***
Леви просыпался рано, так что наутро ему пришлось спускаться к завтраку одному — Ханджи обычно дрыхла до победы. Непонятно, кого над чем. Леви приземлился за столик и впустую махнул рукой уже спешащему к нему официанту. Он взглянул на отдельную карту чаев в принесенном ему меню и хмыкнул — наверняка очкастая заранее озаботилась выбором именно этого отеля. Он сделал заказ и уставился в панорамное окно. Вид открывался что надо — заснеженные горы, украшенные гирляндами домики вдалеке, катающиеся с раннего утра туристы, голубые, как он сам, ели… Леви впервые за долгое время по-настоящему расслабился, откинулся на стуле и налил в чашку только что принесённый чай. Надо будет сказать очкастой спасибо. За спиной послышался грохот — Леви обернулся. Сонная Ханджи не вписалась в поворот и своротила со своего пути к нему пару стульев. — Ты сегодня рано, — бросил ей Леви, когда она плюхнулась рядом. — Это все жажда знаний, — зевнула она и помахала рукой официанту. После кофе она заметно приободрилась — в ее случае это означало задать Леви тысячу и один вопрос о его личной жизни. Отвечать, впрочем, было не обязательно, Ханджи справлялась и сама. — Кстати, я еще на входе заметила, что на тебя смотрит один ну очень симпатичный человек вон в том углу, — она мотнула головой назад. — Мне-то что, пусть смотрит, — не стал оглядываться Леви. Но Ханджи уже развернулась на стуле и помахала этому человеку рукой. Вот дурында. — Очкастая, успокойся уже. Леви перехватил ее руку и поневоле обернулся — и правда симпатичный. Зеленющие глаза на красивом лице незнакомца прямо-таки заискрились, когда он поймал взгляд Леви. Тот хмыкнул и отвернулся, потянув за собой Ханджи. — Дурак ты, — бросила она ему. — Может быть.***
Леви не стал провожать Ханджи до инструкторской — нацепил лыжи и потащился на подъёмник. Выбросить незнакомца из головы оказалось неожиданно трудно. По крайней мере, Леви думал о нем весь путь на гору. А потом его захватил спуск, так что незнакомцу пришлось потесниться и впустить в голову Леви восторг — если он вообще мог испытывать нечто подобное — от катания на лыжах. Где-то к обеду ему наскучило кататься без вечно падающей рядом Ханджи, так что он решил пойти на гору для новичков и посмотреть на попытки очкастой в сноубординг. Что-то подсказывало ему, что зрелище будет интересным. И оно было. Только не из-за Ханджи. Леви доехал до подножия другого склона на лыжах и посмотрел вверх. К его стыду, Ханджи он заметил не в первую очередь. Первым Леви увидел зеленоглазого незнакомца из отеля. По инструкторской повязке и куртке с крыльями на спине Леви понял, что это именно он вчера так искусно катался. А сейчас он показывал Ханджи правильную стойку и улыбался ей совершенно идиотской, по мнению Леви, улыбкой, от которой он почему-то не мог оторвать глаз. Леви был замечен сразу — сияющие глазищи воззрились на него с одному богу понятным восторгом, а Ханджи тут же заорала на всю гору: — Леви, смотри, как я умею, — и действительно неплохо скатилась к нему вниз. Видимо, инструктор из незнакомца был хороший. Он скатился следом и хотел было сказать что-то Ханджи, но она уже отстегнулась от сноуборда и бежала к Леви хвастаться своими успехами. По крайней мере, Леви так думал. На деле же охваченная восторгом очкастая заговорщически подмигнула ему и быстро-быстро зашептала: — Леви, инструктора зовут Эрен, он просто душка, без партнера и спрашивал о тебе, — успела вышептать она прежде, чем инструктор подошёл ближе. — Мисс Зоэ, — лучезарно улыбнулся он. Леви начинал ненавидеть эту улыбку. — Познакомите нас? — Эрен, я же просила называть меня Ханджи, — ответила она и панибратски хлопнула Леви по плечу. — Это мой друг, Леви Аккерман. Леви, это Эрен Йегер. — Рад познакомиться, мистер Аккерман. Леви хмуро кивнул. Он ненавидел сводничество. Наверняка очкастая растрепала этому Йегеру все, что можно и нельзя. Ханджи, прекрасно зная, что получит пиздюлей быстрее, чем выговорит слово «вечность», со скоростью лани ретировалась к своему сноуборду. Эрен, ни капли не смутившийся холодному приему, улыбнулся шире. — Вы не хотите научиться кататься на сноуборде, мистер Аккерман? — наклонил он свою вихрастую голову. Леви даже поёжился — как ему не холодно без шапки? — Похоже, что хочу? — кивнул он на свои лыжи. — Жаль, я бы с удовольствием вас покатал, — ляпнул Эрен. Леви выгнул бровь. Эрен с секунду смотрел на него, не моргая, затем до него дошло. Леви не без удовольствия наблюдал, как румянец заливает загорелые щеки. От неловких объяснений Эрена спасла громко охнувшая неподалёку Ханджи — она только застегнула ботинки и тут же упала на задницу. Эрен, все ещё сильно краснея, побежал ей помогать, а Леви, неожиданно улыбнувшись, решил, что зрелища веселее он сегодня все равно уже не увидит, и пошёл сдавать лыжи на базу.***
