Дождь лил с самого утра. Когда казалось, что сильнее уже некуда, и внезапно разбушевавшаяся стихия вот-вот утихнет, где-то вдалеке гремел гром, и дождь превращался в ливень, а ливень — в сплошную стену из воды. Конечно, такая погода мало удивляла петербуржцев, уже привыкших к такому раскладу событий: многие уже научились элегантно впихивать зонтик в любой свой наряд, но солнышкоподобная Вера была не из таких. Её отличительными чертами были химические кудряшки и биологическая надежда на лучшее, так что никто во всём музкоме уже не удивлялся, когда выяснялось, что Свешникова снова не взяла зонт или тёплую одежду, не послушав советы синоптиков.
Репетиция уже подходила к концу, когда Вера, обустроившись в закулисье, смотрела в окно взглядом побитой собаки. Опираясь сейчас о подоконник руками и недовольно разглядывая серое дождливое небо, она внутренне содрогалась от мысли о том, что совсем скоро ей придётся бежать к станции метро по этой мерзопакостной погоде. В такие моменты Свешникова обычно обещала себе в следующий раз взять зонтик, но в следующий раз ей опять подумается, что всё не так плохо как кажется. И всё по кругу.
— Ты чего тут?
Вера обернулась на знакомый голос — рядом с ней у окна устроилась Лена. Рыжая коллега уже переоделась в свою привычную одежду из репетиционной («всё равно уже своё отыграла!») и с интересом изучала обречённое лицо Свешниковой.
— Предвкушаю, — нахмурившись, лаконично ответила она, но от окна отвернулась — нечего тут убиваться.
— Зонтик тебе на День рождения что ли подарить? — задумчиво протянула Газаева, изо всех оставшихся сил изображая напряжённую умственную работу, за что от Веры получила тычок под рёбра.
— У меня есть! Я всегда надеюсь просто, что не ливанёт.
— Понимаю, впервые в Питере, ещё привыкнешь, — уже не скрывая улыбки подтрунивала над рассеянной артисткой Лена.
Свешникова надулась, направляя свой взгляд на сцену, где артисты ансамбля стоически выслушивали замечания Керо на ломаном русском. Услышав, наконец, заветное «всем спасибо, все свободны», уставшие и вымотанные лицедеи разбрелись по гримёркам. Прежде чем ушла собираться домой и Вера, она больше уточнила, чем спросила:
— До метро вместе идём?
— Вместе.
Даже если бы она не спросила, Газаева обязательно бы её дождалась. Она бы ни за что не оставила подругу в беде — Вера хоть и кажется маленькой и миленькой, а разозлиться и обидеться может запросто. Да и традиции идти под одним зонтиком по Итальянской не хотелось изменять.
Но если спутница-защитница для пути к метро была найдена, то домой шагать Свешниковой приходилось уже самой. Изнеженная относительной теплотой и сухостью поезда, она куталась в лёгкое пальто, содрогаясь от холода, и быстро шагала к своему дому. «Серая» погода резонировала с внутренним солнышком Веры и чувствовала она себя крайне непонятно. Радовало в этой ситуации только одно: скоро она будет дома. Скоро она заварит себе чай и укутается в пушистый плед, коротая вечер за просмотром нового сериала.
Долго морозиться не пришлось — Вера то ли от холода не заметила, как дошла до дома, то ли незаметно для самой себя отрастила крылья за спиной. Она остановилась под козырьком у парадной и принялась искать ключи по карманам. По лопаткам Свешниковой пробежали мурашки — видимо, организм сам был в предвкушении тепла квартиры.
— Мяу?
Вера автоматически обернулась на мелодичный мявк. Рядом с ней под козырьком сидел неприлично большущий кот. Нет, он не был толстым, он был просто… большим. С его явно неглаженых боков свисала взмокшая чёрная шерсть, а сам он изучающе осматривал визитёршу в его укрытие.
— Ко-отик, — улыбнулась Свешникова. Она хотела присесть и погладить бедолагу, но логически рассудила, что не стоит. — Замёрз, да? Заходи греться.
Вера открыла дверь чипом и котяра, благодарно мявкнув, переступил порог. Однако он не прошёл вглубь парадной, как ожидала Свешникова, а стряхнул с себя воду и уселся совсем у двери. С другой стороны, дело его. Не удержавшись, Вера провела рукой по влажной шерсти, прощаясь, и направилась к лестнице.
