Близкое?!
Ренджун в ту же секунду распахнул глаза, резко вскочил и, осматривая всё вокруг, заметил парня, сидящего ровно в той же позе, что и он буквально пару секунд назад. Незнакомец тепло улыбнулся, показывая свои ровные белые зубы, и призывно похлопал по скамье. – Ты чего вскочил? – китаец недоумённо взглянул на него и осторожно сделал пару маленьких шагов назад. – А, решил побегать, понимаю. Это полезно. Поможет согреться, наверное. Незнакомец пристально осмотрел Хуана, обращая внимания на его трясущиеся от мороза тоненькие ножки. Он неторопливо вытянулся, легко разводя колени друг от друга, завёл руки дальше за спину и, довольно облизываясь, как кот после свежего молока, исподлобья взглянул на лицо парня. – Да кто ты вообще такой, чёрт возьми? – пытаясь отойти всё дальше от непонятного, но однозначно очень привлекательного, мужчины, Джун снёс один из пакетов, валявшихся под ногами, и легко оступился, стараясь удержать равновесие. – Кто тебе... Погоди! Кто Вам разрешил обращаться ко мне так? Что Вы вообще делаете? – возмущённый взгляд полетел прямо в абсолютно расслабленного парня напротив. – А что я сделал-то собственно? Не понимаю, – он наигранно тяжело вздохнул и провёл ладонью по чуть небрежно уложенным каким-то поблёскивающим гелем тёмным волосам, которые даже после всех этих манипуляций ни капли не растрепались. – я тут пытаюсь хорошим быть, добрые поступки совершаю, а ты.. – указав пальцем прямо на китайца и с трудом сдерживая разочарованный вздох, произнёс парень, пытаясь всем своим видом упрекнуть Хуана в его ошибке. – ой, извините меня, нетактичного — Вы обвиняете прекраснейшего человека в неподобающем поведении! Где же такое видано, а? Недоумённо насупив брови, Ренджун повертел голову, чтобы понять, почему ему всё ещё тепло, и увидел на своих плечах огромный и пушистый светло-бежевый плед, легкие и щекотливые покалывания которого он почему-то так упрямо не замечал. Хуан медленно, совсем как нашкодивший ребёнок в детском саду, поднял свои виноватые глаза вверх и аккуратно, на носочках, двинулся в сторону своего «спасителя». Подойдя совсем близко к незнакомцу, всё ещё привольно валяющемуся на холодной и расцарапанной местными подростками-вандалами лавке, он, будто боясь отпугнуть то спокойствие и расслабленность, что излучал парень, тихонько произнёс: –Простите, пожалуйста, если обидел вас, – робкий голос на секунду умолк, чтобы через секунду возобновить свою речь, но уже более уверенно и твёрдо. – но я так и не узнал, кто вы такой! У меня вообще нет ни единой причины, чтобы верить в ваш альтруизм! Да и вообще… –Да и вообще, вы не знаете, как обращаться к своему спасителю, понимаю, – он поднёс свою кисть к лицу, ловко скрывая глупую юношескую улыбку, появившуюся от того, насколько вся ситуация, складывающаяся прямо тут и сейчас, комична и нелепа. – На Джемин. Можете называть меня просто «Джемин» и на «ты», – взглянув на испуганного и потерянного Ренджуна, он устало вздохнул и нехотя продолжил. – Я сидел в машине, вон там, – протянул парень, кивком указывая куда-то чуть правее самого китайца. – и заметил, что ты сидишь тут. Сначала мне показалось, что ты кого-то ждёшь, праздник же, все группками, а потом, минут через 10, понял: если я, герой из лучших комиксов Marvel, не подойду и не спасу тебя от холода, то ты прямо на этом месте и откинешься. Чего так легко оделся, горе? – Большое спасибо, конечно, На Джемин, но чего это ты сразу перешёл на неформальное общение? – раздражённо фыркнув, Ренджун повернул голову в сторону, старательно игнорируя все громкие и такие явные усмешки. – Может, я действительно жду кого-то? Или хочу прямо тут… как ты там сказал? Откинуться хочу, вот! – А, ну раз такое дело. – Джемин резко встал, поправляя штанины и пряча одну руку в карман своей куртки. – Раз такое дело, то да… Надо сворачиваться, конечно! А я ещё за термосом с чаем в машину хотел сбегать, вот это дурак! Ну, – он нежно схватился за плед, аккуратно стягивая его, давая Хуану возможность зацепиться за самый край. – Я пойду, пожалуй. Не буду мешать твоему гордому одинокому ожиданию. – Нет! – цепко ухватившись за пушистое и уютное нечто на плечах и обиженно надув губы, осторожно произнёс Джуни. – Оставь, пожалуйста, Джемин. Мне холодно. – он пробежался взглядом по своим немного измаравшимся кожаным лоферам и, тихонько вздохнув, посмотрел прямо в глаза человека напротив. – Извини, пожалуйста, если обидел тебя. Я не привык к заботе. Джемин подошёл вплотную и, мягко, совсем по-ребячески, улыбнувшись, получше расправил плед на плечах продрогшего парня. Тепло его рук, случайно коснувшихся голой кожи на шее Ренджуна, приятно разнеслось по всему телу, ласково согревая и окутывая атмосферой комфорта. Хуан слегка приподнял голову и полушепотом проговорил: – Неси уже свой чай!***
