На колени, мистер Малфой!

Это была одна из её любимых игрушек. Красиво: и наказание, и унижение и боль. Все как она предпочитает. После уже неизвестно какого по счету извинения, Гермиона приказала развернуться мужчине к ней спиной. Сама тоже опустилась вниз. Провела руками по ягодицам, развела их в стороны, наслаждаясь видом пока еще девственного отверстия. Затем опустила руки ниже, погладив участок кожи между анусом и яйцами. Девушка взяла со стола черный ремешок, шириной до пяти сантиметров, в обоих концах которого были заклепки, его можно было соединить таким образом и застегнуть. А на этой полоске кожи повисли серебряные короткие цепочки. Гермиона взвесила на ладони яйца мужчины, а затем оттянула вниз, обхватив их этим ремешком под членом и застегнув вокруг. Напоминало это чем-то широкий ошейник для яиц. А называется такая игрушка «парашют». Люциус вздрогнул от касаний пальцев Гермионы к его сокровенному мужскому. А когда услышал щелчок чего-то застегнувшегося, то удивленно посмотрел вниз, чтобы увидеть, что его яйца теперь будто в каком-то плену. — Что вы… — он посмотрел на девушку через плечо, которая в руках уже держала два серебряных шарика. — Мисс, что вы делаете? — он постарался спросить строго, будто не он стоял на коленях, а она. — Ничего страшного, Люци. Это лишь игрушка. — Она повесила один из грузиков на цепочку, которая шла прямо от черной полоски, что обхватила его гениталии. — Оох, — он рвано втянул в себе воздух. — Не нужно этого делать, госпожа. — даже такой небольшой вес, он очень сильно ощущал на своих яйцах, серебряный шарик оттягивал их вниз. А за первым последовал и второй, заставивший сжать зубы. — Так ты будешь более вдумчиво двигаться, пока ползешь вокруг своего любимого дивана. А мне будет еще приятнее за тобой наблюдать. — она улыбнулась, — Хочу предупредить, что каждые два круга, я буду добавлять новый грузик на твои яички, малыш. — она от души хлопнула его по попке, от чего грузики качнулись, а вместе с ними и… — Мерлин! — вскрикнул Люциус. — Сейчас тебе мало понравится эта игрушка. Но мы как-то еще попробуем, и я думаю ты тоже полюбишь «парашют». Это очень чувственная пытка, поверь. Она хлопнула в ладоши: — А теперь вперед, вперед. И сейчас я хочу чтобы ты двигался наоборот побыстрее, чем до этого. Люциус не уставал удивляться выдумкам этой девушки. Точнее, вот теперь он и правда устал. Его тело подводило его. И одно дело боль во всех мышцах и истязаемых коленях. Но теперь это были его яйца! И он уже совсем не был уверен, что хочет продолжать сопротивляться Гермионе. От каждого его шага и даже легкого движения, грузики раскачивались и оттягивали его яйца. Уже через пару минут он все больше начинал ощущать вес серебряных шариков. К уже привычной усталости тела теперь добавилась еще ноющая боль внизу. На втором круге Гермиона, как и обещала, добавила новый шарик на цепочку, что вызвало в Люциусе почти детское хныканье. — Мисс Грейнджер, прошу вас… Я признаю, что вел себя непозволительно по отношению к вам, моей госпоже по контракту. И правда раскаиваюсь в этом. Вы правы, что требуете от меня подчинения, ведь того пожелала сама Магия. Прошу, закончите мое наказание. — мужчина говорил искренне, почти. Люциус и правда за этот час уже начал соглашаться с позицией Гермионы. Она была в своем праве. И все же мужчина оставался верен своей гордости. Гермиона с жалостью посмотрела на него: — Малыш, я знаю, что ты устал. И рада, что ты признаешь волю контракта, правда. — она опустила руку вниз, подхватила грузики, вместе с его яичками, давая секунду для облегченного вздоха, — Но мне нужно не это. — и резко разжала пальцы, от чего грузики с большей силой притяжения потянули вниз. У Люциуса даже слеза выступила от боли. Но он переборов себя, двинулся дальше по кругу. Гермиона была удивлена, но мужчина выдержал в итоге еще два грузика, что от его шагов даже начали перестукивать между собой. Последний свой круг он прошел в слезах. Мерлин, как она любила его слезы! Она раньше не ловила такого невероятного кайфа от слез других своих нижних. Гермиона была возбуждена и нескрываемым удовольствием наблюдала за мужчиной. А когда он на подрагивающих ногах дополз до неё и склонил голову к самим её туфлям, коснувшись губами открытых щиколоток, она поняла, что выиграла. — Пожалуйста, Госпожа, хватит… — прохрипел Люциус. — Я согласен на любое ваше условие, чтобы вы не хотели от меня. Я буду вашим хорошим мальчиком. — и еще раз повторил, посмотрев