***
Чонгук осторожно берет спящего Чимина на руки и несет его в свадебном стиле на крыльцо, где он может видеть через витражи по обеим сторонам двери, что внутри дома горит свет. Когда они достигают ее, Джин открывает дверь и радостно смотрит на троих, но пытается скрыть это, когда Намджун подходит к нему сзади. Намджун смотрит на Чимина и мягко улыбается. Гибрид всегда выглядит ангельским во сне, его глаза закрыты, а его светлые ресницы уложены на щеках, и это заставляет Намджуна чувствовать себя виноватым за то, что ранее накричал на Тэхёна за то, что тот вернул Чимина. — Отведи его в его комнату, поговорим позже, — Намджун говорит, но Чонгук качает головой: — Сегодня он спит со мной и Тэ. Мы не хотим, чтобы он просыпался один. — Ладно, — Намджун отодвигается в сторону, чтобы Чонгук мог войти внутрь, где его тут же подстерегает Джин, который настоял на том, чтобы Чимина передали ему, чтобы он мог нести гибрид. Намджун игнорирует их и поворачивается к Тэхёну, который смотрит на него с болью, написанной на его лице. — Прости, Тэ. Я не должен был так кричать на тебя, ты поступил правильно. Что-то, что я должен был сделать, но не мог найти в себе смелости. Прости, я трус. Тэхён делает шаг вперед, и Намджун ожидает объятий, но вместо этого получает легкий удар по руке. — Ой! — Это за то, что накричал на меня по телефону. — горячо говорит Тэхён, держа лицо Намджуна между ладонями, а затем наклоняется, чтобы подарить мужчине глубокий поцелуй. Он прерывает поцелуй и ухмыляется: «И это за признание того, что я поступил правильно». — Тебе повезло, что мне позвонил Джихун, иначе я действительно планировал содрать с тебя и Куки шкуру заживо. — Почему он позвонил? Намджун втягивает Тэхёна внутрь и объясняет, закрывая дверь: «Он хотел сообщить мне, что произошло, и что он отправил подписанное письмо и все остальное через мою фирменную электронную почту. Я проверил, и да, это законно. Этого пока хватит, пока он официально не представит это в суде.» — Мне как-то плохо с ним. — бормочет Тэхён. — Вы не одиноки в этом. Он звучал как дерьмо по телефону. Мы не должны быть слишком строги к нему, когда он приедет завтра, — говорит Намджун, поднимаясь по лестнице в свою комнату, — Хочешь рассказать мне, что случилось с Чимином? — Завтра, хён. Уже почти 4 утра, — зевает Тэхён. — Наше сообщение тебя разбудило? — Я не спал. Я писал жалобу на неправомерное поведение для судьи. Тэхён фыркает, но прикрывает это кашлем, когда Намджун смотрит на него. Он слишком хорошо знает, как раздражает его бойфренда, когда тот или иной судья или адвокат злоупотребляют своими полномочиями. Но он должен признать, однако, что ему хотелось бы увидеть выражение лица судьи Ю, когда он узнает о жалобе.***
— Не надо, — мягко шепчет Хосок, когда Юнги проводит рукой по щеке Чимина, — ты его разбудишь. — Я просто не могу поверить, что он здесь, — Юнги шепчет в ответ, но убирает руку и вместо этого целует гибрида в щеку. Чимин все еще спит, хотя его обычное время вставания уже давно истекло. Все решили, что он устал от всего, что произошло прошлой ночью. Хосок и Юнги узнали об этом последними, так как спали как убитые, но в тот момент, когда они проснулись, они проверили свои телефоны и тут же вскочили с кровати, чтобы найти Чонгука и Тэхёна. Вот так они и оказываются в комнате младших, намереваясь спросить, что случилось, но обнаруживают, что их младшие бойфренды заснули, а Чимин крепко спит между ними двумя. — О, все еще здесь? Юнги и Хосок оборачиваются и видят Намджуна, прислонившегося к дверному косяку. — Я мог бы спросить тебя о том же, — говорит Юнги. — Разве ты не должен работать? В этот момент Чимин шевелится, и Хосок хлопает Юнги по руке, но уже слишком поздно. Гибрид открыл глаза, и как только он увидел двоих, склонившихся над кроватью, на его лице расцвела самая очаровательная улыбка. — Хён! — Тсс, иди сюда. — тихо говорит Юнги, беспокоясь, что Чонгук и Тэхён тоже проснутся. Он кладет руки на бока Чимина и поднимает гибрид вверх и прочь от кровати, позволяя Чимину обхватить его своими стройными ногами. Чимин тут же утыкается лицом в шею Юнги, и мужчина нежно целует его в каждый сантиметр, до которого может дотянуться. — Я больше никогда тебя не отпущу. — говорит он, крепко целуя Чимина в губы. — Я тоже. — добавляет Хосок, приближаясь и тоже целуя Чимина. Гибрид обнимает его, немного неловко, так как его нижняя часть тела все еще обнимает Юнги, но Хосок, кажется, не возражает. Все, что его волнует, это то, что Чимин вернулся с ними. — Хочешь принять душ вместе? Чимин слегка краснеет, но кивает: — Да, хён. — Не задерживайся слишком долго, — говорит Намджун, подходя ближе и целуя Чимина в щеку, — у нас гости. Вероятно, они скоро придут, — Он бросает на двух своих парней взгляд, который дает им понять, что они не должны делать ничего, кроме душа с гибридом. — Заметано, — говорит Юнги и ухмыляется, глядя на разочарованное выражение лица Хосока. — Что случилось? — Хосок спрашивает: — Я имею в виду, — Он указывает на Чимина, и Намджун улыбается, — Всё хорошо. Я разбужу этих двоих, и они нам все расскажут. Я тоже не знаю всей истории. Мы будем ждать тебя на кухне. — Конечно, — говорит Юнги и поднимает Чимина повыше на бедре, заставляя гибрида издать удивленный стон, который подавляет поцелуй Юнги. — Пошли.***
