Я без тебя не хочу

«Как странно встречать этот новый год без тебя, тетя. .»       В тишине огромного, просторного зала в первом этаже, где всегда стояла трехметровая елка, стояла теперь только Агата. Ее история как детектива закончилась, виновные наказаны, а невиновные оправданы. Друзья разъехались в родные страны — Сэм в Японию, Рэйчел в Швецию, и Александр.. Александр тоже в Швецию. Как только это имя всплыло в памяти, Агату пробила болезненная дрожь. Прошла всего неделя с момента, когда Александр в гневе предложил расстаться, а Агата не отказалась. Всего неделю назад все планы и мечты Агаты рассыпались, а на сердце появились новые раны.       Стоя в центре комнаты, она нехотя вспоминала как в те времена когда ей было десять, длинный стол во всю свою длину был заполнен близкими. Отовсюду валил приятный запах свежеприготовленной еды и крик тетушки, когда Данте разбивал очередную елочную игрушку. В такие дни, Агату сажали за рояль и с самого утра до позднего вечера, громко звучали веселые мелодии. Элиза мило подтанцовывала, махая ситцевым платьем в цветочек, а Данте воровал еду с праздничного стола, точно зная что из-за музыки, никто не услышит его шагов.       По щеке Агаты скатилась слеза, которую та даже не попыталась стереть.       Но все же, это было так давно, что уже почти зажило. Но Александр.. Воспоминания о нем были живы, а раны болели и упорно не затягивались. Свой прошлый Новый год они провели в Швеции, в кругу семей Александра и Рэйчел. Все та же огромная, но уже украшенная елка. Круглый стол в середине зала, бегающий пес и крики. Крики Рэйчел на Александра за его «идиотские шутки». Этого Агате почему-то не хватало больше всего и именно это произвело главное впечатление. Именно это стало главной параллелью. «Агата, ты моя семья. Без тебя моя жизнь опустеет, а этот чертов праздник потеряет смысл»       «Ага, пиздун ебучий. Ты бы меня конечно, непременно отругала бы за такие слова тетя. Жизнь должна была опустеть твоя, а произошло это с моей. Будь ты трижды проклят Нильсен!»       Чуть ли не до самого вечера Агата бродила по давяще пустому дому и вспоминала разную «ерунду». Но тем не менее играющую огромную роль в ее жизни.       На улице стемнело, а раритетные часы в зале пробили восемь вечера. С удовольствием махнув на все рукой, Агата пошла в кухню и открыла бутылку дорогущего вина, возраст которого превышал ее собственный. Не ища бокала, она налила коберне совиньон 1989 года в обычный стакан, из которого только что были вылиты остатки воды и почти что залпом выпила половину бутылки. Крепкий для нее алкоголь мигом ударил в голову, и повинуясь инстинктам, Агата двинулась в спальню.       Стукнуло двенадцать часов ночи. Неспящая Агата представила как в этот момент смеется Александр, обнимая Рэйчел и гладя собаку по морде. Как... «К черту! К черту! К черту! Не хочу! Не хочу! Не хочу! Зачем я об этом думаю, зачем, зачем?!»       Она повторяла словно мантру одни и те же слова в голове, надеясь отвлечься. Но вместо этого только больше думала о кристально прозрачных, лишь отдающих оттенком голубого глазах. О широкой, нагловатой улыбке и вскинутой левой брови.       Взяв телефон в руки, она открыла единственную неудаленную фотографию — фото с их прошлого нового года — Александр, Оливия, Рэйчел, Роб — милый пудель, подаренный Фредериком Оливии, сам Фредерик и Агата.       Не осознавая ровным счетом ничего, Агата набрала номер контакта «Алекс». Нет, она не переименовала его ребячески на «мудак» или того похлеще. Просто убрала из элементарного приличия смайлик сердечко.       