Достать нимб для святого

      Это очень забавно: все пророчили им отношения, а они просто не сопротивлялись.       Так оно бывает, люди (и не люди тоже) иногда настолько сильно подходят друг другу и между ними такая химия, что даже самому закостенелому скептику становится ясно — парочка. Так ООН и НАТО несмотря на абсолютно все противоположности (начиная от целей в жизни, заканчивая разницей в возрасте) довольно быстро от словесных перепалок перешли к перепалкам в горизонтальной плоскости. Искрило между ними так, что старый уборщик ушёл досрочно на пенсию, настолько ему осточертело ремонтировать поверхности в кабинете ООН.       Конечно, не всё было спокойно между ними. В довольно коротких перерывах между жаркими уединениями и работой раздельно друг от друга, ООН и НАТО умудрялись ссориться. Да ссориться ещё так, что втягивали в этот конфликт минимум пятнадцать стран. В общем, парочка была та ещё: сода и уксус. Многие не представляли их по раздельности. Но это не мешало так же жалеть то ООН, что ему приходилось терпеть типичного «прапора», то НАТО, который терпел «праведника».       Но что бы люди вокруг не думали, эта парочка была вполне счастливой.       За окном снега падало столько, будто небесная повариха решила тщательно засыпать несовершенство мира сахарной пудрой. Рождественские огоньки далекими маяками сверкали среди толщи снега, будто ныряя и выныривая в сумраке ночи. Сквозь жалюзи в комнату падали то зеленые, то рыжие всполохи света. Они выхватили аккуратно уложенные на стуле пару брюк, бокалы на столешнице с недопитым шампанским и бросали на стену тень с очертанием двух фигур.       Скрип кровати глухо прокатывался по комнате, резонируя с тяжелым дыханием и шелестом перьев. На грани мистической постановки, двое мужчин вполне удобно устроились на по-военному жесткой и узкой кровати. Особенно с учётом того, что один обладал крыльями, а второй был раза в два шире кровати. НАТО властно сжимал аккуратные, но жёсткие бёдра ощутимо вколачиваясь. ООН покладисто его принимал, старательно и чувственно прогибаясь, ощутимо царапая широкие плечи. Распахнутые в стороны крылья покачивались от поступательных движений, губы влажно блестели и призывно округлились, пока из груди вырывались протяжные стоны. Военно-политический блок жадно облизнулся, с силой прижимая к себе ангелоподобного и прогибаясь в пояснице.       НАТО обожал одну забавную деталь: когда Организация Объединённых Наций кончал — крылья изгибались вверх, ощетиниваясь. Это было и безумно красиво, но и по своему забавно. В целом, когда кто-то носит такой природный аксесуар, сложно удержаться от орнитологических подколов. — У меня все же на завтрак будет яичница, а матушка-гусыня? — хрипя пошутил НАТО.       ООН не удостоил его словесным ответом, презрительно изогнув бровь. Уперевшись ладонями в широкую грудь, задвигал бедрами с выдумкой. У НАТО тоже были забавные особенности: когда он кончал, то часто вспоминал бога в перемешку с крепким словцом. И ни разу не повторялся. — Боже ублюдский блядь хер мой! — яростно зарычал НАТО, трясясь и притопнув ногой по пружинистому матрасу. — О, что-то новенькое, — ООН мягко огладил влажную скулу. — Мне стоит носить с собой блокнот. Чтобы иметь запас на случай важных переговоров с тюремщиками и солдафонами. — Иди ты… — ослабевая бросил вояка, одной рукой приобнимая того ниже лопаток.       ООН послушно улёгся, осторожно складывая крылья. Нет, ночевать он здесь не останется, полежит немного и поедет в своё «гнездо». Немного отдышится, погреется приличия ради в чужих объятиях с полчаса и вызовет такси.       Какое-то время они лежали в тишине слушая сердцебиение друг друга. Вдруг ООН, уложив подбородок на свою ладонь, мягко произнёс: — Скоро Рождество. — Ага, Ханука недавно закончилась. — Мы тут вроде не фактами обмениваемся, — короткие перья ближе к лопатками ощетинились. — Ты ведь знаешь, что я каждое Рождество провожу большое собрание. — Ага и чего? — Ничего, — ООН раздраженно закатил глаза, слезая с него. — Между прочим я тебе подарок купил.       