V — Christmas Tree.
Тэхён быстро перебирает голыми ступнями по скрипучему деревянному полу, такому холодному в контрасте с горячими ногами после сна под перьевым теплым одеялом. Лестничные ступеньки скрипели под спешащими прыжками омеги, словно протестовали такому предательски раннему подъему хозяина. Лестница закончилась быстро и молодой парень резко затормозил внизу, округляя большие карамельные глаза и зачарованно выдыхая, утыкаясь взглядом в панорамные окна на первом этаже уютного коттеджа. Тэхён до жути любил зиму и каждый год ворковал с искрящейся улыбкой про рождественское чудо, печенья с молоком для Санты и развешивал чулки, чтобы последний наполнил их сладостями. Хоть он давно не был маленьким мальчиком, но эта детская наивность не собиралась покидать его вообще, делая в глазах других его чудаковатым, но на то он и был Ким Тэхёном. Он был Ким Тэхёном, который стоял сейчас перед стеклянными окнами, любуясь причудливым произведением искусства природы в виде холодным хлопьев снега, которые деловито заметали внутренний дворик деревянного дома. Тэхён довольно пищал, высматривая крупицы в небе, впечатываясь лбом в стекло, оставляя жирные пятна от лица, но сейчас омегу это точно не волновало. Снежинки кружили свой волшебный вальс, останавливаясь перед карамельным взором словно в замедленной съёмке. Несмотря на замерзшие ступни парня, он никак не мог оторваться от самого нежного события этого утра, ведь он услышал ещё в кровати звуки завывающего ветра и моментально (тут же сонно) сорвался из-под теплого одеяла, чтобы убедиться в своих догадках. Но стоять так долго ему становилось одиноко, поэтому в голову темноволосого взбрела гениальная идея побежать по скрипучему полу и по громкой лестнице обратно наверх, в комнату. — Чонгуки, вставай! — Голосисто вскрикнул Тэ, без предупреждения и разрешения запрыгивая на спину мирно сопящего альфы. Он вернулся домой с последнего рабочего дня перед заслуженным рождественским отдыхом далеко за полночь, а сейчас на нем сверху сидел его омега, пытаясь всеми своими силами бесцеремонно растолкать остатки сна у альфы, но последний так легко сдаваться не собирается, отвоевывая мычанием на копошение рядом свои законные часы сна. — Чонгуки, там пошел снег! Чонгуки, он шел всю ночь, ты обязан на это взглянуть! — Гхм, Тэхён, дай поспать, снег не убежит. — Сквозь сладкий дрем альфа пытается отвязаться от своего милого и любимого парня. — Ложись спать рядом. Ким старательно пытается выпутаться из цепкой хватки накаченных рук, которые запросто ограничили его свободу передвижения: — Гук, ну уж нет, снег не убежит, он растает или улетит вихрем отсюда, — он отчаянно пытался уговорить свою вторую половинку встать в ранние 6 утра любоваться таким завораживающим и таким интимным для него зрелищем. Поэтому в ход пошел самый обезоруживающий способ добиться своего — глазки-блюдца вместе с самой милой мордашкой с опущенными уголками пухлых губ, которые просто обожал выцеловывать альфа, насупленная складочка между бровями, которую всегда разглаживал младший так любовно, что все бабочки в животе исполняли самую быструю чечетку. — Гуки, ну прошу тебя, пожа-а-а-алуйста. Для того, чтобы коварный план омеги сработал на все сто процентов, он всё-таки смог слегка выкарабкаться из медвежьих объятий Чона, доставая до оленьих глаз, насильно раскрывая их длинными смуглыми пальцами. А кто такой Чон Чонгук, чтобы не поддаться на всегда-срабатывающую провокацию своей омеги? — Хорошо, медвежонок, — приглушенный и недовольный стон, — тогда завтрак готовишь ты. — Короткий и нежный чмок в кончик носика для Тэхёна и этот эмоциональный комок счастья вылез с оков и кровати, невероятно ярко светя и забирая за руку за собой младшего. Кто такой Чон Чонгук, чтобы не обрадовать своего омегу любым способом? Ведь с него сразу сходят на нет остатки сна, когда он следует за своим медвежонком — таким красиво растрепанным, ведь тоже недавно проснулся, с большими карамельными блестящими от радости и восторга глазами, с темной копной не расчёсанных волос, которые закрутились на концах от своей природы, в пижаме, состоящей из серых спортивных штанов, в которых может влезть ещё два Тэхёна, и отвоёванной у Чонгука белой хлопковой футболки, конечно же, в разы больше его самого. Он казался своему альфе таким