Кино сближает

      Снег запорошил улицы и крыши домов. Детвора вовсю развлекается за лепкой снеговиков во дворах и парках, пока взрослые заканчивают последние приготовления к празднику.       Канун Рождества — одно из тех событий, когда за большим столом собирается всё семейство и близкие друзья, когда не видно подножия пышной ели из-за многообразия подарков, когда может сбыться твоя самая заветная мечта.       Вейлон Парк — начинающий актёр, впервые получивший одну из главных ролей в дилогии «Outlast», снятой по мотивам знаменитой игры. Каждый год он встречал Рождество вместе со своей мамой. На столе всегда была румяная запечённая курица с клюквенным соусом, картофельный салат, эгг-ног и ароматный яблочный пирог на десерт. А в этом году их праздничный ужин пополнился ещё одним столовым прибором.       Эдвард «Эдди» Глускин в кинематографе со школьной скамьи. В его копилке десятки успешных проектов, а в «Outlast» выступил одним из продюсеров и главных антагонистов. Мужественные черты лица, точёная фигура и белоснежная улыбка — всё это и не только сделало Эдди ещё одним завидным женихом Голливуда. Но вместо того, чтобы проводить вечер в компании богатеньких и одиноких дам и моделей с обложек модных журналов на вечеринке в каком-нибудь пентхаусе, Глускин в уютной домашней обстановке наслаждается вкусной едой и душевными разговорами с матерью коллеги по цеху.       В камине потрескивает огонь, на фоне приглушённо звучит телевизор. Казалось бы, всё как и в любой другой нормальной семье. Но Вейлон не может унять волнение, ловя взглядом почти каждое движение тонких губ напротив, каждую улыбку и смех. Он неловко переводит внимание на собственную тарелку или отворачивается в сторону всякий раз, когда встречается глазами с Эдди. На самом деле парень неизмеримо рад тому, что его кумир вот так просто сидит за одним столом с ним, своим давним поклонником. Но в то же время дико стыдится, ведь миссис Парк вдруг решила показать гостю набор альбомов с фотографиями любимого сына, начиная с самого раннего его детства. Стыдится так же, как и во время съёмок сцены, где полностью обнажённый он лежит на распилочном столе, а горячие пальцы безумного «Жениха» в исполнении Эдди касаются кожи, вызывая необычную приятную дрожь, и пристальный взгляд из-под слоёв грима заставляет сердце пропустить несколько ударов. Тогда у блондина почти встал, но благодаря искусственно поддерживаемому холоду на площадке сцену освобождения удалось доснять без эксцессов. Сразу после команды «Снято!» Вейлон, как ошпаренный, выбежал из павильона и заперся в дальней кабинке уборной. Вид на непристойную выпуклость в брюках комбинезона стал очередной поступью в осознании собственной ориентации. Конечно, Парк и раньше испытывал волнение, когда Глускин подходил, чтобы пожать руку в приветствие, или садился рядом во время обеденного перерыва. Теперь же мозаика начала складываться в более чёткую картину.       На съёмках побега с поврежденной ногой от разъярённого жениха, когда ещё не успели установить страховку для прыжка из окна, Вейлон спасся лишь чудом. Чудом, реакцией и силой Эдди. Мужчина едва успел схватить блондина за руку, когда режиссёр завопил, взглянув на мониторы с наружных камер. Тогда, вися в нескольких метрах над землёй, глядя в небесные замызганные бутафорской кровью глаза, Парк едва не признался, шёпотом, едва не раскрыл свои чувства, когда последний кусочек пазла, наконец, встал на место.       — Я… — единственное, что Вейлон успел промямлить, прежде чем павильон наполнился громогласной руганью режиссёра из рупора.       Съёмки пришлось отложить до тех пор, пока медики не подтвердят, что у парня вдруг не случится припадок из-за перенесённого стресса. Блондин же больше переживал о реакции Глускина, признайся он в тот момент. Только поддержка заботливой любящей матери, что приняла сына со всеми его «недостатками», не дала погрузиться в отчаяние из-за собственных страхов.       И теперь, когда основные съёмки второго фильма завершились, Вейлон решился открыть свои чувства. Ну, решиться-то решился, да вот так и не смог выбрать подходящий момент. Тогда миссис Парк и предложила пригласить Эдди в гости на Рождество, чтобы дети смогли поговорить наедине в уютной домашней обстановке.       Час проходил один за другим. Женщина оставила молодых, сказав, что хочет немного отдохнуть. В камине по-прежнему стрекочет огонь, а по телевизору идет какая-то старая мелодрама.       — Почему в жизни не может быть так же просто, как на экране? — Вейлон сжимает в руке бокал вина, когда главные герои счастливо обнимаются под проливным дождём после того, как пару мгновений назад признались друг другу в любви.       — Ты это о чём?       — Как они смогли так легко признаться друг другу? На самом деле это не так уж и просто, — парень залпом осушил бокал и отставил его на журнальный столик.       — Неужели тебе кто-то нравится? — донёсся бархатистый низкий голос.       Повернувшись, Парк встретился измученным взглядом с голубыми глазами, в которых сейчас отражался лишь он один. Алкоголь всё больше затуманивал голову и сил думать о чём-либо уже не осталось.       «Будь что будет», — подумал блондин, и тело двинулось само по себе.       — Ты, — Вейлон выдохнул в тонкие губы после того, как накрыл их своими.       — Чёрт… — выдохнул уже Эдди, распахнув глаза от неожиданности.       — Прости… — Парк оторвал руку от лица напротив и вернулся на место, виновато опустив голову. — Я… Я не должен был…       — Нет, не прощу, — слова Глускина звучали как приговор, полоснув незримым ножом по щемящему в груди сердцу. — Потому что сам хотел сказать это первым.       Теперь уже Вейлон смотрел на мужчину распахнутыми, неверящими глазами. Эдди мягко улыбнулся и, придвинувшись, накрыл соединённые в замок ладони своей.       — Ты тоже мне нравишься. И если честно, — потупив взгляд, — ты привлёк моё внимание ещё на первой репетиции реплик. А во время съёмок играл так естественно, что я не мог отвести глаз. Старый дурак, не заметил, как начал влюбляться в своего коллегу.       — Ты не старый! — строго возразил Парк, точно отчитывал, обняв светлое лицо ладонями и повернув его на себя. — И вовсе не глупый, — произнёс почти шёпотом и снова накрыл уже чуть увлажнённые губы своими, так же робко и неумело.       — Вей… — нехотя отрываясь. — Твоя мама…       — Заткнись, — выдыхая.       Голоса обоих и поцелуи заглушала лишь музыка заключительных титров, а после — рекламные ролики и комедийное шоу. А неподалёку, за стеной, в коридоре женщина едва ли почтенных лет счастливо смахнула с щеки одинокую слезу, тихо благодаря ангелов за исполненное желание.