Do or Die.

POV Джули Дни потянулись за днями. С того памятного утра всё свободное время я проводила в спортзале, изматывая себя до последнего. Тренировки, тренировки и ещё раз тренировки. Я замкнулась на этом и не давала себе думать ни о чём другом. Я оттачивала удары, приёмы и моё самое любимое – метание ножей. Я обожаю метать ножи, обожаю ощущать приятную тяжесть в руке. Они вселяют в меня уверенность. Я приобрела привычку носить парочку ножей за голенищем сапога, а один всегда лежал у меня под подушкой. Я становилась настоящим Сумеречным Охотником. От постоянных тренировок болели мышцы, и голова шла кругом, но я не собиралась останавливаться. Так было проще. Проснувшись я умывалась и сразу шла в спортзал. Постоянные тренировки сделали меня сильнее и выносливее. Я уже могла кидать ножи с разворота, с закрытыми глазами и левой рукой. Но больше всего я гордилась тем, что могла перехватывать ножи на лету. Я много раз просила Джейса покидать ножи в меня. В первый раз он очень удивился и посоветовал мне обратится к врачу. Но когда до него дошло, что я не собираюсь преждевременно отправляться на тот свет, он с радостью согласился. Перехваты давались мне тяжелее всего. Первый раз Джейс чуть не убил меня, потому что я не успела среагировать вовремя. Он раскричался и сказал, что я ещё не готова к этому и уже хотел уйти, но я удержала его. С каждым днём я всё ближе и ближе подбиралась к поставленной цели. Все ладони были в глубоких ранах от лезвия. Они кровоточили и болели, но я не позволяла Джейсу нанести мне иратце. Он злился, орал, топал ногами и даже угрожал, но я была непреклонна. В конце концов, он назвал меня мазохисткой и позволил делать всё так, как я хочу. Каждое утро я заново перевязывала руки и снова шла на тренировку. Пока Джейс спал, я отрабатывала удары на боксёрской груше, стреляла, прыгала, бегала и всё в этом духе. От каждого резкого движения раны на руках открывались, и боль тугой перчаткой растекалась от кончиков пальцев и до плеча. Я стискивала зубы и продолжала. Боль усиливалась, а я всё не останавливалась, нанося удар за ударом. Бинты пропитывались алой кровью, а руки немели, но я упорно шла вперёд. Бинты не успевали впитывать кровь, и она скатывалась по руке вниз и капала на пол. От боли мутнело в глазах и звенело в ушах, но я как заведённая била по несчастной груше. Обычно, к тому моменту, когда я готова была хлопнуться в обморок от боли, приходил Джейс и заставлял меня прекратить. Он заставлял меня сесть и аккуратно снимал с дрожащих рук окровавленные бинты, ругаясь сквозь зубы что-то про «бестолковую-идиотку-которая-нихрена-не-заботится-о-себе». Джейс всё чаще грозился привязать к кровати и нанести иратце, но я только молча смотрела на него своим фирменным взглядом и снова бралась за тренировки. С Алеком я виделась редко и при встрече мы ограничивались лишь вежливыми кивками друг другу. Я прекрасная актриса и поэтому я на сто процентов уверена, что на моём лице не дрогнул ни один мускул. Я не знаю, что он думал о моих тренировках, но он ни разу не предложил помощь. Может это и к лучшему. Я не могла долго находиться с ним в одном помещении. Перед глазами вставали яркие образы того прекрасного утра, но я усиленно гнала их прочь, тренируясь ещё более усиленно. Изабель однажды спросила меня: - Что произошло у вас с Алеком? Вы ведёте себя, словно незнакомы. Внутри меня всё похолодело, но лицо осталось равнодушным. - Ничего. Что могло произойти? – как можно непринужденнее отозвалась