Вечером они с изрядно уставшей от новых знаний Ханджи завалились в какой-то бар — Леви предварительно оценил его на чистоту барной стойки и остался приятно удивлённым. Не успели они сесть, как она принялась расспрашивать, «что там у вас произошло», и Леви, не особо стесняясь в выражениях, рассказал ей, как сильно не любит сводничества и куда Ханджи стоит пойти, если она задумает сделать так ещё раз. В процессе она почему-то шикала на него и как-то странно махала руками, но Леви высказал все, что хотел, до последней буквы, и лишь тогда заткнулся. — Привет ещё раз, Эрен, — смущенно улыбнулась Ханджи куда-то за спину Леви. — Ханджи, мистер Аккерман, — кажется, Леви даже затылком мог увидеть эту его чертову улыбку. — Добрый вечер. — Прости, что тебе пришлось это выслушать… — Не извиняйтесь, — улыбающийся Эрен замаячил в поле зрения Леви. — Я прекрасно понимаю мистера Аккермана. — Неужели? — прищурился Леви. — Я бы тоже не хотел, чтобы за меня решали, что или кто будет для меня лучше. Предпочитаю выяснять это сам, — Эрен как-то изучающе посмотрел на него и едва заметно прикусил губу. Леви поднял бровь, и Эрен, моргнув, улыбнулся. — Хорошего вам вечера. — Стой, Эрен! — зацепилась за его рукав Ханджи. — Хочешь к нам присоединиться? Если Леви не против, конечно. Она выразительно посмотрела на Леви. Тот равнодушно пожал плечами. — Спасибо за приглашение, Ханджи, но я сегодня здесь не один, — мягко высвободился Эрен из ее хватки. Подумав, добавил: — Мои друзья приехали сюда на один вечер. — Тогда и тебе хорошего вечера, Эрен, — улыбнулась Ханджи. Глядя на удаляющуюся спину, задумчиво протянула: — Никогда не прощу тебе, если ты хотя бы не попробуешь. Леви, глядя в ту же сторону, но чуть ниже, неопределенно хмыкнул в ответ.***
Ханджи делала поразительные успехи — то ли лыжи были действительно не для неё, то ли Эрен был инструктор от бога, но только через два дня она уже начала кататься со среднего размера спуска, так что Леви мог к ней присоединиться и не помирать со скуки на тренировочной горке. Хотя и на эту горку он ходил с завидной регулярностью. Конечно, Леви просто наблюдал за очкастой, но Эрен почему-то улыбался все шире с каждым его приходом. И сейчас красивые губы снова расплылись в улыбке, когда он увидел его у подножия горы. Леви смотрел на него и изо всех сил пытался не представлять, как он утыкает это счастливое лицо в снег, спускает с него штаны и вставляет… — Мистер Аккерман? Леви отвлекся от заманчивой картины в голове и перевел взгляд на не пойми как оказавшегося рядом Эрена. Хотя этот паршивец, наверное, любит быть сверху. Леви поймал себя на мысли, что не был бы против. Какого?.. — Чего тебе? — лениво процедил он. — Сходите со мной на свидание? Леви опешил от такой прямоты. С чего бы Эрен так осмелел? — А если я откажусь? — он следил взглядом за катающимися силуэтами и думал о том, что все-таки не откажется. Несмотря даже на то, что совершенно точно не хотел бы заводить курортных романов. Эрен неожиданно рассмеялся. — Я вам не поверю, — вот паршивец. — И позову еще раз. Леви посмотрел на него, поймал взгляд гипнотически красивых глаз, а затем тяжело вздохнул. — Черт с тобой. — Лучшее «да» в моей жизни, — усмехнулся Эрен. — Я зайду за вами в восемь. Наденьте что-нибудь теплое. — Похоже, ты уже все спланировал, — хмыкнул Леви. Не удержался и спросил: — С чего решил, что я соглашусь? Эрен приблизился, наклонился к его уху. — Не стоило заглядываться на мою задницу в людных местах, мистер Аккерман, — Леви замер. Как глупо. Наверняка в том баре у Эрена куча знакомых. Или его друзья могли наблюдать за их разговором. Эрен отстранился, закусил губу. — Хотя совру, если скажу, что не делал так же. Оставив Леви переваривать услышанное, он махнул рукой на прощание и пошел к Ханджи. Леви снова смотрел туда, куда не следовало — слишком уж хороша была эта задница.***
Леви вскинул голову на короткий стук в дверь. Глянул на часы — Эрен не опоздал. Леви не любил, когда опаздывали. Он решил не говорить Ханджи об их свидании. Она бы вопила так, что к утру весь курорт бы об этом знал. И если все пройдет плохо, не придется потом объясняться. Леви впустил Эрена внутрь, чтобы тот подождал, пока он наденет куртку и шапку. — Шарф тоже, — неожиданно строго сказал Эрен. — Без сопливых разберусь, — огрызнулся Леви, но за шарфом все-таки полез и намотал его на шею. — Доволен? Эрен улыбнулся и кивнул. — Идемте. — Куда? — полюбопытствовал Леви. — Сначала до базы. — Я сегодня уже катался. — Мы не будем кататься на лыжах, мистер Аккерман, — сказал Эрен. Заранее ответил на закономерный вопрос. — И на сноубордах тоже. Но кое-какая экипировка нам все-таки понадобится. На базе Эрен усадил Леви на скамейку и спешно куда-то смылся. Развешанные по всей комнате гирлянды успели моргнуть пять раз, когда Эрен вернулся с непонятными штуками в