– А говорил, что нормальный и помочь хочешь! – Да что ты бурчишь-то, чудо, – себе под нос пробубнил На. – Ты сам согласился пойти в мою машину, прошу заметить! Да и вообще: ты сидишь за рулём, чтобы я тебя наверняка никуда не увёз, что за претензии? Это мне стоит бояться, знаешь ли, уважаемый… Погоди! – он хмуро взглянул на Хуана, который уже по-хозяйски развалился на водительском сидении. – Как тебя зовут-то? От меня потребовал в ту же секунду имя, а сам так и не сказал! Несправедливо! – А, я не сказал? – китаец показательно широко распахнул глаза, стараясь выразить степень шока, в котором он пребывает из-за своей «оплошности». – Ох, я такой растерянный, конечно. Хуан Ренджун. Аккуратная ладошка по-деловому уверенно потянулась к Мину, призывно шевеля своими худыми пальцами. Хитро приподняв один уголок губ и быстро отведя взгляд куда-то в сторону, На хмыкнул, неторопливо сжал руку Джуна и нежно провёл большим пальцем по кисти. – Иностранец, значит, – парень слегка наклонил голову вбок и почти незаметно облизнул свои пересохшие губы, заинтересованно рассматривая удивительно знакомые черты лица. – Так что же такой прелестный китаец делает в Пусане? – Я… – все мысли разлетелись, стоило Джемину лишь снять свою объёмную куртку: под ней была только узкая футболка, которые обычно носят на тренировки, чтобы похвастаться своей физической формой. – Я… Мой… – Ты-ты. Это я понял. Может, что-то ещё скажешь? Ренджун резко поднял взгляд и, стараясь смотреть только строго на (чёрт, какое же оно идеальное) лицо, на одном дыхании выпалил: – Я решил устроить сюрприз лучшему другу, но у меня украли все ценности, поэтому теперь сижу здесь. – Так вот в чём дело… Хм, проблема, конечно, у тебя серьёзная. Хочешь, попробуем как-то решить её? Джун озадаченно посмотрел на Мина и с удивлением в голосе произнёс: – Ты ещё спрашиваешь.***
Смотреть на Джуни, когда тот сосредоточен на чём-то, – это особый вид изощрённой пытки. Его брови собираются в домик, глаза легко щурятся, делая взгляд совсем лисьим, а губы по-детски дуются, будто он маленький малыш, которому не досталась самая желанная конфетка из рождественского подарка. И Джемин не соврал бы, если бы сказал, что готов подарить хоть целый грузовик конфет этому чудесному мальчику. Да он вообще всё бы отдал, если бы Хуан просто попросил. Впервые за несколько лет у На не было абсолютно никаких планов на Новый год. Обычно он собирался компанией своих друзей, кутил и веселился до самого утра, ни на минуту не задумываясь о том, нравится ли ему всё это. Атмосфера праздника и шума удивительно притягивала к себе, не давая ему возможности отвлечься хоть на мгновение. В этом году всё по-другому. За пару дней до католического Рождества Джемин спешно собрал чемодан и улетел домой, в Пусан, где его уже несколько лет терпеливо ждала уютная, но пустующая квартира, которую он купил уже живя за рубежом, веря в то, что обязательно будет приезжать летом отдохнуть от суеты большого города. Все его друзья, ещё поддерживающие хоть какое-то общение, давно запланировали, как проведут праздники, поэтому, вежливо повторяя одинаковое «о, Джемин-а, прости, пожалуйста…», отказывали один за одним, отчего На понял: наверное, единственный вариант отпраздновать Новый год – наконец попробовать встретить его в одиночестве. Он натянул первые выпавшие из небольшого чемодана, на котором были налеплены десятки виниловых стикеров с изображениями всяких мультяшных персонажей, вещи, заварил себе огромный термос фруктового чая и схватил камеру, чтобы запечатлеть красоту зимнего побережья. Уже в машине Мин понял, что небольшая плетеная корзинка с наскоро собранными сэндвичами и парой баночек его любимого пива остались дома. Чертыхнувшись себе под нос, он решил плюнуть на всё и по пути заехать в магазин, чтобы провести ночь, вслушиваясь в шум моря, постараться отвлечься от всех проблем, что такой кучей навалились на него. Включив погромче какую-то песню, крутившуюся по радио, Джемин медленно въехал в центр, где мелкие кучки людей уже радостно собрались горлопанить любимые всеми новогодние «гимны». И ему не хотелось присоединиться. Он мечтал лишь о тишине и размеренности, непоколебимой и комфортной. На остановился у небольшого магазинчика, куда, если ему не изменяет