sweet and sour

      дождь врезался в окна ритмичным стаккато, когда уён с увесистым нежеланием открыл глаза.       было раннее утро, долгожданный выходной, когда можно отдаться в лапы сна и позволить себе оставаться в кровати, пока тело не потребует большей активности. но у погоды на этих двоих, видимо, другие планы.       слева слышалось тихое сопение, – значит сан оказался более удачливым и не поддался внешнему раздражителю. чон вытягивается, сладко зевая, прощаясь с остатками сна, поворачивается и сонно улыбается, всматриваясь в полюбившийся профиль напротив. сан красивый. у него привлекательные черты лица и привлекательное отношение к жизни, уён точно знает, иначе ноги бы его не было в этой кровати.       чон тянется пальцем к кончику его носа и невесомо касается, улыбаясь, когда сан морщится во сне.       забавный, совсем как кот.       поддаваясь собственной игре, уён двигается ближе, почти укладывается тому на грудь и оставляет поцелуй на щеке, чувствуя лёгкое покалывание. нужно не забыть напомнить о бритье.       уён целует без напора, ласкаясь бархатистой кожей, проходится по линии челюсти, прикусывает мочку уха. чувствует себя начинающим танцором, четко соблюдающим мелодичный ритм.       когда дождь за окном грохочет яростью, сан на мгновение раскрывает глаза, смотрит мутным взглядом на любимое лицо и сладко улыбается. а потом, вздохнув, возвращается ко сну, накрывая шею уёна крепким захватом.       но уён стонет протестом, выпутываясь и поднимаясь на вытянутых руках, смотрит нахмурившись. — са-а-ан, — тянет он, падая обратно на широкую грудь и выбивая из тела под ним громкое ‘ух’. — ну сан, ты же знаешь, что я теперь не усну. — твои проблемы, уён-а. — твои, вообще-то, тоже.       уён садится, прислоняется к спинке кровати и запускает руку в утренний беспорядок на голове сана. тот отзывается одобрительным мычанием и льнет к оголенному бедру, оставляя в благодарность поцелуй.       через какое-то время уён чувствует, как тело снова наливается тяжестью, и к собственному удивлению, его снова начинает клонить в сон. он не сопротивляется, откидывает голову назад, продолжая играть с волосами сана до того момента, пока новый раскат грома не ударяет по окнам.       он выпадает из сонной ловушки так же быстро, как попал туда, и замечает, что сан продолжает свой сонный рейд.       каков бесстыдник. — сани, проснись, — уён слабо дергает прядки волос и чешет затылок. ну точно, его парень – кот.       он продолжает с периодичностью чесать, гладить, дергать, знает, что в какой-то момент сану надоест его игнорировать и он одарит его своим вниманием. а пока что в ответ – недовольное сопение и горячая ладонь на бедре.       уён знает, как привлечь к себе внимание сана, научился и выстроил тактику, которая беспроигрышно срабатывает уже который год. в основном его тактика – вторичное преимущество, сан и без этого не обделяет вниманием, но иногда применять приходится. сану же лучше.       чон играется с волосами ещё немного, а потом, неожиданно для сана, дергает, вырывая из того протяжный стон, полный боли. — са–а!       последнее он выкрикивает, потому что сан, который минуту назад нежился утренним котом под ласками, резко дергает его за ноги и наваливается сверху.       к нему прижимаются настойчивым поцелуем. распаленным и таким желанным и уён стонет, сильнее прижимая сана за шею к себе. — хочу тебя, — вырывается между поцелуями, когда руки старшего блуждают под домашней футболкой. — мог бы просто попросить, а не устраивать спектакль. — но ты не просыпался. — ты плохо просил.       уён затыкает поток возражений новым поцелуем и приподнимает бёдра, удивляясь, когда сан успел уместить между.       когда сан тянется к нижнему белью, задевая возбуждение, уён задыхается вздохами.