— Хёнми Нуна! — восклицает Чимин, пробегая мимо кухонного стола, чтобы обнять даму. — Уф, — выдыхает Хёнми, когда Чимин врезается в нее, — если это же моя маленькая помощница на кухне. Я приготовила твои любимые булочки с клубничным джемом. Иди и ешь. Чимин только что из душа, с мокрыми волосами, одетый в нежно-голубой свитер и белые шорты. Когда Джин смотрит, как он разговаривает с Хёнми за кухонным столом, он не может представить, каким было бы это утро, если бы Чимин все еще был в гостях у Джихуна. Если вчерашний жалкий и тихий ужин был хоть каким-то признаком, он может догадаться, насколько невыносимым будет и завтрак. Но все, казалось, повернулось на удивление быстро, и кухня зашумела от веселых разговоров и смеха. Как и должно быть. Чимин наконец присоединяется к ним после мягкого толчка Хёнми, и он прижимается к Чонгуку, который только что присоединился к остальным за столом. — Хён, можно я? — Чимин, кажется, немного не решается спросить, но ясно, что ему нужно. — Конечно, детка, но сначала поешь. — Т-ты знаешь, чего я хочу? — Ты хочешь понюхать нас, верно? — Чонгук улыбается, проводя пальцами по волосам гибрида. Губы Чимина приоткрываются от удивления: — Как ты… — Чимин, ты всегда делаешь одно и то же, когда хочешь нас понюхать, — нежно смеется Чонгук и хватается за свитер Чимина спереди и сзади, чтобы продемонстрировать гибриду, — Ты всегда вот так цепляешься за нас, а потом прижимаешься к нашим шеям. Тогда ты всегда спрашиваешь нас так же. Вот откуда я знаю. Щеки Чимина порозовели от смущения. Он понятия не имеет, что был настолько очевиден, когда страстно желал их унюхать. Хосок замечает застенчивость гибрида и убеждает его сесть: — Продолжай кушать, Чимин. Они только что из духовки, — он пододвигает Чимину тарелку с булочками и улыбается ему, когда гибрид садится напротив него, — ты можешь нюхать всех нас сколько душе угодно, как только поешь. — Вы не собираетесь работать? — спрашивает Тэхён. Хосок качает головой. — Нет, сегодня мы остаемся дома. Ты хочешь рассказать нам, что случилось, Тэ? Я только увидел твое сообщение, а потом нашел спину Чимина, — Тэхён обеспокоенно смотрит на Чимина, опасаясь, что нынешнее счастье Чимина может быть испорчено этим воспоминанием, но гибрид смотрит на него и слегка улыбается: — Всё в порядке, хён. Я буду в порядке. — Уверен? Мы всегда можем поговорить об этом в другой раз. — Я уверен. С этими словами Тэхён начинает рассказывать остальным своим парням, что произошло, поскольку никто из них, кроме Чонгука, не знает всей истории. Пересказывая это, Тэхён вспоминает, как он на самом деле испугался, увидев состояние Чимина прошлой ночью. Он никогда раньше не видел гибрида настолько потерянным для своего окружения и крайне напуганным. Чимину действительно иногда снятся кошмары, даже когда он с мужчинами, и это пугало бы его, но никогда до такой степени, чтобы он доходил до приступа паники. — Он дрожал, пока мы не вышли из дома Джихуна, и не останавливался, пока он не заснул, — Тэхён заканчивает свой рассказ и смотрит на Чимина, чтобы спросить: — Хочешь рассказать нам, что произошло? Мы не знаем, почему у тебя случилась эта паническая атака. — Я боялся, — тихо говорит Чимин и проглатывает последний кусочек булочки, которую жевал, — я спал при выключенном свете, но когда я проснулся, было так темно. — Этот идиот, — фыркает Джин, — я сказал ему включить ночник. — Я думаю, Джихун-хён забыл. Раньше мне было хорошо в темноте, но… больше нет. Прошлой ночью я чувствовал себя так странно, я думал, что Джи-Джиатэ-хён с-сделает мне больно. И я не знал, где я был. Я мало что помню, кроме того, как я был напуган. Я так устал. — Оу, детка, — Чонгук обнимает Чимина сбоку и целует его в макушку, — Ты был как свет в тот момент, когда мы сажали тебя в машину. Ни разу не пошевелился, даже когда мы тебя внесли. — Джихун причинил тебе боль? — спрашивает Юнги. — Нет, хён. Он был очень милым, мне плохо, потому что я расстроил его. — Он будет в порядке, Чимини. Не то чтобы он больше не мог тебя видеть, -Тэхён говорит, и Намджун кивает: — Да, насчет этого, он скоро придет. Он сказал, что принесет вещи Чимина и хочет с нами кое о чем поговорить. — И он ожидает, что мы будем милыми и любезными, не так ли? — возражает Юнги. — Да, и учитывая, что он был достаточно любезен, чтобы вернуть нам Чимина, я предлагаю, чтобы мы, по крайней мере, тоже относились к нему