крошечным в такие моменты, что хотелось до жути забрать под свой бок и никогда не выпускать, делая для счастья старшего всё, да хоть луну с неба достать со звездами заодно. Они останавливаются напротив окон в полный рост, за которым и вправду валит и валил всю ночь пушистый снег. Омега снова сверкает ярче рядом стоящей рождественской ёлки, подлезая в родных объятия, чтобы насладиться моментом сполна. — И правда, до жути красиво, — полушепотом произносит альфа, вдыхая родной запах вишни и ореховый шампунь для волос, который омега регулярно забирал у Чонгука, потому что “мне так надоел мой ванильный”, а на самом деле “потому что я хочу чувствовать тебя всегда рядом, Гуки”. — но ничего тут нет красивее тебя, кроха. Тэхён радостно усмехнулся, подарив своему альфе нежный поцелуй в краюшек губ и плавился в его руках словно пломбир на летней жаре, мурлыкая при этом. Чонгук знал, насколько это был важный момент в их отношениях, ведь всё и складывалось именно из этого: сегодня из наслаждения снежными хлопьями за окном, вчера горячим кофе сваренным лично омегой перед уходом на работу, а завтра — никто не знает, но это точно будет так же хорошо и будет долго согревать сердца пары, поддерживая внутреннее пламя любви в двух сердцах. Чонгук молчаливо пообещал, что после завтрака они обязательно тепло оденутся, Тэхён будет ворчать и обязательно натянет шапку с кроликом на голову Чонгука, а после они слепят много маленьких снежных уточек, будет играться в снежки, сделают снежного ангела и, когда Тэхён, такой красивый и с красным кончиком носа, будет ловить снежинки ртом, Чонгук ещё раз поймет, что он влюбился навсегда. Это обязательно будет потом, а сейчас податливый омега будет переминаться с ноги на ногу из-за замерзших пальчиков на ногах, но стараться как можно дольше растянуть этот сладостный момент. — Ты почему без носков, Тэ? — Альфа всегда такой: заботиться только о нем, его маленький Тэтэ всегда на первом месте. Никто бы и никогда даже предположить не мог, что крупный и яростный альфа с пирсингом по всему телу и разукрашенными руками тату с таким трепетом и нежностью переживает за своего омегу. Но в ответ на вопрос темноволосый лишь дует губы: — Я так побежал с утра, что забыл, если чест… Старший не успевает договорить, как Чонгук поднимает его на руки и уносит на мягкий диванчик напротив панорамных окон. — Тебе нельзя мерзнуть, маленький, ты ещё детей выносить моих должен. — В шутку прыскает альфа, отыскав носки, самолично их надевает на холодные ноги своего омеги. —Тебе? — Ошарашенно и так же в шутку, поддерживая их маленькую игру, отвечает Ким. — Ты меня замуж не звал-то, альфа. «Пока что», проносится в голове у парня с волосами цвета вороньего крыла. Чонгук ничего не говорит, лишь начинает бой с щекоткой, которую так боится старший. Это тоже коварный план, чтобы отвлечь омегу от лишних вопросов про замужество и детей, потому что уже шестой год они живут как пара, даже с метками, но альфа с глазами оленёнка всё никак не торопился с предложением руки и сердца. Ведь сердце он отдал ему с первой встречи. Их первая встреча была словно из дешевой мелодрамы с кучей клише, где всё так хорошо, но ведь оно так и было и он это помнит как и сейчас: «Чонгук стоял со своими хёнами перед входом в университет, Чон внутри, на самом-то деле, до жути переживал, ведь первый год и он уже уехал от родителей в большой Сеул, благо с ним были его друзья. С Намджуном и Хосоком они дружили с пеленок (Чонгука), так-то их родители были друзьями. Они жили все в Пусане, вместе были везде, защищая младшенького, три разбойника не-разлей-вода. А потом Хосок и Намджун решили поступить далеко от дома в один университет, тогда и остался Чонгук совсем один. Нет, у Чонгука всегда были поклонники из-за его внешности айдола и неоспоримо хорошей репутации, но всё было не так без двух своих хёнов. Тогда Чон Чонгук и решил ни смотря ни на что поступать в Сеул. Трудился он усердно, прошел на бюджет, что было счастьем для семьи, и отправился в свободное плавание в мир новых возможностей. И в тот день 18-летний парень увидел его. Пахнущего вишней (на тот момент) красноволосого омегу, его цвет волос был так ему под стать, но Чонгук безоговорочно влюбился в его мощнейшую энергию и детскую наивность. Он был предназначен ему судьбой. Тэхён стоял