Тигрёнок

      Этот Новый год точно должен был принести что-нибудь хорошее. Антон был уверен в этом. Ну, по крайней мере, он очень сильно верил и надеялся. Каждый раз возвращаясь с университета, он неоднократно обходил квартиру в поисках незнакомых предметов и вещей, и каждый раз этот обход был тщетен. В последнее время юноша даже стал чаще выходить на улицу и заглядывать в глаза прохожим — как бы странно это ни выглядело, среди тех, кто крутил пальцем у виска, находились и такие, кто приветливо улыбался, понимая намерения молодого человека. Прошлявшись по городу целый день, Шастун торопился домой в надежде увидеть незнакомый предмет, но даже столь многочисленные встречи взглядов не давали никакой пользы. Разве что некоторые старушки стали считать его за местного сумасшедшего. А так — всё вполне обыденно. Родители не понимали, почему их сын так спешил найти свою вторую половинку. «Ещё же целая жизнь впереди, встретишь ты своё счастье!» — говорили они, но поддерживали Антона в его поисках. Иной раз им это было даже на руку: мусор напоследок впихнуть или в магазин за продуктами зайти — всё равно же на улицу шёл.       Вот и сейчас Антон стоял на пороге последнего дня уходящего года. Было морозное утро и глаза слепило яркое солнце. — Мороз и солнце!.. — не удержался Антон, вспомнив осевшие в памяти строки Пушкина. — День чудесный! — Ещё ты дремлешь, друг прелестный, — раздался голос из-за спины, и юноша обернулся. Между ним и приоткрытой дверью подъезда пыталась протиснуться маленькая сухонькая старушка, живущая по соседству с Шастуном этажом выше. Кстати говоря, тётя Маня была единственной, кто не считала Антона с ума съехавшим. Напротив, она периодически осведомлялась о результатах его похождений, звала на чай с вишнёвым вареньем и вообще была очень добродушной и бодрой для своих лет бабушкой, которая очень любила внуков, иногда приезжающих погостить. — Здравствуйте, тёть Мань! — поздоровался Шастун, пропуская старушку. — Здравствуй, Антош! Ты снова в город? — она невольно коснулась броши в виде пчелы, которую всегда крепила на одежду. Не так давно она рассказала юноше за чаем, что эта вещица — та самая, что несколько десятков лет назад помогла встретить ей свою вторую половинку — Трофима Ивановича. Это был высокий суровый старик, внешность которого была довольно обманчива, так как внутри он был такой же добрый и мягкий, как его жена. — Представляешь, экая новость! — тут же продолжила она, предполагая ответ юноши. — Соседка рассказала, что у её двенадцатилетней дочери появился большой плюшевый медведь в комнате. Двенадцать лет, Антош! Представить невозможно! Отчего же у тебя по сей день сердце не на месте? Уж школу окончил, а так и маешься один, а? — она спустилась на несколько ступеней с подъездного крыльца и обернулась. Антон выдавил жалкую улыбку, стараясь придать ей как можно больше искренности. — Сегодня точно всё случится, я уверен, — заверил он тётю Маню. Или, скорее, себя?..       Распрощавшись с соседкой, он вдохнул побольше воздуха, прикрыв глаза от наслаждения столь хорошей погодой, и отправился в ближайший продуктовый магазин — мама попросила купить его несколько недостающих ингредиентов для салата. Он ещё издалека заметил, что практически вся парковка рядом с продуктовым забита автомобилями. Любой другой человек на его месте досадно бы вздохнул, представляя количество людей в торговом зале и длиннющие очереди на кассах, но только не Шастун. «Это же столько взглядов можно зацепить, побывав всего лишь в одном месте!» — подумал он и ускорил шаг. В магазине не было ни одной тележки, что предвещало большие «пробки» — так Антон называл скопления тележек и их хозяев в одном месте, которые нервно поглядывали на окружающих, не имея возможность проехать. Одно дело, когда сидишь в машине, — можно сколько угодно материть бестолковых водителей, которые никак тебя не услышат. В