НАТО опешил, растерянно смотря на голую спину и покачивающиеся крылья. Это он ему сделал самую большую подлянку в жизни или самый милый жест? — Я же, э, ну не праздную, — вояка потёр бритый затылок. — У меня нет подарка для тебя. — Ты же знаешь, что суть не в вещах, верно? — ООН надел рубашку, аккуратно протолкнув крыло через специальный вырез. — Да, но… — Вот поэтому, — он просунул второе крыло. — Я тебя и предупредил. У тебя есть время. Постарайся не разочаровать меня. — Скажи что тебе подарить, к чему такие сложности? — Слишком легко, — ООН застегнул брюки. — Тем более… мне нравится наблюдать за твоими страданиями.       Убрав с глаз белесую прядь, ангелоподобный наклонился целуя сухие губы. — Провожать не надо, — мурлыкнул он, набирая номер такси и подхватывая пиджак. — Доброй ночи. Спи крепко, у тебя завтра насыщенный денёк.       НАТО сел на кровати провожая взглядом фигуру партнёра. Тот, прежде чем захлопнуть дверь, обернулся заговорщически подмигнув.       «И что мне ему подарить?» — подумал вояка, заваливаясь спиной на кровать.       Вопрос не нашёл ответа ни спустя час, ни на утро.       НАТО перебирал буквально всё, начиная от машины (ага, только ООН принципиально не водил) до зеркальца с колокольчиком (а тут был высокий риск, что потом всю жизнь вояка звенеть этим колокольчиком в заднице будет). Чёртов Объединённые Нации имел всё что хотел. Либо сам покупал, либо ему дарила бесконечная вереница любовников и почитателей. Тебе и золотые бивни слона, и телефон самой последней серии с испорченным яблоком. Чем мог выделиться НАТО? Подарить ракету с изображением буквально воплощения мира во всём мире? Сомнительный подарочек выходит.       Вояка сидел и думал в своём кабинете, бросая об стенку небольшой теннисный мячик. Постукивание об пол, об стену и мягкий хлопок в руку успокаивали его. Как в маршировании или в беге, чётко заданный ритм помогал мыслям из хаотичного бега приобрести более ладный строй.       И тут пришло озарение.       Когда-то, НАТО подметил что утонченный до кончиков крыльев ООН носил довольно странный набор запонок: две одинаковые, но всегда разные, и плюс ещё одна на правом рукаве. Неизменная: квадратная с чёрным камнем, туманно переливающимся внутри гранями зеленого и фиолетового, в потемневшем от времени золоте. — Это? — удивлённо спросил ООН, будто впервые увидев свой рукав. — А, от моей первой пары запонок. Мне их подарил Великобритания. Дешёвка от «Морского лорда». Одну потерял наверное ещё в девяностых… не знаю, мне кажется она приносит мне удачу.       Всё просто и гениально! Найти точно такой же набор запонок и подарить ООН! Жест не просто милый, а поражающий своей внимательностью. Объединённые нации точно сначала подавится от злобы, потом — от старательного благодарного минета.       НАТО злобно хихикая, потёр ладони. С ожиданием быстрого успеха радостно открыл поисковик.       Как оказалось найти запонки фирмы «Морской лорд» очень легко. Но именно квадратные, с тем самым камнем, с особой петелькой — нет. Разнообразие поражало: вытянутые, треугольные, круглые и даже с олимпийским мишкой из СССР. Но тех самых не было. Вконец отчаявшись, НАТО побитым щенком поплёлся в кабинет того, кого считал наставником. — Чем-чем я могу тебе помочь? — США удивлённо взглянул на Военно-политический блок. — Ну ты же, — НАТО подмигнул. — Лёгко достаешь информацию. — Точнее выражайся. — Ну, — НАТО ещё раз подмигнул. — Информацию, э, — снова подмигнул. — Которая не слишком распространённая. — вояка подмигнул другим глазом. — Знаешь, которую можно достать, когда любой человек ставит галочку под пользовательским соглашением. — Слушай, контуженный, — американец сдунул упавший на лицо помпон красного колпака. — У тебя там стальная пластина опять в путешествие по коре мозга отправилась?       