память, он ещё в детстве бегал с одноклассниками после уроков, пытаясь найти там какую-нибудь вредность, которую мама никогда не покупала, и, взяв там немного алкоголя на свои одинокие посиделки, быстро проскользнул обратно в прогретую машину. Медленно вжимая педаль газа, Мин знающе покрутил головой, чтобы посмотреть на другие авто на дороге, и… остановился. На площади сидел маленький и хрупкий паренёк, выглядящий совсем юно и невероятно привлекательно. Даже издалека было видно, насколько он худенький и ухоженный. Его светло-серые брюки, колыхающиеся на ветру, идеально прокладывались на аккуратных ногах. Он сидел, прикрыв глаза, его зубы бешено бились друг о друга, маленький ступни быстро отбивали от пола какой-то странный ритм. «Должно быть, ему холодно». Похоже, На нашёл ещё одного такого же брошенного в новогоднюю ночь.***
– Чёрт, Донхёк, если ты мне сейчас же не ответишь, я тебя покусаю! – как-то обиженно прошептал в трубку Джуни. – Он ещё не ответил? А адрес в телефоне, да? – расстроенный кивок. – Ну что ж… Какие предложения? – У тебя, наверное, были свои планы, а я их нарушаю… Тебя уже ждут, – он медленно опустил взгляд на колени и тяжело вздохнул. – Оставь меня тут, разберусь. – Ты сдурел? Замёрзнешь же! Да и денег на обратный билет у тебя нет, – Джемин легко коснулся ноги Джуни, ожидая, что прямо сейчас его руку резко уберут. – Меня никто не ждёт. Я один в городе. Ехал на набережную с фотоаппаратом, чаем и пледом. Поэтому… – Может, встретим Новый год вместе?***
– Давненько я не приводил домой никого сразу после знакомства, – На гордо улыбнулся и со всей внимательностью осмотрел всё то, что скрывалось под широким пальто своего нового друга (?). – В Пусане такого вообще не было, кажется. Вот это опыт, конечно. – Значит, ты вообще кого-то приводил домой после первой встречи? – где-то в соседней комнате раздался лёгкий смешок. – Фу, Джемин, это отвратительно! А ещё говорил, что хороший человек! – в дверном проёме показалась тёмная макушка. – Да-да! И не смотри на меня так! Я хороший мальчик, мы тут культурно отпразднуем и всё. Завтра Донхёк точно ответит. Или ночью… Ты же отвезёшь меня, если он напишет, да? – Ну уж нет, я же плохой. А ещё не хочу садиться за руль пьяным. Тебе что налить? – он вышел в коридор, жестом приглашая растерянно топчущегося на месте Ренджуна зайти на кухню, и, широко раскрыв дверцы бара, отошел на шаг от него, чтобы получше рассмотреть содержимое. – Есть белое сухое вино, виски и фруктовое пиво. Выбор небольшой, но он хотя бы есть, знаешь ли. Хуан, быстро подбежав к бару, пропихнулся прямо перед Джемином, специально задевая того своими бёдрами. Он попытался, то и дело касаясь тела На, встать на носочки, желая повнимательнее рассмотреть его содержимое. Потянувшись, Джун схватил бутылку незнакомого белого вина и развернулся, чуть приподнимая голову и смотря прямо в глаза хозяина. Близко. Очень близко. Джемин опустил руки по обе стороны от Ренджуна, опёрся о столешницу и, приблизившись к довольному и чуть покрасневшему лицу, промурлыкал: – Значит, вино? Джун, легко улыбнувшись и положив руку на талию На, уверенно кивнул и торопливо выбрался из импровизированной клетки: – Буду ждать тебя в зале.***
– Зачем тебе камин, если ты живешь в Пусане? Тут же тепло. Они сидели в темноте у электрического камина, окружённые горами разноцветных подушек. Ренджун, выпивший уже пару бокалов, прилёг на пол и упрямо глядел на пламя, продолжая давить зубами виноград, сок которого оставался липким слоем на его губах. – Я живу не в Пусане, – устало хмыкнул Джемин. – Эта квартира пустует. Я сюда вообще впервые приехал. Хуан резко повернулся и с нескрываемым интересом спросил: – Так ты из Сеула? Я тоже в Сеуле живу. Знаешь, там красиво. Ты, наверное, очень скучаешь по дому. Я вот скучаю. В каком районе ты живёшь? Может, я где-нибудь рядом. – Джуни, я живу в другой стране, – Ренджун грустно потупился в пол, старательно делая вид, будто эти слова его совсем не расстроили. – И вся моя семья живёт там. Мы давно переехали. Джун подполз к Джемину и, поджав под себя ноги, уселся, внимательно всматриваясь в лицо На: – Значит, мы больше не увидимся? – А ты бы хотел? – Я хочу… Хм… – он посмотрел куда-то в потолок, пытаясь собрать в своем мутном сознании хоть одно здравое предложение. – Я хочу тебя поцеловать. Он мягко коснулся губ, позволяя Джемину, нетерпеливо принявшему его нежность, прочувствовать всю сладость, которая осталась после фруктовой пытки, устроенной чуть раньше Хуаном.Сладко. Горячо. Интимно.
