Сосновая веточка

      Это первый Новый год, что Мэй встречала вдали от шумного города. Непривычно. Тихо и умиротворённо, несмотря на царящее вокруг праздничное веселье. И, пускай никто не устраивал пышных фестивалей, здесь, в деревне шиноби, ей было даже уютнее.       Первый Новый год, который она проведёт без любимой наставницы. Не услышит её смеха, не вручит ей тайком купленный подарок… Кицунэ очень не хватало госпожи Сумико. Сердце уже не болело, лишь промёрзло насквозь, не в силах смириться с утратой.       Свернув на узкую лесную тропинку, бывшая майко поспешила к стоящему на окраине поселения гостевому дому, где остановился Масамунэ: нужно отнести ему праздничные блюда. Кицунэ сама вызвалась проведать друга, заодно решила прогуляться. Темнота уже укутала зимний лес, но Мэй не боялась. Она привыкла и к окружающему деревню лесу, и к его волшебным обитателям.       С самого утра день был полон забот: сначала она помогала дедушке Чонгану сделать генеральную уборку в доме и заменить бумагу в сёдзи, затем они вместе выставили у входа в дом лекаря кадомацу. После кицунэ отправилась помогать женщинам клана готовить праздничные блюда. В окия не было времени, чтобы научиться этому, поэтому у Мэй это занятие отняло много сил, но она не жаловалась, старательно выполняя все указания старших куноичи.       Вскоре добравшись до дома ронина, кицунэ передала ему праздничное угощение. Справившись о том, как у него дела, она проведала Кирин, после чего поспешила вернуться в деревню. До полуночи она хотела встретиться с Кадзу… Мужчиной, которого стало слишком много в её мыслях.       Кицунэ и обычный человек…       Есть ли будущее у такой пары? Что ждёт их?       Что происходит между ней и Кадзу? Они встречались почти каждый вечер и с головой отдавались нежности. Но ни разу так и не обсудили их отношения…       Она так боялась довериться, но в итоге обжечься. И потом, оставшись в одиночестве, пытаться залечить рану, которая отпечатается очередным уродливым рубцом на сердце.       Вдруг, немного поигравшись, он захочет оставить её потому, что она лиса? Предпочтёт быть вместе с той, что родилась человеком? Ведь в его жизни была такая…       Внезапно девушка отметила, что лес затянуло тонкой туманной дымкой, а вокруг воцарилась странная тишина. Даже снег под ногами перестал скрипеть. Осмотревшись, кицунэ осознала, что не понимает, где находится. Воздуха вдруг перестало хватать. Сердце принялось отбивать о рёбра паническую дробь.       «Прекрасно, Мэй. Только заблудиться сейчас не хватало».       Не позволяя страху охватить её разум, девушка заставила себя вспомнить уроки Такао и создала небольшой огонёк. Развернулась в надежде найти на снегу собственные следы и по ним выйти обратно к дому Масамунэ, но, к своему удивлению, обнаружила лишь гладкую поверхность, словно она не ступала здесь несколько мгновений назад. Испуг окончательно овладел ей.       До слуха кицунэ донёсся заливистый смех, что, отражаясь от деревьев, отдавался противно режущим слух эхом. Мэй лихорадочно заозиралась в поисках источника звука, но так никого и не обнаружила. Посреди ночного зимнего леса она была совсем одна. Спустя несколько ударов сердца смех повторился, но уже ближе.       — Кто здесь? — собравшись с силами, наконец, она осмелилась обратиться к неизвестному существу.       — О-о! — откуда-то сверху раздался высокий, скрипящий голос. Мэй вскинула голову, однако снова никого не обнаружила. — У меня сегодня настоящий праздник! Янтарная кицунэ! Я люблю лисичек! Они вкусные!       И снова лес сотряс зловещий хохот.       Лисица нервно сглотнула. От враждебности ёкая, которая ощущалась в воздухе, болезненно покалывало кожу.       — Кто ты?       