вежливо. Я думаю, что в глубине души он действует в интересах Чимина, Юнс, — говорит Намджун, кладя свою руку поверх руки Юнги, — Я имею в виду, подумай обо всем, через что он прошел. — Отлично. Я могу быть вежливым, не более того. — Он будет часто навещать Чимина, так что у тебя будет много времени, чтобы привыкнуть к нему. — Сомневаюсь. Остальные смеются, но втайне думают, что согласны с Юнги. Горечь и гнев на Джихуна все еще свежи в их памяти, и им может быть трудно поддерживать дружеские отношения с этим человеком. За исключением Намджуна, то есть, он привык изображать дружелюбие для самых мерзких людей, поэтому ему нетрудно быть добрым к Джихуну, учитывая, что он на самом деле не думает, что этот человек настолько плох, чтобы начать с него. — Хён, мы можем сегодня вечером пойти к Хюнину и Субину? — спрашивает Чимин, внезапно вспоминая, что прошлой ночью ужасно скучал по своему другу-гибриду. — Конечно, детка. Устроим пикник, да? Я спрошу у них, свободны ли они. — говорит Чонгук, жуя булочку. Он с радостью принимает объятия и небольшое «спасибо» от Чимина. В этот момент они слышат звонок в дверь, и Намджун поспешно встает со своего места, чтобы открыть дверь. Остальные, которые еще ели, набивают рты последними остатками еды и следуют их примеру. Намджун оборачивается, когда слышит, как они приближаются, и кое-что вспоминает, когда уже собирается открыть дверь, и поворачивается, чтобы что-то сказать приглушенным голосом своим парням. — Никаких неуместных прикосновений к Чимину, понял? Джихун уже думает, что мы используем его для секса, и я знаю, что это не так, но давайте пока не будем этого делать. — Серьезно, хён? Конечно, не будем. Ты должен сказать это Чимину. Ему нравится прикасаться к нам, — говорит Чонгук и смеется, когда Чимин дуется и краснеет. Это правда, что он часто просит обниматься: «Извини». — Нет, детка, просто шучу. Мне нравится, когда ты прикасаешься ко мне, — Чонгук наклоняется и крепко целует Чимина, но через некоторое время Намджун отстраняет его: — Что я только что сказал? Звонок в дверь звонит во второй раз, и Джин спешит открыть дверь. Он видит там Джихуна с другой пожилой женщиной, и они оба улыбаются, Джихун довольно нерешительно, но эта дама полна тепла. — Здравствуйте, — говорит Джихун, — это Эра, моя экономка. Я привел ее, так как подумал, что вы захотите услышать, что она хочет сказать. — Привет, заходи. Позвольте представить вас, — Джин отступает назад, чтобы гости могли пройти внутрь, и представляет всех своих парней, включая Хёнми, которая вошла с большим подносом, полным напитков и еще несколькими булочками. Чимин неуверенно приближается к Джихуну, но когда видит, что его брат тепло улыбается ему, то спешит обнять мужчину. — Спасибо, хён. — Больше не нужно меня благодарить. Теперь ты выглядишь намного счастливее, это делает меня тоже счастливым, — Джихун отвечает на объятия и отпускает Чимина, чтобы потом гибрид мог обнять Эру. Они переходят к гостиной, и Джихун поворачивается к Намджуну, говоря тихим голосом, чтобы Чимин не услышал: — Ничего, если Эра поговорит с тобой? Чимин может остаться со мной здесь с остальными твоими… партнерами. Один из вас, который пришел прошлой ночью, я не знаю его имени, но он сказал мне, что вы мало что знаете о Джитае. Эра может рассказать вам, так как она работала с нами с тех пор, как я был ребенком. — Ох, ну ладно. Ты не хочешь к нам присоединиться? — Я бы предпочел не слышать эти вещи дважды, если вы не возражаете. Я останусь здесь с Чимином и передам его вещи. Намджун кивает и, дойдя до гостиной, жестом приглашает Джихуна сесть. Мужчина делает это, выбирая место на диване между Чимином и Юнги, который не выглядит очень довольным новым дополнением. — Детка, пойдем со мной в офис, ладно? — Намджун что-то шепчет Джину, и старший смотрит на него как-то странно, но все равно идет с ним. Затем Намджун улыбается Эре: — Привет. Мы могли бы поговорить в моем кабинете. Если ты пойдешь за мной. Затем он ведет даму наверх и игнорирует все смущенные взгляды. Сейчас в гостиной очень неловко, и Чимин чувствует напряжение в воздухе, от которого его слегка тошнит. Он отвлекает себя, предлагая булочку Джихуну: «Хёнми Нуна приготовила, это действительно хорошо, хён. — О, спасибо, — Джихун с радостью берет булочку и откусывает от уголка: «Кто такая Хёнми Нуна?» — Она готовит для нас и немного убирает. Она очень милая. Тебе нравится, хён? Джихун кивает: «Лучшая булочка, которую я когда-либо пробовал». Юнги не может не закатить глаза. Он не может избавиться от раздражения из-за того, что от них ожидают хорошего отношения к этому человеку, который причинил им и Чимину много боли. Хосок, который сидит на диване рядом с ним, нежно похлопывает его по руке, напоминая ему, что его неприязнь не должна быть слишком явной. Это еще две минуты полной тишины и много беспокойного размахивания хвостом (со стороны Чимина), пока Джихун ест свою булочку, и когда он заканчивает, он делает глоток своего напитка, прежде чем откашляться и сказать никому в частности: я привез много вещей, которые, я думаю, Чимин хотел бы вернуть. Не могли бы вы помочь мне занести их внутрь? — Да, конечно, — говорит Хосок и встает, чтобы выйти за Джихуном. Остальные тоже следуют, даже Чимин, которому не терпится увидеть, что принес для него его брат.***