Совесть не дала Свешниковой сделать и шагу вверх. А что если соседи выгонят бедного котика мокнуть обратно на улицу? Бог знает, сколько он мёрз и сколько ещё протянет в таких условиях. А если на него спустят собаку? Вера сглотнула.
— Кс-кс-кс, — позвала она, обернувшись. Кот заинтересованно поднял голову и издал нечто среднее между мявком и мурчанием. — Пойдём, пойдём со мной. Я тебя покормлю, высушу…
Дважды звать смышлёного четвероногого не пришлось. Вера поднималась по лестнице, а рядом семенил её новый питомец. Свешникову не волновали траты на содержание кота и время, затраченное на его воспитание — она точно знала, что это всё стоит спасённой жизни усатого.
Отпирая дверь в квартиру, Вера снова пропустила кота первым. Он ещё раз встряхнулся на пороге, выдая недовольную тираду на кошачьем («ну и погодка, жесть просто»), и прошёл в гостиную, заинтересованно изучая всё взглядом. Вера такой серьёзности и сдержанности кота весело улыбнулась, снимая пальто.
— Сейчас мы тебя вытрем, а потом пойдём кушать, — озвучила она план действий. Кошачьи ушки забавно дёрнулись на голос. — Корма у меня нет, но есть суп. А купим всё для тебя завтра.
Кот, будто разбирая русский язык, вернулся к новой хозяйке и стал ждать. Свешникова поразилась понятливости питомца и встретилась с его глазами. Зелёные. Умные. Заинтересованные и до жути человечные.
Всё указывало на то, что Вера приютила аниморфа. Она с самого детства, невзирая на предрассудки и закрепившееся плохое мнение об оборачивающихся, считала их доброй крупицей волшебства в этом жестоком мире. Аниморфы помимо человеческого начала имели начало животное, своевольное кошачье. Естественно, что люди приняли их не сразу: в былые времена девушек сжигали за непозволительную рыжину волос, чего уж говорить о странных людях с животными повадками… проживающих месяцами в жуткой ломке, пока не срывались и не оборачивались котами прилюдно, обрекая себя на казнь.
Со временем продвинутое общество приняло аниморфов, поняв, наконец, что ничего опасного они из себя не представляют. Однако в этом вопросе Россия оказалась «позади планеты всей»… Что ж, люди склонны бояться того, что не могут объяснить.
Вера никогда раньше не встречала аниморфов лично и, конечно, не сумела бы распознать человеческую сторону в коте. Даже в самом палящемся. Но был ли аниморфом этот найдёныш?.. Да что за чушь? Вера поёжилась, прогоняя странные мысли, и стянула ботинки.
— Так, пойдём, — Свешникова оставила обувь на коврике у входной двери и прошла в свою комнату, почему-то уже не удивляясь, что котяра без возражений последовал за ней.
Поиски чистого полотенца много времени не отняли и, усевшись на полу рядом с котом, Вера принялась тщательно вытирать взмокшую шерсть. Как ни странно, полотенце оказалось совершенно чистым, а изучение кожи четвероногого показало, что блох у него нет. Значит, на улице оказался совсем недавно.
— И кто такого красавца выбросил? — удивилась Свешникова, почёсывая кота за ушком. Тот впервые за всё время тихонько, будто нерешительно, замурчал.
Только сейчас Вера поняла, что она сама промокла до нитки. Уже не сообщая питомцу о своих действиях, она сняла со стула-вешалки-шкафа домашнюю одежду. Кот предусмотрительно отвернулся и дал хозяйке спокойно переодеться. За нежеланием разбирать сушилку для белья, Свешникова развесила промокшее практически бесформенное тряпьё прямо по батарее.
— А теперь кушать, — сообщила она и своему желудку, и коту.
За неимением миски для домашних животных, Вера налила питомцу тёплый куриный суп в небольшую тарелку. Пока тот с аппетитом уплетал свой ужин, Свешникова поставила разогреваться теперь свою тарелку, параллельно заваривая себе зелёный чай во френч-прессе. Кажется, все обязательства перед новым жителем квартиры выполнены, и теперь усталость навалилась на Веру с новой силой. Она не чувствовала себя сонной, но поваляться на мягкой кроватке после выматывающей репетиции и забега под дождём хотелось неимоверно.