На аккуратно подтолкнул Ренджуна, заставляя того с шумным вздохом опуститься на ворох пушистых пледов, и, поставив ладони по обе стороны от головы парня, влажно прошёлся языком по его шее. Джун, бросая чуть затуманенный взгляд и обрывисто дыша, слегка прогнулся в спине, стоило лишь Мину приподнять легкую ткань рубашки и пройтись холодными руками по впалому животу. – Хороший мальчик, – томным и чуть пьяным голосом прошептал Джемин. – что же ты творишь? – К чёрту правила. Он, пытаясь сдерживать неожиданно нахлынувшую волну возбуждения, дрожащими руками постарался стянуть с На черную облегающую футболку, что весь вечер так откровенно просила, чтобы её сняли, и, не справившись со своей задачей, коротко пискнул и обиженно дернулся, больно шлёпнув Джемина по спине. Хитро улыбнувшись и наконец оторвавшись от тазобедренных косточек Хуана, Мин одним движением стянул с себя верх, давая возможность маленькому и неугомонному мальчику Ренджуну провести худенькими пальчиками по своему прессу. На вновь впился в губы китайца, в блаженстве прикрывая свои глаза и мучительно долго снимая с него тонкие брюки, оголяя аккуратные ноги. Переключив все своё внимание на хрупкие бедра, он проложил влажную дорожку от пупка до внутренней стороны бедра, заставляя Джуна приглушённо простонать и сжать его волосы в небольшом кулачке. – Какой ты сладкий мальчик, – Мин слегка прикусил гладкую кожу, медленно оттягивая, оставляя на ней небольшой след. – Такой нежный и вкусный. Джун был в его полном распоряжении: он лежал, распалённый внутренним жаром и диким желанием. Лежал, готовый принять любое действие На. Лежал, ожидая, совсем как маленький щенок. Лежал и смотрел своим хитрым и до предела возбужденным лисьим прищуром, буквально моля: «Давай же, я жду». Джемин хотел его слишком сильно, чтобы хотя бы попытаться найти свой здравый рассудок. Он резко стянул боксёры и, нервно облизнувшись, кончиком языка коснулся головки, обильно смазанной полупрозрачной липкой жидкостью. Вобрав в свой рот весь небольшой член, парень втянул щёки и, неторопливо двигаясь, заставляя Ренджуна поджать пальцы на ногах и закусить пухленькие губки, в попытках скрыть свои тяжёлые и громкие вздохи наслаждения, На со звонким причмокивающим звуком выпустил его. Большего, хотелось большего. Мин резко встал и выбежал из комнаты, оставляя изнывающего от ломоты тела Ренджуна в одиночестве. Хуан, не способный больше просто лежать, коснулся своего ноющего возбуждения, трясущимися ладонями пытаясь сделать себе хоть сколько-нибудь приятно. – Ай-ай-ай, – сильная рука резко схватила кисти Джуни и придержала их над головой. – Стоило мне на секунду отлучиться, а хороший мальчик уже пакостит. Безобразник. – Джемин-а, пожалуйста, сделай что-нибудь. Я очень хочу. На легко, совсем не стараясь принести боль, шлёпнул чужую ягодицу, сразу после этого целуя место удара. Он, вылив немного холодного лубриканта на возбуждённую дырочку, аккуратно ввёл туда один палец, медленно растягивая её. Ещё чуть-чуть смазки. Второй палец. Третий. Из груди Джуна, безжалостно царапающего спину Джемина, раздался громкий стон, переходящий в долгий и чувственный скулёж. Мин, стягивая с себя штаны с боксерами, вскрыл шуршащий пакетик и, удовлетворённо рыкнув, раскатал латекс по своему члену. Он припал к искусанным губам Хуана, слегка облизывая их, будто пытаясь залечить все ранки, оставленные острыми зубками, и плавно вошёл в разгорячённое и истосковавшееся по ласке тело. Нежно и ритмично двигаясь внутри, Джемин расцеловывал шею, грудь, лицо и руки, с трепетом вслушиваясь в каждый звук, издаваемый таким желанным парнем. Джун крепко прижав На ногами, обвившими талию, ближе к себе, слегка охрипшим голосом: – Пожалуйста, Нана, быстрее… Мне так хорошо, Нана… – он вскрикнул. – Боже, да! Мин остервенело укусил губу Хуана, устало опёрся головой о плечо и, все ещё стараясь не причинить боли, ускорился, выбивая из Ренджуна громкие и жалобные стоны.***