— Это последняя, да? — спрашивает Тэхён, доставая коробку с книгами из багажника машины Джихуна. Она тяжелая, и Джихун должен помочь ему нести его. — Да, последняя. У них обоих перехватило дыхание, когда они поставили коробку в дом, где Чимин, который не мог оставаться на месте с тех пор, как Джихун сказал ему, что принес свои старые книги, спешит осмотреть содержимое коробки. — Детка, давай не будем открывать… Звук рвущейся штукатурки наполняет комнату, когда Чимин открывает коробку до того, как Хосок успевает закончить, и Чимин виновато смотрит на него: — Прости, хён. Я потом уберу беспорядок, обещаю. — Это нормально. Но только ту коробку, хорошо? Остальные мы откроем позже в твоей комнате. Чимин кивает и продолжает открывать. Все сидят вокруг него, так как они действительно не знают, что еще делать. Они не могут просто оставить Чимина и Джихуна там, это было бы грубо, так как этот мужчина приходит в гости впервые, поэтому они сидят и смотрят, как Чимин достает из коробки первый предмет, волнение на его красивом лице, когда он делает это. — О, это наш семейный альбом. Я добавил несколько фотографий, я подумал, что ты, возможно, захочешь оставить Чимин-а, — замечает Джихун, когда Чимин достает длинный прямоугольный альбом, — и не волнуйся, там нет его фотографий. — добавляет он, не желая, чтобы Чимин боялся просматривать фотографии на тот случай, если увидит на них Джитаэ. Чимин открывает альбом и на самой первой странице его фотография в младенчестве. Его мать сказала ему, что фотография была сделана его отцом, когда Чимин был завернут на руках матери. Однако ее нет в кадре, это крупный план очаровательного младенческого лица Чимина. — О, Боже мой! Это ты, Чимини? — Чонгук почти кричит, увидев смертельно милую картинку. Тэхён издает нечеловеческий звук, что-то среднее между вздохом и напеванием, и всматривается в картинку поближе: — Посмотри на свои милые кошачьи ушки, они все еще висячие. И твоя маленькая надутая губка! Малыш Чимини такой милый! Хосок и Юнги тоже воркуют над прекрасной картинкой (хотя и не так безудержно, как два макнэ), и это слишком для застенчивого гибрида, который захлопывает альбом со все более розовым лицом. — Да! Чимин, давай посмотрим, — Чонгук смеется и тянется к альбому, и, поскольку Чимин этого не ожидал, он берет его в руку и в спешке передает Тэхёну, когда Чимин пытается забрать его обратно. Тэхен открывает его наугад и находит еще одну фотографию Чимина в возрасте до года, одетого только в подгузники и мило улыбающегося в камеру. Его кошачьи уши на этой фотографии больше не болтаются, но он держит большой палец во рту, и это почти слишком для макнэ, которые падают в обморок от восторга. Даже Юнги и Хосок с трудом сохраняют невозмутимость, и когда Тэхён переворачивает еще одну страницу и обнаруживает фотографию плачущего Чимина (по-видимому, устраивая истерику малыша из-за того, что его лицо покраснело от злости и как сжаты его крошечные кулачки), следует еще один раунд воркования и поддразнивания, и бедному гибриду приходится спрятать свое лицо на груди Джихуна от смущения. Джихун тихо посмеивается и успокаивающе похлопывает Чимина по спине. — Раньше мы постоянно получали просьбы от незнакомцев сфотографировать его. Они говорят, что это самый милый котенок, которого они когда-либо видели. — Неееет, — ноет Чимин. — Да, — говорит Джихун, почесывая Чимину основание уха, — ты не помнишь, потому что был еще маленьким, но это случалось часто. — Это происходит и сейчас, когда мы встречаемся с ним, иногда нас останавливают незнакомцы, чтобы сделать ему комплимент, — Чонгук добавляет и улыбается Джихуну: — Принеси нам больше его детских фотографий, если они у тебя есть, мы бы хотели увидеть больше. — О, да, хорошо. — говорит Джихун, слегка шокированный таким дружелюбием, и когда он оглядывается на мужчин, просматривающих фотографии, до него доходит, что, возможно, Чимину действительно место здесь, а не в его собственном доме. Судя по тому, что он может видеть, они очень заботятся о нем и в значительной степени балуют его брата. Хотя, учитывая то, через что прошел Чимин, Джихун считает, что он заслуживает того, чтобы его баловали. Они продолжают так какое-то время, Чимин доволен тем, что держит своего брата, и когда мужчины заканчивают просматривать альбом, они помогают Чимину выгрузить тонны книг, которые принес Джихун. Это занимает довольно много времени и позволяет провести серьезное обсуждение без какой-либо спешки наверху в домашнем офисе.***
