Падала листва на иссохшие поля, Обещая нам тогда, что вернётся.
— Что скажешь на это? Ши Уду, честно, пока соглашался на эту шалость Пэй Мина, периодически хватался за сердце. Он думал, что это очередная авантюра в духе его друга. Он даже успел представить себе бурные картинки, постыдные и не очень, и то, как генерал Мингуан будет следить за всем этим своими меткими глазами. Как он сам будет двигаться осторожно, на цыпочках, стараясь не отпугнуть живность поблизости, а как же шумный и похотливый Пэй будет хохотать, тут же выдавая их своим мускулистым и совсем не хрупким телом. И что они, прославленные небожители, будут убегать куда глаза глядят. Линвэнь порой тоже не против отвлечься от бумажных дел, скопившимися отнюдь не маленькими горами по всему периметру покоев, но Пэй Мин сегодня решил утянуть за собой лишь водяного. Но… как оказалось, ни о какой шалости здесь не было и мыслей. И наружу всплыли даже не типичные приключенческие подходы, а что-то совсем другое — то, чего раньше Ши Уду не знал и не замечал. Они спустились и оказались в лесу в горах, среди берёз, ровными рядами тянущимися вдоль дороги. Повелитель Вод удивился. — Лес? — глупо переспросил он, зная ответ. Почему-то хотелось услышать что-то другое. Рассказы про то, что где-то рядом есть дом привлекательной женщины и что они в скором времени остановятся у неё на короткое время. Или же… небеса, он ожидал всё, что угодно, но не следующее. — Лес, — неторопливо начал Пэй Мин, медленно приближаясь к мужчине, — я подумал, что мы очень мало отдыхаем просто так, без особого повода, — он встал позади Ши Уду, — Нашёл это место несколько дней назад. Мы могли бы просто отдохнуть, — генерал плавно провёл ладонью по белым вышивкам ханьфу Ши Уду. — Как ты на это смотришь? Повелитель Вод сильнее сжал в руках боевой веер, еле заметно сглотнул. Как-то не так он представлял себе обещавшую быть увлекательной очередную вылазку в мир людей. Не так тихо, не так спокойно и не так уютно. Самое главное — не так близко и не в таком уединении. Он осмотрелся по сторонам: не составит ли им компанию ещё и Линвэнь. Всё-таки они неразлучная троица. Но заметив натянутую улыбку и немой вопрос в глазах Пэй Мина, он понял: никого они не ждут. «Красиво», — подумал он про себя, но выдал абсолютно другое, в привычной манере раскрыв веер и замахнувшись им: — А вы умеете удивлять, генерал Пэй. И зашагал вперёд, шурша листьями под ногами. Время было позднее, между деревьями проскальзывал луч закатного солнца. Его свет вовсе не грел, лишь поддерживал призрачное ощущение тепла, молча прощаясь с очередным днём.Следующей весной мы же встретимся с тобой И узнаем, что во что обернётся.
Он давно не расслаблялся и не отдыхал так. Казалось, что отдых вообще не про него. Не будь периодических сборов трёх опухолей, он бы вовсе не знал значения этого слова. Времена, когда он стремился стать лучшим и передовым, прошли, теперь бог был в таком состоянии, когда работал на свой титул, стараясь не допустить ни малейшей ошибки. Ведь в Небесах он был не один, и жил он вовсе не ради себя. Цинсюань был единственным солнцем, умеющим окрасить его тёмную душу в яркие тона, и самым сильным страхом: померкнет он, и Ши Уду сломается окончательно. Он непременно должен быть сильным. Но это «должен» настолько давит на Повелителя Вод, что он невольно ищет повод отдохнуть. И видимо, сегодня ему это удастся. Каждый его шаг сопровождался характерным шорохом. Везде были деревья да листья, а заветная тропинка казалась очень далёкой — ему ничего не оставалось, кроме как идти. Спокойные шаги Пэй Мина незаметно следовали за ним. Словно он правда просил отдохнуть, и делал всё возможное, чтобы водяному шисюну было комфортно. — Отдохни. Ведь неизвестно, когда ещё мы сможем провести время вот так.А пока летит, листва летит Давай… Помолчим.