НАТО удивлённо потёр затылок: на месте родная. — Я не занимаюсь добычей личной информации, — США каждое слово сопровождал утвердительным кивком головы. — Этим могут заниматься айти гиганты, но я к этому вообще никакого отношения не имею! — Совсем никак? — грустно заключил НАТО.       США взглянул на него чуть более пристально: обычно спокойный, как айсберг в океане, НАТО выглядел очень расстроенно. Будто овчарка, такая из пограничных войск или СВАТ, которая не смотря на всю выдержку и дрессуру состроила самую жалостливую морду на свете, не получив любимую игрушку.       Тут сердце у любого дрогнет. — Ладно, — вздохнув, США достал телефон. — Что тебе нужно? — Найти кого-нибудь, — лицо НАТО засияло как начищенный пенни. — Кто владеет запонками фирмы «Морской лорд»!       Американец взглянул на него взглядом, который совершенно точно характеризовался: боже, храни такого дурака от всего мира и желательно где-нибудь подальше от меня. — Ты же понимаешь, — США устало уперся щекой о свой кулак. — Что этот ширпотреб в каждом пятом доме есть. — Мне нужны особые!       Вояка подскочил к его столу и нагло вырвал лист из блокнота. Не обращая внимание на грозное «воу!» начал быстро чиркать ручкой примитивную форму. Закончив, развернул листок к США, постучав пальцем по центру квадрата: — Там камень такой, чёрный, но переливается внутри зеленым. И фиолетовым, кажется. — Чёрный авантюрин, — хмыкнув заключил США, беря лист в руку. — Тебе он зачем? Такой камень дарят неуверенным людям. — Не… неуверенным? — озадаченно протянул НАТО. — Да, знаешь у меня одно время бум был на в'ские кварцы, стекляхи, хрустали, — США лениво вертел лист по кругу. — Ну у каждого булыжника якобы свой сакральный смысл. Чёрный авантюрин якобы наделяет смелостью. Вообще конечно, кварц и кварц. Ещё его парочкам дарят на годовщину, мол помогает не остывать страсти. — И всё это вот один этот камушек может? — недоверчиво протянул вояка. — Нет конечно, — американец поднёс телефон поближе к лицу. — Это так. Сказки для взрослых. Самовнушение и бла-бла. Иногда красные розы просто красные розы, дружище. А не намёк, что партнер готов к жёсткому аналу с шипованным вибро-кольцом, смекаешь?       НАТО кивнул. Но слишком медленно, чтобы американец подметил: не догнал. — Кароче говоря, дружище, — США щёлкнул пальцами, указал на дверь. — Жди звоночка. Через часик.       Вояка радостно кивнул, по привычке отдав честь. Бодро маршируя к двери, не обратил никакого внимания на хлопок ладони о лоб.

***

      НАТО взглянул на адрес ещё раз: сомнений не было, он где нужно. Небольшое здание выглядело мрачно, несмотря на освещение разноцветными гирляндами. Веявший дух уныния не спасала даже веселая фигура Санта-Клауса в санях, которые тащили светодиодные олени. Табличка «Дом престарелых города…» подобно существу из фильма о детях-волшебниках высасывала радость из воздуха вокруг.       Вояка зайдя внутрь вздрогнул: запах медикаментов и того, чем обычно пахнут старики (сложно описываемый запах, который чуял каждый хоть раз в жизни) ударили в нос ощутимой волной. Собрав волю в кулак, он решительно направился к стойке ресепшена.       Медсестра за стойкой регистрации сама могла вполне сойти за постояльца. Усталое лицо с обвисшими щеками выглядело зло и неодобрительно, а очки в роговой оправе так и вовсе придавали ей сходство с жабой. НАТО вежливо покашлял. Медсестра нехотя свернула игру «Солитёр» на экране допотопного компьютера, обратив уставше-раздраженный взгляд на гостя: — Часы посещения давно закончились, мистер, — проквакала она, уперевшись пухлой рукой в щеку. — Да, я понимаю, но видите ли, — Военно-политический блок старался подобрать слова. — Я был бы крайне признателен, если бы дали мне навестить тётушку. Тётушку Маргарет. Петиссон, её фамилия Петиссон.       Медсестра зацокала языком, устало выдав: — Не могу.       НАТО хоть парнем был недалеким, но некоторые исключительно «политические» хитрости освоил довольно быстро. Воровато оглядевшись, заметил только старика пялившегося абсолютно пустым взглядом в западное окно. Подмигнув медсестре, выудил из нагрудного кармана куртки пару крупнозначных купюр: — Леди, в этот вечер сочельника Санта передал для вас небольшой презент.       