Намджун открывает дверь в домашний офис и держит ее открытой для Джина и Эры. Затем он зовет Хёнми принести их напитки наверх, и как только это будет сделано, он присоединяется к двум другим, которые сели на небольшую площадку с одной стороны комнаты, где стоит старый диван из старой квартиры Намджуна и Джина, два дивана и стол. небольшой журнальный столик. Намджун садится на диван рядом с Джином и улыбается Эре: «Эра, да?» — Да, мистер Ким. Джихун привел меня, потому что хочет, чтобы я рассказала вам, что случилось с Чимином, когда его не было. Это? — Да. Мы хотели это выяснить, но он так грустит всякий раз, когда мы поднимаем этот вопрос, что мы просто запрятали это под ковер и надеемся, что он расскажет нам, когда будет готов. — Это ужасное время, которое он пережил, и мне жаль, если я не могу контролировать свои эмоции, когда рассказываю вам об этом, но… и Чимин, и Джихун мне как сыновья. Все трое были в какой-то момент, но я перестала считать Джитаэ даже сыном моего работодателя, потому что этот мальчик просто зло. Чистое зло. Единственная причина, по которой я осталась работать на него, заключалась в том, что я не хотела оставлять Чимина позади. После того, как его родители умерли, на его стороне остались только горничные. Джихун, конечно, понятия не имеет, он уехал в Америку, как только похороны закончились. Однако Чимину некуда было идти, поэтому ему пришлось остаться. — Как давно вы там работаете? — спрашивает Джин. — О, много лет. Я работал там еще до рождения Джихуна. Я уже пожилая женщина, — улыбается она, — я собиралась уйти на пенсию в тот момент, когда узнала, что Чимин жив и здоров, но Джихун попросил меня об одной последней услуге, так что вот я здесь. Он сказал, что для тебя тоже будет хорошо, если ты узнаешь больше о Чимине. Таким образом, возможно, некоторые из его страхов можно было бы объяснить и со временем преодолеть. Да? — Абсолютно. Расскажите нам все, пожалуйста. Не нужно ничего сдерживать, — настаивает Намджун, и Эра грустно улыбается ему, прежде чем продолжить. — Думаю, будет лучше, если я начну с того момента, когда Чимина впервые приняли в семью. В то время ему было всего две недели, крошечный котенок, — она улыбается, словно вспоминая мягкие руки Чимина и тонкие ресницы, — Джихуну было 10 лет, а Джитаэ — 5. Родители сказали им обоим, что они получат нового младшего брата, и оба мальчика, кажется, не против, на самом деле кажется, что им все равно. — Но все, конечно, изменилось, когда к нам пришел Чимин. Все были очарованы им, его родители в восторге, и даже Джихун имеет привычку спать в детской, потому что не может насытиться ребенком. Джитаэ сначала заинтересовался, но быстро потерял интерес, когда понял, что ребенку уделяется больше внимания, чем ему, — Она устало вздыхает и устало вытирает глаза, — Я не люблю говорить плохо о мертвых, но этот мальчик… он гнилой с самого начала. Так непохож на остальных членов его семьи. Еще до того, как Чимин появился в кадре, он так ужасно обращался с горничными. Даже бросал в нас вещи, и я помню, когда одна бедная девочка рассказала об этом его родителям, они отругали его, и в ту ночь, — она сглатывает, — ее комната загорелась. Потеряла все свои вещи и еле выбралась живой. Горничные живут с семьей, которую вы видите, и она была уверена, что это Джитаэ, но не могла этого доказать. Его родители потратили целое состояние, восстанавливая эту часть особняка после пожара. — В любом случае, извините за это, я склонна уходить по касательной, когда говорю, так что не стесняйтесь остановить меня, если я сделаю это снова, — она улыбается, и Намджун и Джин не могут не ответить тем же, потому что она кажется самой милой. человек когда-либо, и они благодарны ей за то, что она была рядом с Чимином, когда над ним издевались. — Я думаю, что Джитаэ, вероятно, обиделся на Чимина за то, что он занял место младшего сына. Не то чтобы я когда-либо мог понять, почему их родители никогда не одаривают Чимина большей любовью, чем его братья. Все было справедливо, и их любили одинаково. Только Чимин — гибрид, а гибриды, как правило, более чувствительны, и обычно они с готовностью отдают и принимают любовь. Думаю, я могу сказать, что они созданы для любви. Намджун и Джин понимающе кивают. Даже сейчас, будучи взрослым гибридом, Чимин так любит тактильную привязанность и всегда ищет одного из них для объятий. Они могут себе представить, насколько потребность в привязанности была бы выше, когда он был моложе. — Дела с Джитаэ ухудшились, когда он начал ходить в школу и общаться не с теми детьми. Вы знаете, тип детей, которые были воспитаны с верой в то, что некоторые люди ниже, и гибриды ну, для них гибрид ниже, чем служанки в иерархии. Джитаэ вбил себе в голову, что Чимин не