руках. — Это снегоступы, — охотно пояснил в ответ на недоуменный взгляд. — Туда, куда мы с вами пойдем, обычным ходом не пройти. — Я не уверен, что хочу куда-то идти. Можем просто посидеть в баре, — ворчливо сказал Леви. Эрен сел перед ним на колени, улыбнулся этой своей дурацкой улыбкой. — Не упрямьтесь, — сказал совершенно обезоруживающе. — Обещаю, вам понравится. Леви хмыкнул, но ничего не ответил. Он наблюдал, как Эрен осторожно привязывает к его ботинкам нечто похожее на недолыжи, как придерживает его ноги для удобства. Было в его склоненной голове, в том, как бережно он затягивал ремни, что-то интимное, кружащее голову. Эрен поднял лицо. — Вот и все, — его взгляд задержался на тонких губах. Он хлопнул ресницами, растерянно улыбнулся, затем сел рядом и прицепил себе такие же. Встал со скамьи, подхватил свой рюкзак и посмотрел на Леви. — Возьмем палки и готово. Леви не имел представления, куда они идут. Подъем был несложный, хотя видимой тропинки на горе не было. Как и фонарей, но ночь была на удивление светлой, и Леви довольно глядел на звезды. Он вообще очень любил звезды, но там, откуда он родом, небо всегда было затянуто серыми облаками, а когда он переехал в мегаполис, разглядеть их тоже не удавалось из-за смога. Эрен изредка спрашивал его о чем-то пустяковом или говорил, куда идти, но вообще старался лишний раз рот не открывать — Леви не знал, почему, но был ему благодарен. Он так редко бывал на природе, что хотелось просто смотреть, запоминать, увезти потом с собой в памяти как нечто ценное, чего нет в его обычной рутине. И Эрен, кажется, понимал его настроение, а может, просто чувствовал то же самое. Леви расслабился — ему не надо было отвечать на всякие странные вопросы, какие обычно задают на свиданиях, и молчание на природе не было таким неловким, каким было бы, сиди они сейчас в баре. — Мы пришли, — Эрен неожиданно остановился возле поваленного бревна. Леви посмотрел по сторонам. Тут и там росли невысокие деревья, выше по склону лес становился гуще. — Что ж ты сразу не сказал, что ты маньяк, — усмехнулся Леви. — Вы бы тогда со мной не пошли, — рассмеялся Эрен. — А если серьезно… Он приблизился к Леви, аккуратно взял его за плечи и развернул. Тот взглянул вниз и восторженно выдохнул. Курорт, деревня — все светилось, мигало разными огнями, казалось таким сказочным, невероятным. Звезды завистливо смотрели на это сверху и — видно со злости — катились вниз, падали в расщелины высоких гор. — Нравится? — Эрен затаил дыхание в ожидании ответа. — Не то слово, — обрел дар речи Леви. — Так люблю этот вид во время рождественских праздников, — поделился Эрен. — В другие дни тоже красиво, но не так. — Ты здесь круглый год? — спросил Леви. — Нет, — Эрен вернулся к оставленному возле бревна рюкзаку. — Приезжаю два раза за сезон — три недели в декабре и еще три в марте. Леви поборол желание спросить, что он делает все остальное время. Это не его дело. Пока он смотрел на огни, Эрен постелил на бревно вытащенный из рюкзака толстый плед, достал сэндвичи и термос. — Я прихватил глинтвейн, — помахал он им в воздухе, когда Леви обернулся на его возню. — Идите сюда. Леви взял в руки горячую кружку, отпил — было на удивление вкусно и как-то угадывалось, что Эрен сварил его сам. Леви сел рядом с ним, поставил глинтвейн на землю и запрокинул голову к небу. Эрен какое-то время молчал, а потом не выдержал: — У ваших ног такая красота, а вы смотрите наверх. — Ты себе льстишь, — Леви повернул голову и наблюдал, как краснеет Эрен. Усмехнулся и вдруг признался: — Нечасто вижу звезды. Эрен, пытаясь скрыть смущение, резко посмотрел наверх, неуклюже соскользнул задницей с пледа и упал в сугроб. — Изящно, — хмыкнул Леви. Его вдруг ухватили за локоть и дернули вниз. — Эй! — Вздумали смеяться надо мной, мистер Аккерман? — Эрен навис сверху. Леви глядел на него и думал о том, что ему не смешно. Что на самом деле ему до одури хорошо и спокойно. И что ему очень хочется потрогать эти улыбающиеся губы. Эрен, будто услышав его мысли, наклонился к нему и мягко поцеловал. Леви обхватил его плечи руками, и Эрен, посчитав это разрешением, скользнул языком меж его губ. Целовался паршивец охрененно, — медленно, словно пытался распробовать, до дрожи нежно. Эрен отстранился, посмотрел ему в глаза. — Вы вкусный, — шепнул. — Это все твой глинтвейн. И прекрати уже «выкать», — цыкнул Леви. Эрен наклонился к нему еще раз, коснулся губами холодной щеки. — Надо встать со снега, — он поднялся на ноги, потянул за собой Леви. Отряхнул его, не забыв уделить особое внимание задней части, — очень много снега, честно! — и уселся на плед. — Сэндвич? — Давай. Леви был рад, что Эрен, красневший от почти невинных шуток, не смутился их поцелуя. Значит, он тоже не придает их свиданию какой-то особый смысл. В конце концов, они скоро разъедутся по разным городам. Леви решил не копаться в причинах взявшейся из ниоткуда досады. Они сидели посреди этой импровизированной смотровой площадки, пока он не стал плотнее кутаться в шарф, и Эрен, правильно считавший его телодвижения, не предложил спускаться. — Спасибо, — бросил Леви, когда они, взяв в руки палки, приготовились к спуску. — М-м-м? – не понял Эрен. — Что привел. Эрен улыбнулся. Леви пришлось признать, что у паршивца все-таки очень красивая улыбка.***
