Срок эксплуатации

      Фредди наконец приходит в себя, приводя сенсоры в норму. Чё-ёрт.. Грегори накосячил в починке и правый глаз едва ли видел, а все запчасти в голове будто разобрали, собрав заново вперемешку с детальками лего. Аниматроник просто надеялся, что не зашиб мальчишку в бессознательном состоянии, не имея контроля над собой и своими действиями.       — Грегори! — Заметавшись в потёмках фургона, озирался Фредди. Единственный дохлый фонарь он сшиб во время сбоя.       — Фред… бля-ять… — Сипит Грегори из угла комнаты. Робот подлетает на звук за долю секунды, освещая жёлтыми глазами-фарами сгорбившуюся фигуру мальчика.       — Звезда! Ты ранен? Я нанёс тебе вред? — скрежетал он, осматривая тело на наличие увечий. — Я..! — левая рука чуть ниже локтя перемотана каким-то жгутом, один конец от которого был зажат в зубах, в попытке затянуть сильнее. На крошечном ошмётке кожи и тонких лоскутках натянутых мышц висит остаток руки. Из обрубка медленно вытекает кровь. Фредди шарахается назад, почти теряя равновесие. Только сейчас его система уловила попадание жидкости в механизм через челюстной отдел. — О, Грегори…

***

      Батарея заряжена полностью.       Фредди дёргается, вырывая кабель зарядки из разъёма со внутренней стороны локтевого шарнира. Аккумулятор, к которому он был присоединён, заботливо прилеплен скотчем где-то в глубине бардачка.       — Ну привет, отец. — С упрёком бормочет такой родной голос рядом, но Фазбер совсем не хочет смотреть на обладателя. Жалко, что в него не встроили программу самоуничтожения. Сейчас бы она очень сильно пригодилась. От стыда как минимум хотелось сломать собственный центральный процессор.       Глупо было убегать. Он всё равно его найдёт. Абсолютно везде.       Сейчас Фредди бы смело смог рассмеяться в лицо любому, даже самому навороченному, своему прототипу. Страшно вспоминать время, когда он держался только час без зарядки. Сейчас, после долгих усовершенствований и перестроек, робот держался часов тридцать и искренне этим гордился, впрочем, за мальчика, который смог довести его ужасную модель до такого, он был горд не меньше.       Грегори только единожды пожалел, что улучшил другу батарею. Когда глупый робот из-за чувства вины решил сбежать от него в лес.       — И от бабушки ушёл, и из мегаплексы свалил, и от тебя, мой мальчик, я тоже уйду… — Беззлобно проговорил парень на соседнем сидении. Ладони давно превосходно управляли старым фургоном. За всё время их совместной жизни он ни разу не вляпался в ДТП. Может быть дело было в том, что на другую машину, тем более на дом, они бы за всю жизнь не накопили; может из-за того, что ребята одним своим существованием нарушали кучу законов, а возможно потому, что Рокки стала частью их странной семьи в составе почти киборга и почти человека.       Фредди молчал, немигающим взглядом рассматривая своё отражение на лобовом стекле. От аниматроника в нём остался только эндоскелет. С его нынешним телом и в магазин вместо Грегори сходить не стыдно. Путём проб и ошибок Фазбер стал отдалённо напоминать человека. Карманный недомеханник сшил для него новую оболочку из искусственной кожи и старых разноцветных тряпок. Ни носа, ни ушей, ни волос не было, ткань не покрывала пальцы и ноги ниже колен, но Фредди почувствовал облегчение, когда впервые увидел себя в зеркале. Он чувствовал себя человеком. Если, конечно, учитывать, что некоторые современные люди и правда так выглядели. Кибернетические протезы — уже не новинка и не редкость. Заменят механизмом хоть печень, хоть голову. Сейчас даже в таком плачевном виде было не страшно появится на публику и заявить себя повидавшем дерьмо человеком. Будущее — это настоящее.       — Те-еперь я по-по-похож на человек-ка?       — О да. Прям вылитый работяга! — Со светящимися от восторга глазами говорил мальчишка.       Железный костюм медведя уже три с половиной года пылится в коробке с барахлом из самых недр фургона. Однако это никак не помешало откопать её местному полицейскому, с которым подружился Грегори.       Их чудесно приняли в этом городке. Здешних никак не напрягал ни помятый бездомный подросток, ни его криповый сожитель. Или лучше сказать «папа»? Это наименование закрепилось за Фазбером ещё когда Грегори был маленьким. Однако, что тогда, что сейчас, батей в семье являлся сам механик. Всегда именно он зарабатывал деньги, чинил Фредди, чинил себя, чинил Рокки, водил её, даже права поддельные достал, и параллельно учился, воруя портфели у школьников. Иногда с побочными вещами (Н-да, если их объявят в розыск, то выходить будут по владельцам ломбардов). Сам, так называемый папа, охранял фургончик, ходил в магазины, скачивал на себя нужную для жизни и существования в обществе информацию. Иногда его ста гигабайтов, в основном состоящих из двух дополнительных карт памяти, не хватало и приходилось чистить место в башке от всякого, бережно складируемого самим Фредди, хлама. Обычно это делал Грегори.       — Что у тебя делают приёмы самообороны в моей папке?       — Оч-чень невежлИво спрашива-а-ать такое, когда коПАЕШЬ-кхм-ся в чУжой-й голове-е!       Хотя в этом городке Фазбер всё же смог устроиться на работу. Ночным охранником в местную кафешку с роботами. Какая ирония. Грегори не раз лицезрел раздосадованного Фредди, болтающего, а порой кричащего на своих механических собратьев, когда с утра заходил за ним.       — Из-зза таких кАк ониИ позо-арится весь-сь наш род. — Юношу такие реплики всегда дико смешили.       В кафе аниматроника, не смотря на все аспекты его внешности и поведения, любили. Особенно маленькая дочка хозяина заведения. Как только видела в дверях — сразу кидалась через всё заведение обниматься. Фредди насквозь прошибало в эти моменты. Даже мог зависнуть на некоторое время — а девчонку это только больше забавляло. Смотря на её храбрость, часто вспоминался его Грегори, когда был ребёнком.       И во всей этой идиллии всё-таки имелись неприятные моменты. Местный полицейский. Единственный на весь город, однако слоняющийся без дела. А что? Красть нечего — попроси, тебе даром отдадут. Убийств здесь отродясь не было. Все всё друг про друга знали, и весь город будто являлся одной дружной семьёй. Одним словом — слонялся мужик без дела, обычно зависая в том кафе. Был там постоянным клиентом. По крайней мере до прихода Фазбера.       Так неудачно сложилось — Мартин был технофобом. Одно дело мелкие малофункциональные роботы с одой микросхемой, а совсем другое громадный Фредди, который, вроде как, попавший в аварию человек, но механического в нём было так много, что видя его светящийся в кромешной тьме здания глаз, становилось очень не по себе. Короче пугал он Мартина. Сильно пугал.       И как назло единственным другом Грегори стал этот чудик. Одно лицо мужчины стоило многого, когда механик улыбаясь представил Фредди как своего отца.       Одним вечером ребята собрались посмотреть хоккей под бутылку пива и нотации робота о том, что несовершеннолетнему Грегори нельзя алкоголь. Механик ушёл в ближайший универмаг, а Мартин остался в фургоне наедине с Фредди.       Он жалеет, что тогда решил выйти из фургона, дабы не травмировать нервы пугливого человека. Это произошло слишком быстро: полицейский стоит возле коробки с костюмом, держа деталь головы в руках, ошалело пялится на аниматроника и во всё горло вопит: «Фредди Фазбер! Я знал, что это не совпадение!»       