Иорвет. Беллетейн.

Сколько Иорвет себя помнит, на Беллетейн всегда было немного теплее. Особенно тогда, когда он, скинув рубашку, танцует у жаркого костра в окружении собратьев. Вино, теплое, перенявшее на себя жар огня, льётся через края кружек – торговый обоз, идущий в сторону Вызимы, был удачно перехвачен предвкушающими праздник партизанами накануне. Спустя несколько часов плясок и песен Иорвет присаживается на поваленное дерево неподалеку, разгоряченный и уставший, запрокидывает голову и смотрит на звёзды. Они пережили ещё один год, и это большая победа. Зима в этом году выдалась тяжёлая – многие друзья не видят высоких костров, оставшись между деревьями прорастать первой травой, тонкой и светлой. Теперь можно на время забыть об одной из множества бед. Молодые, рвущиеся в бой эльфы гордятся смертью в бою и боятся умирать от холода среди темерских болот. Им всё ещё кажется, что они смогут избежать этой участи – или присоединиться к братьям, каждой своей жертвой приближая конец только начинающейся войны. Иорвет прикрывает глаза. Рядом оживлённо, обжигая обнаженным плечом прижимается брат – для него это и вовсе первый Беллетейн, проведенный вне стен людского городишки. Он проваливается поближе, уставший после общего танца, и выдыхает расслабленно. Конечно, он подрывается и бежит следом за босой эльфкой, обнявшей руками холодное стекло кувшина с вином, ловит её за плечо и скрывается в толпе темных силуэтов у костра, и ещё несколько минут отчётливо слышны среди множества голосов его возгласы. Иорвет же зачёсывает пятерней отросшие волосы и слезает с дерева, заваливаясь на грубую лежанку. Ещё долго он лежит, считая весенние звёзды на темном небосводе, но засыпает вскоре, убаюканный шорохом листвы и треском костра. Сегодняшняя ночь обещает быть спокойной, и компания громко смеющихся товарищей только больше уверяет в этом их будущего командира. В этом году им есть, ради чего праздновать Беллетейн.

***

Сколько Иорвет себя помнит, на Беллетейн всегда было немного теплее. За свою долгую, особенно относительно людской, жизнь, он успел пожить в разных, порой слишком суровых условиях, где климат часто не играл на руку лишенным крова над головой эльфам. И сегодня, близ Новиграда, где они были вынуждены остановиться, последний весенний снег таял под тихими шагами, превращаясь в слякоть. Лёжа рядом со слабым, едва держащемся на сырой Веленской земле, командир отряда вертел в тонких пальцах трубку, оставив тяжёлые перчатки лежать неподалёку. В лагере было тихо, только редкие эльфы позволяли себе перешёптываться между собой, и их голоса сливались с шуршаньем листвы, совсем непохожие на те, что гулом доносились из-за городских стен. Сегодня на площади Иерархов жгли их собратьев. Если, воспользовавшись суматохой среди людей, пробраться ближе к Третогорским воротам, над рыжими крышами каменных, высоких домов можно будет разглядеть вздымающиеся почти до самых звёзд языки пламени. Люди тоже празднуют Беллетейн. Только по-своему. Трубка падает из Иорветовых рук, двое эльфов у костра перестают шептаться. Эльфам сегодня не до празднества.