Они вернулись к базе за полночь, и Леви, уставший и слегка подмерзший, позволил Эрену снова усадить его на скамью и стянуть снегоступы. — Замерзли? — участливо спросил тот, когда Леви несолидно шмыгнул носом. — Не особо. Эрен хмыкнул. Не спросив разрешения, взялся растирать ему икры. И Леви позволил. Как позволил потом поцеловать себя. У Эрена были теплые губы. Да и весь он был теплым, даже горячим, и потому Леви вздрогнул, когда мягкие руки пробрались под куртку и огладили его поясницу. — Собрался разложить меня прямо среди лыж? — усмехнулся он, отстранившись. Эрен неожиданно серьезно посмотрел на него. — Непременно, но чуть позже. Леви щелкнул его по носу. Смотрел, как лучами расходится смех в зеленых глазах. — Какие планы на Рождество? — неожиданно спросил Эрен. Леви прикинул, когда оно. Послезавтра. Он пожал плечами. — Завалимся с очкастой в какой-нибудь бар, напьемся, она будет трещать о своих экспериментах, потом плакать у меня на плече, потому что очень меня любит, а мы так редко видимся, что даже в эту поездку она потащила меня силой. Я буду хлопать ее по спине, обещать, что исправлюсь, а потом снова работать, как проклятый, и забывать ей звонить. — Отличный план, — рассмеялся Эрен. — А я хотел было пригласить вас присоединиться к нашей компании. — Компании? — Мои друзья все еще здесь, — улыбнулся Эрен. — Они отдыхают на другом курорте, этот… в общем, здесь дорого, так что они иногда просто приезжают сюда проведать меня. Но на Рождество останутся тут. Мы, кстати, тоже планируем посидеть в баре. А потом гулять. — Что ж, все лучше, чем по пятому кругу слушать о невероятных способностях Джерри. — Кто такой Джерри? — удивился Эрен. — Не вздумай задать этот вопрос Ханджи, — усмехнулся Леви. — Это ее любимая лабораторная мышь. Эрен расхохотался. Отсмеявшись, спросил: — Так вы согласны? Леви кивнул. Он, конечно, не большой любитель новых знакомств и больших компаний, но чем черт не шутит. Очкастая будет в восторге. — Идемте в отель. Эрен поднялся с колен и протянул Леви руку. И так и не выпустил его ладони, пока не привел его к двери в номер. — Спокойной ночи, мистер Аккерман. — Спокойной ночи, Эрен.***
Ханджи, казалось, сейчас взорвется. Леви все рассказал ей за завтраком. Скупо, четко, по делу, как всегда. Она понимала, что деталей не дождется, поэтому ее буквально распирало от неудовлетворенного любопытства. — У меня сегодня тренировка с Эреном, я все равно все от него узнаю, — выпалила она. — Пожалуйста, — пожал плечами Леви. Вдруг нахмурился. — Кстати, почему он все еще возится с тобой? У него других клиентов нет, что ли? Ханджи сделала несколько вдохов. Избежать этого диалога все равно бы не получилось, поэтому она решила сдаться на милость судьбы. — Каюсь, я выкупила все его время, — она подняла вверх обе руки. И сразу перешла в наступление. — Но это все твоя вина! Ты тогда улыбнулся! — Ты что несешь? — процедил Леви. Вот же ж!.. — Когда я вас познакомила. — Я улыбнулся, потому что он херню сморозил, — вспомнил Леви. — Именно! — кивнула довольная Ханджи. — И он так на тебя смотрит! А теперь вы еще и на свидание сходили! — Кричи громче, на ресепшн не расслышали, — прошипел Леви. — Слушай, ты можешь отпираться сколько угодно, но он тебе нравится, я же вижу. — Ханджи, — Леви устало провел рукой по лицу. — Ты не подумала о том, что будет, когда мы разъедемся? — Я не заглядывала так далеко. И тебе не советую, — Ханджи качнула головой. — Бога ради, Леви, расслабься ты хоть на гребаное мгновение и позволь себе насладиться всем, что тут происходит! — Carpe diem, — криво усмехнулся Леви. — Он самый. А теперь поднимай задницу, идем на гору. Эрен встретил их на среднем склоне — сегодня он решил кататься с ними. Леви ускорил шаг, проигнорировал его приветствие и прежде, чем Ханджи его догнала, бросил короткое: — Прости за это. Эрен не понял, а в следующую секунду Ханджи налетела на него смерчем, утащила с собой на подъемник, и Леви наблюдал, как она машет руками в открытой кабинке, очевидно, задавая вопросы и сама же на них отвечая. Леви подумал, что поступил некрасиво, кинув Эрена грудью на амбразуру, и решил дождаться их спуска. Надо хотя бы попытаться спасти его от Ханджи. Но когда они спустились, Эрен, хоть и выглядел несколько помятым, был спокоен и, кажется, даже доволен. Очкастая как-то странно молчала, словно теперь участвовала