Тонкие запястья

Утром Антон проснулся и понял, что всё это — сон. Его глаза заслезились, и в какой-то момент подушка стала мокрой насквозь. Он напридумывал себе все объятия, поцелуи и нежность? Арсений, наверное, на него до сих пор обижается и ненавидит его. Этот сон был воплощением его мечт и желаний, которые никогда не сбудутся и останутся глубоко в душе у парня. — Ёжик, пора вставать. — сказал зашедший в комнату Арсений, но потом услышал тихие всхлипы и буквально подлетел к нему. — Антош, ты чего? — Арс, господи, я думал, что мне всё приснилось. — он разрыдался ещё сильнее, и Арс поцеловал его, попутно стирая пальцами его слёзы. — А тебя не смутило то, что это не твоя комната? — по доброму усмехнулся историк, когда отстранился от него. — Я не подумал об этом. — рассмеялся парень и уткнулся в плечо учителя, пряча своё смущение. Сам придумал себе истерику, сам попсиховал, сам посмеялся. В - взрослый и н - независимый. — К нам сегодня гости придут. — улыбнулся историк. — Кто? — удивлённо спросил парень. — Пока секрет, сейчас я пойду в магазин, а ты иди завтракать. — мужчина поцеловал зеленоглазого и вышел из комнаты. Когда входная дверь хлопнула, он буквально вскочил с кровати и побежал на кухню. Со стороны бы показалось, что он очень хочет есть, но Антон просто хотел выкинуть еду. На столе лежала тарелка с двумя бутербродами и кофе. Парень выпил кофе, смотря в окно, чтобы сразу заприметить Арсения. Он уже знал, как поступить с этими несчастными бутербродами. Зеленоглазый открыл окно в их спальне и выкинул их туда. Обычно там гуляет много кошек, а значит, что еда не останется просто тухнуть. Сделав своё грязное дело, он сидел на столе с улыбкой и пустой тарелкой, выжидая своего парня. Мальчик уже по нему соскучился, этому тактильному парню очень не хватало обнимашек. И как по заказу Антон услышал звук ключа, поворачивающегося в замке, и мужчина зашёл с двумя пакетами из макдональдса. — Вроде ты хотел пойти в магазин, нет? — усмехнулся парень, беря один пакет из рук мужчины. — Я понял, что мне очень лень готовить. И просто зашёл в первое попавшееся кафе.— сказал он и притянул подростка к себе. — Ёжик, ты позавтракал? — Ага, ты очень вкусно готовишь. — улыбнулся Шастун во все тридцать два зуба и поцеловал историка. Безбожно врёт и не смущается. Такой талант присутствует далеко не у всех. — Они придут где-то в двенадцать, а сейчас десять. Мы можем пока фильм посмотреть. — произнёс мужчина, садясь на диван. — Давай, а какой? — спросил Антон, и Арс, видимо, не выдержал того, что он настолько ниже и потянул его на диван. — Есть фильм про девочку с астмой. Называется "Амели бежит". Хочешь? — спросил учитель и открыл ноутбук. — Конечно! Замечал, что в фильмах всегда очень хреново показывают астму? — спросил зеленоглазый, устраиваясь на своём парне. — Если честно, то нет. Я никогда не сталкивался с астмой настолько близко. — честно ответил голубоглазый и положил ноутбук на стол, рядом с ними. — Посмотрим, что будет в этом фильме. — фыркнул подросток, и Арсений положил руку ему на талию, Антон же уложил голову на плечо историка и немного подогнул ноги. Этот фильм шёл один час и сорок минут. И парни вроде даже и не двигались. Обоим с самого начала очень понравился фильм, да и сюжет затягивал. Если уж астматик оценил фильм о его болезни, то на что простому смертному Арсению жаловаться? — Понравился? — усмехнулся Попов, закрывая компьютер после окончания фильма. — Очень, особенно момент, когда он её на руках носит после того, как она потеряла ингалятор. — восторженно произнёс мальчик, параллельно думая о чём-то своём. — Иди сюда, ёжик. — улыбнулся учитель и посадил Шаста себе на руки, как маленького ребёнка, осторожно придерживая его за талию. — Арс, я уже тебе говорил, что я тяжёлый! Отпусти пожалуйста! — начал пищать парень, боясь, что учитель сейчас выкинет его со словами, что он жирный и его не достоин. — Совсем уже? Откуда у тебя такие мысли? У тебя рост не сто пятьдесят сантиметров, естественно, ты не можешь весить пятьдесят килограмм. Поэтому успокойся и дай тебя поцеловать. — Антон даже и не думал отказываться от поцелуя и поэтому молча кивнул, показывая, что