заслуживает того, чтобы жить с ними в их доме и относиться к нему как к равному. Он дергал Чимина за хвост, когда они были детьми, или щипал его кошачьи уши, когда никто не смотрел. Он высмеивал множество вещей о Чимине и изо всех сил старался расстроить этого бедного маленького гибрида. — Разве их родители не знали? — спрашивает Джин, в ужасе от того, что Чимин подвергался такому обращению с юных лет. — Они знали, и Джитаэ жестоко наказывали каждый раз, когда его ловили за это. Это только сделало его еще более ненавистным, но на какое-то время обуздало издевательства. У меня такое чувство, что его родители думали, что это просто обычное мальчишеское озорство, но теперь очевидно, что это не так. Когда они стали старше, Чимин знал, что нужно держаться подальше от Джитаэ, особенно если вокруг никого нет, и я думаю, что мы все вздохнули с облегчением, когда Джитаэ ушел в колледж и стал жить у себя дома. Джитаэ вернулся, когда его родители умерли, и я думаю, что на какое-то время Чимин забыл, как сильно его брат ненавидел его, и, вероятно, ожидал, что присутствие Джитаэ утешит его, но… — Она грустно вздыхает, — это было далеко от правды. Намджун и Джин очень тихо слушают, как Эра начинает рассказывать им ужасные вещи, которые Джитаэ сделает с Чимином. Они узнают о многих инцидентах в подвале, и именно тогда Джин понимает, почему его бедный гибрид так ненавидит темноту. Без сомнения, это напоминает ему о тех темных, одиноких ночах взаперти. Эра также рассказывает об избиениях, которые получал Чимин, иногда абсолютно без причины, и она или другие горничные ничего не могли сделать, кроме как ухаживать за Чимином после этого и следить за тем, чтобы он, по крайней мере, был сыт. — Мы знаем, что он по-своему силен, как и все богатые люди, — говорит она с твердостью в нежном голосе, — Он ясно дал нам понять, что даже если один из нас пойдет в полицию, Чимин поплатится за это. Я просто хотела бы знать о гибридном отделе социального обеспечения, в мое время не было ничего подобного, но он был создан, я думаю, незадолго до того, как умерли родители Чимина. Я узнал об этом только тогда, когда однажды увидел это в новостях, но Чимина к тому времени уже не было дома. — Вы сделали все, что могли, учитывая обстоятельства, в которых вы оказались. Мы не могли отблагодарить вас за это. Ты, должно быть, много для него значишь, — говорит Джин, и Намджун кивает: — Если мы можем чем-то помочь тебе, я серьезно, чем угодно. Вы просто дайте нам знать. Мы все вам благодарны. Эра мягко улыбается, но качает головой: «Ничего, спасибо за предложение. Я бы очень хотела, чтобы ты очень хорошо позаботился о Чимине и дал ему всю свою любовь. Этот милый мальчик не заслуживает всего того плохого, что с ним случилось. — Мы будем. Мы его очень любим, — уверяет Намджун, нежно похлопывая Эру по руке. — Я довольна, — говорит Эра, и в ее глазах стоят слезы. Джин чувствует себя виноватым за то, что заставил эту старушку пережить все плохие воспоминания, которые у нее были, но теперь он многое знает о своем гибриде, и с этим знанием он и его парни могут усерднее работать, чтобы исцелить Чимина всеми возможными способами. — Сейчас спустимся? — спрашивает он, и Эра кивает: «Пожалуйста». Едва они вышли за дверь, как снизу доносятся крики смеха. Среди криков также есть то, что Джин и Намджун могут определить как звуки их котенка, скулящего от смущения. — Ага, что они с ним делают? — Джин бормочет себе под нос, и Эра внезапно смеется: «Он по-прежнему издает самое восхитительное нытье, которое я когда-либо слышала. Раньше это доставалось ему всем, служанки слабы из-за его маленькой надутой гримасы и его щенячьих глаз.» — Думаю, дома он тоже был изрядно избалован? — Намджун догадывается с легкой улыбкой, и Эра кивает: «Немного. Но его родители, особенно мама, были с ним строги. Точнее со всеми тремя. Вот почему он и Джихун выросли такими хорошими мальчиками». Они спускаются вниз, и звуки веселья становятся громче, когда они достигают гостиной. Сердце Джина почти останавливается, когда он видит состояние комнаты, коробки повсюду, не говоря уже о книгах, разбросанных повсюду. Его тревога, должно быть, отразилась на его лице, потому что, когда Хосок посреди смеха оборачивается, чтобы хлопнуть Юнги по руке, он замечает Джина, и это его отрезвляет. — Это был Тэхён. — говорит он, указывая на молодого человека, который все еще ничего не знает. — Что? — Тэхён поворачивается, и его улыбка исчезает, когда он видит Джина с красными ушами и кучу кляч, которые, вероятно, просто жаждут быть выпущенными, если бы не их гости. — Нет! Это был Чимин! Чимин поднимает взгляд с того места, где он лежал, положив голову на колени Джихуна, и улыбается Джину: — Привет, хён. — Привет, Чимини. Не мог бы ты сказать мне, если бы бомба только что взорвалась в нашем жилом помещении? Чимин хихикает и смотрит