Ночь длинных языков

Наруто пихнул локтем в бок Итачи, и тот едва не расплескал своё пиво на стол. Впрочем, тот уже не отличался чистотой — пятеро джоунинов давно и прочно засели в кабаке, не щадя печени своей и кошелька, и умножая прибыль хозяина на радость последнему. — И-та-чи-и..! — глумливо протянул Наруто вслед за тычком, и названный ухмыльнулся невесть чему, — а ты знаешь… знаешь, да? Итачи покачал головой. — Как не знаешь? — Наруто уже и забыл, что ещё не озвучил суть вопроса, и выпучил глаза, словно оказалось, что Итачи не знает слова «рамэн». — Наш Саске-чан любит женское бельё! Он покупал недавно… я видел! Кра-асные… Итачи подавился глотком, Сай и Сакура переглянулись, а «Саске-чан» подскочил со своего места так резко, что стул с грохотом опрокинулся. — Наруто! — голос переполнял гнев и возмущение, но на последней гласной хриплый юношеский баритон сорвался на фальцет. — Это он к тебе обра… щается, — Итачи толкнул локтем Наруто, возвращая «должок». Наруто пьяно кивнул, перегнулся через Итачи и попытался ухватить Саске за пояс штанов в попытке их сдёрнуть. Хоть чуть-чуть… — Спорим, на нём женские трусы. — Танго? Вопрос Итачи потонул в вопле: «Пошёл на хуй, Узумаки!», удивительно внятным для того, кто сам с трудом держался на ногах и давно изъяснялся односложно. Попытка дать в морду тоже провалилась — Наруто кое-как увернулся, едва не свалившись на пол. Итачи же лишь отклонился назад, спасая самое дорогое — кружку. — Слышь… Тачи, — Наруто хихикнул, — я прав! Вон как зли… злится? — Злится, — подтвердил Итачи и подпёр щёку кулаком. Сай и Сакура их игнорировали, не столь пьяные, как эта троица, и слишком увлечённые друг другом. Саске тем временем пересел за соседний стол, изображая оскорблённую невинность. Увидев это, Наруто состроил ему страшную гримасу и залпом осушил кружку. Итачи, за неимением под рукой брата, щёлкнул по носу его, озвучив сие действо как: «дзынь» и довольно хохотнул. — О! — от щелчка Наруто озарила явно гениальная мысль, и лицо его просветлело: — А может, он того… гемо… герми… девочка! — Не-а, — Итачи покачал кружку, видимо размышляя, хватит или ещё заказать, — я его мыл… в детстве. Точно — мальчик. — Хм… — Наруто запустил пятерню в волосы на затылке, — а может… — А может, вы оба заткнётесь наконец?! Кинутую в них кружку поймал Итачи в сантиметре от виска Наруто. Он тут же проинспектировал её нутро и с грустью заметил: — Злится. А я бы посмотрел. — Да не носит он женские трусы! — вступилась Сакура, — это он Анко что-то проспорил, вот и расплачивался... покупкой, — сдала она друга, не в силах больше слушать этот бред. Вообще-то, была бы она трезвой, и не подумала бы трепаться: рассказывать о проигрыше ей строго запретили. Саске вспыхнул, яростно сверкнул глазами, но упрекать или возмущаться не стал. Только пробормотал что-то нелестное про «извращенцев». — Ну во-от… — Наруто расстроено выпятил губу. Но тут в коварной и пьяной улыбке расплылся Итачи, прикончивший-таки своё пиво. — Мама его в детстве в девчачье кимоно одевала…* Глаза Наруто хищно загорелись. Он склонился к Итачи и отзеркалил улыбку: — Фото есть? — Есть. Они понимающе переглянулись и захихикали, как две девицы-сплетницы: — Айда к Итачи — там Саске в женской од-дежке! — воскликнул Наруто, вскидывая вверх почти пустую кружку — опивки брызнули вокруг — и тут же пригнулся, услышав вопль: — Предатель! ___ *У японцев есть поверье, что если мальчик в детстве слаб здоровьем и часто болеет, то его надо одеть в девичье кимоно и тогда хворь отступит.

июнь 2011