– Доброе утро, хороший мальчик! – На ласково прошёлся носом по щеке Джуна. – С Новым годом. Мы как-то не поздравили друг друга. – Кажется, нам было не до того. А вообще, это был твой подарок. – Неужели мне ждать следующего такого подарка целый год? – он вопросительно взглянул на парня, нависнув над ним. – Я же нетерпеливый, честно говоря. – А если эта была разовая акция? – сладкий и быстрый поцелуй. – Нет, я же серьёзно! Вот ты уедешь к себе домой, – прикосновение губ на шее, плечах, лице – везде. – а я буду в Сеуле один. И что мне тогда делать прикажешь? – Надо будет что-то придумать, чудо. Ренджун тепло улыбнулся и опустил свою голову на грудь Джемина. Ему тепло и комфортно. И пусть этого человека он увидел впервые вчера вечером. И пусть у него всё ещё нет ни денег, ни телефона. Он чувствует себя дома.***
– Нана, хватит бурчать! Скажи спасибо, что Хёк отозвался хотя бы не в семь утра! – Джун радостно вертелся из стороны в стороны, старательно выглядывая знакомый дом. – Почему же он мне не отвечал? Я переживал. – Может, ему просто хотелось побыть в одиночестве? – На ехидно усмехнулся, за что получил лёгкий удар по ноге. – Ай, чего творишь? Оставлю же тут, сам добираться будешь! – Ла-а-адно, прощаю за твою глупую шутку. – То есть это я глупо шучу, а не ты меня зверски избиваешь? – он возмущённо взглянул на китайца. – Никакого равноправия в этой стране. – Равноправие? Да знаешь… — Хуан не секунду замолк, всматриваясь куда-то вдаль. – Вон его дом, смотри! Давай быстрее. – Вот надо оно тебе? Всё же так было, вроде. А теперь ты убегаешь от меня к лучшему другу. – Всё и так хорошо, дурачок. Но мне этому невыносимому козлу нужно по пустой голове постучать. – Ты просто подумай, – Джемин медленно остановил машину у ворот и поставил её на ручник, поворачиваясь к Ренджуну. – Если бы этот «невыносимый козёл» тебе ответил сразу, то мы с тобой разъехались бы ещё на площади. Может, оно и к лучшему? – Ну слушай… – Джуни! – из дома выбежал весь взлохмаченный и ещё немного сонливый Донхёк. – Ты чего не сказал, что приедешь? – А ты чего не отвечал, балбесина? – он разъярённо шлепнул друга по плечу. Хёк растерянно посмотрел на пол, придвинулся к уху Джуна и тихонько произнёс: – Марк никуда не улетел, он остался тут, представляешь? Ренджун взглянул на радостного друга, готовясь его прибить, как тот возмущённо произнёс: – А это кто вообще? Где ты нарыл такого красавчика, уважаемый Хуан Ренджун, а? – Меня зовут На… – Джемин? – его оборвал только вышедший из дома незнакомый Ренджуну парень. – Что ты тут делаешь? Немного растерянно посмотрев по сторонам, Хёк и Джун переглянулись, без слов задавая друг другу один и тот же вопрос. – Э, наверное, стоит кое-что объяснить, – чуть зависая и обращаясь к Хуану, пробурчал Джемин. –Это Марк, мы кузены. Именно из-за него я оказался в этот Новый год в Пусане. Должно быть, и ты оказался тут именно из-за Марка. – Судьба? – удивлённо спросил Ренджун. – Судьба.