магазине же всё было по-другому, и вместо брани был слышен лишь скрежет зубов сдерживающих себя «водителей» тележек. Однако Антону было ни по чём — он всегда ходил с корзинкой, которая была не в приоритете в праздничный день. Сохраняя своего внутреннего ребёнка, он не мог пройти мимо отдела со сладостями, так привлекающего своими яркими упаковками. «Чёртов маркетинговый ход!» — говорил его отец по этому поводу, когда маленький Антон канючил себе какие-нибудь вкусняшки. Сейчас же он сам мог позволить себе несколько угощений, но ведь когда можешь, уже не так хочется, правда? «Похожу ещё, подумаю и, если что, вернусь» — подумал он, отворачиваясь от прилавка, тогда как глаза его всё ещё были прикованы к стеллажам. В один момент его корзинка с шумом соприкоснулась с тележкой, и послышался отборный мат. Надо же — не все, оказывается, такие сдержанные и тихие. — Из-звините, пожалуйста, я не… — начал было извиняться Шастун, оборачиваясь к хозяину тележки, и замер. Необыкновенная внешность этого человека заставила Антона оторопеть и на некоторое время забыть все слова. Его глаза были холодного голубого оттенка, а тёмная чёлка слегка ниспадала на лоб. Из-под чёрного пальто виднелся ворот водолазки, а руки, одна из которых была украшена перстнем, крепко сжимали тележку. — То, что ты непутёвый, я заметил сразу, — более-менее приветливо произнёс мужчина, сдерживая клокочущую ярость внутри. «Отомри, Шастун! Хватит так пялиться!» — твердило сознание юнца, когда он услышал бархатный голос брюнета. — Д-да нет, — сказал Шастун, сделав несколько вдохов и стараясь усмирить своё скачущее сердце. — Я хотел сказать, что я не нарочно, а так я очень путёвый, — не подумав брякнул он и тут же потупил глаза, смутившись от своих же слов. — Заметно, — проронил мужчина, сдержав улыбку. Юноша показался ему забавным, хоть и первая встреча не сделала ему чести. Он бы с удовольствием поболтал ещё с этим парнем, но жутко спешил, так как этот Новый год он впервые будет встречать со своей девушкой, а нужно было ещё столько всего приготовить.       Находясь в некоторой эйфории от нового знакомства, Антон вернулся домой не скоро. Мама немного поворчала на него, ведь без необходимых продуктов «её время проходило впустую, а ты снова бродил не пойми где». Шастун вызвался помочь ей с готовкой, так как действительно понимал, что его поход до продуктового был в два раза дольше ожидаемого времени. Задёрнув шторы в своей комнате, он выключил гирлянду на ёлке, собираясь на долгое время уйти на кухню, но некий приглушённый свет всё же остался в комнате. Сердце юноши пропустило несколько ударов, когда он увидел на стенах тени иголок на блёклом еле заметном жёлтом фоне. Медленно обернувшись, он привстал на носочки, стараясь рассмотреть источник света, как будто не мог просто подойти к ёлке. Успокоив тремор рук, Антон решился сделать несколько шагов. Быть может лампочка не хочет выключаться, а он уже напридумывал себе всего… Конечно, это абсурдная версия, но можно напридумывать множество глупых вариантов, сомневаясь в настоящей правде. Источником света оказалась ёлочная игрушка в форме тигриной морды, янтарные глаза которой подсвечивались жёлтым. Шастун долго вертел её в руках, пока не понял, что работает она не с помощью батареек. Не веря в происходящее, он силился вспомнить момент, когда наряжал ёлку: как он её повесил, где она лежала до этого и что про неё рассказывала мама… Мама? Точно, она наверняка может помнить! — Мам, — протянул парень, заходя на кухню. Он не решился показать игрушку и оставил её в комнате, спрятав в мишуре под ёлкой так, чтобы её свет не привлёк лишнего внимания. — У нас есть игрушка в виде тигра? А то символ года всё-таки… — обоснование, конечно, так себе, но вполне могло прокатить. Мама в ответ усмехнулась. — Нет, Тош. — Точно-точно? — не унимался парень. — У нас никогда не было игрушки в виде тигра, — произнесла она. — Разве что ёлочной… — в этот момент сердце Шастуна ушло куда-то в пятки. — Нет, тоже нет, — наигранно задумавшись сказала она. — Кстати, ножик вон там… — проговорив фразу с однозначным намёком, она всучила ему в руки тарелку с варёным картофелем.       