на Тэхёна, который уже поднял руки, как будто в молитве: — Я уберу это после, обещаю. — Нет, ты не будешь. Тэ устроил беспорядок, так что он его уберет. — говорит Юнги и не обращает внимания на то, как Тэхён дуется в его сторону. — Так жестоко. Я просто помогал Чимину распаковывать вещи. — Что ты смотришь? — спрашивает Намджун, когда он входит с Эрой. — Домашнее видео нашего котенка. Я нашел его в той коробке, — Тэхён указывает на коробку, которая выглядит так, будто ее растерзал голодный тигр, — мне немного надоели эти записи, так что… — Он замолкает, когда Джин настороженно смотрит на него. — Садись, хён. Чимин действительно хороший исполнитель. Ты бы видел последний, — радостно смеется Чонгук, когда Чимин поворачивается к нему с розовым румянцем на щеках, — прости, детка. Затем Джин садится на тот же диван, что и Чимин и Джихун, и гибрид встает, чтобы прижаться к нему. Намджун и Эра садятся на соседний диван и смотрят зернистые видеоролики, на которых Чимин в детстве просто с любопытством смотрит в камеру, Чимин в детстве убегает от няни своими пухлыми ногами, а Чимин в детстве пускает мыльные пузыри с подростком. Джихун. Все было хорошо, пока они не добрались до видео, на котором Чимин и его покойный отец собирают то, что кажется гигантским игрушечным самолетом. — Он действительно будет летать, аппа? — Гораздо моложе Чимин спросил своего отца. По мнению Намджуна, гибриду было, вероятно, 8 или 9 лет. — Конечно, будет. Хочешь прокатиться на нем? — спросил его отец, и за кадром можно было услышать другой голос: — Даже не думай об этом, Чимин-а. — Твоя мамочка — убийца, — прошептал его отец с огоньком в глазах, но затем он посмотрел чуть выше камеры, где, как они предполагают, стояла мама Чимина, и в его взгляде не было ничего, кроме любви. Затем видео резко обрывается и переключается на вечеринку по случаю дня рождения, но никто больше не смотрит. Их больше беспокоят Чимин, который внезапно стал очень тихим, и Джихун тоже, который, кажется, перенесся на много-много лет назад и теперь не знает, где он. Первой заговорила Эра, нежно поглаживая руку Джихуна: «Мы должны уйти, Джихун-щи. Вы сказали, что у вас будет телефонная конференция позже вечером. Кажется, это пугает Джихуна, который слегка дергается и кивает: «Да, да, понимаю», — он поворачивается к Чимину, — «Чимин-а, ты в порядке?» — Ммм… я просто очень по ним скучаю — Я тоже, малыш. Каждый божий день. — Они бы очень гордились вами обоими. Намджун-щи сказал мне, что ты снова учишься, Чимин? — Когда гибрид кивает, Эра улыбается ему и снова говорит: «Они бы так тобой гордились Затем Чимин встает и идет обнять Эру, пряча лицо в ее руках и позволяя ей гладить его волосы. Он тоже скучает по ней, она была для него как вторая мама с тех пор, как умерла его мать, и он внезапно чувствует чувство вины, нахлынувшее на него, когда он вспоминает, как едва поздоровался с ней должным образом, когда вчера вернулся домой с Джихуном. — Прости, что я был груб с тобой вчера, Нуна, — Он тихонько всхлипывает. — Ты не должен извиняться. Мы все можем сказать, что ты был напуган, бедняжка. А теперь будь добр к своим хёнам, понял? — спрашивает она, осторожно поднимая подбородок гибрида и проводя большими пальцами по его щекам: — Я так рада, что ты сейчас в хорошем доме. Джихун двигается со своего места, чтобы обнять Чимина. — Я приду к тебе снова, хорошо? Чимин тихо кивает, а затем поднимает взгляд на Эру: — Ты тоже навестишь меня снова, Нуна? — Почему бы тебе вместо этого не навестить меня? Я должен заботиться о своей внучке большую часть дня, поэтому я больше не могу выходить из дома. — У тебя есть внучка? — Чимин изумляется, а Эра смеется, — Да. Приходите в гости и приводи своих хёнов тоже. Он оборачивается, чтобы спросить: «Хён, мы можем попросить…» — Конечно, можем, Чимини. Когда-нибудь, когда Эра сможет принять нас, — Хосок улыбается. — В любое время, когда захочешь приехать, просто позвони мне. Я испеку что-нибудь для тебя, — говорит она, щипая Чимина за щеку, прежде чем встать. Все они идут проводить своих гостей к двери, и когда Джихун достигает крыльца, он наклоняется, чтобы обнять своего брата, прежде чем снова встать и довольно неловко посмотреть на всех мужчин. — Прости, что доставил столько проблем тебе и Чимину. Я не жду, что ты просто простишь меня, так что ничего страшного, если ты этого не сделаешь, но мне очень жаль. Я вижу, что вы очень хорошо о нем заботитесь, возможно, намного лучше, чем я когда-либо мог бы, и я не могу отблагодарить вас за это, — он слегка улыбается, прежде чем слегка кивнуть и повернуться, чтобы пойти к своей машине. — Вы должны посетить нас снова, в ближайшее время. И оставаться дольше. Чимину бы понравилось. Чонгук пялится на Юнги, так как не может поверить своим ушам, что его парень, который заявлял, что он никогда не будет дружить с Джихуном, только