я. - Кто вас знает. – Пожала плечами Изабель. – Только недавно вы смотрели друг на друга влюбленными глазами, а сейчас слышать друг о друге не желаете. Сердце глухо стукнуло и провалилось вниз. - Во-первых, мы не смотрели друг на друга влюбленными глазами. – Очень медленно сказа я. – Во-вторых, кто сказал тебе, что я не хочу о нём слышать? - О тебе речи не идёт, - хмыкнула Иззи, - я про Алека. Я как-то спросила его про тебя, так он мне чуть голову не оторвал. Вот я и решила, что вы опять поцапались. Ах, вот как! Значит, он не желает обо мне слышать! Прекрасно! Во мне закипает злость, смешанная с обидой и болью. Гремучая смесь. - Не знаю, почему Алек так реагирует! – Резко бросаю я. – Лично я всегда спокойно отношусь к своим друзьям. – На последнем слове глаза Изабель расширяются от удивления, и она хочет что-то сказать мне, но я разворачиваюсь и быстро ухожу от неё. Мне нужно выпустить эмоции. Как всегда в подобных ситуациях я иду в спортзал. Я быстро добираюсь до него и, не переодеваясь в форму, берусь за ножи. Раз. И первый нож летит точно в центр дальней мишени. Два. Второй отправляется туда же и втыкается в нескольких миллиметрах о первого. Снова и снова я метаю ножи, пока мишень не заполняется полностью. Тогда я беру в руки два изящных ножа с длинным лезвием и подхожу к огромной боксёрской груше. Я осматриваю грушу, а затем быстро взмахиваю руками, в которых крепко зажаты острые клинки. Вжик. Клинки проходят сквозь грушу, как ножи сквозь сардельку, и легко разрезают её на три части. То, что раньше было грушей, падает на пол, а в меня полетели пыль и наполнитель, пришлось закрыть глаза руками. От пыли я закашлялась и не сразу услышала негромкие хлопки за спиной. Я резко обернулась, рефлекторно вскидывая руку с ножом, но тут же опустила её. Передо мной стоял Джейс и с усмешкой аплодировал мне. - Я почти сочувствую этой груше. – Говорит он. – В чём она провинилась? - Не подкрадывайся ко мне сзади. – Бросаю я ему, откладывая ножи в сторону и аккуратно разматывая бинты на руках. Бинты прилипли к ранам и ни в какую не желают отрываться. - А то что? – Усмехается Джейс, подходя ко мне. – Разделю участь несчастной груши? Я предпочитаю игнорировать его смешки, продолжая бесплодные попытки аккуратно снять бинты. Джейс подходит совсем близко ко мне и берёт мои руки в свои. - Давай помогу. – Говорит он. И, не дожидаясь ответа, со всей силы дергает за край бинта. Раны мгновенно открываются вновь, и по моим рукам алым потоком бежит кровь. От боли у меня вырывается сдавленное шипение, готовое перерасти в крик, но я прикусываю губу и не даю этому случиться. Я поднимаю глаза на Джейса, но он уже пошел за аптечкой. - Никогда больше так не делай. – Чётко выделяя каждое слово говорю я. - Прости, - говорит он, возвращаясь ко мне с аптечкой в руках, - но так было проще. Всегда проще оборвать всё сразу, а не тянуть до последнего. Это только затягивает мучения. Он снова подходит ко мне, и снова берет меня за руку. Не как влюбленные в слезливых мелодрамах, а осматривая. - Вот что я хочу тебе сказать, дорогая, - наконец говорит он, - твои раны слишком глубокие и не заживут сами. Примитивные в таких случаях накладывают швы, а я нанесу тебе иратце. - Нет. – Отрезала я, отворачиваясь. – Мы уже обсуждали это. - Послушай меня, упрямая девчонка, - резко говорит Джейс, разворачивая меня к себе лицом, - я не знаю, что там произошло у вас с Алеком, но это не повод калечить себя. При упоминании его имени у меня начинают противно