Ши Уду еле заметно улыбнулся. И правда: им дарована жизнь, длиною в вечность, и вся их задача заключалась в том, чтобы достойно её провести. Да и умрут ли они вообще, одним небесам известно. Но знал он одно: Пэй Мин подарил ему отличный вечер. Он зашагал вперёд, ещё больше погрузив в листья свои ноги. На них вовсе не хотелось наступать: они были хрупкие, их хруст болью отдавался в его голове. Для него осень всегда приносит с собой некую грусть. Словно год за годом он должен попрощаться с чем-то светлым и встречать что-то суровое. Эти листья утратили свою жизнь, хрустят под ногами идущих по лесу людей. И мало кто задумывался, что им, может быть, больно расставаться со своей короткой жизнью, дарованной им от весны до осени. Но год за годом это повторялось, и год за годом, даже случайно оказавшись в подобных местах, он испытывал эту грусть. Он хотел чувствовать эту хрупкость и боль золотистых шуршащих, но не чувствовал: продолжал топтать их, местами подпинывая случайный камень. И сколько бы жизней он не топтал, продолжал идти вперёд. Как и сейчас, впереди всегда маячила дорога: абсолютно чистая, без всяких препятствий. И он верил, что раз за разом срывал куш, и что Небеса всегда на его стороне. Может быть, и правда стоит позволить себе отдых? Только вот… Он первый раз оставался с Пэй Мином в такой обстановке, и она показалась ему в разы интимнее, чем все другие моменты дурачества и их хулиганистые приключения. Всё скрывалось за весельем, за задорным характером генерала Мингуана, за шутками, которые очень нравились Ши Уду, и где он пытался держать лицо и не засмеяться так, что окружающим хотелось убежать от них. Но теперь, оставшись вот так и первый раз в своей жизни обратив внимание на такую длинную паузу, он чувствовал этот невесомый трепет, уловил краем глаз напряжённые плечи и стремящиеся снова схватить его, но обратно сжимающиеся в кулаки пальцы, словно генерал был юношей, которому сложно было подступиться к кому-то столь капризному. Ши Уду напрягся. Но… это ведь Пэй Мин, и кто же может его интересовать, кроме женщин? И да, это снова же Пэй Мин, и зачем же ему так нервничать? Или он также чувствует эту неловкость и ощущение уединения? И всё же он притронулся к нему: невесомо, намереваясь убрать с его волос случайно зацепившуюся листву, но, передумав, просто погладил по волосам. — Ши-сюну идёт. В ответ на свой комплимент он получает короткий кивок и незаметную улыбку. Пэй Мин счастлив, улавливает редкие моменты нежности и следит за необычно притихшим Ши Уду. В этой близости есть своя прелесть, и он не знает, как описать это чувство между волнением и удовольствием. Просто водяной шисюн рядом и он в безопасности. И сейчас всё отлично. Повелитель Вод проводит пальцами по берёзовой коре, стараясь сохранить в памяти ощущение шершавости и запах осеннего леса. Ему здесь нравилось абсолютно всё, начиная с пейзажа и заканчивая составившим ему компанию богом войны. Идеальная гармония даже без Линвэнь: читать по ощущениям, по глазам, по редким действиям, по шагам — всё это ему нравилось. И всё выглядело так, как надо. В этом лесу они были не богами, а обычными людьми, которые вовсе не утратили человеческие чувства. И чувством этим он на данный момент считал уют. С Пэй Мином. И всю свою жизнь он как-то неосознанно связал с ним, с момента знакомства до сего дня. Порой его было много, когда он подолгу задерживался в Небесной столице, порой совсем не хватало, когда усталость брала верх, а единственным спасением мог быть лишь он. Сейчас же один из прекрасных случаев, когда Пэй Мин рядом, и вовсе нет повода расстраиваться — есть лишь радость и ощущение лёгкости. Как же он не замечал этого раньше. С Пэй Мином же творилось что-то совсем другое. Трепет и нежность, которую он заметил у Ши Уду, были как запретный плод, который он раз за разом хотел попробовать. Да так и не получалось пробиться дальше положенного. Проще было дурачиться, казаться легкомысленным, смотреть и относиться так, будто он был совсем беззаботным, и его ничто не тревожило. А как же? Ши-сюн его тревожил, и не только тревожил, а заставлял нервничать. Насколько он помнил, Повелитель Вод был чем-то вроде режущего холодного меча, нежели мягкой водой. Мягкости от него дождёшься лишь пару-тройку раз за весь век. Режет безжалостно: слова короткие и точные, точно хлестнул кнутом; и оборонительная бетонная стена, через которую не пробиться просто так. Но он пробился, и даже добился большего, получил возможность узреть теплоту и хрупкость за ледяными глазами и надменным выражением лица с чуть нахмуренными бровями. В этом плане они могли бы сравниться с генералом Сюаньчжэнем, но почему-то раз за разом генералу Наньяну удавалось выводить того из себя. Ну а Ши Уду в драки не лез, а всегда обходил стороной. Находясь рядом, богу войны всё же удалось стать самым лучшим другом, верным соратником, умеющим подарить настроение и превращать бушующие волны в тихие воды. Вот такие чудеса творил он. Но, увы, дальше было страшно. Дальше Ши-сюн не разрешал. Дальше было подобно экстремальной игре со смертью, где было неизвестно — проглотит тебя огромный поток цунами или покачает по тихим мелким волнам. Приходилось идти медленно, ступая осторожно, словно по краю берега, где волны подходят совсем близко, омывают ноги и возвращаются обратно, оставляя за собой влажный след. И как же Пэй Мину хотелось преодолеть этот путь. Хотелось коснуться, обнимать, вдыхать запах волос и вовсе не выпускать из объятий. Из раза в раз он представлял, как Ши Уду доверчиво прижимается к нему, смотрит нежно и совсем мягко бьёт веером по голове. И представляя всё это, хочется его вовсе не выпускать, а продолжать ласкать. Но всё, что он может сказать, так это… — Хорошее место для отдыха, не находишь? Мы можем приходить сюда почаще. Повелитель Вод лишь спокойно кивает головой. Конечно, они придут сюда снова. — Обязательно, мы обязательно вернёмся. А сейчас отдохнём. И мягко очерчивает пальцами знак воды на ладонях бога войны. Пэй Мин не выдерживает и осторожно переплетает их пальцы. Ши Уду смотрит оценивающе, но сопротивляться не собирается. Лишь несильно, как генерал и представлял себе мгновение назад, бьёт его веером по голове. — Озорник. Пэй Мин хмыкает и крепче сжимает холодную ладонь. Может он и правда озорник.***
Но… ни следующей весной, ни позже и никогда они вместе не возвращаются.