Прошло не больше часа с тех пор, как пробили куранты. «На что они рассчитывали, покупая три бутылки шампанского на новогоднюю ночь?» — мысленно бухтел Антон, собираясь в круглосуточный магазин. Родители попросили сбегать его за очередной покупкой, а мама, разумеется, добавила, чтоб было «не как в прошлый раз: тогда я тебя ждала, а сейчас толпа гостей». Антон хмыкнул на это: навряд ли в такое время будет что-то — или кто-то, — что задержит его. Взяв деньги, он спустился на улицу и остановился на крыльце. Дежавю, однако. Правда, в этот раз его не слепил солнечный свет, а лежащий вокруг снег был уже прошлогодним. И тишина. Эта громкая тишина, которая бывает лишь зимними ночами, обволакивала юношу. Не было желания куда-то идти. Да что уж там — вообще двигаться. Хотелось раствориться в этом зимнем воздухе, в этой ночи, в пространстве. Поднимешь голову к небесам, а там звёзды, космос, Вселенная. Бесконечность, которую хранило в себе небо, всегда привлекала Антона, и он любил подолгу рассматривать эту далёкую и неизведанную частичку мира. Жаль, что сейчас ему было некогда, ибо мамина просьба красным сигнальным цветом проносилась в его мыслях.       В небольшом магазинчике, к его удивлению, всё же были покупатели, хоть и сосчитать их можно было по пальцам. А вот шампанского, очевидно, не было. Он оглядел все стеллажи, но так и не увидел необходимых бутылок. Н и о д н о й. Удивляться было нечему: шампанское в Новый год — вещь незаменимая и маловероятно, что останется хоть одна ненужная бутылка. Он вышел из магазина в смешанных чувствах: досадно, что Шастун подведёт родителей, но что он может сделать, если шампанского действительно нет? Проходя мимо соседнего дома, он услышал, как во дворе тихо поскрипывали качели. В темноте он смутно увидел силуэт мужчины, сидевшего на холодной деревяшке, в руке которого была зажата бутылка, а локти упирались в колени. Он изредка подносил сосуд к губам, делая большие глотки. Этот человек показался Антону воплощением всего новогоднего одиночества; той самой зимней грусти, которую он видел лишь в кино. Представив себя на его месте, он подумал, что ему стало бы тепло на душе от банального разговора с незнакомцем, который проявил бы к нему долю сострадания и дал бы дельный совет. Ох, насмотришься этих фильмов… Подходя к мужчине с его правого плеча, юноша постарался собрать мысли в кучу, чтоб не вышло так же, как с тем голубоглазым брюнетом в магазине. — С Новым годом, — очевидно, разумно, подходяще. — А чего вы тут один… — Шастун осёкся, так как мужчина вскинул на него голову. Знакомый мужчина. Знакомый слегка пьяненький мужчина, при виде которого Антон замер как истукан в прошлый раз. Собственно, аналогичная ситуация произошла и сейчас. — Оу… — невольно выдавил парень. — Привет, — грустно проронил брюнет, вновь опуская голову. Судя по его реакции, он вовсе не удивился, но и не обрадовался, как того ожидал Шастун. — Сижу, пью. — Весьма меланхолично, — прокомментировал Шастун слегка дрожащим голосом. — А то, — собеседник выдавил из себя кислую улыбку. — А ты чего здесь забыл? Новый год же. — Подошёл спросить то же самое у вас, — съехидничал Антон, спрятав улыбку в ворот куртки. Мужчина резко глянул на него оценивающим взглядом. — У нас не такая большая разница, чтобы ты мне «выкал», — отозвался он, делая глоток алкоголя. — Так что случилось? — Шастун запомнил его слова, но виду не подал. — Насколько мне известно, в одиночестве пьют либо алкоголики, либо… — он сделал многозначительную паузу, предлагая мужчине закончить фразу. — Те, кого бросила девушка, — заключил он, ставя бутылку в