дрожать руки, но я призываю себя к порядку и говорю таким равнодушным тоном, на какой только способна: - А при чём тут Алек? - О, ну, конечно же, он не при чем. – Издевательским тоном тянет Джейс, ухмыляясь. – Это конечно же просто совпадение, что после того, как он буквально вытащил тебя с того света и провел ночь в твоей постели, вы перестали общаться. Упоминание о том, как Алек спас меня больно ранит моё самолюбие, но я не показываю этого. - Не знаю, что там с Алеком, но у меня всё в порядке. – Отвечаю я, вскидывая голову. - Ладно, это ваши проблемы, разбирайтесь сами. – Примиряюще говорит Джейс, а потом добавляет, приближаясь вплотную ко мне. – Но иратце я тебе всё равно нанесу. - Ну, попробуй. – Шиплю я, и моя рука автоматически тянется к ножу в голенище сапога. Джейс ещё больше приближается ко мне, и наши лица разделяют какие-то несколько сантиметров, но я не собираюсь отступать. И вот, в тот самый момент, когда наши лица так близко друг к другу, что невозможно определить, где чьё дыхание, на порог спортзала появляется не кто иной, как Александр Лайтвуд. Глаза его лезут на лоб, когда он видит нас с Джейсом, стоящими друг напротив друга в лужице моей крови. - Что, ради Ангела, тут происходит? – вскрикивает он, бегом приближаясь к нам. - Ровным счётом ничего. – Говорю я, отстраняясь от Джейса. Алек смотрит на нас подозрительно, а я кляну себя на чем свет стоит за то, что не могу заставить себя взглянуть на него. - Конечно ничего, - с издевкой поддакивает Джейс, - если только ты считаешь ничем то, что эта безмозглая искромсала себе руки! - ЧТО?! – Алек хватает меня за руки, и его ладони становятся красными от крови. – Джули, ты с ума сошла? - Просто царапины. – Говорю я, безуспешно пытаюсь вырвать руки. - Это ты называешь просто царапинами! – продолжает возмущаться Алек. – Почему ты не нанесла иратце? - Не хочу. – Буркнула я. Алек всё ещё держал меня за руки, и это мешало мне ясно мыслить. - А мне плевать на твои хочу! – заорал он на меня так, что Джейс отступил на шаг назад. – Покалечить себя решила, идиотка? - Не смей орать на меня! – ору я в ответ. – Я буду делать то, что хочу, ясно? - Ясно. – Отвечает Алек, а потом добавляет, - только сейчас ты сделаешь так, как хочу я. Джейс, подержи её. - Легко! – отвечает Джейс, и они оба начинают медленно подходить ко мне. Как только я понимаю, что они хотят сделать, я начинаю отступать назад. Рука сама тянется к ножу, но я вовремя останавливаюсь, вспоминая, что они не враги. Я не могу покалечить их просто потому, что они хотят помочь мне. И пусть мне и не нужна их помощь, они всё же действуют из благих намерений. - Лучше не подходите! – шиплю я, пятясь назад. - Это для твоего же блага, - говорит Джейс, ближе подбираясь ко мне, - к тому же, ты не справишься с нами двумя. Мы легко тебя одолеем. - Это мы ещё посмотрим! – запальчиво отвечаю я ему, прекрасно понимая, что так и будет. А хотя… Вон тот канат висит в соблазнительной близости от меня. Если только я перережу один конец, то он повиснет прямо рядом со мной. План приходить в голову мгновенно. Я делаю шаг вперёд, притворяясь, что сдаюсь. Братья расслабляются, а я мгновенно вытаскиваю нож и молниеносным движением кидаю его точно в канат. Нож попал точно в цель. Канат расцепился и полетел прямо на меня. Братья пребывают в полном шоке, а я, показав им язык, подпрыгиваю и цепляюсь за канат. Да, получилось! Никто не заставит Джули Стивенсон делать то, что она не хочет! Слегка раскачавшись, я намереваюсь