— Я ведь не дала тебе имя! — восклицает Свешникова во время ужина и недавний бродяга чуть не подскакивает на месте от неожиданности. Он с упрёком смотрит на новоиспечённую хозяйку, но та уже с интересом погрузилась в мысли.
Как же назвать кота? Вера, кажется, никогда так явно не чувствовала груз ответственности на плечах. Тривиальные «Барсик» и «Черныш» даже не рассматривались как вариант — таких котов и так очень много. А этот, он особенный: умный, огроменный и… будто мистический. Вера смотрит на питомца, на дьявольщину в его зелёных глазах и вслух произносит:
— Воланд.
Кот голову набок склоняет, будто задумываясь, но не возражает.
Так и решили.
Вера после ужина уходит в спальню, кутается в одеяло и включает сериал на ноутбуке. Воланд, некоторое время пролежавший на полу, вскоре нерешительно запрыгивает на кровать и ложится рядом с хозяйкой, не нарушая её личного пространства, и заглядывает в монитор. Вера не знает, умиляться такому поведению кота или поражаться, что действительно пустила в свой дом аниморфа, но только опускает ладонь на его голову, нежно почёсывая за ухом. До конца серии Свешникова, впрочем, не дотерпела — усталость дала о себе знать и она уснула под оживлённый диалог главных героев.
Конечно, благодаря этому Вера не увидела, как Воланд потянулся и нажал лапой на пробел, ставя сериал на паузу.
***
Наутро Вера стала свидетельницей удивительного события — её не очень то и тактильный кот устроился у неё под боком. Обрадованный бесплатным обогревателем, Воланд тихонько мурчал, но в полной тишине его было слышно замечательно. Вера сонно улыбнулась и решила пока не вставать — кто знает, когда ещё такое произойдёт? Свешникова аккуратно, без лишних телодвижений, убрала ноутбук с колен — и когда она успела поставить серию на паузу? — и потянулась за телефоном, лежащим на тумбочке. За ночь никаких полезных уведомлений не пришло, кроме как напоминаний о скидках в интернет-магазинах, а это значило, что в её законный выходной никто внезапно не вызывает её на замену в спектаклях. Это не могло не радовать Веру: она хоть и была в какой-то мере трудоголичкой, но какой человек откажется от отдыха?
Утро прошло за неспешной проверкой социальных сетей. Лайкнуть новую фотку Агаты, посмотреть сторис Ярика о его новой гиперфиксации, пролистать расписание Саши Казьмина на следующий месяц и в очередной раз удивиться тому, сколько он на себя берёт, записать Лене голосовое сообщение с мурчанием Воланда… кстати о Воланде.
Вера бережно почесала кота за ушком. Тот недовольно мяукнул, приоткрывая глаза, и перестал тарахтеть. Молчаливо посмотрев на хозяйку несколько секунд, он отвернулся и зевнул.
— Кушать хочешь? — Воланд промолчал. Свешникова уже привыкла к разумности питомца и сочла молчание за «нет». — Я тогда сейчас в зоомагазин схожу. Без меня посидишь?
Кот повёл ухом и обернулся на Веру. От его сонной расслабленности не осталось и следа.
— Да не бойся, я быстро, — заверила Воланда Свешникова и, проведя рукой по его шёрстке, ушла в ванную.
Утренний марафет и сборы много времени не заняли. Вера бросила в карман пальто кошелёк и телефон, достала ключи из ящика и положила их на тумбочку — чтобы увидеть и точно не забыть — и ушла одеваться. Погода сегодня радовала: на небе ни тучки, солнце не пряталось за облаками, а вчерашние лужи, в большинстве своём, высохли. Обрадованная, что не нужно искать тёплую одежду, Свешникова надела первое, что попалось под руку, и вышла в коридор. Наспех обулась, накинула пальто, не глядя протянула руку к тумбочке и… не нащупала ключей.
Вера посмотрела туда, где должны были лежать ключи — там их не оказалось. Свешникова начала вспоминать. Она была уверена, что достала ключи и положила их на тумбочку. Решив, что просто память подвела, Вера открыла ящик, но ключей не было и там. Может, в карман кинула? Сунула руку в правый карман — ничего. В левый — кошелёк и телефон. Вера нахмурилась и осмотрелась. Ещё и Воланда нигде не видно… Вероятно, это он их стащил и сейчас играется где-то.