в черной шелковой рубашке, которую колыхал октябрьский ветер, совершенно не беспокоя того, он о чем-то весело переговаривался со своим лучшим другом прямо перед ступеньками в главный корпус. Всё ещё теплый осенний ветер подхватывал его звонкий смех и баритон его голоса, смешивая с вишневыми нотками природного запаха омеги, что они до сих пор стоят осязаемыми образами в голове младшего. Младший тогда долго не моргал своими круглыми глазами, нагло пялясь и восхищаясь в открытую самым прекрасным человеком этого мира. И тогда он понял, что пленён этой квадратной улыбкой и пронизывающими карамельными глазами.» Альфу в реальный мир из вселенной воспоминаний вытолкнул тот самый прекраснейший человек этого мира, который вылез из-под нависшего темноволосого, чмокнув в щеку. — Я готовлю завтрак тогда, — Тэхён отвернулся к холодильнику, набирая нужные ингредиенты для апельсиновых оладьей, а Чон включил на фоне плазму, где сейчас играла рождественская поп-музыка, ведь сегодня — Сочельник. Омега деловито надул губы, делая прекрасный завтрак, мычал в такт запоминающейся песни. Он на секунду повернулся в сторону падающего снега за окном, счастливо переводя взгляд на своего альфу, который не мог налюбоваться своим главным призом в лотерее жизни, — как хорошо, что мы закупили все продукты для праздничного стола и нам не придется ехать в такую погоду куда-то и толкаться в очередях. — На секунду застыв, он добавил и отвернулся к шкворчащим оладушкам: — напиши в какао, узнай, все ли успеют сегодня. Все ли друзья успеет к Сочельнику, который в этом году они празднуют в доме вишнёвого омеги и шоколадного альфы. Чонгук послушно взял телефон, переговариваясь с парнем о лакомствах на этот вечер, отправляя друзьям пожеланиям доброго утра и задает волнующий его пару вопрос. Намджун сразу же отвечает, что он со своим мужем-омегой Сокджином будет вовремя, ни минутой позже, на что Хосок и его милая омега-девушка тоже утверждают, что не опоздают. И только Юнги-хён звонит Чонгуку: — Привет, малой, — тихий голос хёна был слегка напряжен, а на фоне слышались объявления в аэропорту: — Нам с Чимином рейс задерживают, но вылетим скоро, поэтому в аэропорт за нами приезжать не надо, сами доберемся. — О, Юнги-хён, а что случилось? — Тэхён обеспокоенно подходит к Чонгука, обнимая со спины и льнет к трубке, чтобы услышать разговор отчетливее. — Всё хорошо? Что-то с самолетом? — Ой, хорошо, что нет, — как обычно ворчит их друг, — да погода подвела, никто даже тут не знал про этот циклон снежный, а вот Чимин мне весь мозг выедает… — Мужчина хмыкнул и послышалось, как его омега голосисто и недовольно что-то возражает. Такие разные и такие идеально подходящие. — Он передает вам двоим привет и говорит, что не выедает, ох уж эти закидоны беременных. — В обоих сторон трубки послышались смешки и Тэхён спокойно выдохнул. — Ну ладно, малой, тогда на связи, перед вылетом напишу в какао. Альфы попрощались в своей манере и Чонгук нежно подошел к своей паре, которая наливали в стаканы свежий бергамотовый чай, а он вдыхал любимый запах вишни, который давно слился с его собственным.***
Огни от гирлянд и свечей горели по всему периметру дома, хозяева закончили последние приготовления себя и стола, ожидая своих дорогих гостей. Стрелка часов медленно подкрадывалась к шести вечера, за окном уже была тьма, лишь огни с улицы освещали кружащиеся снежинки. Омега сидел на коленях своего альфы, который поглаживал его бедра, мягко и мокро целуя его губы, от чего даже спустя столько лет у двоих спирало дыхание, и тянущая нега разливалась внизу живота. Отстраняясь от друг друга, Чонгук в который раз изучал родное лицо с небольшим количеством косметики, которая так подчеркивала азиатский разрез глаз, природную смуглость кожи невероятную припухлость губ. Альфа всегда диву давал, какой волшебный его Тэхён, его вело от него невероятно, потому что они были идеально созданы друг для друга. Словно паззл, который наконец-то подошел друг другу, та самая последняя и главная деталь. Через некоторое время их дом уже приветствовал собиравшихся гостей, которые обменивались объятиями и подарками. Они давно жили в разных частях мира, но никогда не забывали про свою дружбу, каждый раз собираясь вместе по важным поводам. Последний раз они виделись на дне рождении сына-омеги