Сон про Мародёров

Первое учебное утро было достаточно холодным, даже для Хогвартса. Весь Гриффиндор встал во время, первокурсники спешили на свой первый завтрак. Семикурсники молились Мерлину, а пятый курс… - какого хрена ты ещё спишь!? - голос бодрой Марлин с утра никогда не радовал. - Давай опоздаем на завтрак, а Сириус опять все сожрет, и будем смотреть на последний кусок бекона в его глотке. - Марлин ходила по комнате в школьной юбке и кружевном бюстгальтере и готовилась к началу уроков. Эмилия поднялась на локтях, совершенно не понимая, чего Маккиннон такая нервная - знаешь, на первом курсе, ты была приятнее - зевая сказала Уильямс. - как минимум приятнее утра, пятого курса. - спать больше нельзя было, все остальные уже спустились в гостиную, или даже на завтрак. А может вообще убежали в теплицы готовится к СОВ. Ужасное СОВ, которым уже успели напугать, даже не начав занятия. - не напомнишь, почему ты не переехала на втором курсе? - Милли задавала этот вопрос каждое утро, когда в неё прилетали вещи от злой Маккинон. - наверное, потому что, тебя хотели бы видеть не только на ужине, но и на уроках. - и этот ответ тоже звучал каждое утро. На удивление, все девочки сдружились на ура, Мэри и Мили были знакомы с рождения, и как были лучшими подругами, так и остались. Лили и Алиса тоже много времени проводили вместе, хотя выделить кого-то из звездной пятерки нельзя было, Лили, как предмет обожания Джеймса, получала много внимания от женской половины Хогвартса. И это было не самое желанное внимание. В прошлых годах все ограничивалось злыми взглядами, и запасками за ужином, по типу: «ты его не достойна!» или «лучше бы он выбрал меня». Ну, а чего нужно было ожидать. Капитан Команды по квиддичу с четвёртого курса, играет со второго, хороший ученик, так ещё и хорошим чувством юмора и отличными друзьями. Но в прошлом году, это вылезло за все рамки. Под дверью весной Марлин нашла фотографии Лили, хотя их так назвать было нельзя. Голова Лили, вырезана и приклеена к плакатам маггловских журналов, с откровенной порнухой, а на дверях написали: шлюха и ее покровительницы. Слава Мерлину про это не узнали учителя, но говорили про это ещё долго. Слухи в Хогвартсе, ничего не решают, но на бедную Эванс это очень давило. Она наконец-то осознала свои чувства к Поттеру, а тут это, и ей не оставалось ничего другого, как просто забить на них, и не то, что не говорить с Джеймсом, так желательно было вообще не находится с ним в одном помещении. Почему-то воспоминания накатились на Уильямс, и она не заметила как уже спускалась с лестницы в гостиную. Там как всегда мирно спал уже собранный Римус. Он и Сириус всегда провожали на трапезу девочек, и время от времени менялись. Не то, чтобы они ухаживали за кем-то из подруг, они просто за них волновались. Как за сестёр. Это придумал Джеймс, но понял, что Лили с ним по замку ходить не будет, назначил часовых. Питер никогда не ходил. Он краснел при виде Алисы, и всегда убегал, вызывая смех у всех присутствующих. По этому из семьи остались только эти биба и боба. - Римус, вставай солнышко, пора завтракать - материнским голосом позвала Уильямс. На ней была юбка до колена и тонкая рубашка с галстуком. - Дамы, я думал что смогу вас проводить уже после обеда, или миссис Милка опять в своих жарких снах ловила Сириуса за руки? - обращаясь к Марлин, Римус старался делать максимально серьезный вид, но глаза, которые уже заполнялись смехом, его выдавали. Шутки про пару Эмили и Сириуса появились еще на третьем курсе, но больше это было подкалывание троих парней над Милкой, это прозвище тоже придумал Сириус. Обоснованы шутки нечем не были, не считая случая, когда Мили упала с кровати во сне со звуком «ссссссуиуи» и хватая одеяло, но и то, этот факт был очень притянут за уши. Маккиннон как лучшая подруга Сириуса, а скорее его сестра, тоже принимала участие в шутках, но не такое активное. Дойдя до большого зала трое Гриффиндорцев сели за стол, за ним почти никого уже не было, не считая пары третьекурсников, шестекурсьников и Сириуса. Вот он спокойно начать день не мог, не увидев как Уильямс ест. После ее отравления, которое предназначалось Лили, Сириус проверял все, что есть Милли, поэтому, несмотря на его