В волчьей шкуре

Волки — это просто собаки. А оборотни — это почти люди.

У Джейсона чесался кончик носа, ныли зубы и суставы. Это были плохие, очень плохие новости, потому именно этого ему не хватало для полного счастья, конечно же, но чем ближе они становились к тому, чтобы свалить отсюда, тем сильнее он чувствовал, как холод привычно перекатывается от поясницы, через всю спину по лопаткам к предплечьям, а оттуда — к подрагивающим кончикам пальцев. Ник, несмотря на внешнее спокойствие, кажется, был похожего настроения, судя по едкому запаху тревоги и заполошному пульсу. Джейсон бросил ему из-под козырька тяжёлый взгляд, но Никки только тяжелейше вздохнул и повёл челюстью. Между лопаток поселилось чувство присутствия. Не от людей, не от тварей, но знакомое, почти можно почувствовать запах… — Ты в порядке? — тихо спросил Салим, положив Джейсону на плечо тяжелую ладонь и едва заметно сжав, — Ты как будто заснул с открытыми глазами. Едва удержавшись от того, чтобы крупно вздрогнуть всем телом, Джейсон скупым движением потёр переносицу и попытался улыбнуться. — Уже мысленно в будущем, отсыпаюсь неделю после всего этого говна. Если Салим и не поверил этому, то ничего не сказал, ещё раз сжал плечо и слегка потрепал, прежде чем отпустить. — Кажется, после всего этого песка, грязи и крови, мне потребуется отмокать в ванной несколько дней. Рэйчел, видимо, услышав краем уха, жалобно простонала: — Бо-о-о-же, я согласна на любую, даже самую ледяную ванну, душ, бочку с водой, ведро, что угодно. С меня эта кровавая каша скоро хлопьями отваливаться будет, и, если кто-то встанет между мной и водой — я буду стрелять. По группе прокатилась волна понимающих смешков. Всё остальное уже перестало иметь значение — Саддамовское химоружие, война, пришельцы, даже вся эта любовная мура между Кингами и Никки. Выбраться. Помыться. Пожрать. Уснуть. Оставить позади шумеров, зомби-упыри, превратившуюся Клариссу, космический корабль с пришельцами, и просто жить, как раньше. Они выбрались на поверхность, и всё, что они делали — буквально впитывали в себя это потрясающее, обжигающее, мягкое солнце. Никки мешком рухнул в песок, жадно впитывая в себя его раскалённое тепло. Полковник вызвал вертушки, и до цивилизации — рукой подать. — Я должен вернуться к сыну, — отдышавшись, сказал Салим так, как будто до сих пор не верил, что выбрался из этих проклятых катакомб, — Он, наверно, волнуется. Но у судьбы были другие планы. Кажется, весь мир замер в ужасе, наблюдая, как луна заслоняла солнечный диск, а вокруг опускалась густая тьма. По телу Джейсона прокатилась волна, ещё волна, а Никки поблизости еле слышно рыкнул. Плохоплохоплохоплохо. — Нет! Опять! — воскликнула Рэйчел. Джейсон был так ошарашен затмением, что не отреагировал, пока не услышал этот скрежещущий визг, а затем упыри повалили со всех сторон. Рэйчел заметила дом неподалёку и прокричала им что-то о том, что надо укрыться, иначе им не жить, но Джейсон успел отдёрнуть Никки чуть в сторону. — Ты — внутрь, я снаружи. — Что? — переспросил Салим, который бежал рядом, но время беспощадно утекало, и Джейсон просто со всей силы пихнул его в хату, с неудовольствием отметив, что того пронесло на добрые метра два сильнее, чем если бы его толкнул обычный человек. Ник поймал его автомат и, кивнув, закрыл за собой дверь. Следом за этим визг упырей заглушил раскатистый вой. Захрустели хрящи из-за перестраивающегося скелета, растущие мышцы скрутило в спазме, тупые бесполезные человеческие зубы и ногти выпадали, буквально выдавленные изнутри бритвенно острыми клыками и когтями. Зрение и слух перестроились, а кожа покрылась жёсткой тёмной шерстью. Когда Джейсон был мелким щенком, весь процесс мог мучительно растягиваться на часы. Сейчас это заняло едва ли полминуты. Всё это время твари неуверенно толклись вокруг, осторожно клекоча, не решаясь нападать, наверно, впервые встретив такую форму жизни, и не знали, что ожидать. Язык насилия был, наверно, межгалактическим понятием. Чем больше мышц, клыков и когтей, тем сложнее будет бой, тем больше будет крови и мяса. Он нарушил заминку первый, бросившись на первого попавшегося упыря и в одно движение пробивая грудную клетку когтистой лапой насквозь. Тут же опомнились и остальные твари, и жуткая мысль посетила Джейсона: кому-то из них повезёт, кто-то из них укусит его, и что будет? Это сработает, как вампирский укус, и он умрёт, отравленный, или же обратится в одного из них? Или метаболизм перемелет заразу, как не бывало? Он рвал и грыз, грыз и рвал, и всё его сознание сузилось до последовательной кровавой бани. Не дать укусить себя, потому что если он выживет, то пока его остановят, он успеет заразить половину Ирака. Не дать убить себя, потому что дальше они займутся людьми в доме. Они сильны, с ними Ник, но всё нутро Джейсона восстаёт против того, чтобы оставить их одних. Салим ещё должен вернуться к сыну. А ёбаная луна всё не хотела уходить. Вертушки обещали через пять минут, но до них, такое ощущение, было ещё как до Китая раком. Время, которого так не хватало раньше, теперь растягивалось, как жевательная резинка. Наконец он услышал гул лопастей, прожекторы выхватили из тьмы рой пришельцев, раздалась пулемётная очередь. Последнее, что ему нужно было — быть подстреленным, поэтому Джейсон разрешил себе отступить в тени дома. Затмение, наконец, пошло на убыль, и он с облегчением почувствовал, как волчья шкура отпускает его, уже не держит, и можно вернуться в человеческий облик. От футболки, естественно, ничего не осталось, да и чёрт бы с ней, но вот голой жопой светить не хотелось. Обернулся обратно он, кажется, ещё быстрее, чем обратился, схватил какие-то тряпки с ящиков, повязал на поясе, прежде, чем прошмыгнуть в дом под звуки выстрелов и истошных визгов. В доме он застал картину маслом — Эрик, Рэйчел и Салим сгрудились в одной стороне комнатушки, пока Никки забился в противоположный угол. Салим вцепился в свой лом обеими руками, пока Эрик и Рэйч испуганно перевели на него автоматы, прежде наведённые на Никки. — Воу-воу, давайте полегче, — Джейсон примирительно поднял ладони вверх. — Это я. — Это что за хренотень, Джейсон?! — выкрикнула Рэйчел, кивнув в сторону Ника. — Вас что, укусили?! — Опустите пушки, мы не причиним никому вреда, — проигнорировал её вопросы Джейсон, — а потом мы всё расскажем. Наши уже снаружи, помощь пришла. Прозвучал последний, кажется, выстрел, а сквозь щели в дом ворвалось ослепительное солнце. Искрящаяся в свете пыль создавала такую мирную картинку, что поверить было невозможно, что снаружи валяются кучи трупов пришельцев, которые пять минут назад их едва не сожрали. Рэйчел и полковник, переглянувшись, опустили оружие, а Салим, опустив лом, сдёрнул с себя рубашку и протянул Нику. Тот, пробормотав благодарность, наконец, поднялся, прикрываясь, и прохрипел: — Отвечая на Ваш вопрос, мэм — нет, мы не были укушены. Мы такими родились.