Временная идиллия

      Тома прекрасно осознаёт, насколько ненормальны их встречи — но ничего не может с собой поделать. Одна только мысль об этой девушке заставляет его сердце пропускать удар раз за разом, грозясь остановиться.       Сара — каждый раз он произносит это имя так, словно пробовал его на вкус. Он влюблён, словно мальчишка, который знает, что его чувства никогда не примут.       У Куджо грозный взгляд медовых глаз, и стоит ей так посмотреть на Тому, как тот непроизвольно замирает, вспоминая, что буквально этой ночью она мягко глядела на него, нежно перебирая волосы, пока он лежал у неё на коленях. Тома думает, она прекрасна всегда, даже когда пытается кого-то убить.       Конечно же он понимает, что это немножко... ненормально. Но что он может поделать? Ничего, конечно же. Сложно избавится от этого чувства, когда Сара каждый вечер присылает ему орла с письмом, в котором говорится, что она ждёт его на их месте. Когда она тихо посмеивается с его историй, кладя голову ему на плечо и сильнее кутаясь в плед, который Тома всегда брал с собой — как-никак, а в Инадзуме по ночам холодно и он не очень хочет, чтобы Сара заболела, пусть он и знает, что уже кто-кто, а она не заболеет. — Ты сегодня выглядишь плохо. — от взгляда Куджо не скроешь ничего, и Тома это прекрасно знает, поэтому просто устало прикрывает глаза. — От ваших солдат тяжело скрываться, генерал. — лениво отшучивается, — Впрочем, не удивительно, их же ведёт сама Сара Куджо. — окончательно закрыв глаза, Тома зевает. — Мог бы сегодня не приходить, если так устал. — нежно зарываясь в волосы копейщика, генерал армии Сёгуна берет плед и укрывает их обоих. — Ну вот что ты делаешь, м? — Тома поднимает на девушку недовольный взгляд и убирает с себя плед, кутая её, — Из нас двоих мёрзнешь только ты, генерал. — хмыкнув, снова положил голову на плечо, совершенно не обращая внимание на то, как недовольно смотрит на него Сара. Он знает, что девушка не так уж и сильно мёрзнет, но ничего не может поделать. Слишком волнуется. — Я хочу укрыть тебя. — через минуту молчание, проворчала Куджо, упрямо смотря на Тому, прекрасно зная, что он всегда сдаётся после тридцати секунд этого взгляда. Впрочем, в этот раз даже меньше из-за уставшего состояния. — Упрямая ты, генерал. — недовольно пробурчал, отстраняясь от Сары и закинул немного пледа на себя, возвращая голову на удобное плечо девушки. Будь он котом, — мелькает в голове копейщика, — то точно бы замурчал.       Сара же поправляет плед, чтобы сильнее укрыть Тому, снова зарываясь рукой в его волосы, наслаждаясь идиллией. С Томой спокойно и Куджо только с ним может расслабиться, даже не смотря на то, что он является врагом сёгуна. Тома — это единственное исключение, которое Сара себе позволила. Она не может идти против воли своего Бога, но может утаить от неё совсем немного — генерал ведь заслуживает немного счастья? В конце концов, Куджо прекрасно понимает, что это не навечно. Только сейчас, ночами, она может расслабиться, но кто знает, что будет в будущем — и это пугает. Что в голове у Богини неизвестно, а это ещё страшнее. Сара хочет просто почувствовать себя хоть немного любимой, — или хотя бы защищённой. Она устала быть сильной, ей тяжело командовать армией, хоть она и привыкла.       Не смотря на тот факт, что их сёгун тоже женщина, многие мужчины предпочитают считать, что представительницы противоположного пола их прислуга — и Куджо это бесит до скрежета в зубах. Она просто не понимает, какого чёрта они вообще смеют хоть что-то вякать, когда не могут победить даже обычного слайма, что уж говорить о врагах посерьёзней. Их сёгун слишком мягка — будь Сара на её месте, давно бы приказала отрубить этим наглецам головы. Ну, или она совершенно не обращает внимание на этот беспредел, что более вероятно.       Сара прикрывает глаза и утыкается в макушку копейщика, думая, что у всех обладателей Глаза Бога, которых она встречала, есть одна и та же черта — им плевать, какого ты пола, тебя просто будут уважать. Это касается всех, даже раздражающих Фатуи, которые обожают совать свой нос куда нельзя. Впрочем, Сару они не особо интересуют, лишь бы они не пошли против сёгуна, а там пусть делают, что хотят.       Куджо слегка ёжится и чуть крепче прижимается к парню, решая, что сейчас не время для таких размышлений. Мысли обо всём этом только портят эту прекрасную уютную атмосферу.       А Тома расслабляется окончательно и, не удержавшись, задремал, нежно обнимая Сару. Сейчас он не хочет думать, что будет в будущем. На данный момент в его приоритете — немного отдохнуть рядом с Куджо. Он готов бегать от её солдат всё время, лишь бы вот так сидеть рядом с великим генералом армии Электро Архонта, — кому скажет, думает Тома, — не поверят, что Сара девушка очень нежная. Ну, по крайней мере, с ним уж точно. Впрочем, если любую девушку уважать и давать ей ласку, то получаешь то, чего добивался. Тома считает это своей маленькой победой, особенно, когда Сара тихо смеётся с его шуток. Заставить столь сурового генерала смеяться — дело чести, не иначе! Слыхал он, что никто и никогда не слышал её смех, поэтому парень был собой предельно доволен, пусть это всего лишь слухи.       Конечно же он понимает, что вся эта тишина, что творится на данный момент, лишь затишье перед бурей. Но сейчас он отдыхает с Куджо и просто надеется, что это продлится ещё некоторое время. Он не особо любит всю эту чушь о том, что нужно молиться ради этого, но сейчас он готов делать это — но не Архонту, а Путешественнику. Раз Госпожа Камисато ему доверилась, то это что-то да значит. Да и те слухи о том, что он победил Ужас Бури на его родине и стал Героем Ли Юэ, говорят лишь о том, что ему вполне можно доверить даже свою жизнь. И почему-то Тома уверен, что скоро что-то произойдёт — хорошее или плохое, сказать он не может. Но, — мелькает в его голове, — хотелось бы хорошее.       Тома чуть сильнее прижимает Сару к себе, чувствуя нежные поглаживания по голове — что же, пока есть время, нужно прекратить об этом думать и просто насладиться столь сладостным и тихим моментом.