Не отпущу.

— Вам никак не понять как я счастлива наблюдать вас абсолютно всех тут через такое количество периода! — Джули распялила губки во обширной улыбочке, стремясь приобнять любого с скопившихся артистов. Встреча в полном составе, первая за много лет, выдалась весьма радужной для большинства. Многие не виделись годами. Йен фыркнул и перевел взгляд на сценариста, перестав дарить пристальное внимание прекрасной особе в синем платье. И ее спутнику в лице его бывшего лучшего друга. Нет, не Пол Уэсли, который терялся между желанием подойти к сериальному брату и дослушать речь Плэк. Сомерхолдер взял со столика бокал шампанского и осушил его залпом, намереваясь загладить ноющую истому алкоголем. За первым бокалом последовал второй, а после третьего, распитого в компании Майкла, в душу пробралась странная легкость. — Я очень благодарна вам за ваше присутствие на нашем скромном вечере и с радостью передаю слово главным героям! — блондинка не переставала улыбаться все двадцать минут своей речи воспоминаний. Актер, стараясь уверенно держаться на ногах, прошел к сцене, где уже стоял Пол и галантно отступил назад, пропуская вперед Нину. Она была катастрофически близко, что вновь вернуло тень уныния. Но он — профессионал, он обязан выйти на сцену и соврать, глядя в глаза лучшим друзьям, что все восхитительно и он рад быть здесь. Уэсли взял в руки микрофон и, вздохнув, ударился в речь, наполненную драмой и его фирменным юмором. Добрев, словно специально, еле ощутимо касалась рукой его ладони. Он поджал губы, ища то, на чем можно сконцентрироваться. Только не на ней и ее отлично выделенном декольте. Взрослый мужчина, а ведет себя, как ребенок. — И самый мой любимый момент — смерть Деймона, — Пол рассмеялся, как и собравшиеся. Вечные шутки Сомерхолдера и Уэсли заставят смеяться каждого. — Правда, это было эффектно! Нина была эффектна. На этот раз усмехнулся и Йен, кивая в знак согласия. — Он не любит меня, что поделать, — он прокомментировал подкол друга, наконец, перестав думать о той, что стояла по левую руку. — Я люблю тебя, Смолдер, — возмутился бывший Стефан, — когда ты на другом континенте. Смешок прокатился по залу, возвращая всех и каждого к той атмосфере, что царила на площадке много лет назад. — И я люблю вас, мальчики, — протянула Нина, вставая между ними и обнимая обоих. Йен мужественно сдержался, чтобы рука оказалась там, где положено «просто другу», а не парню. — Я не могу передать словами насколько сильно мне не хватает всех вас, — девушка покрепче перехватила микрофон, обращаясь к публике, — вы для меня навсегда останетесь лучшими. Самыми-самыми, — актриса запнулась, поднимая глаза к потолку и продолжая речь, — я не готовилась, скажу честно. Я просто хочу сказать, что безумно дорожу то… теми моментами, которые были между нами. У нас огромное количество воспоминаний. От старых сообщений, которые я до сих пор храню, до тысячи совместных фотографий. Я могу не звонить, не писать, не сообщать о себе годами, но это не значит, что я не хочу быть рядом. Помните, как говорила Ребекка? Всегда и навечно. Нина остановилась, стараясь осмыслить все то, что только что произнесла. Правду. Йен чувствовал, как желание притянуть ее в свои объятия и сказать, что все будет как прежде, нарастает с каждым новым словом болгарки. Но он знал уже ничего не будет. Тем более, как было раньше. Момент упущен. Они его не поймали. — Кола, я безумно счастлива за тебя и постараюсь стать отличной крестной для вашего ребенка, — она с улыбкой на губах и слезами на глазах взглянула на миссис Кинг, заключенную в крепкие объятия мужа, — Майкл, Зак, Стив, Нейт, я безмерно жду приглашения на ваши свадьбы, хотя и по-дружески ревную каждого из вас. Джо, Клэр, Фиби, Леа, ребят, я рада за всех-всех-всех. Вы любимы и любите. У кого-то скоро свадьба, кто-то уже ждет пополнение, а кто-то строит нереальную карьеру. Неважно. «Дневники» стали тем, что останется в наших сердцах навсегда, — теперь слезы неконтролируемым потоком лились по щекам. И не только у Нины: плакал каждый второй, — теперь вы, лучшие из всех самых лучших, — Добрев взглянула на мужчин, стоявших около нее на сцене, заострив свое внимание на Йене, — я скучаю по вам, черт подери. У меня на заставке стоит наше совместное фото, но разве это заменит наше общение? Пол, ты же понимаешь, как трудно мне приходится жить без кофе, которое ты приносил на площадку каждое утро? Уэсли усмехнулся, кивнув и заодно сморгнув слезы. Доверили, называется, речь девушке. — Йен… — она закусила нижнюю губу, съедая блеск, — Йен, я не знаю, что сказать. Правда. Ты и так все понял, да? — брюнетка с легкой улыбкой взглянула ему в глаза, вновь утопая. — Я пыталась забыть и перестать думать о тебе, но каждый раз натыкалась на что-нибудь, что обязательно напомнит. Вещи, сообщения, подарки, животные, эти дурацкие шляпы. Ты не представляешь как сильно я злилась, когда услышала лживые вести о твоем новом романе. Я была в бешенстве. Мы ведь действительно дураки. И Пол на нас обижен, он же после окончания сериала хотел жить с нами, — актриса выдавила из себя широкую улыбку, продолжая неотрывно смотреть в глаза человеку, воспоминаниями о котором дышала все эти пять лет, — я… я… простите, — Нина с трудом отвернулась от мужчины и сунула микрофон обратно в руки Уэсли, стараясь пройти к лестнице. Мимо него, мимо Йена, мать его, Сомерхолдера. Мужчины, ставшего лекарством, воздухом, смыслом жизни. Рука на запястье заставила ее затормозить и, обернувшись, угодить в его объятия. Крепкие и нежные, как раньше. — Я тебя не отпущу, — тихо произнес он, прижимая к себе и гладя по темным выпрямленным волосам. Воспоминания ранят. Но они, умея убивать, оборачиваются спасением.