Виновники

Думан сидел на подоконнике свесив ноги из окна, думая о чем-то своем. Он ощущал себя тем же маленьким ребенком, которым был 16 лет назад. На него так рано упала огромная ответственность, от нее хотелось убежать, но, к сожалению, сделать это было невозможно. Из размышлений его вывела открывшаяся дверь. Обернувшись, парень увидел Стеллу, в руке у которой была коробочка с зефирками. Маг усмехнулся, собираясь слезать с окна. — Слушай, возможно, я не такая хорошая слушательница как ты, да и поддерживать я не мастерица, но ты должен знать: я всегда готова тебя выслушать, если тебе это надо, — фея смущенно отвела взгляд. — Хорошо, если у меня что-то случится, я обязательно тебе расскажу. — Я просто заметила, что ты какой-то грустный стал. — Я, наверное, не стал, а был таким всегда. — Да неужели? — недоверчиво спросила Стелла. — Ты мне кажешься таким жизнерадостным, этим выделяешься среди всего Черного Круга. Ты как самое яркое пятно среди всех этих серых оттенков. — Да, да, лучик света в темном царстве, — посмеялся Думан. Его глаза по-детски мило и задорно сверкнули, но вскоре это растворилось среди каких-то его переживаний. — Что-то известно про Гантлоса? — он с надеждой взглянул на собеседницу, а та лишь грустно помотала головой. — Я пытался ему позвонить, но он не берет трубки. Бесит эта его привычка. Я понимаю, хочет побыть один, но за все это время можно было бы хоть как-нибудь напомнить о себе. — Да уж. Я знаю это чувство, Блум тоже может так делать, а я всегда переживаю за нее, — Стелла подошла к Думану и положила руку ему на плечо. — Она знает, как сильно я ее люблю, — маг ехидно улыбнулся. Девушка сразу поняла о чем он подумал, поэтому стукнув его по руке, она добавила: — Дурак. Не в этом же смысле, — они посмеялись. — Хотя может и в этом, думаю, ее бы отец принял, она ж королевских кровей, в отличии от Брендона. — Ну иди делай ей предложение, пока не поздно. — Не, я подожду от нее первого шага, — в голове у феи всплыл момент, как во время очередного праздника посвященному новому учебному году, подвыпившая Блум уселась к ней на колени и поцеловала. Из-за чего щеки феи немного покраснели. — На самом деле, — переводя тему, начал парень. — Я правда очень переживаю за Ганта. Я один раз и так чуть не лишился его. А он мне как старший брат, понимаешь? — Стелла кивнула. — После ВОНФ моя жизнь потеряла всякий смысл. Я глотал таблетки, хотел повесится, но всегда меня останавливал и спасал Гантлос. Он обещал, что все будет хорошо, хотя я прекрасно знал, что он сам в это не верит. Он всегда был готов помочь, но ему самому нужна была помощь. — Думан усмехнулся. — По сути, это он меня воспитал. — А твои родители? — не думая о том, что вопрос мог быть слишком личным, спросила фея. — Отец ушел, когда мне было лет 5, он изменял матери, а та не стала это терпеть и выгнала его. И я считаю, правильно сделала. Но весь ее гнев начал выливаться на меня. Когда я что-то делал не так, она говорила, что я как отец. Всегда попрекала меня этим, — маг тяжело вздохнул, ведь дальше предстояло рассказать о переломном моменте его жизни. — В один из дней, я подслушал, как она с кем-то говорила. Она обсуждала меня, говорила, что я мешаю ей, лучше б меня вообще не было и так далее. Я решил, что больше не хочу ее обременять, что мне надо уйти из дома. — Так ты присоединился к Черному кругу? — Нет… Ну почти. Я всегда был аутсайдером, ни с кем не общался толком. Я любил зависать дома, смотреть фильмы, читать, даже рисовать пытался, играл на гитаре, в общем, мне и одному круто жилось. Но когда я оказался за пределами дома, я понял, что это безвыходное положение, мне некуда идти. 14 лет, можно сказать, прошли зря, — Думан достал сигарету, и как только ее поджег, он продолжил свой рассказ: — Я прошлялся весь день на улице. И вот когда уже стемнело, я осознал абсолютно все свое положение в этом бренном мире. В один момент, я забрел в какой-то стремный район. До меня доебался какой-то алкаш, сначала угрозы я в нем не видел, пока тот не достал нож. Ты скажешь, что я маг и меня не должно это пугать, я сильнее простого человека, но моя мать отказалась от использования магии и поэтому меня ей не учила. Но я попытался начать угрожать, а-ля, что-то сделаешь мне, я тебя своей магией уложу и так далее. Ну собственно говоря, это услышал Гантлос и впрягся за меня. — Милая история. — Да. Он допросил меня, спросил правда ли, что я маг, ну и прочее. Предложил проводить меня до дома, но я сказал, что у меня нет дома. Ну и он сказал, что такие как мы, имея в виду маги, должны держаться вместе, поэтому он предложил потренировать меня, предложил кров над головой. Ну я ясен пень согласился, можно подумать у меня выбора было много. Так что, даже если бы он оказался маньяком, то я б не сильно то и расстроился. — А Гантлос оказывается тот еще парень с добрым сердцем, — усмехнулась Стелла, смотря на дым, который