в тайном заговоре. Леви скрестил руки на груди. О чем они успели договориться? Он не стал выяснять причины их странного поведения, обхватил лыжи удобнее и пошел к подъемнику, ведущему к склону покруче и повыше. В конце концов, не все же торчать возле этих двоих, он-то, в отличие от Ханджи, хорошо катается. Леви однажды полюбил лыжи за ощущение полета — наверняка Эрену нравилось то же самое в сноубординге, только вот на сноуборде Леви чувствовал себя скованным. На вершине было ветрено, но он все равно решил снять очки, чтобы взглянуть на открывшийся вид. Деревня была почти не видна за облаками, и оттого казалось, что ты один среди заснеженных вершин. Было удивительно спокойно, и Леви вспомнил их с Ханджи разговор. Позволить себе наслаждаться, значит? Он надел очки, прицепил лыжи и пошел к спуску. Он скатился с этого склона три раза — все удачно. Заметил внизу чистящих сноуборды Эрена с Ханджи и решил отдохнуть перед следующим подъемом. — Как покатались, мистер Аккерман? — участливо поинтересовался Эрен, когда он подъехал к ним. — Нормально, — бросил Леви стандартное. По правде говоря, ему не особо понравился последний спуск, он ехал слишком медленно. Леви посмотрел вниз, поерзал на лыжах, затем повернулся к Эрену. — У тебя есть с собой смазка? — Что? — опешил Эрен. — Что? — переспросил Леви, нахмурившись. Потом понял. — Для лыж, извращенец! Ханджи заливисто расхохоталась. Эрен удушливо покраснел. — Нет, — ответил наконец. — А не для лыж? — спросила Ханджи, вытирая слезы. — Ханджи, имей сострадание, — усмехнулся Леви, наблюдая за румянцем на красивом лице. Это незаконно — так очаровательно краснеть. Эрен смущенно улыбнулся и вернулся к чистке сноуборда. Леви бросил на него еще один долгий взгляд и, подхватив лыжи, ушел на базу — смазать. Когда он вернулся, Эрен о чем-то тихо переговаривался с очкастой, — что за секреты? — но тут же отвлекся на Леви. — Пойдете со мной вечером на каток? — спросил, когда тот подошел ближе. — Пойдет! — хихикнула Ханджи сбоку. Леви хмуро взглянул на нее и повернулся к Эрену. — Решил окончательно заморозить мою задницу? — Ни в коем случае, у меня на нее большие планы. Ханджи засмеялась. — Хоть бы постеснялся, — цыкнул Леви. Эрен улыбнулся. — Не волнуйтесь, каток крытый. — Глинтвейн? — Сварю, — кивнул Эрен. — Понравился? Леви хмыкнул. Повернулся к Ханджи. — Очкастая, с нами пойдешь? — Нет, хочу вечером созвониться с лаборантом по поводу одной идеи, — отмахнулась от них Ханджи. Леви пожал плечами. Нет, так нет.***
На катке было немноголюдно — Эрен объяснил, что основная масса туристов приезжает после Рождества. Он выспросил у Леви размер ноги, умилился его миниатюрности, получил за это заслуженный щелбан и сбегал в прокат за коньками. И снова шнуровал их для Леви. — Мне же не пять лет, — бесился тот, когда Эрен угрожал унести коньки к чертовой матери, если Леви не позволит одеть их на него. — Мне просто нравится к вам прикасаться, — признался он. — Тогда, может, к черту каток? Эрен посмотрел на него снизу вверх. Леви прямо-таки видел борьбу в его глазах. Решив что-то про себя, Эрен опустил взгляд, затянул шнурки туже. — Нет. — Откуда ты такой романтик на мою голову, — цыкнул Леви. — Честно говоря, я никогда не был, — улыбнулся Эрен. — А с вами вдруг захотелось. Думаю, вам это нужно. — Я ведь просил тебя не «выкать», — Леви предпочел не заметить сути его слов. — Пока не могу перестроиться, — Эрен отставил зашнурованную ногу, подхватил вторую под коленкой, положил на себя. — Вы вечно такой серьезный, мистер Аккерман. Леви фыркнул. Эрен ловко затянул второй ботинок и с сожалением отпустил его. Буквально за мгновение справился со своими коньками и потащил его на лед. Катался Леви сносно — падать не падал, и на том спасибо. Эрен скользил рядом, часто оборачивался или ехал задницей вперед, чтобы перекинуться с ним парой слов. Один раз запнулся, упал на лед и решил извлечь из падения максимум пользы — лег на бок и положил голову на согнутую в локте руку. — Прилягте рядом, мистер Аккерман, — он картинно похлопал по льду свободной рукой, потом очертил ею круг над собой. — Звезд тут нет, зато есть гирлянды. Леви рассмеялся, и Эрен, перестав дурачиться, задержал дыхание, как бывает, когда видишь что-то невероятное, даже уникальное. У Леви был очень красивый смех. Эрен не представлял, что он будет таким, как и не представлял, что вообще сможет рассмешить его. И когда Леви перестал смеяться и протянул ему руку, — вставай, дурень, — Эрен расстроился, потому что не знал, сможет ли услышать этот смех снова. Они катались еще, пили глинтвейн, целовались у бортиков, словно подростки, и Леви все думал о том, что, пожалуй, никогда не чувствовал себя так спокойно рядом с кем-то. — Так почему, ты думаешь, мне все это нужно? — спросил он у Эрена уже на выходе с катка. — Мне кажется, что вы