Хэллоуинская геометрия

      Ансельм фон Веттерау любил осень. Цветные пятна листьев, промозглую синеву утра, лёгкий налёт искрящегося льда на стеклах автомобилей, а если повезёт, то и на немногочисленных лужах и, конечно же, радостные или устрашающие ухмылки оранжевых тыкв, что люди выставляли с середины октября на крыльцо своих домов. Хэллоуин! Ночь всех святых! Ночь встречи старых друзей! Которые выглядели иногда новее новых.       Несправедливо. Ансельм досадно закряхтел и слетел с дерева, превращаясь на ходу (или на лету?) из летучей мыши в старомодно одетого мужчину с седыми висками. Он не любил новой моды, всех этих худи оверсайз, куда бы он поместился дважды. А эта чертовка Эрнестина трижды, как минимум. Женщина она, хоть и ведьма, что с неё взять — всегда на диете. Говорит, больше 60 кг и всё, метла не взлетит, а ведьме ходить пешком не пристало. Ещё спутают с обыкновенной женщиной и замуж позовут. А ей нельзя — у неё мухоморы не собраны, кикиморы в лесу не лечены и кот ещё не глажен сегодня.       Или этих странных брюк с очень высокой или низкой талией. Его костюм пошитый лучшим мастером двадцатого столетия, по крайней мере, в радиусе трёхсот километров, выглядел всё ещё очень пристойно. Благо надевал его Ансельм раз в год, на Хэллоуин, чтобы впечатлить свою любимую ведьму. Он вытащил из кармана жилета часы на цепочке и взглянул на циферблат. Время ещё было.       Темнело. Улицы постепенно наполнялись нечистью, тьфу ты, людьми, что косили под неё. Мумии, призраки, мёртвые невесты и принцессы, зомби, разбойники и даже вампиры разных возрастов вышли встречать духов Хэллоуина. Или собирать конфеты. Ансельм загрустил. То ли дело раньше, в родном Средневековье. То мор, то чума, то язва какая-нибудь. Богатый урожай собирала Смерть. И люди какое-никакое уважение к духам имели. Свечу ставили на окно для родственников, много их было. Вот обидишь кого-нибудь и мучайся целый год до следующего раза. То понос, то золотуха, то к себе позовут и ведь не откажешься от такой чести. А будь поласковее к родным, ушедшим за грань и будет жизнь твоя лёгкой. И жить будешь долго, лет до сорока. А там или сам присоединишься к вечному хороводу или вампиром станешь.       Лежи-полеживай себе в семейном склепе и смотри черно-белые сны. Цветные тогда ещё не изобрели, не говоря уже об интернете. Проголодаешься — поймаешь себе красавицу или красавца и нет проблем на следующие лет десять-двенадцать.       А сейчас вообще чудесно. С их любовью к роковым красавцам-вампирам все девчонки от пятидесяти до ста его. А что? Когда вам недавно 606 стукнуло, все кажутся малышами неразумными, кроме его Эрнестины разумеется. Она — умничка, хоть ещё и совсем ребёнок, триста десять всего.       Ансельм хотел было поприветствовать собратьев по, но вовремя заметил дешёвые синтетические плащи и (о, ужас!) пластмассовые зубы. Увидел бы кто благородного графа фон Веттерау в такой компании, стыда не оберешься.       — Мама, я тоже такую хочу! Смотри, как настоящая ведьма!       — Почему как? — Эрнестина, исполняющая фигуры высшего пилотажа на метле, как «не смахни свечу с древка, даже при десятом сальто» или «будь ведьмой, а выгляди как фея или как ангел», мягко спрыгнула с метлы прямо на руки Ансельму.       — Любимый, извини, я задержалась, над Гарцем погода нелётная была. — Она на секунду прижалась щекой к щеке вампира.       — Да ладно уж, — добродушно заворчал граф фон Веттерау. – Пока не погасла последняя свеча, у нас ещё есть время раздать конфеты детям и настойку мухомора взрослым. Только не перепутай!       — Нет, конечно! В прошлый раз это детская настойка была, из маленьких мухоморов! Чтобы детки спали лучше да учились прилежнее. Разве это страшно? Вот игра в кальмара это да. Настоящие ужасы! Куда нам до них, — вздохнула Эрнестина.       — Ещё не видел, — ответил Ансельм, беря левой рукой любимую за руку, а правой раздавая леденцы в форме призраков и тыквочек детям. — Что за ужасы? Бензин стоит 3 €? Опять локдаун? Или школы закрыли и дети теперь дома?       — Очень смешно, — Эрнестина сморщила маленький носик и сдвинула ведьмовскую шляпу на затылок. - Нет, там приходят люди в красных комбинезонах и в масках с треугольниками или квадратами и увозят людей на остров, а там они играют в детские игры! Долго, пока им не надоест. И они совсем не могут уйти, так и сидят на этом острове. Хорошо, что это в Корее, а не у нас, правда? Ты только представь, приходит один такой к тебе, а у тебя сон по расписанию в гробу и доноры ждут не дождутся, а тебя играть заставляют!       — Уверена, что в Корее? — Ансельм, граф фон Веттерау, который до сих пор очень гордился своей голубой кровью и тем, что его ничем не испугаешь, мол, всё уже видел за шестьсот с парой лет, вдруг побледнел до синевы, схватил Эрнестина крепче за руку и развернулся на 180 градусов. — Давай лучше пойдем домой. К тебе, ко мне, к моей прабушке.       — Да что с тобой? — упёрлась ведьма. — Ещё совсем рано! Я ещё не со всеми поздоровалась и вообще Адальберта не видела мое новое платье! Пусть она лопнет от зависти!       — Лучше пусть Адальберта не увидит твоё новое платье, чем я мой склеп, — пропыхтел Ансельм, тяжело дыша, хоть и не нуждался в дыхании уже больше 550 лет.       — Ансельм!       Топот ботинок был ей ответом. Эрнестина обернулась и увидела дюжину красных комбинезонов, с черными масками с геометрическими фигурами. Круг, треугольник, квадрат. И впереди человека в сером. Ведьма взвизгнула, кинула в них котелок с конфетами и настойкой мухоморов, оседлала в миг свою метлу и, уже пребывая в воздухе, схватила вампира за шиворот. Тот, не растерявшись, обратился в летучую мышь и вцепился когтями в метлу, прикрыв для верности глаза. Ну, её, эту хэллоуинскую геометрию.       Сейчас бы выпить первой отрицательной и баиньки. А на будущее надо уговорить Эрнестину переехать к нему. Он ей и место под сад выделит. На кладбище. Говорят, там мухоморы хорошо растут.