вылетал изо рта мага. — Он сказал, что видел во мне себя, такой же брошенный семьей и идти некуда, — на глазах Думана поблескивали слезы. — Не грусти, скушай зефирку, — протягивая парню коробочку, произнесла Стелла. — Спасибо. *** Блум окончательно проснулась, разговор с Гантлсом явно ее взбодрил. Сейчас ей было некогда разбираться почему Огрон лежит в ее кровати, и почему она в его футболке. Первым что ей нужно было сделать, решила она для себя, это просить паладинов о помощи. Связи среди них, к счастью, были у феи. Она набрала номер ухажера своей сестры. После того как он ответил, она кратко и очень быстро изложила ему всю ситуацию. Сначала он хотел отказаться, но поняв, что через Блум, сможет добиться сердца Дафны, он решил, что постарается помочь. Поэтому как только разговор был окончен, Блум сразу перешла к вопросам личного характера в отношении к Огрону. А именно, какого черта этот придурок забыл в ее постели. А что интересовало ее еще больше, так это почему она без лифчика, всего в одних трусах и его футболке. — Ты ничего не хочешь объяснить? — требовательно спросила фея. — Я? — удивленно переспросил Огрон. — Не ты ли вчера пыталась меня, фактически, изнасиловать? — Что ты несешь? — Я рассказал тебе, где черный круг, а ты вместо того, чтобы просто поблагодарить, решила, что тебе этого мало и хочешь меня вые… — девушка не захотела дальше слушать мага, поэтому перебила его: — Замолчи, умоляю. — То просишь объясниться, то просишь замолчать, я не понимаю тебя, рыжая, — девушка взглянула в его серые глаза, они казались такими родными, такими нежными. Да, она вспомнила вчерашний день. Как он нес ее на руках, как гладил ее по запястью, говоря, что ее порезы не уродуют. — Прости, что вела себя так. Я правда выпила лишь один бокал, когда стояла общалась с девушкой с Эраклиона. — Ты… — Огрон хотел что-то сказать, но не мог. Блум сидела около него на кровати. Маг аккуратно привстал, не отводя взгляд от ее глаз, таких милых и красивых. Парень склонился к ее лицу, а затем мягко коснулся ее губ своими. Это был секундный поцелуй, после которого он отстранился. Блум опустила глаза вниз, в руках она нервно теребила край футболки. — Я не виноват в том, что происходит на Земле, — девушка хотела что-то сказать, но он ей не дал. — Ты можешь мне не верить, это твое право. Но я хочу просто рассказать тебе, кто такие земные феи на самом деле. Они убили моих родителей и сестру, хотели убить и меня, но я не мог просто так сдаться, не отомстив им. Они тщеславные и эгоцентричные, властолюбивые суки, они сделают все, лишь бы никто не забрал их «корону», — он закинул голову наверх, смотря в потолок. — Но самое главное, что никто и не собирался забирать их власть. — Огрон, не сейчас об этом, — Блум не могла думать сейчас о словах мага. Все ее мысли забирал этот поцелуй. Зачем? Что это было? Любит ведь она совсем другого… Любит ведь? — Сначала надо наконец привести Гантлоса. — Понимаю, — он положил свою руку рядом с рукой феи, пальцами касаясь ее костяшек. Девушка усмехнулась, качая головой и убирая руку. — Прости. Я веду себя очень странно, да? — Невероятно странно, — потирая переносицу, сказала она. — Ты сумасшедший, ты непредсказуемый, я не могу понять тебя, то ты как последний мудак, заставляешь меня плакать, то делаешь признания в любви. Да тебе лечится надо! — уголки ее губ дрожали, а взгляд девушки был изучающим. — Я сам себя не понимаю, — честно признался Огрон. Он правда не понимал, что он делает, что чувствует. — Я еще понимал, когда не стал убивать тебя тогда в парке 5 лет назад, ты напоминала мне сестру, от потери которой я еще не отошел, мне было тебя жаль, но оправдывал свой поступок я тем, что не был уверен в том, что ты действительно последняя фея Земли, говорил, что надо наблюдать за тобой. А потом исчезла, мы искали тебя абсолютно везде, потом узнали, что ты в Алфеи, за 4 года моя жалость притупилась, 4 года я провел в полном пиздеце, пил без перерывов, останавливал Думана от суицида, пытался поддержать Ганта, который уже тоже не вывозил, я жил в блядском дурдоме, только Ан был нормальным и то, у него тоже есть свои загоны, — парень закрыл лицо руками, а затем убрав их, закинул голову назад, косясь глазами на Блум. — Не удивительно, что я на грани сумасшествия. Прости, что тебе приходится это терпеть. — Нам пора в Алфею. — Прошу, если ты ненавидишь меня, скажи! — беря ее за руки, произнес маг. — Я… — последовала тишина. Она давила на обоих, заставляя чувствовать себя очень некомфортно. — Да ладно, мы ведь знаем ответ! — Огрон приподнял голову Блум за подбородок. — Просто скажи! Ты неоднократно говорила это. Ты точно не любишь меня, значит сказать это тебе не составит никакого труда. В комнату распахнулась дверь, что заставило вздрогнуть фею и мага. В проеме показался Скай, по его лицу было ясно, что он чем-то взбешен. Его взгляд выглядел убийственно. — Отец мне все рассказал!