перелететь через парней и приземлиться прямо у двери, но жизнь вносит свои коррективы. Кровоточащие руки сводить невыносимой болью, в глазах темнеет, и я рефлекторно отпускаю канат. Пол приближается с неимоверной скоростью, и я не успеваю сгруппироваться. Я закрываю глаза и жду удара, но его нет. Вместо этого я чувствую, как чьи-то надежные руки подхватили меня и спасли от падения. Мне так тепло и комфортно в этих руках, что, даже не открывая глаз, я понимаю кто это. - Сумасшедшая! – возмущается Алек, аккуратно опуская меня на ноги. – Ты могла шею себе сломать! - А ты снова спас мне жизнь. – Закатываю я глаза. – Я должна сказать тебе спасибо или ты принимаешь материальное вознаграждение? От возмущения мой спаситель не может сказать ни слова, а я злюсь на целый свет непонятно из-за чего. Я прекрасно понимаю, что не должна разговаривать с ним в таком тоне, но слова Изабель, а теперь ещё и это спасение приводят меня в состояние дикого бешенства. - Нет, серьёзно, - продолжаю я, с насмешкой глядя на него, - тебе ещё не надоело? Я, конечно, всё понимаю, ты хочешь почувствовать себя героем, но тебе не кажется, что пьеса немного затянулась? Не проще ли один раз просто не успеть? - Что ты имеешь в виду? – медленно спрашивает он. - Ты прекрасно понял. – Отрезала я. – Неужели непонятно, что я не нуждаюсь в твоей заботе? - Да ладно, - усмехается Алек, - а кто только что чуть не распластался по полу? - Я бы успела сгруппироваться, у меня всё было под контролем! – нагло вру я. - Да? - Да! - Прекрасно! – говорит Алек, вскидывая руки. – Ладно! Не хочешь – не надо! Больше меня не будет рядом, чтоб вовремя спасти тебя. - И не нужно! – говорю я в ответ. – Я прекрасно справлюсь сама. - Вот и славно! Только в следующий раз знай, что меня нет рядом! – говорит он, а затем разворачивается и идет к двери. - Тебя никогда нет рядом. – Эти слова вырываются у меня прежде, чем я могу удержать их. Алек стремительно оборачивается и смотрит мне прямо в глаза. А мне в голову вдруг приходит мысль, что он может не так понять меня. Он подумает, что я говорю про тренировки, бои и прочу чушь, когда людям нужна физическая страховка. Но тогда, когда эти слова сорвались с моих губ, я имела в виду совсем не это. Я вспомнила о ночах в бреду, когда рядом со мной были все кроме него. Вспомнила о пустых днях, заполненных только тренировками. Вспомнила о том, как ночи напролет лежала в холодной постели и думала о том, о чем думать нельзя. Но Алек, казалось, понял меня. Он сделал один крошечный шаг ко мне и хотел что-то сказать, но я отвернулась от него, не в силах больше смотреть в его голубые глаза. Через несколько долгих минут раздались удаляющиеся шаги, а затем хлопнула дверь – Алек ушел. В тоже мгновение я почувствовала странную пустоту и огромное желание вернуть его. Вернуть тот момент, когда он держал меня на руках, прижимая к своей груди. Вернуть то прекрасное утро, когда я проснулась с ним в одной постели. Я резко тряхнула головой, отгоняя не прошеные мысли. Мне нужно проветриться. Срочно! Я подняла голову и увидела Джейса, о котором успела забыть. Он смотрел на меня так, словно видел впервые. Не в силах больше вынести его взгляда, я бросила: - Пойду прогуляюсь! – и стремительно вышла из спортзала. Я быстро миновала коридоры Института и вскоре вышла на свежий воздух, подставляя лицо холодному ветру. Я иду по дорожке прочь от Института и выхожу за ворота в город. Я очень надеюсь, что шумный живой город не даст мне утонуть в собственных мыслях.