привычку просыпаться рано, уходил из зала он всегда в числе последних. - ну что ягодки, готовы встретится с теплицами мадам Стебль? - Сириус как будто собирался стать магловским садоводом, и оттачивал на подругах названия растений. Поэтому когда к цветочками, вишенками клубничками, добавились ягодки, удивления это не вызвало. - - Кто такая Стебель? - Эмилия оторвалась от своего бекона, и посмотрела исподлобья на Сириуса. Запоминать профессоров она никогда не могла, поэтому когда она сказала полное имя директора, ее друзья были шокированы. - Новый профессор по травологии - вставая со стола сказал Римус - А со старым что? - недоумение на лице играло - Он умер - Сириус сказал это на полном серьезе и все перегнулись. До теплиц они шли в тишине, больно неровно получилось. На самом уроке их встретила молодая профессор Стебль. Это была пухленькая женщина с горбатым носом, лекцию она вела приятно, поэтому даже холодный сентябрь никого не смущал. - прошлый профессор правда умер? - сидя возле Сириуса, Уильямс не могла выкинуть это из головы. - Ты дура? Профессор начал вести уход за магическими существами. - Блэк рассмеялся, если бы не стук пергамента по его лбу. - Ты как, на учебу вообще забить решила? Все, на Когтевран ты больше не подходишь? - высказывания шляпы очень повлияли на школьную жизнь Милли, от неё ожидали чего-то большего, а этого не происходило. Она слушала лекции, но не преподавателей. Как люди они были ей не интересны. Все, кроме Макгонагалл. Девочка с первых курсов прониклась к преподавателю, и знала трансфигурацию даже лучше, чем Лили. Чем это было вызвано, понятно не было, но трансфигурацию все списывали у Эмилии. - профессор Макгонагалл! - хрипловатым голосом произнесла Милли. - Да, мисс Уильямс - она редко смотрела на ученицу, но когда это происходило, как будто становилось теплее - Вы говорили, что можно записаться на дополнительные занятия по трансфигурации, вот я заполнила анкету - девушка протянула пергамент с пару пятнами на краях. - Прошу прощения, но зачем вам дополнительные занятия? - преподаватель была очень удивлена - Я до сих пор удивлённа, что вы не стали анимагом на первом курсе, с вашими способностями. - девушка лишь загадочно улыбнулась, и отвела взгляд на секунду. - - Профессор, вы знаете мою любовь к вашему предмету, поэтому его я и сдаю, а больше времени на тренировки, никак не помешает. - - Я конечно буду рада вас видеть на моих факультативах по подготовленнию к экзаменам, но лучше бы вы потратили его время на зельеварение. Профессор Слизнорт сказал, что у вас были проблемы с его курсом в прошлом году, а для мракоборцев, этот предмет обязателен. - с этими словами Макгонагалл развернулась на каблуках, и отправилась в сторону большого зала. - - Но профессор, я не говорила вам, что я хочу быть мракоборцем. - не то, чтобы Уильямс была удивленна, она была восхищенна Миневрой. - Мисс Уильямс, не нужно быть провидицей, что бы понять, кем вы хотите стать. *** - и че, она реально сказала, так? - Сириус сидел скрестив ноги, а Эмилия сидела на полу, возле его кровати. Она рассказывала про разговор с Макгонагалл, и ее фразу по поводу анимагии. - Знаешь, Милки, могла бы превратиться в рысь на ее глазах, а потом, когда у неё глаза на лоб полезли бы, сказать: «это вы ещё моего парня не видели, он вообще Гриммом становится» - Сириус остановил свой смех, и Мерлин покраснел. СИРИУС ОРИН БЛЭК ТРЕТИЙ ПОКРАСНЕЛ МАТЬ ВАШУ. Уильямс была шокирована, рада, и не то бабочки летали в животе, не то пчела билась об сердце, но это чувство было новым для неё, и описанию никак не поддавалось. Она встала с пола, и села напротив Блэка, подложив одну ногу под себя. - - Я как раз хотел поговорить с тобой - неуверенность Сириуса даже не успела появиться, но уже пропала, хотя какая неуверенность, если мы говорил о Блэке. - Ты мне нравишься, и уже достаточно давно. - Не с ноября третьего курса случайно? - улыбаясь спросила Эмилия. - Ты откуда….. а…. Римус и Марлин, ну да. - он придвинулся немного к девушке, «аля» не заметно. - Слушай, я понимаю, что ты видишь меня только как друга, и что наша дружба очень дорога, но.. - Никаких но, Блэк. - после этой фразы удивился не только Сириус, свой голос Милли не узнала. Он дрожал, или