Девушка нащупала нож, который однажды подарил ей Кадзу. Она не была уверена в том, что это ей поможет. Равно как и её скудные познания в магии. Однако просто так сдаваться не собиралась. Может, повезёт, и с этим духом удастся справиться? Или хотя бы убежать? Знать бы только, кто это, видеть бы…       — Ты слишком слаба, чтобы знать моё имя, — от этого голоса девушку бросало в дрожь, но она из последних сил держалась, чтобы не сорваться в пропасть ужаса. Понимала, что если позволит чувствам взять над собой верх, то точно проиграет. — Когда наступит полночь, я сожру тебя.       Мэй затряслась, словно тело охватила лихорадка. Выходит, её жизнь оборвётся здесь, в этом лесу? А ведь она только узнала о своём происхождении, только определилась с целью. Неужели она погибнет, и все те смерти, что уже приключились по её вине, станут напрасными?       — О, ты вся дрожишь? — очередная волна скрипучего смеха пронеслась над деревьями. — Да… Бойся… Я обожаю страх… Думаю, твой будет очень вкусным…       — Страх?       — Да… — с наслаждением протянуло существо. — В мою ловушку попадаются лишь те, в чьих сердцах живёт страх… А твой очень сильный…       «Страх… — мысленно повторила девушка. — Все чего-то боятся. Неужели любой, попавший в эту ловушку, погибает? Нет… Я уверена, отсюда можно выбраться…»       Пытаясь найти выход из непростой ситуации, Мэй невольно подумала о мужчине со злыми глазами, что жил на краю поселения ниндзя. Как тогда он вывел их обоих из города, когда, казалось бы, шансов у раненого шиноби и простывшей лисицы почти не было. Как бы он поступил, оказавшись на её месте?       Вскоре мысли девушки о ниндзя приобрели иной характер.       «Кадзу… Интересно, чем он сейчас занят? Заметил ли, что меня нет в деревне? Или даже не подозревает? Будет ли вспоминать обо мне, если погибну здесь? Или, может, предпочтёт навсегда забыть?»       Внезапно пробившийся в сознании жёсткий, уверенный голос, заставил Мэй вздрогнуть.       «Ты не нужна ему. Ему лишь интересно, как это бывает с кицунэ. Он бросит тебя. Ему есть, к кому идти».       В тумане проступили очертания, вскоре сложившиеся в чёткую картинку. Ниндзя, что ещё вчера одаривал её жаркими поцелуями, спешит к дому Азуми, сжимая в руках свёрток с подарком. Створка двери, возле которой стояло кадомацу, отъезжает вверх, и куноичи со счастливой улыбкой выбегает, чтобы встретить вечернего гостя. В ответ уголки его губ слегка изогнулись, но было ясно одно: он тоже рад её видеть. Поправив на девушке накидку, Кадзу нежно поцеловал её скулу, а затем они скрылись в доме.       «Нет… — стоило лишь взглянуть на эту пару, как сердце буквально выворачивалось. Мэй зажмурилась, однако картинка не померкла. Наоборот, только ярче стала. — Он не может… Неужели… и правда уйдёт к ней? Неужели я зря поверила? Госпожа Сумико говорила мне…»       Мысли о наставнице перенесли девушку в те времена, когда она, будучи ещё совсем юной девчонкой, обучалась в окия. Тогда каждый раз перед наступлением нового годом госпожа Сумико баловала Мэй интересными историями, связанными с праздником. Одна из них буквально врезалась в память майко. Она была о страшном духе, пожирающем время, отведённое людям. Он появляется в канун Нового года в горах, лесах или за пределами городов в поисках одиноких путников. Если в их сердцах есть место для страхов и сомнений, он заманивает их в ловушку и терзает иллюзиями до тех пор, пока они окончательно не потонут в отчаянии. И лишь тот, кто преодолеет свои терзания до того, как по империи пронесётся сто восемь ударов колокола, сможет спастись от страшного морока.       Понимание того, с кем пришлось столкнуться, придало девушке сил.       «Это лишь обман… Иллюзия…»       Из последних сил вырываясь из цепких когтей страха, что впивались в душу, норовя разорвать её, кицунэ вспомнила, как мужчина примчался к ней по первому зову, как встал пораньше, чтобы собрать ей к завтраку кедровых орешков, как разрешил заходить в свой дом, пока сам был на задании.       «Стал бы так заботиться, стал бы стараться ради меня, если бы нужна не была?»       Ответ лежал на поверхности, и Мэй ухватилась за него в надежде, что сможет выбраться из пелены окутавшего разум морока.       Над лесом пронёсся трескучий рёв, после чего мир вокруг померк.

