Дрейф

Дрейф в темноте барокамеры: бессодержательное и бесконечное падение в пропасть изменяет направление, но инерционный удар не происходит. Не отражаются стенки металла эхом пальцев, не стекает лунное сияние с влажного лба — света больше нет. Света нет, значит, жители собственного пандемионума убили последних богов — бумажных, мнимых, сделанных из талисманов, когда-то содержащих знаки валют. Здесь нечего продавать, чтобы избавиться от чего-то, что непременно вернется. Больше ничего не возвращается. Дрейф. Кожи касаются пальцы, удлинённые, заскорузлые от соли, едва отпугивающей тех, кто сжимают шею, кто успокаивающе поддерживают голову и спину. Ты становишься младенцем, воспитанным демонами. Настолько старым младенцем, что сон и смерть больше не выходят за пределы герметичности тьмы. Здесь нет взглядов, снимающих одежду и кожу, хотя вода не соленее крови и не теплее твоего тела. Ничего нет. Ни демонов, ни людей, ни богов. Ни тебя. Здесь только деревья медленно поют свои воображаемые песни, объединяя землю и небо. Но песни деревьев — тоже вымысел твоего мозга, потому что он не способен слушать абсолютную тишину. Дыхание, звуки сглатывания, отёкшая в воде кожа, скрипящая как ладони мертвецов, цоканье языком — все исчезает. За глазами, закрытыми во тьме, чтобы увидеть другую тьму, воображаемое небо становится серым. Здесь, в живом гробу, только тело, струпья и сознание, вообразившее себе мир, в котором тело жило все это время. Воображаемые ощущения и чувства угасают, отдаваясь объективности объектов. Боли не существует. [Это просто электрический импульс.] Радости не существует. [Она являются продуктом работы мозга.] Материи не существует. [На тонком уровне она ведет себя как энергия.] {Материя и энергия становятся менее полезными с течением времени.} <Энтропия замкнутых систем растет.> Холодные удлиненные пальцы касаются твоего затылка. Руки демонов закрывают твои глаза, чтобы ты увидел третью тьму. Ты лежишь на влажной листве, пожелтевшей, разлагающейся, и смотришь вверх. Стебли деревьев с этого ракурса кажутся циклопическими. Их пустые ветви почти мёртвые — осень. Это сон или смерть? Кто из вас сможет проснуться и жить? Темное небо необъятно, но там всего двадцать километров. Дальше — смерть. Если ехать со скоростью шестьдесят километров в час вверх, ты уснешь уже через десять минут, а через двадцать — погибнешь, даже если исключить переохлаждение. Там нечем дышать, как и здесь. Но нет такого автомобиля, нет деревьев и леса, нет объективного смысла. Тебя тоже не существует здесь и сейчас — только трехмерная тень дрейфует в воде из бесконечности в неопределённость утопленника реальности. Больше ничего не возвращается. Демоны почти ласково касаются твоих уст и уходят. Вселенная, которая сворачивалась в спираль над деревьями, умерла и остановилась. Вода становится холодной и вязкой, взяв тебя в плен. Наступает четвертая тьма одиночества. Дрейф.