снег и потирая ладони. — Почему? Разве она не… — после некоторого молчания спросил Антон. — Нет, она не являлась моей половинкой. Я даже сейчас не могу ответить на вопрос, зачем мы встречались… — он сделал небольшую паузу. — А сегодня она увидела новую вещь в моей квартире. Этим всё и объясняется. Что насчет тебя? — брюнет улыбнулся, вновь запрокинув голову и посмотрев на парня. — Я думаю, что вам… тебе не стоит придавать этим отношениям много значения. Тем более, если причиной расставания послужило пересечение взглядов со второй половинкой. Если ты наконец-то встретил своего соулмейта, нужно радоваться этому и никак иначе. Возможно пройдёт много времени, прежде чем вы снова встретитесь, но не зря же в книге написано: «Если ты — часть моей судьбы, когда-нибудь ты вернёшься ко мне». Вот и всё, — Антон с шумом выдохнул. — А я ходил в магазин за шампанским, а оно закончилось. — И ты был уверен, что оно дождётся тебя на прилавке в такую пору? — усмехнулся собеседник. Шастун уже в конец расслабился и прислонился к железной опоре качелей, скрестив ноги. — Сегодня я был уверен лишь в новогоднем чуде, — с улыбкой заявил юноша, не боясь насмешки незнакомца. — Кстати о чудесах… У меня осталось несколько бутылок игристого. Можешь забрать, — сказал тот. — Всё равно оно мне сегодня не понадобится, — уже не такая грустная, но искренняя улыбка тронула его губы. — Ну, если можно… — Можно-можно, идём, — мужчина встал с качель. — Тебя как звать-то? — спросил он, обернувшись через плечо на Шастуна. — Антон, — тот в несколько подскоков догнал его, но застрял в сугробе и начал падать лицом в снег. Инстинктивно он хватал руками воздух, а рядом как нельзя кстати оказалось пальто его нового знакомого. Вцепившись в его руку, он оправился, высвободив ногу из снежных объятий, и посмотрел на мужчину. Тот снисходительно улыбался, наблюдая за действиями парня. — А я — Арсений, и я не перестаю подмечать, какой же ты путёвый, — саркастично пояснил он. — Прости, — Антон выдавил жалкий смешок и убрал руку. — Да я, в общем-то, не против… — очень тихо сказал мужчина, когда они продолжили путь к подъезду. К его счастью, Шастун ещё разок запутался в снегу и чуть не растянулся на лестнице подъезда, но вовремя поданная рука Арсения помогла ему устоять на ногах.       Квартира Арсения была на четвёртом этаже. Зайдя внутрь, Антон уловил еле слышный вздох мужчины, на которого, по всей вероятности, нахлынули воспоминания прошедшего вечера. Холодный свет уличных фонарей пробирался сквозь занавеску, создавая атмосферу одиночества и пустоты. Казалось, что было распахнуто окно, потому что в какой-то момент стало зябко, и по коже Шастуна пробежали мурашки. — Может чаю? — предложил Арсений, разуваясь. — Нет-нет, спасибо, но в другой раз. Меня дома очень ждут, — быстро отозвался юноша, но собственная последняя фраза кольнула его. Его дома ждут. А Арса нет. У него в доме людно и весело, а у Арсения одиноко и грустно. — Я бы с удовольствием составил компанию, правда, но мне родители втык дадут, если долго буду ходить… — добавил он. — Эй, да ладно тебе! Ты чего? — Арсений искренне удивился. — Разувайся, — он дёрнул его за шнурок на кроссовке. — Ну Арс, — протянул парень. — Я не завязывал их с конца школы! — в ответ на это мужчина рассмеялся, проходя на кухню. Антон тихонечко прошёл по коридору вслед за брюнетом, посчитав неприличным заглядывать в комнаты. — Надеюсь, здесь скоро станет теплее, — Шастун для вида потёр ладошки и уселся на стул, слегка отодвинув его от стола.       