романтик, — улыбнулся Эрен. — Жизнь сделала вас реалистом, может, даже циником, но там… — он постучал Леви по груди. — …все еще прячется человек, который любит смотреть на звезды. — Какой тонкий анализ, — хмыкнул Леви. Эрен вдруг обхватил ладонями его лицо и наклонился к губам. — Вы удивительный, — шепнул прежде, чем поцеловать. Снова — глубоко, топко, так, что голова шла кругом, и хотелось еще, ближе и дольше. Эрен потянул его за собой в раздевалку, прислонил к каким-то шкафчикам, оторвался от губ, спустился к шее. — Ты ведь хотел среди лыж, — выдохнул Леви. — Разве есть разница? — шепнул Эрен и прикусил тонкую кожу. — Справедливо. Леви обнял его за шею, запустил пальцы в мягкие волосы и услышал чей-то смех за дверью. Эрен успел отпрыгнуть от него прежде, чем другие посетители катка зашли в раздевалку. Леви с трудом удержался от того, чтобы не засмеяться — так нелепо и смущенно Эрен выглядел. Он сел на скамейку и — наконец-то — сам расшнуровал и снял коньки. Эрен, все еще красный, приземлился рядом, переобулся и унес их обратно в прокат. Они вернулись в отель, и когда Эрен снова пожелал Леви спокойной ночи, тот задержал его: — Уверен, что не хочешь зайти? Эрен покачал головой. — Сегодня я проиграл сам себе, мистер Аккерман. Леви хотел сказать ему, что они теряют драгоценное время, что они оба знают, к чему все ведет и чем закончится, зачем тогда… но он смотрел в раскосые глаза и понимал, что два этих дня на самом деле были чем угодно, только не тратой времени. И если Эрен почему-то ждет, он позволит этому чему-то произойти. Они попрощались, и Леви, вымотанный за день, уснул, едва коснувшись подушки.***
У Эрена были хорошие друзья. Леви, конечно, не запомнил ни одного из них по имени, но общее представление о всех составил. Ханджи чувствовала себя среди них как рыба в воде, охотно рассказывала о своей лаборатории блондину — Леви был почти уверен, что его имя начиналось на «А», — потом хихикала над каким-то видео вместе с «лошадиным лицом», умудрилась даже разговорить его хмурую однофамилицу — она периодически бросала на Леви тяжелые взгляды, причину которых тот разгадал лишь через час, — оказалось, что это сестра Эрена, и она весьма настороженно относилась ко всему, что касалось ее брата. Эрен сидел рядом с ним, периодически гладил под столом его руку, а иногда и бедро — в такие моменты Леви выразительно смотрел на него, и Эрен делал невинные глаза. Леви почти не участвовал в разговоре, больше смотрел в окно, пока не услышал свое имя. — А как вы обычно справляете Рождество, мистер Аккерман? — спросил его тот, чье имя начиналось на «А». — Сплю, — честно ответил Леви. — Это правда! — воскликнула Ханджи. — Мы много раз отмечали вместе канун Рождества, а потом… уй! — Леви больно пнул ее под столом. — …в общем, обычно он уходит спать до двенадцати и спит почти весь следующий день. — Вы так устаете на работе? — спросил Эрен и снова взял его за руку. — Вроде того, — не стал развивать тему Леви. Эрен нахмурил брови, но настаивать не решился. Ближе к полуночи они собрались было выйти на украшенную по случаю площадь, но Ханджи вдруг позвонили. Она вздрогнула от звонка — да и вообще все вздрогнули, у нее на рингтоне был какой-то тяжелый рок, Леви даже на концерт к этой группе один раз с ней ходил. Зарекся потом отвечать «да», не глядя на билеты. Ханджи взяла трубку. — Моблит, у нас тут вообще-то Рождество вот-вот наступит… — она замерла, слушая собеседника, потом начала беспорядочно шарить руками по столу в поисках чего-то, на чем можно было записать мысль. Леви подвинул ей салфетницу. Она повернулась к нему, прикрыла телефон рукой и быстро зашептала: — Я забыла в инструкторской пиджак, там в кармане записи об эксперименте, можешь принести? — Самого молодого нашла? — Ханджи уже не слушала его и выписывала на салфетке какие-то закорючки. Леви раздраженно цыкнул, но решил, что лучше сейчас принести этой ненормальной желаемое, чем потом слушать слезливые истории, как Джерри погиб из-за его равнодушия. Уже на полпути до инструкторской его нагнал Эрен. — Чего тебе? — бросил Леви через плечо. — Там заперто, у меня ключи, — Эрен помахал связкой в воздухе. Действительно, Леви почему-то не подумал, что в половине двенадцатого инструкторская может быть закрыта. — Здесь есть хоть один свободный угол без этих проводов? — спросил раздраженно, когда Эрен повозился у двери симпатичного домика и пустил его в темноту, и Леви зацепился о выключенные гирлянды. — Эти я повесил лично, — улыбнулся Эрен, помогая ему распутаться. — Оно и видно, — хмыкнул Леви. — Специально, чтобы вы попались. Леви не понял, как Эрен оказался так близко. Теплые руки вдруг притянули к себе, мягкие губы поцеловали — сразу напористо, жадно, словно дорвались, наконец, до того, чего так долго желали. Попался, какое точное слово. — Нас там вообще-то