for infinity

      — Коори-сэмпай, — Хаиру на ходу небрежно скидывает свой белый плащ, — Вам одиноко оставаться здесь в новогоднюю ночь?       Сигарета ломается в его руках, зажатая между пальцами. Коори кроет подступающее со всех сторон раздражение равнодушием. Хаиру не может быть в этом действительно заинтересована, она лишь ищет повод развеять скуку.       Но он всё же отвечает:       — Кто-то должен охранять город.       — Я тоже останусь с Вами, — Хаиру садится за соседний стол, вчитываясь в очередной отчёт, — всё равно дома никто не ждёт, а в приятной компании веселее.       — Когда для тебя моя компания стала приятной? — Уи поджигает вторую сигарету. Он всегда курит, когда остаётся один, но Хаиру не против, да и запах легко выветрится, если открыть окно.       — Тогда, как и вам моя.       Коори чувствует, как его прожигает взгляд чужих глаз. Хаиру странная, слишком странная для девушки её возраста. Она кажется излишне рассеянной, успевая вникать в суть дела, незаинтересованной, одновременно разговаривая с ним о личном. Такие люди не пугают, а, скорее, вызывают смутное чувство тревоги.       — Вдвоём интереснее. Я принесла дынные булочки, — её руки тянутся к сумке.       — Если проживёшь на них до утра, соболезную твоему организму, — не удерживается от подкола следователь.       Хаиру поднимает на него взгляд, расслабленно улыбаясь.       — Говорит человек, выкуривающий несколько сигарет в день.       Её фальшивая забота отдаётся неприятным холодом где-то в районе груди. Он ведь прекрасно знает, насколько Ихей Хаиру всё равно на людей, жизнь, смерть, как равнодушно сверкают её глаза при виде мёртвых коллег и как не сбавляется темп ходьбы, когда приходится перешагивать через трупы.        Она маняще шуршит пакетом, будто достать одну несчастную дынную булку так сложно. Аромат сигаретного дыма перемешивается с чем-то сладким и приторным. Честно, Коори закашливается именно от него.       Несколько часов проходят в её монологах — он почти не отвечает и не реагирует, но Хаиру, кажется, хватает одного присутствия. Это не значит, что Коори не слушает. Ему даже хочется в какой-то степени не погружаться в её истории.       Мерное постукивание по клавиатуре сменяется внезапной тишиной. Коори наконец ощущает долгожданное спокойствие, допивает третью по счету кружку кофе, ставя необходимые подписи, и волнение приходит к нему довольно поздно.       У Хаиру от природы милое лицо с детскими чертами, несмотря на то, что ей двадцать лет. Многие в CCG не понимали, что такая привлекательная девушка забыла среди череды бесконечных битв, расследований и потерь.        Оказывается, спящие люди и правда становятся куда милее.       Коори аккуратно отодвигает папку с документами и совсем немного жалеет о том, что не может незаметно подложить ей под голову что-то мягкое. Он не раз на себе проверял — спать лицом к клавиатуре такое себе. Она так устала, зачем же вообще пришла?       Он не любил оставаться дома, где в излишне безжизненной атмосфере не выживали даже фикусы в огромных глиняных горшках.       Он не знал, какие мотивы были у Хаиру.       Коори даже прикрыл окно, чтобы им обоим не простудиться. Они всё ещё люди и всё ещё здесь. Накинул на её плечи свой плащ (у неё в карманах всегда хранились какие-то мелочи вроде фантиков от конфет, и Уи не решился снять его с вешалки, чтобы не убираться потом по всему кабинету)       Может, хоть кому-то в этом пространстве станет чуточку теплее.        Она открывает глаза где-то через двадцать минут, по-настоящему сонным взглядом рассматривая его, стол, безликие стены. Выражение лица сменяется на недоумение.       — Как тепло, я бы с удовольствием осталась здесь, но, боюсь, не разогнусь, если проведу в этом положении ещё пару минут, — в привычной манере речи произносит Хаиру, аккуратно придерживая чужой плащ, которым заботливо накрыты плечи.       — Тебя уже ничто не спасёт, — обречённо заявляет Коори. Без её излюбленных разговоров будто чего-то не хватало, и... Что таить, ему просто нравилось слышать её голос.       — Может быть, — немного меланхолично отвечает Ихей.       В молчании они проводят лишние две минуты; Коори неуютно настолько, что он постоянно путается в клавишах клавиатуры, печатая очередной отчёт.       — Никто ещё не делал для меня столько, сколько Вы, Коори-сэмпай, мне неудобно перед Вами, — негромко произносит Хаиру, поднимаясь со стула и подходя к нему. Её пальцы аккуратно ложатся на напряжённые плечи.       — Это называется самыми обычными межличностными отношениями, Хаиру, — он вздыхает, не в силах признать, что ему приятно от любого её касания. Или это усталость.       Она игриво прищуривается.       — Только межличностными?        И, целуя её губы, Коори осознаёт точный ответ.