***
За окном поздний вечер. На старой железной кровати сидела девочка в жёлтом платье, болтая вперёд-назад чересчур худыми ножками, которые едва ли доставали до пола. В голове у неё вот уже несколько дней лежит и ждёт воплощения мысль о побеге из этого ужасного, жуткого и неуютного места. И, кажется, сегодня день икс наконец настал. Фрэн, покинув свою душную палату, занялась поиском всех нужных для побега вещей, тем самым ходя по клинике туда-сюда по несколько раз, явно вызывая у иногда встречающегося на пути мед. персонала подозрения. Охранник, сидевший за столом, пристально наблюдал за девочкой, бросая косые взгляды из-за газеты, которую он весь вечер читал. По крайней мере делал вид, что читал. Странно, что его совсем не интересовал тот факт, что эта больная на голову девчонка каким-то образом покинула без разрешения свою палату, и теперь ходит по всему зданию, что-то явно выискивая. Завершив поиски, и в последний раз вернувшись в свою палату, Фрэн забрала из белой обшарпанной тумбочки небольшую стеклянную баночку красными таблетками, семейную фотографию, и попрощавшись со своим соседом Филом, чуть ли не бегом отправилась к главному выходу из психбольницы. Поднявший голову охранник смог уловить взглядом только быстро исчезнувший в темноте коридора кусочек подола жёлтого платья. Он наконец стал что-то подозревать. Ведь все выходки Дагенхарт ничем хорошим никогда не заканчивались, и он об этом прекрасно знал. Однако, он в очередной раз сдержал себя, чтобы не пойти прямо сейчас, не поймать эту противную девчонку, и не закинуть обратно в палату. Боу нервничала. Руки тряслись. Наконец, едва попав большим ключом в замочную скважину большой желтой двери, она радостно подпрыгнула на месте, когда дрожащие пальцы повернули ключ три раза и замок издал характерный звук. Распахнув дверь, девочка тут же поёжилась от дуновения летнего, но всё же прохладного ветра, и выбежала на крыльцо. Тут же по ушам Фрэн резанул громкий и противный визг сирены, оповещающий сотрудников о том, что кто-то прямо сейчас покинул здание. Наконец, отойдя от оглушающего звука и поняв что происходит, она рванула с места, перескакивая сразу все четыре небольшие ступеньки. Охранник, до этого спокойно сидевший на стуле, красочно обматерил Дагенхарт и побежал к выходу. Сейчас он тысячу раз пожалел, что всё-таки не остановил эту лупоглазую дрянь. Фрэн тем временем направлялась в лес. И это была не самая удачная идея, ведь уже темнеет, да и в лесу полным полно опасностей. — Лучше пусть я потеряюсь и умру в лесу, чем останусь в этой психушке! Я не больна! — пробубнила себе под нос Фрэн и ускорилась, когда услышала позади себя недовольные и красноречивые вопли охранника. Сил у этой маленькой отважной девчонки, казалось, бесконечное количество и даже больше, но к сожалению это не так. И прямо сейчас они начинают предательски кончаться. Ноги не слушаются, заплетаются и цепляются за каждую лежащую на земле ветку, камни, и даже воздух. Охранник же решил не сдаваться на пол пути. Ему обязательно нужно поймать эту мерзавку и душевно надрать задницу за испоганенный вечер. Фрэн пробежала довольно большое расстояние и выдохлась. Пару раз оглянувшись, она не заметила за собой хвоста и остановилась, уперевшись маленькой ладошкой об первый попавшийся шершавый ствол дерева. Вторую ладонь прижала к груди, стараясь побыстрей перевести сбитое дыхание, чтобы на всякий случай была ещё одна возможность оторваться от погони во второй раз. " — Куда бежать? Сколько ещё бежать? Получится ли у меня? Ох, котик, скоро мы обязательно встретимся. " Позади раздался хруст веток и глухой звук шагов, только вот Боу не обратила на это внимание из-за шумного и тяжелого дыхания, которое эхом отдавалось в ушах. Мгновение и она так легко оказывается в ловушке. Кто-то грубо схватил её за худощавую руку в районе запястья, прокрутил, тем самым развернув лицом, и дёрнул на себя. Издав сдавленный болезненный крик, Фрэн, едва устояв на и без того ватных ногах, подняла испуганный взгляд и её захлестнула внутренняя истерика. Перед ней стоял охранник, с весьма недовольным выражением лица. — Наконец-то догнал, мерзавка. В игры захотела поиграть? Давай поиграем. Фрэн, не издав больше ни звука, предприняла попытки попятиться назад, попутно дёргая руку в надежде высвободиться из крепкой хватки. Но очевидно, что она, такая маленькая, худенькая и слабенькая ничего не сможет сделать против взрослого здорового мужчины. Тем более охранника по призванию, который наверняка за свои рабочие годы проворачивал что-то посложнее, чем догнать маленького проблемного ребёнка.***