Та не поведя и бровью, положила открытую папку на стойку. НАТО положил туда купюры и еле успел отдернуть руку, прежде чем медсестра её громко захлопнула: — Развлекайся, племяшка. Комната тридцать восемь «а», третий этаж, пятая дверь от пролёта.       НАТО кивнул, поспешив в указанном направлении. Ему очень и очень хотелось побыстрее отсюда убраться и забыть об этом месте, как о страшном сне.       Постучав раза три в дверь, НАТО устал ждать и громко произнёс: — Миссис Петиссон! — он распахнул дверь. — Добрый вечер!       Старушка лежавшая в кровати лишь громко всхрапнула. НАТО замер в проёме совершенно не зная что делать: разбудить? А не помрёт ли бедняжка от разрыва сердца? Молча обшарить комнату в поисках запонок? Тоже высок риск, что она проснется и вновь: умрёт от испуга. Что-что в этой жизни НАТО только не делал, но быть убийцей беззащитных старушек — никогда. — Миссис Петиссон! — крикнул он как можно громче.       Старушка коротко всхрапнула и сонно открыла глаза. Обратив мутный взгляд на вошедшего, умилённо улыбнулась: — Ах, Билли ты вернулся.       «Билли? Внук? Сын? За кого она меня приняла?!» — в ужасе думал НАТО, пытаясь быстро придумать ответ. — Я так рада, — миссис Петиссон, попыталась усесться вертикально.       НАТО подскочил к ней, чтобы помочь. Старушка казалась совсем хрупкой и ослабшей: длинные пальцы будто ветки ивы, почти прозрачная пергаментная кожа, длинные, но редкие белые, как снег, волосы и давно потухшие голубые глаза. Вояка поймал себя на странном чувстве к ней. Что-то среднее между трогательной нежностью и щемящей жалостью. — Столько лет, — старушка мягко огладила широкую ладонь. — Я всё ждала, ждала… ты же получал мои письма?       НАТО машинально кивнул, оглядываясь. На тумбе под слабо горевшим торшером он углядел фотографию. Желтоватая, явно потрепанная временем и любящей рукой. Пара: юноша (судя по форме моряк) и девушка с потрясающей голливудской улыбкой. И подпись на уголке красивым почерком: «Билли и Маргарет. Навечно». Одним вопросом у вояки в голове стало меньше. — Простите, — прокашлявшись заговорил он. — Я не Билли. Да и не человек вовсе.       Старушка вздохнула. Но не ошарашенно, не яростно, а с каким-то совершенно особенным смирением: — Ах эти старческие мозги, — она слабо улыбнулась. — Ты ангел Смерти? — Что? — НАТО удивлённо захлопал глазами. — Нет, миссис Петиссон, я — НАТО. Эм, ну, воплощение точнее… — Ах вот как! — она покачала седой головой. — Чем обязана, голубчик?       Военно-политический блок будто растерял всякую возможность связно говорить по делу. Ощущая себя последней сволочью, нерешительно произнёс: — Вы когда-то давно покупали запонки фирмы «Морской лорд». — Да-да, — миссис Петиссон засуетилась, что наклонившись открыла ящичек тумбочки. — Это должен был быть подарок Билли по возвращению.       Она достала коробку, немного затёртую и посеревшую от времени. Щёлкнув замочком, старушка открыла крышку. НАТО еле сдержал крик радости: те самые! — Видите ли, мэм, — вояка сконфуженно опустил голову и начал похлопывать себя ладонями по коленям. — Есть один дорогой мне человек, у него были точно такие запонки. Одну он утерял. Я очень хочу подарить ему полный набор. Не мог бы ли я их у вас выкупить? — Выкупить? — старушка растерянно улыбнулась. — К чему мне деньги, золотце? — Ну, э, хотя бы… — Деньги мне не нужны, — она махнула ладонью. — Бери.       Захлопнув крышку коробки, она протянула её НАТО. Тот совсем опешил: — Миссис Петиссон, я, это, как сказать! Вы же меня совсем не знаете! Дарите первому встречному такую памятную вещь!  — Да, знаю, но ты первый встречный которому они нужны, — старушка тихо улыбнулась. — Билли пропал в далеком тысяча девятьсот сорок четвёртом. Я не думаю, что они когда-нибудь ему понадобятся. Рука у меня не поднимается их продать, сын сказал: «такую дешёвку носить не солидно». Ах, столько сил вкладывала в нашего Даниэлла, а вырос такой сволочью, прости господи за мои слова. — Знаете что! — НАТО бодро вскочил. — Будьте готовы, завтра вы переедете в пансионат намного лучше этого! Вы будете встречать ещё тысячу рассветов и закатов с видом на море и белый песок! Это меньшее, чего заслуживает такая щедрая и добрая душа, как ваша, мэм.       Старушка засмеялась, хрипло, но очень тепло: — Вы не очень-то похожи на воплощение войны. — Солдат должен оберегать и защищать, — НАТО важно кивнул своим словам. — Точно, как Билли, — она печально вздохнула. — Вы меня ещё навестите? — Непременно, мэм! — НАТО отдал честь. — С вашего позволения, я должен спешить.       Старушка помахала ему рукой. Дождавшись, когда дверь захлопнется, наклонилась к ящичку и выудила старенькую раскладушку: — Доброго вечера, США, — голос звучал её бодрее, чем ранее. — Ваш голубчик залетал, всё прошло как по маслу. — О, отлично! Совсем ни о чём не догадался? — Будет вам, вылетел счастливый, как лабрадор поймавший мячик. — О, Вивьен, вы как всегда потрясающе отыграли роль! — Не пойму, почему вы ему просто не отдали эти запонки? — старушка откинула одеяло, обуваясь. — Э, подарок папаши. НАТО быстро бы растрепал откуда они, и папка бы мне устроил взбучку. Хотя у этой скотины штук пятьдесят ещё этих запонок «на важные случаи», вербователь чёртов. — Я напомню, — Вивьен покашляла. — Что я в первую очередь — британка и… — Да, прошу прощения. Что там вам НАТО наобещал? — Какой-то пансионат у моря. — Устроим вам фальшивую смерть? — Будет вам! — она махнула рукой. — Вы мальчику сердце разобьете, не нужно так! Пускай везёт куда хочет, я думаю оттуда прекрасно ходят автобусы до Манхэттена. — А если надумает навестить? — Я более двух театральных постановок в месяц не тяну уже. Думаю, что-нибудь с персоналом придумаем, не в первой уже. — Ха-ха, меньшего от великой актрисы золотого века кино и не ожидалось! Ещё раз спасибо вам. — Я надеюсь, ваше «спасибо» ещё в банке примут. Всего доброго.       Актриса мягко захлопнула раскладушку, бодро топая к гардеробному шкафу. Никто от маленькой постановки в минусе не остался. «Но упаси боже реально попасть в эту богадельню!», — с ужасом подумала Вивьен, осматриваясь. Нет, нет, у неё было слишком приличное наследство, чтобы хотя бы один крысеныш подумал её сюда сплавить. Деньги — зло, но в умелых руках способны нести массу добра. Особенно их владельцу.

***

— С Рождеством!       ООН сверил долгим взглядом НАТО. Выглядел тот подозрительно довольным, что шло несколько в разрез с ожиданиями ангелоподобного. ООН медленно встал с кожаного дивана, потянувшись. Крылья рефлекторно чуть раскрылись в стороны, едва не задев небольшую ёлку. Объединённые Нации мягко огладил шёлк алых брюк на себе, поправил брошку от «Cartier» на лацкане жилета. Один день в году он мог позволить себе носить не умеренно синий или серый костюм, а вызывающе алую тройку. И конечно, нацепить пару дорогих подарков. Тем более, выглядел он преступно эффектно. Не то что НАТО. Из праздничного на нём был какой-то идиотский свитер с совокупляющимися оленями. ООН конечно был невысокого мнения о своём партнере, но порой его приземлённость выходила за все рамки дозволенного. — С Рождеством, медвежонок, — Объединённые Нации легко нырнул за праздничную ель, выуживая праздничную коробку. — Выглядишь очень довольным. Неужели нашёл подарок? — А то! — НАТО держал руки за спиной, явно стараясь сохранить интригу. — Надеюсь, не дешёвка с Волмарта? — ООН елейно улыбнулся. — Ведь всё самое стоящее, раскупили ещё месяц назад. — Ха, я нашёл то, что тебя точно поразит! — НАТО хитро ухмыльнулся. — Раскроешь мой подарок? Жуть как интересно что ты мне подготовил, но руки заняты.       ООН закатил глаза, легко ослабив узел банта. На дне коробки скромно блеснули ключи, притом довольно устаревшего образца. — Э? — немного разочарованно выдал НАТО.       