Сокджина и Намджуна, который стал уже взрослых малышом, ведь ему исполнилось два года. Сегодня они оставили малыша Мёнсо дома с бабушкой и дедушкой, чтобы им было легче отпраздновать в компании близких такой важный праздник. Хосок и Лин, новоиспеченные молодожены, только открыли новую танцевальную студию в штатах, но приехали на праздники заранее, наслаждаясь родным домом. Лин не так давно появилась в их «семье», но она оказалась настолько хорошей, что моментально вписалась, отчего Хосок ещё шире улыбался и обнимал своё сокровище. Шестеро уже заняли свои места за столом, но не хватало ещё двоих, — Юнги и беременного Чимина —поэтому все просто общались, предаваясь старым совместным воспоминаниям и новостям из жизней, пока ожидали ребят. Чонгук ни на секунду не переставал обнимать своего медвежонка Тэ и вдвоем чувствовали себя самыми счастливыми в этом мире. Этот день настолько простой, но настолько будет драгоценным воспоминанием, что по альфе пробегает табун мурашек. Рядом с ним ничего не подозревающая пара обворожительно улыбается и шутит с остальными гостями в их уютном доме, а Чонгук на все миллиард процентов уверен, что принял самое правильно решение в его жизни, решив спрятать под рождественскую ель небольшую мягкую коробочку алого цвета, которая свяжет их до конца жизни, окольцовывая. В скором времени раздается протяжная трель дверного звонка и вишнево-шоколадная пара идет встречать заснеженных друзей, которые недавно приземлились в Сеуле. — Ну и зима в этом году, хорошо, что полет не отменили, а то этот бы колобок на ножках съел все мои нервы, — беззлобно говорит Мин, проходя в знакомый дом, в ответ получая легкий подзатыльник от мужа: — а что, ты беременный, такой же круглый. — А ты ворчишь как старый дед всегда, но я не констатирую это каждые пять секунд… — Чимин слегка шуточно надулся, — и вообще, в следующий раз захочешь ребенка — рожай сам! Юнги смеется, целуя любимого мужа, пахнущего сладкой ватой с пробивающимся запахом лилий от новой жизни внутри, и все понимают, что всё стало на свои места. Они снова вместе. Когда доходит время обмениваться подарками, Чонгук выключает везде свет, оставляя лишь свечение гирлянд, которое красиво обрамляет изящное лицо его крошечного омеги. Все, помимо Тэхёна, начинают понимать происходящее, когда из динамиков начинает литься старая записанная любовная баллада с голосами Тэхёна и Чонгука. Хоть сделано было лично для себя, больше в шутку, но их голоса самые гармоничные из всех на этой планете. Чонгук медленно наклоняется под рождественское дерево и нащупывает приятный кусочек бархата, пряча за спиной: — Дорогой Тэхён, — шаг. До всех уже окончательно дошло, что произошло, только не для Тэ. — Ты — самое дорогое сокровище, что у меня есть. Ты мой личный рай на Земле, я не знаю, что я сделал такого прекрасного в прошлой жизни, что ты идешь со мной рука об руку, но я благодарю небеса за это. — Ещё один шаг навстречу своему омеге. —Любимый Тэхён, я не хочу говорить пафосными речами о своей любви к тебе, потому что для тебя важны поступки, я знаю. — Последний шаг. — Но мне не нужны никакие деньги, слава, другая жизнь, если там нет тебя. Поэтому, медвежонок, — альфа опустился на колено и достал из-за спины открытую коробочку с искусным ювелирным изделием из белого золота, обрамленным бриллиантами, где посередине красовался самый большой. Это ещё его омега не знает, что внутри выгравированы их инициалы. Это омега не знает, что его Чонгук три месяца искал идеальное кольцо для его крохотного Тэхёна. — Ты станешь моим навсегда и выйдешь за меня? Тэхён не сдерживает свой внутренний порыв эмоций и плачет, захлебываясь в собственном счастье, положительно мотая головой, пытаясь найти в себе силы проговорить: — Д…Д-да, — задыхаясь от всхлипов радости, — О боже, да, конечно же, Чонгук, всегда да! Близкие взрываются от счастья, альфа подлетает к своему омеге и нежно накрывает губы любимого своими, медленно врываясь внутрь, сплетая языки в страстном танце. Их не волнует, что сейчас на них смотрят, что всё внимание направлено на них одних. Их волнуют лишь они одни — будущие мужья. — Я люблю тебя до безумия, — шепотом произносит шоколадный альфа, прикасаясь своим лбом к чужому-родному. — Не надо тут безумия, — тихо смеется Тэхён. — Нам ещё до конца жизни вместе быть.