подарки, что есть девочка-Снегурочка и резиденция в Великом Устюге. А также им рассказали и про Рождество, от которого пришли многие новогодние традиции в Россию. Что есть Санта и его олени, дымоходы и носки, что есть эльфы, собирающие подарки, ну и конечно омела — ветка поцелуев. Спустя два часа они наконец-то были в общежитии. Там их уже ждали работницы кафе, очень обрадовавшиеся деревцу с приятно пахнущими зелёными лапками. Водрузив ель в уголок зала, повара распрощались с нашими путешественниками. А те поспешили в свою комнату, обещая прийти украшать помещение утром... ...но кое-кому дождаться утра было довольно тяжело. Дело было не в том, что этот ночной посетитель кафе уж очень хотел нарядить ёлку, а в том, что он был уж больно прожорлив и не удержался от того, чтобы пойти в ночной дожор. Ключи от кафе он раздобыл ещё давно — отвлёк вахтёра и стащил прямо у неё из-под носа, да так, что она даже и не заподозрила пропажи и подумала, что сама куда-то положила и не может вспомнить, куда, потому тревогу поднимать и не стала, тем самым развязав руки хитрому водяному и его вожделению холодильника. Он спустился аккуратно, не разбудив никого из девушек, осторожно провернул ключ — и вот долгожданная обитель вкусных ужинов была полностью в его распоряжении. Первая мысль была включить свет, но потом пришло осознание, что так эта тайная ночная вылазка сразу будет раскрыта, потому привыкший к ночной темноте и черноте вод Хэ Сюань чуть ли не на ощупь направился к холодильнику. ...но тут что-то врезалось ему в ногу. Прежде чем отреагировать и пнуть "нечто", Черновод почувствовал, как начало покалывать в носу. Это чувство быстро разрасталось и тут: — Апчхи-и, — эхом отдалось от стен, возобновив вибрирование в тишине морозильной камеры. Испугавшись звука собственного голоса, демона прошиб озноб, он попятился, и ровно в этот момент нечто опять подвернулось ему под ноги — Хэ Сюань начал падать! И тут: — Ап-ч-хи-и! — еле удержался на ногах он, ещё больше испугавшись разбудить сладко уснувшую вахтёршу или не дай бог перебудить всё общежитие, чего уж точно допустить было нельзя. Простояв минуту, он уж было понадеялся, что недуг прошёл, и только открыл манящую дверцу, как вдруг: — А-а-п-чхи-и! — пошатнулся он, закрывая глаза. Он успел увидеть лишь кусок колбасы-вязанки, страстно глядящий на него с высоты верхней полки, когда таинственная сущность повалила-таки Хэ Сюаня. Демон больно упал своей пятой точкой в какую-то коробку, разбив там что-то и теперь испытывая боль от вонзающихся осколков, а затем, попытавшись встать, зацепился за что-то, свисающее с неё и, не удержавшись в стоячем положении, ударился головой об пол и покатился куда-то, чувствуя, что вокруг него обматывается верёвка, а лица касается что-то острое. Удар пришёлся сильным, и вскоре сознание начало покидать демона, отправляя в царство сновидений.