Арсений может делать с ним, что хочет. Их поцелуй был остановлен дверным звонком. Арсений улыбнулся и сказал, что пришли гости. Осторожно посадил мальчика на диван и пошёл открывать дверь. Зеленоглазый остался в комнате, потому что ему было элементарно страшно. Антон начал нехило нервничать, потому что не подозревал кто эти гости. — Здравствуй, геюга. — сказал мужской голос. Сергей Борисович? Арсений, блять, серьёзно? Антон ахринеть как хочет общаться со своим учителем. Ему же совсем не будет неловко. Арс же вроде говорил, что это гости, а не гость? И конечно, он услышал второй голос. — А где твой Шастунишка? — пиздец, Павел Алексеевич тоже тут. Ну ахуеть. Зная Арсения, он, блять, его засосёт при них и глазом не моргнёт, а Антону краснеть всю оставшуюся жизнь. — Здраствуйте. — смущённо поздоровался мальчик, когда учителя зашли к нему. — Ты ещё не сдох с этим душнилой? — фыркнул армянин, а историк толкнул его локтём. — Ну, когда он увидел меня с водкой, то я слушал лекцию о вреде алкоголя в семнадцать лет. — рассказал зеленоглазый, Воля и Матвиенко начали громко ржать, а Арсений закатил глаза. — Он? Тебе читал лекцию этот бухарь? Удивляешь, Арсений Сергеевич. — проговорил Паша сквозь смех. — Я старше его, так что мне можно. — сказал Арсений и кинул на друзей злой взгляд. — То есть, ты хочешь сказать, что в семнадцать лет не бухал? Да мы каждое воскресенье вместе пили. — произнёс Серёжа, и историк подошёл к нему и закрыл рот рукой. Тот пытался что-то сказать, но Арс держал крепко, и у него получалась только мычать. — Арс, отпусти его, пожалуйста. — жалобно проговорил подросток, грустно смотря на учителя английского. — Только ради тебя, ёжик. — улыбнулся историк и отпустил своего друга и подошёл к своему мальчику. — Всё, идёмте обедать, а то я точно задушу Матвиеныча, — Арсений вытащил всю еду, там было четыре гамбургера, несколько пачек картошки фри и три колы. Арс знает, что Антон будет пить кофе, а не колу, тот её терпеть не может. — Шастунишка, он тебя не обижает? — спросил Паша, попутно открывая свой гамбургер. — Нет, он хороший. — тихо проговорил мальчик, боясь, что может обидеть Арса. — Какой он у тебя милый. — хитро улыбнулся Сергей, зная, что выбесит Арса, ведь тот ревнивый до жути. — Серёж, сейчас трубочка от колы окажется у тебя в заднице. — проговорил Арс и мило улыбнулся. Решил, что этого слишком мало и притянул парня к себе, обвивая руки вокруг его талии. Щёки школьника залились краской. — Шастунишка, ты на голодовке? — парень испуганно посмотрел на русиста. Вдруг он знает? — Ты сейчас сидишь и только кофе свой пьёшь. — блять, блять, блять. Зачем он заметил? Зачем он спросил? И что теперь делать Шастуну? — Аппетита нет. — просто ответил парень. — Ты не заболел? — обеспокоенно спросил историк, и его рука опустилась на лоб юноши. — Нет, температуры нет. Хочешь я тебе что-то другое сделаю? Или закажу? — Арс, нет, я не голоден. — Ёжик, тебя начать с ложечки кормить? — устало выдохнул учитель и посадил Шаста себе на колени. Он решил не напоминать ему про то, что он жирный. Сейчас это бы выглядело подозрительно. — Арс, я не хочу. — начал хныкать Антон. — Что тебе сделать? — устало вздохнул Попов. — Кофе. — мило улыбнулся парень, и историк уткнулся головой в ладони. Он решил прочитать ему лекцию о вреде большого количества кофеина позже, а сейчас просто дать этому ребёнку то, что он хочет. — Я слышал, что любители кофе горячие в постели. — проговорил Серёжа, и Воля подавился картошкой от смеха. — Косичка, прибью сейчас. — голубоглазый шутливо погрозил ему пальцем. Четверо парней сидели и общались на разные темы. Антон больше слушал, но если его что-то спрашивали, то он отвечал. Сказать по правде, всё это время он пялился на Арса с полуумным лицом, Арсений этого не замечал, но Воля иногда поглядывал на него и подавлял свои смешки. Спустя пару часов учителя решили, что им нужно идти. Паше нужно было к жене и ребёнку, а Серёже к его "куколкам", Антон сразу же вспомнил, как Арс ему рассказывал об этом неприятном моменте. — Ну, пока, геюги. — рассмеялся Матвиенко и выбежал из квартиры, чтобы не получить люлей от Арса. — Точно когда-то его прибью. — улыбнулся