Ее ладони вспотели, а пальцы задрожали. Не то от опьянения, не от от страха — страха, что он не возьмет трубку или возьмет, но холодным, отстраненным голосом скажет «чего хотела?». Но азарт взял свое. Нажав «позвонить», Агата зажмурилась, не хотя знать правду. Но когда из динамика льнуло родное «Агата», обладательница этого имени растаяла, еще быстрее, чем это делает мороженое на солнце. — Привет. — Черт, ты пьяна. — его голос резко стал грустным, разочарованным и от чего-то немного злым. Ему явно не понравилось, что Агата напилась в новогоднюю ночь. — А тебе какое дело? — она была возмущена. «Да кто он такой, чтобы упрекать меня?!» — Хочешь я приеду? — он снова поддался ее милым попыткам казаться грозной. — Не хочу! Мне.. Мне просто одиноко. И страшно. Я.. Я.. Забудь. Я достану еще одну бутылку вина. С новым годом! — и сбросила трубку.       Лицо Александра нужно было видеть в этот момент. Его щеки в миг побагровели, и если бы он был участником мультфильма — из его ушей непременно повалил бы пар. Сжав телефон в руке, он едва сдержался чтобы не закричать на весь дом. Но он все же решил скинуть эту обязанность исключительно на Рэйчел. Чем она сейчас и занималась, матеря его на английском, чтобы Оливия не посчитала ее в край одуревшей, за время проведенное с Алексом. — Да где тебя черти то носят?! — ее лицо было еще более яркого оттенка чем у Александра. — Я еду в Англию, — Александр говорил серьезно. По его эмоциям нельзя было прочитать что он в одном шаге от убийства. — Зачем? Когда? — Сейчас. Потому что маленькая мисс Харрис пьяна, дурна и к ее сожалению, пока жива. — Что ты удумал? — Приеду, наору, искупаю в ледяном душе. Возможно дважды. Поговорю. — Алекс, вы расстались. Не думаю, что так будет правильно. — А я думаю что будет. Передавай маме извинения. — Ты не попрощаешься?! — впервые за целый вечер на лице Рэйчел играло недоумение, а не злость. — Нет. Я тороплюсь к другой, но не менее важной женщине в моей жизни.       Купив последний оставшийся билет на самолет и поблагодарив удачу, за то, что она всегда с ним, Александр сел в самолет и через два с лишним часа оказался в Лондоне. И направился к дому Агаты.       Агата же в это время мирно допивала третью бутылку вина, даже не догадываясь о том, что Александр мчит к ней на крыльях. Но не любви, а злости. Хотя.. «Ну и пожалуйста. Ну и не нужно. Не тебе свет клином не сошелся, Нильсен»       Прекрасное все же чувство — опьянение. Все проблемы резко и неожиданно уходят на задний план, а в голове буквально летают бабочки. Кровать становится пристанищем и окутывает тело как нутро матери. Там тепло, мягко и безопасно. Или же этот эффект дал алкоголь.       Хоть Агата и была пьяна, сон все равно не приходил к ней. Ее мучила бессонница до самого утра. Или точнее сказать — до момента, пока Александр не заявился в ее дом, открыв его двери своим ключом. А после, ей было просто не до сна. — Агата! Где ты, заноза в моей заднице? — Александр непривычно грубо высказывался в адрес Агаты, от чего она проворачивала тот же фокус. — В своей комнате, наглый гавнюк-домушник. — Это я то домушник?! — Ой, ой, ой. Сколько возмущения в голосе. Знаешь что.. — она не договорила, потому что на пороге ее комнаты уже стоял взбешенный, как бык во время корриды, Александр. — Напилась, как сапожник. — осуждает. — Прискакал, как сучка. — не контролируя язык, оскорбляет.       Минута неловко-агрессивного молчания далась тяжело. Агату неожиданно стало тянуть на сон, а Александр резко остыл и почему-то посмотрел на Агату как на ребенка, а не взрослого, самостоятельного человека. — Пойду сделаю тебе воду с лимоном, должно помочь, — таким непривычно нежным голосом сказал Александр. — Не нуждаюсь в помощи от таких как ты, — из Агаты наконец начала постепенно выливаться вся обида на Александра. — От каких это, «таких»? — Ты бросил меня, уехал в Швецию и даже..Даже не подумал, что мне будет больно и одиноко. Ты так эгоистично ускакал, будто я и вовсе для тебя ничего не значила никогда, — высказалась, но не заплакала. Истинная племянница своей тети.       