ей в глаза: — Буду вашим хорошим мальчиком, мисс Грейнджер. Гермиона еще раз внимательно на него посмотрела и кивнула с победной улыбкой на губах. Но такой одновременно теплой и поддерживающей улыбкой, что Люциусу даже на миг показалось, что он и правда благодарен мисс Грейнджер. За то что она наказала его, такого нерадивого. — Тогда в знак того, что ты и правда раскаиваешься, я хочу чтобы ты попросил меня трахнуть тебя … пока только пальцами. Не как наказание, Люциус — сказала она строго. — А как твое искреннее желание подчиниться мне. Мужчина вздрогнул от такого предложения и все же он не хотел больше продолжать эту медленную и мучительную пытку. На данный момент его гордость и правда была растоптана. Таких ощущений даже Волдеморт никогда у него не вызывал. — Мисс Грейнджер, прошу вас, трахните меня своими пальцами. — Давай еще, ты же знаешь как я люблю. — подмигнула ему Миона. На щеках Малфоя выступил румянец, а заплаканные глаза придавали всему этому особый шарм. — Я буду вам очень благодарен, если вы вставите в мою... девственную попку свои пальцы и трахните меня ими. Пожалуйста, мисс, я бы очень этого хотел. Девушка опустила руку вниз, и так же как некоторое время назад, собрала грузики в ладошку, ослабляя натяжение. Люциус с надеждой задержал дыхание. И Гермиона второй рукой отстегнула «парашют» от гениталий мужчины. Облегченный вздох вырвался из него: — Спасибо, спасибо… — прошептал он. — Конечно, малыш. — она поцеловала его в висок и приподняв под мышками, усадила на диван вместе с ногами, чтобы нежную и воспаленную сейчас кожу не передавливать. Гермиона подошла к шкафу и достала от туда две баночки, одну с заживляющим кремом, вторую со смазкой. — Подними попу, я сниму колготы. — Сетка на его колготах была очень крупная и ничем не мешала, но стянув их до коленей, вид теперь открывался еще более соблазнительный. — Откинься на спину и прижми ноги к груди. Обхвати их под коленями. — теперь длинные ноги оставались в сетке, как в чулках, а светлая кожа на ягодицах и гениталиях оставалась голой. При этом и сама поза была даже слишком открытая. Люциус отвернулся, чтобы не смотреть. Гермиона открыла крышку на баночке и щедро зачерпнув начала намазывать яички, одно, другое, и кожу вокруг. Крем был слегка прохладным и почти сразу начал улучшать самочувствие кожи Люциуса в этом нежном месте, хотя и сами прикосновения, пусть и легкие, приносили дискомфорт. — Вот так. — она нежно погладила его по члену. — А теперь твоя просьба, Люци. — она прошлась пальцами по всей длине мужского естества и задержалась на головке. — Я же не могу не выполнить твое желания, чтобы я вставила в тебя свои пальцы. Ты ведь это у меня просил, малыш? Люциус Малфой посмотрел на девушку и едва заметно кивнул: — Да, мисс Грейнджер, я просил. Точнее, прошу, чтобы вы трахнули меня. Пожалуйста. — он говорил тихо и отрывисто. — Ты и правда милый, хороший мальчик, Люци. — Миона произнесла очищающее заклинание, воспользовалась теперь уже прозрачной смазкой и медленно начала вводить один палец в тугое колечко. Мужчина охнул. Это не было больно, совершенно. Скорее, просто очень странное и смущающее ощущение. Он был очень уставшим и выжатым эмоционально, поэтому воспринимал все довольно отрешенно. Гермиона начала двигать пальцем туда обратно. После того как почувствовала, что он привык, девушка добавила второй палец и через несколько мгновений нашла уплотнение, предстательную железу, которая и давала мужчинам и правда наслаждаться анальным сексом. Малфой точно не ожидал таких ощущений, это было резко приятно. Еще и Гермиона прикоснулась губами к его члену. Он все еще не был возбужден, так как сил на это не было совершенно. Но удовольствие начинал чувствовать. — Тебе ведь нравится. Да, Люци? — хитро улыбнулась Миона. — Да… — прохрипел он. Еще несколько минут Гермиона продолжала. Но потом медленно остановилась и дала мужчине, еле передвигая ноги, уйти в свою комнату. Она не планировала большего. Только таким вот образом добиться, чтобы он как бы сам попросил её том, чтобы попробовать её пальцы в себе. И при этом, чтобы он понял, что это приятно. Конечно, наказание было не только для этого. Оно и само по себе было ей приятно, при этом выступало и в воспитательных целях. Гермиона была той еще хитрой стервой. Да, она давила на него психологически, и использовала манипуляции, чтобы добиться желаемого. И это приносило свои плоды. Ей не нужна была кукла. Но вот побежденный Малфой — да.