ждут, — выдохнул Леви, когда его на мгновение отпустили. — Они поймут, — шепнул Эрен и снова наклонился к бледным губам. Он не глядя пошарил рукой по стене, щелкнул выключателем. Над головами зажглись огни, но Леви этого почти и не заметил — Эрен стянул с него куртку и сейчас нагло шарил руками под его рубашкой и целовал ему шею. — Погоди, Эрен… Хочу сразу прояснить, — сделал Леви последнюю попытку спасти себя от того, во что планировал ввязаться. Эрен посмотрел на него затуманенными глазами. — Это просто секс. Без обязательств. — Без обязательств? — хмыкнул тот, нетерпеливо расстегивая ему пуговицы. — Хрена с два, мистер Аккерман, хочу вас со всеми вытекающими обязательствами. Он снова поцеловал Леви, и тот недовольно промычал ему в рот. Эрен оторвался от его губ: — Но сейчас я готов сказать вам что угодно, так что будь по-вашему. Он схватил его под ягодицы и легко оторвал от пола. Леви настолько размяк от его прикосновений, что даже не подумал брыкаться. Не подумал противиться, когда его отнесли вглубь комнаты и положили на почему-то мягкий пол. Не подумал сопротивляться, когда его вдруг накрыло — поцелуями по всему телу, жарким шепотом, руками, нетерпеливо стягивающими с него одежду. Эреном. Он был нежен, этот паршивец, долго готовил, мучил его, жадно смотрел сквозь иглы длиннющих ресниц, как Леви выгибается ему навстречу, жмурится от удовольствия, рвано дышит. — Боже, какой вы!.. — шептал он ему словно в бреду, и целовал, целовал все алчнее, кусал тонкую кожу, слизывал мерцающий на фарфоровом теле соленый бисер. — Давай же, — почти умолял его Леви, цепляясь за широкие плечи. И Эрен сдался — вытащил пальцы и медленно вошел в узкое нутро. С трудом удержался, чтобы не рухнуть на Леви, так головокружительно хорошо было внутри. Его волосы вдруг больно сжали, заставили запрокинуть голову выше, посмотреть в глаза. — Не жалей, — приказ, просьба, стон с губ. Эрен, ведомый властной рукой в его волосах, толкнулся вперед, затем еще раз — грубее и жестче, и снова, пока Леви, шипя и кусая губы, не принял целиком. Эрен перехватил бессильно упавшую руку, поцеловал бьющуюся жилку на бледном запястье и начал двигаться — так, как Леви просил — не жалея, глубоко, грубо, и смотрел, как закатываются от удовольствия серые глаза, как раскрываются в немом крике тонкие губы. Он играл, наслаждался агонией красивого тела под ним, двигался рвано, ласкал так умело, словно знал все секреты Леви, все нужные кнопки, и нажимал — провоцировал стоны. Заставил его кончить, выгнувшись под ним в последний раз. И смотрел, как расползаются яркими пятнами гирлянды в расширенных черных зрачках, — тогда мир качнулся, рассыпался искрами, и Эрен, обессилев, упал рядом с Леви. Они лежали на полу — Леви уже понял, что мягким он был из-за не пойми откуда взявшихся там подушек — и глядели вверх. Эрен периодически касался губами его виска, плеча, шеи — докуда мог дотянуться. За окном слышались разговоры и громкий смех, а потом и выстрелы салютов. Полночь. — С Рождеством, Эрен. — С днем рождения, Леви. Он резко повернулся к нему. — Откуда ты… — Ханджи рассказала, — Эрен приподнялся на локте и поцеловал нахмуренный лоб. — Чертова очкастая, вот и пусть сидит без записей, — цыкнул Леви. — А что не так с Рождеством? И с днем рождения? Ты ведь не просто так стараешься их проспать, — Эрен лег обратно и замер в ожидании. Вдруг это слишком личное? — Я просто никогда их не отмечал, — ответил Леви. Подумав, добавил: — В детстве. — Но почему? Леви не ответил. Эрен коснулся губами его щеки, потерся носом о висок, выпрашивая откровенность. — Расскажи мне… Леви, — было что-то магическое в том, как Эрен произносил его имя. — Да нечего рассказывать, — повернулся к нему тот. — Я просто рос в приюте. Там, конечно, устраивали праздник, но это все равно не… Сейчас же убери это выражение с лица, паршивец, пока я не задушил тебя этой гирляндой. — Мне так жаль, — Эрен почему-то не испугался угрозы, притянул его к себе, зарылся носом в черную макушку. — Так что я просто привык ждать, когда этот день закончится, — договорил Леви, ворочаясь в теплых руках. — Хотя в этот раз, признаться, он начался неплохо. Эрен довольно хмыкнул. Леви огляделся. — Смотри-ка, ты все-таки разложил меня среди лыж, — он махнул рукой в сторону чьей-то экипировки. Эрен рассмеялся было, но его прервал стук в дверь. — Эй, вы там живы? Пиджак был в баре, представляете?! — послышался голос Ханджи. Сложно поверить, что все это не было подстроено, но Эрен казался удивленным не меньше него. — Черт, не хочу уходить. Сделаем вид, что нас нет? — мурлыкнул он ему в ухо. — Я слышу, что вы там! — разбила его мечты Ханджи. — У нас тут Рождество наступило! — Не может быть! — огрызнулся Леви, шаря руками по полу в поисках одежды. — Мы идем, свали уже! — Не забудьте ширинки застегнуть, — рассмеялись