— Воланд? Кс-кс-кс.
— Не нужно никуда идти.
Вера вздрогнула всем телом, вскрикнула, схватила первое, что попалось под руку — кошелёк, замахнулась им, вжалась спиной в стену и обернулась на источник звука.
Из гостиной виновато выглядывал растрёпанный шпаловидный парень — или, скорее, мужчина. Одной рукой он убирал с лица спутавшиеся чёрные волосы, чьей длиной не могла похвастаться Вера, а во второй сжимал… ключи.
Свешникова настороженно смотрела на невесть откуда взявшегося… кого?
Вора? На вора он точно не был похож. Слишком уж он тощий и высокий. Да ещё и волосы эти… Слишком запоминающаяся внешность. И да, какой грабитель попрётся воровать в домашнем потёртом свитере и спортивных штанах? Да и в конце концов, почему он такой взъерошенный и робкий? Вера опустила кошелёк, но по прежнему крепко сжимала его в руке.
— Ты кто такой и как сюда попал? — громко и чётко выпалила Свешникова, не сводя взгляда с непрошенного гостя. Тот неловко потёр плечо.
— Вы меня сами вчера впустили. — не менее неловко ответил он, весь будто сжимаясь.
— Я никого вчера не…
Вот же дура.
Закрадывались же мысли о человеческой природе Воланда, но нет же. С ней же точно ничего сверхъестественного никогда не произойдёт. Вера в смешанных чувствах бросила кошелёк на тумбу.
— Вы — аниморф, да? — кивок. — Вы не бойтесь, я не ксенофобка…
Оборачивающийся выдохнул с явным облегчением и вышел из-за своего укрытия в виде дверного косяка. Осмелевший, он выглядел так величественно, и между его обличьями прослеживалась явная связь. Аниморф действительно был не толстым, но под два метра ростом, а чёрная длинная шерсть обернулась волосами длиннее чем у Веры. Мужчина подошёл ближе и положил ключи рядом с кошельком.
— Спасибо Вам… за всё.
А глаза всё такие же зелёные.
— Меня, кстати, Вера зовут.
— Кирилл.
— Может, чаю?
***
— Как так вообще получилось, что ты оказался в облике кота на улице в дождь? Ещё и в домашней одежде…
Кирилл — уже с расчёсанными волосами и менее встрёпанный — отпил чай из кружки и по-кошачьи уселся на кухонный подоконник. Вера же притянула к себе ноги, сидя на стуле, и заинтересованно уставилась на аниморфа, с которым они успели перейти на «ты».
— Ну, я в магазин вышел с утра, думал минут на пять, а дождь ливанул. Я даже не дошёл до него. — в доказательство своих слов, Кирилл достал из кармана штанов банковскую карту и потряс ею. — Думал, котом дождь легче перенесу, под чьим-то балконом уселся. А я же не думал что он весь день идти будет! Только хотел домой пойти, как на меня стая собак кинулась. Вот я и заплутал немного… А потом ты меня пустила погреться и накормила, за что тебе огромное спасибо. Глупо, конечно, с моей стороны было — вдруг бы ты не такой прогрессивной оказалась, — Кирилл задумчиво опустил взгляд и глотнул чаю.
— Но оказалась же, — Вера улыбнулась. Аниморф улыбнулся в ответ. Одним глотком допив свой чай, он спрыгнул с подоконника и поставил кружку в раковину.
— Я, наверное, пойду.
— Тебе карту открыть? Ты, вроде, говорил, что заблудился, — Свешникова с готовностью поднялась с места и схватилась за свой телефон.
— Не, найдусь как-нибудь, — покачал головой Кирилл, выходя в коридор.
— Мы ещё увидимся?
Кирилл улыбнулся.
— Обязательно.
***
Керо нещадно опаздывал. Артисты скучающе расселись в зрительном зале и занимались своими делами — начинать без режиссёра смысла не было.
— Коллеги, прошу прощения за опоздание. Я привёл вам ещё одного Эдмона Дантеса.
Вера со вздохом облегчения обернулась на ломаную русскую речь и, как сидела на своём месте в левой части партера, так там и застыла.
Рядом с Керо стоял шпаловидный парень — или, скорее, мужчина. Одной рукой он убирал с лица чёрные волосы, чьей длиной не могла похвастаться Вера, а во второй сжимал… либретто.
