Метка

Влево, вправо, вниз. Влево, влево, снова вниз. Бросок вперёд, отчаянный нырок. Лезвие свистит где-то сзади, задевая полы накидки. Почти. Человек сторонний, увидев сцену эту, усомнился бы в своем душевном здравии. Это похоже на бой с тенью: двое абсолютно одинаковых, они рубятся с животным остервенением, и движения их почти идентичны. Это похоже на бой с тенью, но тень эта жаждет прошить насквозь сердце того, кто её отбрасывает. Альбедо молниеносно делает колющий выпад, метя в бок. «Альбедо» отскакивает в сторону, вставая сразу же в стойку. Пауза. Снежинки танцуют вокруг них, и горячее дыхание застывает в воздухе. Бой не на жизнь, а на смерть, хотя никто из них не может с уверенностью сказать, что они именно живые. В конце концов, оба созданы искуственно, не разгадавшие всё ещё суть самого понятия «жизнь». «Альбедо» слишком быстро перемещается ближе, оказываясь со слабой левой стороны. Альбедо отступает назад, и кончик меча задевает лишь его бедро. Вспышка боли, но это ничего. Несколько красных капель впитываются в снег. Серия ответных ударов. Нисходящий сверху, из-за плеча, рубящий по уровню талии, рубящий снизу, полоснувший «Альбедо» по груди, и колющий, финальный. Их вальс отдаётся болью в мышцах и страхом в груди. Один из них погибнет здесь, в этих снегах, и оба понимают это. Только вот в глазах Альбедо читается сосредоточенность и частички жалости, а в глазах «Альбедо» — наслаждение. Влево, вправо, вниз. Влево, влево, снова вниз. Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три — вальсом смерти они притаптывают красноватый снег. Влево, вправо, вниз. Вправо, вниз, влево. Хруст. Хрип. Один из них обрушивается на колени. Лезвие меча, вонзенное в грудь по рукоять, выходит из поясницы окровавленным кончиком. Ресницы трепещут, подрагивают, мокрые от тающего снега. Второй выдергивает меч резким движением. Судорожный вдох. Тело опрокидывается назад. Снег становится алым под его спиной. Горячая кровь, растекаясь, источает пар. *** Сердце бьётся в ритме скерцо, когда она слышит его шаги, стучащие по брусчатке. За окном темно, и в лунном свете виден только тёмный его силуэт. Она не может дождаться. Стук в дверь. Она открывает сразу же, бросаясь ему на шею. — Ты вернулся! — и она жмётся к нему, трётся щекой о его плечо, как соскучившийся щенок, а он улыбается только, обнимая её в ответ. Она отстраняется только через пару минут, и улыбка вянет сразу же. — Альбедо…почему ты в крови? Он мягко целует её в губы. — Не стоит волноваться, — гладит её по щеке, — теперь всё в порядке. — Двойник? — спрашивает тихо, с толикой страха в голосе. Он кивает. — Я…я так рада, что всё обошлось, Альбедо, я так рада… Альбедо смотрит на неё ласково, рукой шаря по внутреннему своему карману. — Дай мне руку, пожалуйста. Она протягивает руку беспрекословно, а он, повернув её ладонью вверх, кладёт в неё с торжеством потухший Глаз Бога, пустую стекляшку. Она смотрит на этот Глаз, не зная, что чувствовать. Ей кажется, что метка на его шее исчезла на пару секунд.