***

      расплываясь в чувствах, уён готовится ощутить пальцы сана, но вместо этого получает тяжёлую пустоту. он маняще двигает бёдрами, и оглядывается через плечо, прикрытыми от наслаждения глазами всматриваясь в лицо сана.       тот, с улыбкой, искрящей любовью, смотрит в ответ – одной рукой медленно водит по собственному члену, пока другая невесомо касается дырочки уёна, дразня нарастающим желанием. ох как бы уёну хотелось поласкать своего мальчика самому, но сегодня – его день, сегодня вся работа в руках сана.       уён заходится вздохами, тихими, почти неощутимыми, но сан улавливает их, как будто в него встроены локаторы. — хочу попробовать кое-что новое, — слова ласкают ягодницы уёна горячим дыханием, он трясётся – от потока воздуха и возбуждения. сан легко смеётся, сжимая, а затем отодвигая правую половинку в сторону.       уён задерживает дыхание, когда чувствует проникновение, губы искажаются в немом стоне.       уёна не так просто смутить. он раскрепощённый, уверенный в себе мальчик, он доверяет сану на все сто двадцать, но сейчас, ощущая влажную шероховатость его языка, он готов провалиться сквозь землю. наслаждение накатывает волнами, когда чхве оставляет след губ над сжимающимся колечком, дразнит зубами чувствительную кожу и лижет так медленно, что уёну кажется, он начинает сходить с ума. — сани, — срывается полустоном и растворяется в новом. ощущений так много, уён не знает куда податься – вперёд, чтобы оттянуть сладкое предвкушение или назад, навстречу новому.       сан нежный. он заботливый, всегда уделяет особое внимание своему мальчику. поэтому и сейчас следит за тем, как откликается его тело.       за те годы, что они провели вместе, изучая друг друга, совершенствуясь и растворяясь в ласках, сану кажется, он смог бы написать энциклопедию с подробным описанием, как стоит прикасаться к младшему, в какой момент поцеловать и где надавить, чтобы доставить ему удовольствие.       первый раз был смущающим.       все началось очень глупо, на самом деле, зачинщиком был юнхо, который неистово испарялся энтузиазмом заставить сана перебороть страх быть отвергнутым (‘ты уёна со стороны видел, когда он смотрит на тебя? а я вот видел, вперёд.’), и, наконец, ‘засосать уёна, чтобы на всю жизнь запомнил‘. сан под чарами уверенности именно это и сделал. а потом ещё раз. и ещё, пока уён не пришёл в себя и не набросился на него с порцией объятий, признаний и новых поцелуев.       потом была череда свиданий, когда удастся выкрасть время, коротких но сладких и насыщенных. на одном из таких, когда сан усыпал шею уёна бархатными касаниями, тот, с закрытыми глазами и распаленными щеками, выдохнул ‘я готов’ и сану сорвало крышу.       уён милый. он скрывал в смущении лицо ладошками, или наоборот притягивал сана за шею к себе, зарываясь носиком во влажные волосы, и иногда, в порывах, рассыпался смехом. сан чувствовал окрылённую влюблённость, разливающуюся по венам.       сан усмехается воспоминаниям, целует левую ягодицу и возвращается к сжимающейся в желании дырочке, пока уён скулит мольбами о большем. — сан, – выдыхает он, когда сан надавливает пальцем, открывая его для себя. — с-сани, пожалуйста, — он протяжно стонет, и сан чувствует, как его собственный член реагирует, легко дергаясь. — слишком много, я больше не могу!       сан отстраняется, звонко чмокнув в поясницу. челюсть сводит приятной болью, он чувствует, как по подбородку скатывается слюна, а все вокруг рта мокрое, – очередное доказательство как хорошо он готов постараться для своего мальчика.       чхве ласкает себя, хлопая уёна по бедру, – немая просьба перевернуться, и уён, будучи послушным, выполняет ее, хоть и чувствует, словно все тело онемело и лишилось любых стимулов к активности.       сан тянется к нему, целуя, пока наощупь пытается найти смазку в верхнем ящике, и чуть не теряет ее снова, когда уён с громким звуком отрывается от него и проводит языком по его подбородку, слизывая влажность. старший гортанно стонет, срываясь ураганом и шепчет что-то похожее на ‘с ума меня сводишь’.       уён любит, когда сан растягивает его. он не торопится, всегда удостоверяется, что младшему не больно и не забывает хвалить о том, как хорошо он справляется. поэтому и сейчас заливает лаской. — такой узкий, уёни, мне будет так хорошо, когда я войду в тебя.       уён лишь хнычет в ответ, жмётся ближе и тянется к собственному члену.       сан позволяет ему, тягуче-медленно входя в податливое тело. он не спешит срываться ритмом, слушает ансамбль сбитого дыхания, растирает кожу на животе и ногах. когда уён привычно кивает, давая знак, что сан может двигаться, он опускается поцелуем к высохшим губам напротив, ловит срывающиеся стоны и упивается любовью к младшему. — ты такой красивый, — выдыхает куда-то в шею. — ты бы только видел себя, уён-а. невероятный.       тот заливается краской и беззвучно стонет. сан замечает, как рука на члене срывается хаотичными движениями, и позволяет себе взять более быстрый темп.       когда он замечает, что уён становится все более тихим, закатывает в наслаждении глаза и давится вздохами, – прижимается лбом ко лбу уёна и впивается взглядом в истекающий естественной смазкой член.       а потом, в мгновение, уён замирает и протяжно стонет, растворяясь в оргазме. сан рычит, чувствуя собственную подступающую разрядку и чувствует сухие губы напротив своих, – они не целуются, но делят один кислород на двоих.       когда сан кончает, уён прижимает его к себе ещё сильнее, ласкает плечи и спину, рассыпаясь в благодарности. — хочу остаться так, — просит младший и сану не нужно повторять дважды.       он устраивается сверху, чувствуя чужую сперму на своей коже, и мягко целует в покрытый испариной висок: — спасибо, что разбудил.