Александр покорно выслушал и все же ушел на кухню, сделать хоть немного отрезвляющий напиток для Агаты. Только после слов Агаты Александр осознал, на сколько здесь тошно. Дом выглядел не только пустым, а как будто нежилым. Не стояла у порога обувь, не висело пальто. Везде была пыль и разводы. Дом пропах алкоголем и полуфабрикатами. Животных Агата не переносила, новую домработницу не нашла, детей не имела, а все друзья были за пару тысяч километров от нее.       В этот момент Александр понял, откуда у него взялась ассоциация с ребенком — Агата застряла в этом возрасте, или же именно та малышка сейчас проснулась в ней и упорно хотела все вернуть. Но это было больше невозможно. И этого больше никогда нельзя будет вернуть.       От этой мысли Александра передернуло. Никогда. Ему очень хорошо известно как бывает больно из-за такой «мелочи» как слово никогда. Он сам на протяжении многих лет пытался не произносить его в своей голове. Но почти всегда безуспешно. Но он больше не юноша, а двадцатисемилетний парень и больше он таких слабостей себе не позволял. Но ей.. Ей бы он позволил все, и даже больше.       Выдавив четверть лимона в стакан, Александр вернулся в комнату и застал Агату всю в слезах. Но пересилив себя лишь строго, отстраненно спросил «Что случилось». — Зачем ты приехал? — Потому что не могу без тебя. Нет, не так. Не хочу без тебя. Выпей, — Агата была настолько не в себе, что никак не отреагировала на все слова Александра, кроме выпей. — Кисло, — просто факт. — Даже не поморщилась. Умница, — Александр сел рядом, и взял как всегда ледяные ладони Агаты в свои. Немного согрев их, он наклонился и поцеловал ее в пальцы, почувствовав как она вздрогнула.       Агата так упорно пыталась казаться сильной и делать вид что ей плевать, но она все же бережно хранила подарок Александра — кулон из агата.       Александр заметил его только когда наклонился. И чувства, сформированные в молнию, словно кнутом прошлись по его сердцу . Он вспомнил как долго выбирал этот кулон для Агаты, как сияли ее глаза когда она его увидела, как всем хвасталась что ее парень дарит ей такие символичные украшения. — Агата, приехал сюда чтобы ты не натворила глупостей. Но по видимому, нужно было взять с собой Рэйчел. Потому что глупости сейчас буду творить я, — протянув ладонь к щеке Агаты, он плавно огладил ее кончиками пальцев, — Я очень хочу тебя поцеловать. Можно? — столько надежды в голосе Александра Нильсена, не звучало наверное никогда. — С каких пор ты спрашиваешь? — Не хочу делать этого насильно. Хочу точно знать что я тебе не омерзителен. — Ты мне не омерзителен.       Они сидели как подростки, смущаясь смотреть друг другу в глаза. А поцелуй был таким же неловким, как и много лет назад первый.       Переплетя пальцы рук, они сидели на расстоянии друг от друга и отчаянно желая большего, не делали ничего. Но как и бывает, даже самые невинные действия могут перерасти в нечто большее, и ознаменоваться «развратным».       Четко в своей манере, Александр завалил Агату на спину, расплетая пальцы и обхватывая ее шею.       Александр разорвал поцелуй и коснулся губами щеки Агаты, ее подбородка. Медленно, осторожно, но решительно спускаясь к шее и оставляя на ней розоватые пятна, которые все же нельзя назвать засосами.       Агата нетерпеливо извивалась в его руках, помня как он любит терзать ее тело и гордость, заставляя умолять ускориться.       Она потянулась к пуговицам рубашки Александра, но в ответ получила только грозный взгляд и укус за высвобожденный из тесного белья сосок. — Еще раз маленькая мисс Харрис будет инициативничать, и я свяжу ее. — Нечем. Это не твоя комната, которая наполовину секс-шоп.       Александр воспринял эти слова Агаты как вызов.       