Ангелоподобный закатил глаза, выудив их, показал серебряный брелок. — Да ладно?! — НАТО чуть не выронил свой подарок, притопнув будто мальчишка увидевший новейший плейстейшен. — Kia KLTV?! Чёрт, да её же достать невозможно! — А я достал, — ООН скучающе покачал ключами. — И эта красотка теперь твоя.       Военно-политический блок счастливо глядел на руку возлюбленного. Затем опомнившись, протянул свой подарок. ООН скептично изогнул бровь, рассматривая криво-косо обернутую коробочку с самым нелепым бантом в мире. Вежливо улыбась, постарался деликатно снять обёртку. Но быстро поняв, что так полжизни потратить, бесцеремонно содрал. Увидев потрепанную жизнью чёрную коробку, с досадой подумал: «Чёрт, он что в комиссионке ветеранов это взял?». Продолжая изо всех сил держать вежливую улыбку, не без труда открыл коробочку.       Запонки сверкали как новые. ООН удивлённо заломил брови, ведь именно эти запонки продавались в очень и очень ограниченной серии, которую без остатка скупил Британская Империя. Только с чёрным авантюрином, чтобы дарить новым воплощениям. «Даруют уверенности!», — говорил старый чаевник даря тот набор настолько юному ООН, что даже детский пушок не сошёл с крыльев. — Где ты их достал? — ООН будто утерял весь свой стервозный и нахальный вид. — Это секрет! — НАТО с восторгом вертел ключи. — Там где взял их там уже нет. — Это… — ангелоподобный собрался и дерзко бросил. — Та ещё дешёвка, НАТО. За них и лет через десять и десятку не дадут, ты так дёшево меня оцениваешь? — Что? — НАТО вовсе не ожидал такого исхода.       Его лицо приобрело очень и очень расстроенное выражение. Он сник, выпятил нижнюю губу. ООН раздражённо двинул бровью, нехотя добавив: — Но милый подарок, хорошо. Ты показал что можешь быть очень и очень внимательным. Ценю это.       НАТО тут же засиял. «И как такой лопух до своего возраста дожил?», — ангелоподобный мягко поцеловал его в губы. — Я молодец? — довольно ухмыляясь, произнёс НАТО. — Да, — ООН хмыкнул. — Если бы подарил мне что-то равноценное раритетному военному внедорожнику. — Да я в жизни ничего такого для тебя не найду! — обиженно вскрикнул НАТО. — Ну, знаешь, — Объединённые Нации коварно обхватил его ниже спины. — Суть задачи была далеко не в этом… кое-кто задолжал мне в постели смену позиции. И о-о-очень давно. — Ну… э… э-ээ… — Довольно равноценно будет, медвежонок, — прошептал ООН и состроив очень проникновенное выражение лица, мило пролепетал. — Или ты меня не любишь? — Люблю, конечно! — И неужто тебе жалко для меня разочек побыть на моём месте? Тем более…       Он дерзко лизнул его губу, ощутив как мощное тело пробила дрожь. — Я не сделаю тебе больно. Будет очень, очень и очень хорошо…       НАТО что-то попытался возразить, но ангелоподобный заткнул его поцелуем. Толкнув того на диван, пристроился между раздвинутых ног: — Праздничный минет смягчит твою твёрдую непоколебимость?       Вояка попытался что-то сказать, но был будто зажат в угол. Любая фраза или попытки отмахнуться будут восприниматься в штыки. А минет от ООН это всегда хорошо, всегда потрясающе. Расстегнув ширинку, Объединенные Нации поднял злой взгляд наверх: — Рудольф? Серьёзно? — Это мои любимые праздничные трусы…       ООН закатил глаза, отодвигая красный нос оленя в сторону. С некоторыми вещами приходилось просто мириться.       Как с тем, что вопреки тщательно подготовленной стратегии пришлось импровизировать. ООН заранее спланировал дорогой подарок, зная, что НАТО не сможет найти что-то равноценное взамен. И тогда останется лишь его тело, готовое на всё, о чём давно мечтал ангелоподобный смотря на потрясающий упругий зад.       А этот гад его переплюнул… подарок был милым, трогательным. Никто никогда не дарил ООН что-то с душой. Дорогой отблеск металлов, роскошные лейблы и статусные вещи, казались теперь какой-то дешёвкой.       Они почему-то теперь не могли затмить туманный, загадочный перелив зеленого и фиолетового в простом чёрном кварце, в самой примитивной оправе.