мужчина. — Давайте, парни, вы шикарная пара. — проговорил Воля, хлопнул Шаста по плечу и вышел из квартиры. — Слушай, а Воля прав. — сказал Арсений и улыбнулся голливудской улыбкой. Он пододвинулся к Шасту, но остановился, будто спрашивая разрешения, хотя прекрасно знает, что оно не нужно. Антон подвинулся в ответ, соглашаясь на это. Оба парня соскучились по поцелуям, хоть и не целовались всего пару часов. Что будет в школе? Сейчас они не собираются об этом думать. Сейчас им хочется просто целоваться и чувствовать друг друга каждой клеточкой своего тела. — Ёжик, ты свой кофе не допил. — сказал Арсений, после того, как их поцелуй закончился и протянул ему кофе со стола, который ещё не остыл. — Арс, я влюблён в твой кофе. — улыбнулся Антон и сделал глоток, но случайно пролил на себя половину стакана. — Горе ты луковое, даже кофе не можешь выпить нормально. — проворчал Арсений. — Худи снимай, я сейчас тебе чистую одежду принесу. — Попов быстро сгонял за футболкой и принёс свою, что удивило Антона, ведь тут были все его вещи. Ему было очень приятно. — Очень классная кофта. — сказал Шаст, пока историк надевал на него одежду. Его взгляд изменился, когда он стал поправлять ему рукава. — Антон, скажи мне, что это не то, о чём я сейчас думаю. — напряжённо проговорил Арсений, прожигая взглядом порезы на его запястье. И вдруг он сорвался с места и куда-то ушёл. — Арс, стой, пожалуйста. — уже в слезах кричал парень и молился всем богам, чтобы голубоглазый вернулся. — Ты понял вообще, что ты сделал? - со злостью проговорил историк и вытащил канцелярский ножик из кармана. Теперь ясно куда он уходил. — Вот сейчас ты готов взять лезвие и сделать то же самое мне? — Господи, Арс, нет. - испуганно ответил Антон, медленно понимая, что учитель хочет. — Тогда почему ты сделал это себе? — Потому что я боялся, что ты меня возненавидел. — всхлипнул парень и ладошкой вытер слёзы с лица. — Ещё один раз я вижу что-то подобное, и мы будем разговаривать по другому, понял меня? — Тоша никогда не видел его настолько злым и опустил голову, потому что уже начал бояться его. — Тише, я люблю тебя и ругаюсь именно поэтому, родной. Ты же знаешь, что я не хотел обидеть или напугать тебя? — Да. — тихо ответил Шастун. — Иди ко мне. — сказал мужчина, сел на диван и усадил Шастуна на колени, — Поговори со мной, Ёжик. — он боялся сказать что-то. — Прости, милый, я не могу быть добрым, если ты причиняешь себе боль. Алкоголь и сигареты — это другое. Это вредно, но ты это употребляешь, потому что тебе нравится, а тут ты сознательно причиняешь себе боль. Солнце, так нельзя. — уже мягко произнёс Арсений и поцеловал его возле губ. — Расскажи мне, как ты себя чувствовал в тот момент. Мне нужно и важно это знать. — Мне было очень плохо и больно. Я очень боялся, что ты не хочешь меня видеть, и я всё испортил. Я побежал в ванную и разобрал бритву, вытащил лезвие оттуда и сделал это. — Арсений болезненно сморщился, представляя эту картину. — Но клянусь тебе, что потом я вспомнил о маме и выбросил это лезвие. Я подумал, что она бы очень расстроилась. — подросток говорил всё это очень тихо, боясь собственных воспоминаний. — Когда это произошло? — хрипло произнёс историк. — В понедельник. — Они выглядят слишком свежими. — проговорил Арс, рассматривая порезы Шастуна. — Я не обработал их. — виновато объяснился ученик. — Тебе же не нужно объяснять, что необработанные порезы могут воспаляться? — спросил его учитель. — Извини, пожалуйста. — он уткнулся голубоглазому в плечо, и историк почувствовал, что это место становится мокрым. — Тише, ёжик, тише. Главное, чтобы ты не вредил себе. Я люблю тебя, и мы с тобой справимся. — мягко проговорил Арсений и стал поглаживать своего мальчика по спине, вырисовывая ладонями какие-то узоры. — Я очень люблю тебя. — ответил ему зеленоглазый, и у него снова потекли слёзы. Арс обхватил своими руками его лицо и начал целовать дорожки этих солëных капель. В подростке это вызвало ещё больше эмоций, и он начал рыдать сильнее. — Малыш, ты такой ранимый. — мило улыбнулся историк и уложил Шастуна так, что его голова лежала на груди Арсения. — Ну всё, ёжик мой хороший, успокаивайся.