Сняв идеально сидящую на нем рубашку, Александр скрутил ее в жгут, и подвинув Агату к изголовью, привязал ее руки к нему. — Мне не нужны веревки, чтобы удержать обожаемую женщину в своей постели. — Оу, у мистера красавца сбегали женщины прямиком из постели? Ты на столько плох? — она явно издевалась над ним. — Раз язвишь, значит трезвеешь. Вот и проверишь, плох я или нет, — усмешка левой стороной губ никогда не означал ничего хорошего. И Агата это точно знала.       Целуя живот Агаты, прикусывая и зализывая, проводя кончиком языка и звонко причмокивая, Александр тем временем расстегивал пуговицу джинс Агаты и стаскивал нижнюю часть одежды.       Оставив даму сердца совершенно обнаженной, Александр взглянул на плоды своей долгой подготовки к прелюдии и гордо похвалил себя за проделанные труды в голове.       Губы Агаты блестели от скопившейся смазки, а ее ноги дрожали и то и дело пытались сжать нуждавшийся в этом, больно пульсирующий от перевозбуждения клитор.       Припав губами и языком к припухшему от возбуждения клитору, Александр услышал первый, действительно громкий стон Агаты. По привычке дернув руками чтобы схватиться за волосы Александра, Агата поняла, как жестоко он лишил ее возможности себя касаться. Но она принципиально решила не умолять. Пока что, она довольно легко придерживалась данного себе обещания.       Но в момент когда ее накрывал самый мощный за последний месяц оргазм, а Александр не останавливался в своих доказательствах, Агата была готова взмолить. Потому что руки Александра надежно придавили ее бедра к постели и просто закрыться и отвернуться от него, она не могла.       Александр умело водил ее по краю пропасти, не переводя в состояние полного экстаза но и не давая упасть на самое дно в мучения. Именно это состояние называют сладкой мукой. Когда и продолжать страшно и закончить не можешь.       Видя, что Агата в паре движений от второй разрядки, он прекращал любые движения и отстранялся, зная, что в этот момент в голове Агаты потоком пролетали все известные матерные слова. — Попроси меня о том, чтобы кончить, — змей искуситель, не меньше. — Не дождешься, сукин сын. — Ладно, я продолжу свою пытку, — Александру тяжело давались слова. Его сердце быстро билось, дыхание сбилось, а давление в штанах мешало думать и формулировать мысли.       Но когда в очередной раз он лишил ее удовольствия, она взмолила срывающимся голосом. — Прошу, пож-ж-жалуйса. Дай.. Дай мне кончить. — Не убедительно. — Господин, позвольте мне кончить. — Только если с моим членом внутри, — Александр сохранял строгий вид, но внутри ликовал, что и его негласная пытка закончилось, — Ты еще на таблетках? — Да. Быстрее, прошу.       Александр резко вошел, закатив глаза от частично забытого удовольствия. Тепло ее тела распространялась на него, и он был готов умереть, только бы сохранить навсегда в памяти это ощущение.       Агате хватило всего минуты чтобы ее накрыла так долго не даваемая разрядка. Но и Александр не продержался долго. Мышцы Агаты долго и сильно сжимали каждый сантиметр его члена, от чего он свалился в ее объятия совсем скоро за ней.       Агата млела от вида строгого Александра со сбившимся дыханием, с раскрасневшимися щеками и растрёпанными волосами, что лежал на ее груди и животе утыкая нос в грудь и обхватывая талию обессилеными ладонями. — Вернись ко мне. Мне плохо без тебя, — полудремлящий Александр прошептал эти слова, на случай если Агата уснула. — Не будет саркастичного вступления? — Думаю, что если бы я начал с саркастичного вступления, ответ был бы отрицательным. — Не был бы. Ответ в любом случае был бы поло..       Она не договорила, потому что буквально провалилась в сон. А Александр успел подумать что все-таки желания загаданные в новогоднюю ночь имеют свойство сбываться.