***

      Тёплое прикосновение к щеке заставило Мэй вынырнуть из зыбкой тьмы, что упорно пыталась затащить её в свой омут. Лениво разлепив глаза, кицунэ увидела перед собой его. Мужчина склонился над девушкой, собранные в хвост волосы едва ощутимо щекотали щёку. Хоть он и умел мастерски скрывать свои эмоции, ей удалось различить на дне колких глаз беспокойство.       — Кадзу… — слабо улыбнувшись, прошептала она. Онемевшие губы едва слушались.       Девушка не знала, сколько пролежала на холодном снегу, но за это время она успела сильно озябнуть.       — Очнулась, пушистая? — в шершавом голосе сквозило недовольство. — Идти сможешь?       Кицунэ попыталась подняться, но тело слушалось с трудом. Стоило встать на ноги, как её тут же повело в сторону. Ниндзя вовремя придержал. Сильно смущаясь, Мэй опустила глаза. Мало того, что волноваться заставила, искать себя, так ещё и новых трудностей добавила.       Дёрнув щекой, мужчина молча подхватил её на руки и понёс в сторону деревни. Пока они шли к поселению, Кадзу не обронил ни слова. И лишь по тому, как он был напряжён, девушка понимала, что ниндзя злится.       «Глупая, думала, играет с тобой, — чувство вины разлилось в груди, болезненно обжигая. — А он среди ночи в лес искать бросился…»       И как она посмела усомниться в нём?       Когда за деревьями показались крыши домов, мужчина неожиданно свернул в сторону своего жилища. Мэй вопросительно покосилась на своего спасителя, но ниндзя словно не замечал её недоумения. Донимать его вопросами она не стала. Сопротивляться тоже. Впрочем, идти сейчас к Чонгану не хотелось.       Перешагнув порог дома, ниндзя принялся укутывать девушку во все тёплые вещи, какие только у него нашлись. Предложил ей отправиться в баню, но Мэй постеснялась принимать это предложение. Хоть между ними что-то и происходило, так просто обнажиться в его доме она не осмелилась. Кадзу её ответ не обрадовал, однако давить не стал. Вместо этого занялся приготовлением чая.       — Как тебя туда занесло, везучая? — бросил он, насыпая в кружку смесь трав.       — Я к Масамунэ ходила, ужин отнести, — наблюдая за его руками, ответила девушка. Снова делал всё неправильно, но отчего-то ей казалось, что приготовленный им чай был каким-то особенным. И когда она успела так его полюбить? — А на обратном пути наткнулась на ёкая…       Мэй коротко пересказала свою встречу со странным существом, умолчав лишь о том, как ей удалось выбраться из ловушки. Не стала говорить и о страхе, который пришлось побороть. Когда кицунэ закончила, он раздражённо процедил:       — Дикая, почему с собой не позвала? Темно. Опасно по лесу одной ходить.       Мэй виновато опустила глаза.       — Тут близко. Беспокоить тебя не хотела.       Мужчина в ответ лишь недовольно дёрнул щекой. Закончив приготовление напитка, поставил чашку перед кицунэ:       — Пей. Противный, знаю. Зато не заболеешь.       — Спасибо…       Бросив на девушку недовольный взгляд, ниндзя вышел в соседнюю комнату.       «Злится…»       Отвар и правда оказался гадким на вкус, но Мэй терпеливо выпила всё до последней капли и почти сразу же ощутила, как по телу растёкся жар. Отогревшуюся девушку начало клонить в сон, но она не позволяла дремоте охватить её. После всего, что случилось, заснуть в его доме было бы верхом нелепости. Тем более сегодня…       Спустя какое-то время в комнату вернулся Кадзу.       — Лучше? — спросил он, опускаясь напротив кицунэ.       — Да, спасибо, — девушка коротко поклонилась ему. — Прости меня.       Мужчина удивлённо вскинул бровь:       — За что?       — За то, что волноваться заставила. Тебе пришлось меня искать…       — Больше так не делай, — строго произнёс он, показывая, что на этом разговор стоит закончить. Сунув руку за ворот кимоно, ниндзя извлёк оттуда деревянный предмет и протянул его Мэй. — Подарок тебе приготовил.       Девушка повертела в руках вещь, что дал ей мужчина. Это был небольшой деревянный гребень с выбитым на нём узором в виде сосновой веточки. Кое-где толщина зубцов отличалась, а рисунок был выполнен небрежно, но несмотря на это подарок был очень красивым. Живя в городе, Мэй на рынке видела много гребней, выполненных настоящими мастерами, поэтому с лёгкостью могла их отличить от тех, что были изготовлены не в мастерских. Лисица поразилась посетившей её догадке.       — Кадзу… Это ты сделал? — даже не пытаясь скрыть восторга, выдохнула девушка.       — Сам.       Не кичился, не напрашивается на похвалу. Лишь ответил на вопрос.       — Он прекрасен, спасибо, — Мэй снова поклонилась ему, но уже глубже. И в следующий миг ощутила, как в душе вновь всколыхнулась неловкость. Он даже о подарке к празднику позаботился, а она… — Прости, я… Я же ничего…       За пару шагов мужчина преодолел разделявшее их расстояние и опустился рядом. Сев так близко, что их бёдра и плечи соприкасались, он мягко потребовал:       — Посмотри на меня, Мэй, — преодолевая стыдливость, она развернулась к нему. Поймав её взгляд, он ласково провёл кончиками пальцев по щеке и прошептал: — Не нужно никаких подарков, только рядом будь, смелая.       И тут же завладел её губами. Крепко сжав пальцами ткань его кимоно, лисица сразу же ответила на поцелуй. Тая от уверенных ласк и нежных прикосновений ниндзя, Мэй чувствовала, как испаряются остатки её страха однажды стать ему ненужной…