Фрэн с трудом разлепила глаза. Взор упал на уже знакомые, обшарпанные, бледно-жёлтые стены. Издав болезненный стон, девочка попыталась потянуть руки вверх и размяться, но тут же поняла, что не может. На неё напялили смирительную рубашку. Присев на кровати, она оглядела себя, а затем комнату. Снова психушка. Прошедший вечер дарил ужасные и мерзкие воспоминания в виде ноющей боли где-то между ног и нижней части живота. Она вспомнила, и хотела уже было расплакаться, как увидела выглядывающую голову Фила из-за белой широкой ширмы, которая разделяла их кровати. — Не получилось? — с огорчением задал вопрос мальчик. Фрэн на этот вопрос лишь заторможенно и нервно кивнула, разочарованно вздохнув. Дверь в палату со скрипом открылась и зашла старая ворчливая медсестра. Фил резко повернулся, принял своё исходное положение и опустил бесчувственный взгляд в пол, дабы у той не возникло лишних вопросов. Фрэн поняла чужое присутствие в палате лишь тогда, когда медсестра заговорила громким, писклявым и одновременно скрипучим голосом. — Ну что? Набегалась? Идиотка. Сколько же от тебя проблем, ужас. — медсестра кинула осуждающий взгляд на сидящую девочку. — Пришлось увеличить тебе дозу препарата, совсем с ума сошла. Боу подняла пустые и печальные небесно-голубые глаза на подходящую медсестру, которая в следующую секунду схватилась длинными пальцами за щёки девочки, тем самым открыв ей рот, и ловко закинула сразу в горло три раннее неизвестных ей небольшие таблетки. А может и известных, да девочка просто не в состоянии сейчас вспомнить. Фрэн закашлялась. — Скоро ещё поубивает здесь всех. — продолжала ворчать старуха, пока не вышла из палаты.***
Следующие несколько дней прошли довольно обыденно и скучно. Девочке были назначены дополнительные препараты для торможения сознания и вдвое больше консультаций с её психиатром — Марселем Дирном. Последний, в свою очередь был очень удивлён, когда на пороге его кабинета оказалась не та Фрэн, которую он привык видеть. Девочка едва держалась на ногах. Встав со стула, Дирн подошёл к ней, приобнял за плечи, дабы та не упала, и отвёл к мягкому креслу, которое стояло напротив его большого стола. Ему показалось странным то, что та вздрогнула на эти действия, как будто бы испугалась. Приняв факт, и усадив девочку в кресло, он сразу сел за стол и первым делом сделал запись в толстый блокнот большим размашистым почерком. В этот раз на сеанс с Боу-Дагенхарт ушло в два раза больше времени, чем обычно. Фрэн в красках рассказала доктору про свой побег, про то что её смог догнать охранник, но про домогательства и изнасилование не смогла. Зачем? Ей снова никто не поверит. Ей и так никто не верит. И после таких «сказок» она уже точно не покинет стены этого проклятого места. Но Марсель, в силу своего опыта работы, всё же начал догадываться до тех моментов, которые девочка предпочла скрыть. Ведь на все, даже отдалённые, вопросы про домогательства она отвечала нервно и неуверенно. Иногда даже переводила тему. Это не та Фрэн, с которой Дирн привык вести беседы. Прошло ещё несколько недель. Боу начинала постепенно приходить в себя, из-за чего ей даже сняли сковывающую движения тряпку, однако таблетки не отменили. Сеансы с доктором Дирном шли только на пользу. Однако со вчерашнего дня Марсель ушёл в небольшой отпуск, и малышка Фрэн осталась наедине с медсёстрами, которых она так недолюбливала и даже ненавидела. Фрэн шла на поправку и скоро должна была готовиться к выписке. По крайней мере она так думала…***
В один прекрасный день в палату к Боу внезапно забежали две медсестры с максимально серьёзными лицами, схватили её и увели вниз. Та даже не успела ничего и вякнуть. Фил вопросительно проводил их взглядом. Боу ничего не понимала. Даже тогда, когда оказалась в сыром тёмном помещении, прикованная к холодной кушетке, будучи полностью раздетой. Одна из медсестёр, судя по всему, анестезиолог, прижала ко рту и носу Фрэн небольшую лицевую маску, в которой сочился белый дымок, от аромата которого у неё поплыло в глазах и начала кружиться голова. Всё, что помнила девочка, это скрип коляски, довольное лицо доктора Освальда и размытые голоса. А дальше — темнота. Освальд дождался, когда подействует наркоз. А ждать пришлось не долго, из-за большой дозы, которая была специально рассчитана для этого случая, Фрэн заснула моментально. Достав из ящика небольшой электроприбор, вставил его в розетку и осторожными движениями выбрил небольшой участок волос на голове Дагенхарт. Тщательно обработав это