за дверью прежде, чем уйти. Вот ведь! Эрен смущенно крякнул. Леви оделся, размял ноющую поясницу, дождался паршивца, который был виновником этой — приятной, черт возьми, — боли, и пошел к выходу. Уже взялся за ручку двери, но Эрен толкнул ее назад, преграждая ему путь. — Насчет обязательств я был серьезен, Леви, — выдал ему. — О чем ты? — Леви не хотел думать, почему все вдруг сжалось внутри. — Я не отпущу тебя. Не хочу отпускать, — качнул головой Эрен. Леви смотрел ему в глаза и пытался понять, почему он не смеется. Почему эти напыщенные слова не вызывают в нем привычной реакции. Как он мог так сильно привязаться к кому-то за несколько дней? Если бы Эрен настоял, он бы готов был забить на все и остаться в этом домике до утра, до следующей ночи, хоть до второго пришествия. — Идем, — бросил он наконец, поняв, что молчал слишком долго. Открыл дверь навстречу прохладе и шуму толпы. Эрен улыбнулся, выключил гирлянды и шагнул следом.***
Потом были ленивые дни, когда Эрен вытаскивал его на свидания, и жаркие ночи — паршивец узнал про день рождения и потому ждал, но теперь ничто не могло его удержать вдали от Леви, так что через несколько дней он просто переехал к нему в номер, где Ханджи, однажды утром влетев к ним без стука, напоролась на его спящую голую задницу и потом долго поздравляла вышедшего из душа Леви, тут же накинувшего на Эрена одеяло. И был Новый год, который они встретили вдвоем — друзья Эрена уже разъехались по домам, а Ханджи уехала в местный исследовательский центр к такому же больному на всю голову ученому, которого встретила здесь, — и были салюты и поздравления, гирлянды и поцелуи, и казалось, что время остановилось — специально для них двоих, чтобы Леви понял, что без обязательств — это не то, чего он хочет. Без обязательств — это последнее, чего он хочет в отношениях с Эреном. — Я перееду, — шептал ему тот в полумраке душного номера. — Не мели херни, закончи учебу, — Леви-таки выяснил, чем занимался Эрен помимо сноубординга. Оказалось, что он заканчивал ординатуру — «я вообще-то врач общей практики», и Леви шутил, что в его возрасте встречаться с врачом — лучший вариант из возможных. — Это долго, — Эрен морщил нос, и Леви водил по нему пальцем, разглаживая морщинки. — Всего семестр, — трогал пухлые губы. — Неужели не подождешь? Эрен целовал прохладную шею, водил руками по его телу, сжирал глазами. — Боюсь, тебя украдут. — Кому я нахрен сдался? — усмехался Леви. Он, конечно, мог кому-то сдаться, недостатка в желающих никогда не было, но теперь, млея под ленивыми поцелуями, даже думать о ком-то другом было бы преступлением против себя. Они прощались в аэропорту — Эрен долго целовал его, наплевав на окружающих, Ханджи несолидно хлюпала носом, Леви угрюмо молчал. Это был лучший отпуск в его жизни, возвращаться в реальность совершенно не хотелось, и представлять свою обычную жизнь без зеленоглазого паршивца под боком было почему-то физически больно. Дома потянулись бесконечные, однообразные дни. Дни без Эрена. Он, конечно, звонил чуть ли не по три раза в сутки, безостановочно писал в мессенджерах всякую чепуху, скидывал фотки и выпрашивал у Леви ответные, которые тот — удивительное дело! — отправлял. А затем Эрен вдруг пропал. Не отвечал, не звонил, не выходил в сеть. Леви списал бы все на сессию, но она была только через месяц. Он волновался — глупо было отрицать, — волновался, что Эрен наконец понял, о чем он говорил ему с самого начала. Что курортным романам место на курорте. Что это все должно было быть без обязательств. И больше всего на свете Леви боялся оказаться правым. Ханджи, которую он позвал куда-нибудь напиться, не помогала — подкидывала варианты того, что могло произойти, от сломанного телефона до хладного трупа. — Завались уже, — не выдержал Леви очередной версии. Ханджи почему-то улыбнулась. Напиться в этот вечер не получилось — то ли очкастая ему воды в алкоголь подливала, когда он отворачивался, то ли он на самом деле не хотел хвататься за иллюзию решения проблемы. До дома он дошел уже почти трезвым. Долго возился с ключами, пару раз чертыхнулся и, наконец, зашел в квартиру. Знакомым до боли запахом накрыло сразу, быстрее даже, чем теплыми руками и нетерпеливыми, жадными губами. Его вжали в стену, и не успел он ответить, тут же отстранились, и тогда Леви увидел эту чертову улыбку. По ней можно было читать, как по звездам — и почему Эрен пропал — видно, сдавал экзамены заранее и готовил этот идиотский сюрприз, — и почему загадочно улыбалась беспощадная в своих идеях Ханджи, очевидно подарившая Эрену вторые ключи. И почему Леви позволял целовать себя прямо на пороге собственной квартиры. И когда Эрен оторвался от него, Леви прочитал по его улыбке — или, может, паршивец все-таки сказал это вслух, — то, что надеялся теперь слышать каждое утро: — Здравствуй, Леви.