Арсений, до этого копошившийся в холодильнике, серьёзно посмотрел на юношу и тронул рукой батарею, расположенную под окном. Затем в пару шагов преодолев расстояние, он слегка коснулся пальцев Антона. Догадавшись, о чём подумал мужчина, парень быстро выпалил: — Нет-нет, я не об этом! — он рассмеялся, немного отодвигая ладошки. Арсений смерил его непонимающим взглядом. — Станет теплее с появлением второй половинки, — пояснил он, на что Арс задумчиво посмотрел на него сверху вниз, едва нахмурив брови. — Кстати, а можешь показать мне ту вещицу? — спросил Шастун, когда тишина затянулась. — Вон там, под ёлкой, — мужчина махнул рукой в сторону угла и снова отвернулся к холодильнику. Шастун соскочил с места и припал на колени у ёлки, разгребая мишуру. — Антон, а у тебя уже есть половинка? — подал чуть неуверенный голос Арсений, сильно менжуясь, прежде чем задать этот вопрос. Юноша пропустил вопрос мимо ушей, так как был прикован к чему-то, что находилось у него в руках. Ёлочная игрушка в виде тигриной морды со светящимися янтарными глазами. Антон держал фигурку в ладонях и не мог поверить своим глазам. Неужели этот потрясающий человек, стоящий за спиной, — его половинка? Голубоглазый брюнет, одетый с иголочки, теперь навсегда его? Его душа ушла в пятки, а сердце колотилось с неистовой силой, потому что вопрос, столь сильно мучивший его в последнее время, наконец решён. Более того, его соулмейт был самым восхитительным мужчиной на свете, от одного лишь взгляда на которого кожа покрывалась мурашками, а слова вылетали из головы. — Тош? Ты чего застыл? — Арсений тронул его за плечо. — А, да? Что-что? — Антон постарался быстро встать с пола, но его слегка качнуло. — У тебя-то уже есть новая вещица? — эта формулировка далась мужчине куда проще. Вместо ответа Шастун быстро прошёл весь коридор, устремляясь к карманам своей куртки. Он не знал, что руководило им в тот момент, но уходя в магазин, он прихватил с собой ёлочное украшение. На какой-то миг он испугался. Испугался, что их тигры чем-то отличаются. Он пристально вглядывался в каждый цвет, в каждую полосочку, но в конце концов с облегчением выдохнул — игрушки были полностью идентичны. — Ну так что? — Арсений выглянул из кухни. Антон вернулся обратно и положил на стол фигурку. — Это же моя… — в замешательстве произносит мужчина, наблюдая за действиями Шастуна. — Нет, вот твоя, — говорит юноша и отдаёт Арсу вторую тигриную морду. Мужчина, не до конца осмыслив происходящее, берет и подставляет к той, что лежит на столе. Синхронно придвигая игрушки друг к другу, они не смотрят в глаза, сосредоточив всё внимание на процессе. В одно мгновение глаза тигров затухают, и они превращаются в обычные подвески для ёлки. В совершенно обычные и ничем не примечательные, но только не для этих двоих. Спустя несколько секунд Арсений поднимает несколько неуверенный взгляд на Антона, тогда как тот, уже прошедший эту стадию, смело глядит в голубые глаза. Мужчине сложно поверить в то, что он обрёл свою настоящую половинку так скоро после недавнего расставания. Кроме того, в лице прекрасного юноши, уже успевшего зацепить его своим нестандартным поведением и солнечной улыбкой на губах. — То есть, мы…? — Да, — отрезает Антон.       В голове, словно в улье, роется множество мыслей, оттого в комнате возникает удручающая тишина. Пронзительный взгляд друг в друга, когда Арсений, кажется, хотел что-то сказать, прерывает звонок мобильника. Антон мешкается, доставая телефон из карманов. — Да, мам! Я уже бегу! — отзывается он в трубку. — Д-да, купил, — он мельком взглянул на Арсения. Отключившись, он нашарил в кармане несколько купюр и положил их на стол. — Это за шампанское. Спасибо большое! — и умчался в прихожую, где брюнет уже оставил пакет с игристым. Будучи полностью собранным, он выпрямился и обернулся в сторону кухни. Его половинка стояла на пороге кухни, облокотившись на дверь и скрестив руки на груди. Его глаза были полны грусти и отчаяния, которые не были оставлены вниманием парня. Тут его посетила одна мысль, но стоило ли её озвучивать… — Пошли со мной, — внезапно предложил он, пока не начал терзаться сомнениями и неуверенностью. — Родители не будут против, я уверен, — добавляет, складывая руки в карманы куртки и пряча нос. В глазах несколько опешившего Арсения загорается огонёк надежды, и он размыкает руки, делая пару шагов по направлению к Шастуну. — Давай, собирайся! Что стоишь? — он показательно подставил ему ботинки.       