Рамблер

— Поттер, объясните, Мерлина ради, почему мое утро начинается с экскурсии по Лондону? Чем вам камины не угодили? Он оборачивается и недоуменно хмурится. Как будто я идиот и не понимаю элементарных вещей. А я ведь и правда не понимаю. От этого еще обиднее. — Так я хотел с вами прогуляться. Вы в курсе, что мы никогда вместе не гуляли? Хотя бы так. До работы. Действительно. Странно, что я рассчитывал на другое объяснение. Незапланированное воскрешение незабвенного Темного лорда хотя бы было в моем мысленном списке вероятных ответов. Который я составил еще накануне вечером, когда получил от Поттера сову с запиской: «Завтра в 9 жду вас в сквере Святого Джеймса. Справа от Вильгельма». Знай я Поттера чуть хуже, подумал бы, что выбор места встречи — завуалированная ирония. Но если его спросить, уверен, он так же удивится и снисходительно объяснит мне, как первокурснику Хаффлпаффа, что «это же рядом, профессор, удобно». Мне потребовались годы, чтобы понять, как он мыслит. Это уже огромный прогресс. Дело за малым — понять, на черта я вообще этим занимаюсь. И почему мне это так важно.  — Я раньше никогда не гулял просто так, — вдруг говорит он, смахивая со лба черные пряди. От беспощадной лондонской сырости они вьются и топорщатся больше обычного. Поменять цвет на рыжий — получится еще один Уизли. Только надо что-то придумать с этими невозможными глазами. Или не надо. — Что вам мешало? — спрашиваю я бездумно, стараясь смотреть под ноги, чтобы не наступить в очередную лужу. Рождество само по себе отвратительно. Рождество без снега в промозглой Англии — просто невыносимо. Лондон в этом году превзошел себя. И захотеть прогуляться в такую погоду может вот разве что Поттер. — В детстве дядя иногда брал меня с собой, когда ехал по делам в город. Но мы всегда шли куда-то. Понимаете? С какой-то целью. В школе мне было как-то не до прогулок, — он усмехается и украдкой бросает на меня взгляд. — Только за покупками перед началом учебного года. Но это тоже не то. Даже когда начал в министерстве работать, не сразу понял, что теперь можно позволить себе выйти на улицу и просто гулять. В одиночестве. — Тогда зачем вам компания в моем лице? — Вы это не любите? — беспокойство и несвойственная Поттеру нервозность быстро уступают место лукавой ухмылке. — Не отвечайте. Знаю, что не любите. Но все-таки вы со мной гуляете. Ему тридцать пять. Он выглядит как член маггловской палаты лордов или барристер. Длинное черное пальто давно победило аврорскую мантию. Со временем исчезли и очки, и легендарный шрам, и это затравленное выражение на лице, мгновенно сменяющееся молчаливым вызовом. Особенно в моем присутствии. Иногда — вот как сегодня — он носит шарфы в цвет румянца на небритых щеках. И это единственное, что может кому-то напомнить о том, другом Гарри Поттере. Его, конечно, по-прежнему узнают в магических кварталах. Улыбаются. Кивают. А в маггловском Лондоне на него оборачиваются симпатичные девушки. И не только девушки. — Не люблю. Поттер коротко смеется. Он смотрит только вперед. И еще на меня. Довольно часто. А я предпочитаю смотреть, как тонкие подошвы его слишком легких для декабря туфель хлюпают по убийственной лондонской слякоти. Черпают влагу и хаотично ее разбрызгивают. В основном на мои брюки. — Вы сознательно пренебрегаете водоотталкивающими чарами? Или слишком часто прогуливали лекции Флитвика? — Кто бы говорил, — фыркает Поттер и вдруг останавливается, оглядывая набережную Темзы. Ставит локти на мокрое ограждение и глубоко вдыхает, улыбаясь. Мне остается только встать рядом и хотя бы попытаться понять, какое очарование он находит в этом утреннем тумане над серой водой. Лицемерие хлюпает в ботинках и обещает сезонную простуду. Надо проверить домашние запасы перечного. От сквера до гостевого входа в министерство не больше мили. Но у Поттера в голове какая-то альтернативная карта центра. Мы бродим по холодным лужам не меньше часа. И я понятия не имею, как мы оказались на набережной напротив Лондонского глаза. — Боюсь, мы опоздали, — негромко сообщаю я черной макушке спустя несколько минут слишком уютного молчания. Прижатое к моему плечо обреченно вздыхает. — Кошмар, — констатирует Поттер, отвлекаясь от меланхоличного индустриального пейзажа. Вряд ли я когда-нибудь себе признаюсь, что в такой компании унылый предрождественский Лондон может показаться поэтичным. И даже очаровательным. — Ваш начальник будет крайне недоволен. — Неужели? — Назначит вам… взыскание! Мальчишка. Прыгающий по мостовой великовозрастный болван. Когда он улыбается, наше совместное прошлое разбегается десятком ранних морщин от его сияющих зеленью глаз. Чтобы не улыбнуться в ответ, требуется вся моя выработанная в том же прошлом выдержка. — Но если вы согласитесь пройтись еще до Ватерлоо и обратно, думаю, он вас простит. — Поттер… — Пожалуйста. Если бы это было мое последнее утро, я бы не смог придумать, как провести его лучше.