что предложил этому человеку приглашение. — Я буду. Спасибо, — Джихун улыбается и с этими словами машет Чимину в последний раз, прежде чем залезть в свою машину. Чимин машет рукой, пока не перестает видеть машину, даже не осознавая, что по его щекам катятся слезы. Когда он оборачивается, то видит Хосока, присевшего на корточки с широко раскинутыми руками, и Чимин, не теряя времени, спешит в объятия своего хёна. Длинная рука Хосока обвивает его, и он чувствует себя защищенным. — Ничего, скоро ты их снова увидишь, — Хосок утешает. — У меня болит сердце, хён, — Гибрид тихонько плачет, и сердце Хосока чуть не разбивается. — Ты прошел через многое за такое короткое время, и, должно быть, ты впервые слышишь голоса своих родителей после стольких лет. Это нормально быть грустным, хорошо? Иди и плачь, если тебе нужно, я буду прямо здесь. — Бедный малыш, — говорит Чонгук, наклоняясь и гладя Чимина по спине, — у меня сейчас задание, но как насчет того, чтобы после обеда и после того, как ты вздремнешь, мы пошли к Хюнину и Субину, хм? Чимин тихо кивает, тщетно пытаясь сдержать слезы, но это бесполезно. Он ужасно скучает по всем, особенно по своей старой семье, хотя он знает, что лучше всего ему быть здесь со своими хёнами. Он цепляется за Хосока, пока тот несет его в дом, и слышит нежные слова утешения от остальных хёнов и несколько нежных похлопываний, прежде чем ложится на кровать. Он может сказать, что это комната Хосока и Юнги, по мебели и запаху дуба. Хосок ложится рядом с ним и кладет руку ему на грудь. — Хочешь, я тебя уложу? — Ммм, — фыркает Чимин, прежде чем лечь на бок, чтобы Хосок мог прижаться к его спине. Ему нравится быть маленькой ложкой, которую он даже не может выразить словами. Это заставляет его чувствовать себя в безопасности, и он всегда успокаивается или легко засыпает в этом положении. Хосок тоже это знает, поэтому и предложил. Три месяца или около того с Чимином были милыми и радостными, но были и случаи, когда маленького котенка не давали спать из-за кошмаров или его не очень радостных мыслей, и в те времена все шесть мужчин пробовали несколько способов, которые не давали ему покоя. не решает проблему как таковую, но помогает Чимину переживать свои темные моменты в комфорте и любви. Теперь Хосок притягивает Чимина к себе и кладет руку на талию гибрида. — Пусть все это. После этого ты почувствуешь себя лучше, — Он тихо шепчет Чимину и сам пытается не заплакать, когда слышит легкое всхлипывание и всхлипы, которые следуют сразу после его шепота. Похоже, Чимин раньше сдерживался, опасаясь устроить сцену. Хосок не говорит много, он позволяет Чимину выплакаться вдоволь на содержание гибрида, и только когда рыдания, кажется, стихают, он встает, но только ненадолго, чтобы взять салфетку, прежде чем вернуться на прежнее место. — Ну вот, — Он предлагает салфетку Чимину и слегка улыбается, когда слышит, как Чимин сморкается. — Тебе лучше? — Да, спасибо, хён. — Без проблем. Я даже ничего не делал, котенок, — Хосок приподнимается на локтях, чтобы вглядеться в лицо Чимина, и он видит, что гибрид перестал плакать, но он явно сонный или усталый, или и то, и другое. — Ты хочешь спать? Я знаю, что ты мало спал прошлой ночью, и мы немного побеспокоили тебя этим утром. — Ты меня не беспокоил, хён, — тихо говорит Чимин, вытирая глаза, — но я так хочу спать. Затем он зевает, и Хосок тихо посмеивается, целуя Чимина в затылок. — Иди спать. Я разбужу тебя позже к обеду, хорошо? — Ладно, — Чимин оборачивается и теперь оказывается лицом к лицу с Хосоком, — Хён, как ты думаешь, я могу пропустить послеобеденный сон, раз я уже сплю? — И что делать? Посетить Хюнина? Чимин слегка краснеет, когда его хён так точно читает его мысли, и застенчиво улыбается: — Думаешь, Чонгуки-хен возьмет меня раньше? — Я не знаю Чимини, он упоминал об этом задании. Но я могу отвести тебя, если он занят. — быстро добавляет Хосок, видя, как кошачьи уши Чимина снова начинают разочарованно опускаться. — Действительно? — Да, правда. — Спасибо, хён, — Чимин прижимается ближе к Хосоку и нежно целует его в губы, — я люблю тебя. Хосок наклоняется вперед и еще три раза целует покрасневшего гибрида в губы, прежде чем сказать: — Я тоже тебя люблю. А теперь спи, я сейчас буду. Хосок действительно не в том состоянии, чтобы обниматься с Чимином или брать с собой гибридного визита позже, учитывая всю работу, которую он отложил из-за суда над опекой, и он даже взял сегодня выходной, как и остальные его бойфренды, чтобы быть с Чимином. Но, тем не менее, жизнь коротка, и он уже почувствовал, каково это потерять Чимина, поэтому он позволяет себе небольшую снисходительность, просто лежа и наблюдая за красивым лицом Чимина, когда гибрид в конце концов засыпает. Хосок целует Чимина в лоб и нежно поглаживает ухо гибрида, прежде чем тот тоже вовремя погрузится в безмятежный сон.