Спустя пару минут они выходят на улицу, где Антон, уже по сформировавшейся привычке, застывает на месте, вдыхая ночной аромат и успокаивая сердцебиение. Поймав на себе взгляд Арса, он решает поделиться с ним своими мыслями, которые, пожалуй, он даже вслух никогда не произносил. — Чувствуешь это? Ночь. Зима. Луна. Мороз щиплет за щёки. Посмотришь наверх, — он задрал голову, — а там — б е с к о н е ч н о т ь. Эта космическая притягательность, которой обладает ночное небо, всегда заставляет меня останавливаться и мысленно растворяться в этом моменте, — парень прикрыл глаза. — Не посчитай меня странным, пожалуйста. Просто… Эти ночи, они ведь не только с тридцать первого декабря на первое января. Они всегда. Этот миг, он только здесь и сейчас, понимаешь, Арс… — Антон открыл глаза, и его взгляд тут же встретился с голубыми глазами напротив. Мужчина стоял к нему ближе, чем до этого. — Ты очень странный… — тепло усмехнувшись произнёс мужчина своим бархатным голосом, отчего у Антона прошла волна мурашек по телу, и несмело взял его ладони в свои. — Извини… — Нет, это был комплимент, — если постараться, то можно было увидеть, как у юноши заалели щёки. А может это был просто мороз. — Наши странности тождественны нашим особенностям, которые выделяют нас из толпы, — он немного помолчал. — Я очень рад, что именно ты являешься моей родственной душой, и я безумно благодарен судьбе за это. — Просто я — часть твоей судьбы, вот я и вернулся, — парень лучезарно улыбнулся, сжимая свои руки в ладонях мужчины. Тот, мимолётно улыбнувшись, внезапно нахмурился и закрыл глаза, собираясь с мыслями.       Только он хотел что-то сказать, как его приоткрытых губ нежно коснулись губы юноши. Он с трепетом обхватывал то верхнюю, то нижнюю губу, аккуратно высвободив ладонь и коснувшись ею щеки Арсения. Мужчина, опешив лишь на долю секунды, ответил на поцелуй. Вкладывая в это действо всю сокровенность и ласку, он целовал его осторожно, умело балансируя между опытной страстью и чуткой хрупкостью, пока не почувствовал нехватку кислорода. Оторвавшись от своей половинки, он заглянул в его кристально зелёные глаза, которые на холоде приобретали некий специфический оттенок. Простояв так с минуты три, Антон еле слышно прошептал: — Нам нужно торопиться… — Пожалуй, — так же тихо ответил Арсений, не разжимая его правой руки в своей ладони. Ступив на лестницу, ноги Шастуна вновь поддались скольжению, но сильная рука оттянула его назад. — Не торопись, путёвый, ещё разляжешься здесь, — усмехнулся брюнет, поправляя пальто, и незаметно засунул в карман Антону его купюры. Парень прекрасно это заметил, но не стал принимать во внимание. Теперь их связывает нечто гораздо большее, так что если он решил вернуть деньги — пускай. — Ты не думаешь, что «путёвый» как-то по-прошлогоднему звучит…? — как бы между прочим заявил Шастун. — Я сделаю вид, что не понял твоего намёка, — Арсений наблюдал, как Антон, усмехаясь, рассматривал в руке ёлочную игрушку, очевидно вспоминая, как у той горели глаза несколькими минутами ранее. — Как насчёт… — Арс задумался, но лишь на пару мгновений. — Тигрёнок? — Символично, — хмыкнул Антон. На самом деле он очень умилился с этого, но скрыл, как и мурашки под одеждой, пробежавшие по его телу уже далеко не в первый раз.       Аккуратно спустившись с лестницы, — не без помощи брюнета, разумеется, — они прошли в соседний двор, где жил Шастун. — А как там твоё новогоднее чудо, в котором ты был так уверен? — невзначай спросил мужчина. — Сбылось? — Да вот, рядом идёт, — со всей обыденностью ответил Антон и почувствовал, как его ладонь, чуть сжимая, переплетают тёплые пальцы его второй половинки.