радовался, или ещё что-то. - Я знаю эти тексты, ибо сама тебе их писала на втором курсе, и уж больно они похожи на реплики Поттера, по отношению к Лили, так что свою же пьесу я слушать не хочу. - она правда писала этим лохматым, тексты на первых двух курсах, что бы кадрить девчонок, но и признания в чувствах не обходились без ее авторской руки. - после реплики, про уважение моего решения, ты возьмёшь меня за руку - она положила руку Сириуса на свою - и глянешь мне в глаза, и спросишь - ты будешь моей девушкой? - спросили они это одновременно, поэтому Милли расхохоталась, но Сириус был серьёзным. Он был очень уверенным и харизматично-притягательным, но с другими девчонками, с ней он был искренний, и имел право на эту искренность. Они не были лучшими друзьями, лучшей подругой была Марлин, но они были очень близкими, и в прошлом году, Рождество Блэк встречал в доме Уильямсов, вместе с Поттером, Римусом, Мэри и Марлин. Питер приехать не смог, из за матери, а Лили с Алисой не приехали из за Джеймса, хотя очень хотели. И никто из его друзей не знал, что появился он с раненой ногой на пороге дома Милли, и слава Мерлину, старший Уильямс был врачом. Он не знал, как парень получил ранения, но они были серьёзными, и во время их лечения, на счету был каждый час. Сириус мог остаться хромым. Когда кровь остановили, и все процедуры были закончены, Блэк сразу же заснул в гостевой комнате, и Милли не отошла ни на шаг от его кровати. До самого утра. - Я, хотел сказать все романтично и красиво, но ты все испортила, по этому на - Сириус не сердился, хотя делал вид, что обижен, но он не смог сдержать улыбку, и достал из под кровати, ромашки… Он достал ромашки в середине октября… как раз в то Рождество, он узнал, что любимыми ее цветами были ромашки, ибо в ее комнате был целый гербарий из засушенных цветов. Она конечно могла наколдовать свежих, но призналась, что ромашки самые простые и искренние цветы, поэтому колдовать это - непростительно. Она потрогала лепестки цветов, принюхалась, и они были живые. Не наколдованные, а настоящие. И даже трансфигурации, на них не было. Она то, это могла понять. - где ты их достал? - ее голос был тихий, и казалось что она сейчас заплачет. Она немного привстала, и понюхала рубашку Блэка. - Ты ездил на мотоцикле за ними?? - слово шок, уже немного описывать ее выражения лица. - Ты что, что бы я ездил за цветами для тебя? Да не за что в жизни. - он улыбнулся, но тут Уильямс налетела на него с объятиями, тем самым уронив их на кровать и заплакала. Непонимание Сириуса росло, как и всхлипы девушки. Она плакала тихо, но очень горько. Блэк, лежащих под объятиями, предмета своего обожания, только нежно обнимал ее, и гладил по спине. Когда она успокоилась, Бродяга все же, смог с ней заговорить. - тебе настолько не понравилось, что я предложил тебе встречаться? Девушка отстранилась от него, и они оба сели на кровать. - Это из-за моей сестры. - про сестру Блэк слышал во второй раз, в первый, когда был дома у Милки. И то, это было через сон, когда она что-то говорила ему. - Кискис. Моя старшая сестра. Ее звали Китнисс Молли Уильямс. Она была старше меня на шесть лет, и умерла, когда мы учились на первом курсе. Я люблю ромашки, потому что она вплетала их мне в волосы, когда я только научилась говорить. - она не поднимала взгляда, но по ее щекам стекали слезы, забирая за собой туш с ее ресниц. Ей нужно было выговориться, и она давно не говорила о Китнисс. - моим первым словом, было Кискис, я не могла сказать ее имени, но очень старалась, и единственное, на что меня хватило в полтора года, это - Кискис. - она улыбнулась сквозь горькие следы, и подняла взгляд на Бродягу. - прости меня, все должно было быть не так, я должна была тебя обнять в хохоте и согласиться, поцеловав тебя, и мы были бы довольными. Оба. Но ты подарил мне ромашки, и я - она всхлипнула вытирая новый поток слез - я не смогла сдержаться. Прости меня, Сириус. Он не ответил, лишь обнял ее, принимая новую порцию слез. - ты ещё обязательно согласишься, Милки, когда будет время. - она хотела сказать, что она влюбленна в него, но поняла, что он все понимает и знает сам, без ее слов, и просто прижалась к его груди, подарив его рубашке мокрые, темные разводы.