место, Освальд принялся проводить сложную, опасную и долгую операцию. Ему нужно было добраться до мозга девочки и изучить его. Фил всё ещё сидел в непонимании. Куда так внезапно увели его подругу? Что с ней сейчас делают? А может её решили выписать? Но она же забыла свою любимую мягкую игрушку и дорогую семейную фотографию на кровати… Операция длилась долго. Весь вечер и практически всю ночь. Освальд, по окончанию операции сделал аккуратный шов на голове, оттёр алые брызги крови с лица и плеч Фрэн, снял окровавленные латексные перчатки и выкинул их в урну. За девочкой пришла медсестра и увезла в реанимационную, дабы подключить ту к системе и следить за состоянием. Никто не хотел чтобы она умерла так быстро и сорвала эксперимент. На утро в клинику на свою смену вернулся Марсель Дирн. Случайно услышав разговор двух медсестёр про опасную и важную операцию над девчонкой, доктор заволновался и направился в реанимационную. Он каким-то образом понимал, о ком шла речь, над кем провели эту страшную операцию. Он чувствовал. Дверь распахнулась. На одной из шести кушеток, окружённая проводами и мониторами, лежала побледневшая Фрэн. Мужчина без проблем узнал ей среди других присутствующих детей. Подойдя ближе, он разочарованно вздохнул и коснулся её рукой. Фрэн медленно открыла глаза и вопросительно посмотрела на стоящего перед ней доктора. — Д-доктор Дирн, что произошло? — Фрэн едва могла говорить из-за трубки, стоящей в горле. Тошнило. — Всё хорошо, малышка, не переживай. — тихо прошептал Дирн и со злостью стиснул зубы. — Завтра побеседуем об этом на сеансе, хорошо? — доктор подбадривающе погладил большим пальцем её запястье и покинул отделение, как только поймал на себе злой взгляд медсестры, сидящей в углу, контролирующей состояние прооперированных детей. Ближе к вечеру Фрэн снова поспешно, будто боясь куда-то не успеть, увели в то же помещение. Она пыталась попутно задавать вопросы, но её не слушали, игнорировали и иногда даже грубо просили заткнуться. Это пугало девочку. В плохо освещаемом помещении глазам стало легче. Снова кушетка, лампа, стерильный контейнер со скальпелями, щипцами, зажимами, и прочими инструментами… Фрэн повернула голову и встретилась с сияющим взглядом Освальда. — Что происходит? Зачем я-… — не успев договорить, девочка снова засыпает будто по щелчку. — Покиньте помещение. — строго указал Освальд медсёстрам, те послушно кивнули и вышли, и в операционной остался только он и Боу. Первый эксперимент прошёл удачно, и Гаррисона это не могло не радовать. Теперь он был полностью уверен в себе и своих силах, что и вторая операция, которая в несколько раз сложнее первой, так же пройдёт успешно. Как бы не так. Уже с самого начала что-то пошло не так. Стоило прекратить, но Освальда было уже не остановить. И вот, закончив, доктор снова наложил швы на то же место. В этот раз он не рассчитал дозу наркоза, и Фрэн очнулась практически сразу, после того, как Освальд все закончил. Голова болела, кружилась, тело подрагивало. Дагенхарт пыталась что-то сказать, но из-за боли только простонала и пару раз ударила маленьким кулачком, будто прося помощи, по железной кушетке накрытой запачканной в крови белой тканью. Освальд удивился и испугался одновременно. Нет, этого не должно было произойти, нет, нет… Фрэн дёрнулась ещё раз и тяжело шумно вздохнув, обмякла. Глаза закатились. Освальд мигом подъехал к ней и приложил два пальца на запястье, проверяя пульс. Его нет. Сердце не бьётся, грудь не вздымается от дыхания. Боу умерла. Освальд со злости и досады ударил кулаком по тележке стоящей рядом, с которой в последствии слетели все хирургические приборы и баночки со спиртом, йодопирономом и другими жидкостями. Эксперимент №002157865 провален. Практически сразу Фрэн была отправлена на осмотр, в конце которого были вынесены конечные заключения и зафиксированы в документах. Марсель Дирн, пришедший на свою очередную смену, увидел на своем столе небольшую стопку грязных бумаг, которые были переплетены друг с другом. Пробежавшись взглядом по тексту, доктор впал в ступор, медленно оседая от шока на свой стул. « Дело № 2506200915000 Имя: Фрэн Боу-Дагенхарт. Возраст: 16 лет. Пол: женский. Анамнез: Семейная трагедия, признаки психоза... Заключение: …Погибла в ходе экспериментальной операции №002157865. Причины: Сильное кровоизлияние в мозг, остановка сердца. Дополнительные подробности умалчиваются. » Дирн откинулся на спинку стула и закрыл рукой лицо. На глазах навернулись слёзы. Сегодня сеанса с милой девочкой Фрэн Боу не будет. Никогда больше не будет.