Ну да, собственно. Тут объяснялось всё — и громадный рост, и его оригинальнейшее имя, и нечеловеческая сила, и причина, по которой Фред выглядел…так.       — Прости, конечно, но это всё… хах… — Мартин схватился за голову. — Вы так много всего нарушили. Это… Я в шоке, чёрт возьми! Поздравляю, вы оба меня удивили! — Он судорожно достал из кармана телефон. — Ну наконец-то у меня будет работа.       В этот момент в механизме аниматроника что-то переклинило. Нет. Он больше не безвольная машина. Он не будет сложа руки смотреть на то, как их с Грегори идиллию рушат. Не для того Фредди убегал из мега-плексы, чтоб его снова туда посадили. Не-а. Так не пойдёт.       Грегори потерял дар речи, когда вернулся. Посреди комнаты стоит его аниматроник, а перед ним без движений валяется Мартин с зажатым в руке телефоном. На наборе виднеется так и не законченное «91_».       — Выносим тело. — Глухо сказал механик после проверки мужчины на признаки жизни. Фредди будто замкнуло. Он не этого хотел.       — Но Зве-з-з-зда-       — Выносим жмура, я сказал! — Срывающимся голосом заорал Грегори, со всей силы ударяя ногой по двери. Даже Рокки будто сжалась от испуга. Они оба не любили видеть своего человека в таком состоянии. Механик запрокинул голову, шмыгая носом. — И давим на педали, пока пизды не дали!       Мартина сбросили на обочину. Сломанная шея повернулась под неприятным углом.       Всю дорогу в фургоне стояла гробовая тишина. Чем дольше, тем больше Фредди осознавал, насколько испортил своим существованием жизнь бедному мальчику. Как много Грегори сделал для него, а что он отдал взамен? Кучу проблем, системных сбоев, дополнительной работы и кусок металла вместо левой руки. Каждым своим проводком аниматроник ненавидел себя за это. Единственной позитивной бегущей строкой в голове была та, что он не самый худший. Ведь люди и машины за всю историю сделали что-то ужаснее, чем он. Так?       К утру они всё ещё не останавливали движение. Грегори уже падал лицом на руль и Фазбер-таки решился предложить помощь.       — Если ты опять собьёшь оленя — я тебя продам. — Сонно пробормотал он, уходя спать в кузов.       — Хо-рошо.       Проехав несколько миль Фредди окончательно понял, что без него мальчику будет лучше. Всем будет лучше. Он остановил Рокки возле заправки. Если бы умел — улыбнулся.       — Ну вот-т нАши пути и расходят-дят-ся. — Аниматроник ободряюще похлопал её по рулю. — Позаботь-ться о нЁм.       Заряда батареи было не слишком много, но хватило, чтоб уйти глубоко в лес. Туда, где его уже никто не найдёт, а скорей всего и не будет искать. Сидя возле дерева на траве, аниматроник доживал свои последние полтора часа жизни. По крайней мере его система была спокойна, что у Грегори теперь всё будет хорошо.       — К-ак ты м-меня нашёл-л? — Не поворачиваясь лицом к водителю, сказал робот.       — Я предусмотрел, что тебя могут у меня украсть, но ты опередил всех. — Он устало вздохнул, искоса глядя на свою ходячую беду. — Ну и встроил тебе в голову маячок, по которому и отследил тебя. Даже не спрашивай как я тебя, дурня, домой тащил.       — У на-ас нет до-дома.       — Ох, заткнись, Фредди! — Рокки расстроенно запиликала. — А ты его не защищай!       И снова неловкое молчание. Только шум двигателя, умирающего обогревателя и подавленное скрежетание механизмов аниматроника. Грегори скупо поджал губы, включая радио на минимум.       — …а сейчас реклама! Не переключаетесь!       — Блядь… — тихо заключил он, но выключать не стал. — Фред, — робот повернулся на звук, слегка впадая в ступор от вопроса, — почему ты ушёл?       — Пот-тому, что я-а-я не подхож-у теб-е как семь-я-я. — Этот текст давно писался в его голове. Не было подходящей ситуации — к тому же Грегори не любил такие сложные, порой даже философские изречения своего сожителя. Голова шла кругом от этого. А сейчас Фредди посчитал идеальным момент для вываливания всех своих тревожных роботических мыслей и переживаний. — Люди долж-жн-ны жить с людь-ми-и-и.       — Ты человек. — Спокойно ответил Грегори. Всё же не умел он слушать, всеми силами заставляя себя молчать, а не разораться на пол трассы от новой порции бреда. — Отчасти.       — Не-ет-т. Я — источни-к-к прОблем. — театрально поднял руки к небу Фредди. — Я тольк-о-о пор-рчу тЕбе жи-изнь. Е-есл-ли бы ты то-гда оста-тавил меня-а в цент-ре всё-о-ё бы бЫло хорош-шо!       «Молчи, Грегори. Вселенная верит в тебя.»       — Ты-ы бы обяза-ат-ательно на-шёл свОю семью-ю. Нор-маль-н-ную се-емью. С мам-ой и пап-пой. А я лиш-шил-л тебя-а такого счастья-я! Тог-гда ты бЫл ребён-ком и не по-ним-мал на что-о подписыва-аешь-шь-ся. Ну сей-ча-час то! Я от-тгрыз те-ебе рук-ку, — начал загибать он пальцы. У парня рядом потихоньку начинал трескаться под протезом руль, да и бионический глаз, казалось, скоро наружу полезет. — н-не дал полу-чить-ть обра-разовани-е, из-за мен-ня ты в роз-з-ыс-ке, жи-вёшь н-на улли-и-ице. А ещё-щё я убил-л тв-воего др-руга.. — Фредди повисает на ремне, будто марионетка с разболтанными шарнирами, печально скрежеща последние строки. — Без-ез мен-ня тебе бу-уде-дет луч-ше, моя-я звезд-да-а-а. Я-а да-авно уж-же стАл лома-ться-я. Про-росто выбро-си-и-и-и… — Старенький голосовой модуль Чики глохнет, требуя отдыха, снова погружая салон в тишину механизмов Фредди, звука двигателя и голоса диктора по радио.       Грегори не нужно времени, чтоб переварить информацию. Он уже привык относиться проще ко всему, абсолютно ко всему, что с ним происходит. Пускай хоть метеорит упадёт прямо перед его носом — механику, после жизни с Фазбером, будет на это кристально похуй. Вот и сейчас он, подумав с минуту, затормозил, останавливая Рокки на обочине. Они в любим случае пересекли уже километров девятьсот с того места.       — Вылазь. — говорит Грегори, но, выйдя из машины, не видит массивную фигуру рядом. Аниматроник мрачный и понурый вываливается на асфальт, не хватает только похоронного марша. В целом, Грег мог бы его забитбоксить, правда сейчас это было бы явно лишним.       Механик по привычке забирается на крышу фургона. Раньше его подсаживал Фредди, ныне же юноша сам легко туда залезает. Вымахал чуть ли не в два раза. Ещё немного и догнал бы Фазбера. Оба едва ли представляют, как Грегори в нём убирался.       Рассвет. Небо пока что тёмное, лишь мелкие проблески утреннего солнышка освещают гладкую кожаную морду Фредди с выпирающими чертами эндоскелета и лицо Грегори, постоянно грязное то от копоти, то от машинного масла, текущего из механического глаза, которое парень в нервном тике периодически размазывал. Из приёмника негромко играет радио, а сзади шелестит осенний лес. Может снова попробовать сбежать от зимы?       — Поверить не могу, что ты перепугался из-за смерти моего друга. Знаешь, помню у тебя более тухлая реакция была на то, что это я грохнул всех твоих друзей. — Усмехнулся Грегори, перебирая в руках длинные спутанные волосы. Фредди всё грозился их заплести. Уже два года. А пока парень потихоньку становился лешим. — Замечаешь закономерность? Я убил твоих друзей, ты убил моих друзей. Как мне кажется, мы очень даже квиты, медведь.       