***

Сперва я вижу два огромных бумажных пакета «Теско». Из-за них выглядывает макушка бордовой вязаной шапки, припорошенной снегом. Мокрые ресницы. И покрасневший кончик носа. — С ума сойти! Представляете?! Поттер оборачивается, кивая на заснеженную улицу. Его по-детски восхищенная улыбка даже не думает исчезнуть, встретившись с моей скептической миной. Он удобнее перехватывает свою ношу и локтем аккуратно толкает меня в бок, ныряя под руку, придерживающую входную дверь. — Как вы себя чувствуете? — интересуется незваный гость, а я провожаю взглядом скинутые в угол ботинки, с которых обязательно натечет лужа. Вздыхаю. Благослови Мерлин невербальные чары. — Вижу, что не очень… Лестный комментарий звучит уже из кухни. Какое-то время я просто стою в прихожей, задумчиво разглядывая его черное пальто, висящее рядом с моим. Нужно, наверное, спросить Поттера, какого боггарта он забыл в моем доме в сочельник. Ведь он сейчас точно должен быть где-то в другом месте. Со своими Уизли? В компании какой-нибудь миловидной девочки, совершенно не похожей на его бывшую жену? Да хоть в маггловском баре. Но мне повезло. Коварная ангина напрочь лишила меня голоса. Так что можно не спрашивать. — У нас есть кислые яблоки и апельсины. А еще пиво, имбирь, всякие специи, — прислонившись плечом к дверному косяку, я наблюдаю, как Поттер сосредоточенно вытряхивает покупки на стол. — Будем вас лечить, Снейп. Никаких возражений! Это я виноват. Стараясь сохранить серьезное выражение лица, я щелкаю пальцами. Серебристое «зелья» вырисовывается прямо над столом. Поттер приподнимает бровь. Очень похоже. Еще несколько лет совместной работы — превзойдет оригинал. — Увы. Что бы я ни сварил, обязательно получится яд. А в мои планы не входит травить ценного сотрудника. «С вашей удачей, скорее, получится амортенция». Поттер краснеет в цвет шапки, которую так почему-то и не снял, и передвигает зеленые яблоки, выстраивая из них ровную линию. А потом поднимает на меня взволнованный взгляд. — Думаете, без нее у меня нет шансов… вам помочь? Загадочно пожав плечами, я призываю со стола яблоко и надкусываю блестящий бок. Действительно, кислятина. «Попробуйте более традиционные методы». — Цветы… лекарственные? Ну, то есть травы. Мои брови сходятся у переносицы. Поттер усмехается и примирительно поднимает ладони. — Понял. Возможно, лечебный массаж?.. «Случай сложный. Запаситесь терпением». Интересно, когда я начал получать удовольствие от вида смущенного Гарри Поттера? Определенно, не вчера. — Хорошо. Как насчет терапевтических прогулок на свежем воздухе? «Приемлемо. Но в следующий раз встречаемся в сквере Принцев в Кенсингтоне». Его заразительный смех звучит непривычно в стенах этого дома. Звонко. Оглушительно. Мне нравится.