Фазбер задумчиво рассматривал из-за деревьев горизонт, складывая локти на крыше фургона. Обработав сказанное, он неуверенно мотнул головой. Не согласиться сложно, к тому же его — лидера их банды, единственного солиста, главную звёздочку на их сцене, — заменили каким-то бегемотом с треугольником. Ну как так-то? И ведь его даже не искали и не ловили. Всем друзьям резко стало на него плевать после очередной перезагрузки системы. Но Мартин роботом не был — его не починишь, не перезагрузишь и не заменишь бегемотом на сцене. Он живой, а Грегори нужны и живые друзья тоже. Не только механический Фредди.       — Не согласен? Я наверно тоже. Жалко его. Хороший был человек. — Понимающе вздохнул механик, словно это он собственными руками свернул Мартину шею и сейчас пытается извиниться. — Но знаешь что? — Хрипло хохочет Грегори, горбясь в спине. — Как мне сказал один пожилой джентльмен в изоляторе — сегодня кенты, а завтра менты. Хотя этот уже того… ну ты понимаешь.       — Эт-то тот ра-аз ког-да-да я-       — Ага. Но ничего, до того мужчины ты не добрался. — Перед глазами идут флэшбеки с криками заключённых и полицейских в участке. Как Фредди сровнял там всё с землёй парень вряд ли когда-то забудет. — Ну и- Я. Агрх! — Он рассержено бьёт себя по лицу. — Вот блядство, я потерял ход мыслей.       — Сл-леди-и зА Язы-ыком-ом. — Снова и снова повторяет Фазбер, больше на автомате, чем по собственному желанию.       Оба снова погружаются в тишину. Попытка механика уладить загоны своего сожителя без криков не увенчалась успехом. И никто опять не знает, что говорить. Так всегда происходило, когда пытаешься поговорить с консервной банкой как с человеком, но Грегори не хотел, не хочет и не захочет этого понимать. Возможно это и делало Фредди таким человекоподобным.       — I was made for lovin you baby… — Тихонько стал подпевать радио юноша, постукивая пальцами по по корпусу Рокки.       — You-u were-re mAde f-for lov-in-in me-e. — Продолжает с помехами Фазбер, и Грегори улыбается. Вот и конец для хода мыслей. Этот забаганный аниматроник заменил ему всех и вся. Отца, мать, дом — он стал его семьёй. Ведь та фраза сидельца была ответом на загадку про поезд, мать и друзей. Если проснуться не получится, то Грегори прикончит кого угодно, свернёт горы и снова убежит от северо-корейского патруля, если от этого будет зависеть сохранность Фредди. Его Фредди, которого он отличит от тысячи таких же аниматронных кукол.       — Не нужна мне другая семья, Фредди. — Поднимается на ноги, поворачиваясь и смотря сверху вниз на аниматроника. — Ты — моё всё. — Садится на корточки, аккуратно берёт кожаное лицо в руки, улыбается шире. — Я никогда тебя не выброшу. Слышишь? Ни-ког-да.       — Ты ув-верен-ен? Мой-й срок год-ноА-сти да-авн-но вы-ышел. — Говорит аниматроник, приподнимая голову, будто подставляясь под родные, любимые каждой микросхемой, ладошки. Не пересчитать, сколько раз они его чинили.       — Конечно! — Парень обнимает Фазбера за шею и по привычке спрыгивает с фургона, повисая на ней. Не смотря на то, что Грегори весит совсем не как маленький мальчик, робот всё так же исправно его держит, подхватывает под зад и неповоротливо кружит в воздухе, скоро спуская на землю. И Фредди обнимает Грегори, а Грегори обнимает Фредди, и это так привычно, так тепло, что оба бы вечность так простояли. — Мы умрём в один день. Я сделаю всё для этого. — он смотрит на верх в механические глаза со счастливо поджатыми нижними веками. Фазбер в него верит, чувствует, что он в надёжных руках.       — Чес-тно-при-ричестн-но-но?       — Клянусь. Я позабочусь о тебе, рокзвезда.