Вторая звезда

      Это была Текна, что попросила Блум проверить крышу кофейни на Алтоне. Её сканеры засекли фигуру где-то около часа назад, и при повторном просмотре обнаружили, что она все ещё находится там.       — Это вероятно всего какой-то работник, но проверить всё же стоит, — её голос эхом раздавался из наручного коммуникатора, — У нас и так хватает волнения на ближайшее время.       — Без шуток. Я буду держать вас в курсе событий. — Блум не могла не засмеяться с этого.       Это только казалось достаточно простым.       Она приземлилась на крыше тихо, как мышь, ожидая, что при необходимости столкнется с противником. По крайней мере, ожидая завести с кое-кем серьезный разговор насчет нахождения поздней ночью в столь странном месте.       Чего она не ожидала, так это сутулой фигуры с волосами, собранными сзади в маленький конский хвост, в куртке, которую — хотя она на самом деле не думала об этом, потому что в то время были более неотложные дела — втайне ненавидела. Рядом с ним на земле лежало какое-то крючкообразное оружие, а также что-то похожее на подзорную трубу.       Вероятно, она была недостаточно тихой. Фигура повернула голову настолько, чтобы увидеть её, а затем снова повернула в сторону улицы, ничего не ответив.       — Ты здесь наверху ждешь меня или чего-то ещё? — Блум шагнула вперед, изо всех сил стараясь казаться строгой.       — Я здесь, чтобы попросить сопровождать меня в холодные швейцарские Альпы.       — Джим.       — Держу ухо востро. Не расправляй свои крылья зазря. — он закатил глаза, указав подбородком в сторону здания через улицу.       Охваченная любопытством, Блум подошла ближе к выступу. В здании через улицу было полно квартир, в некоторых ещё горел свет, а в других были задернуты шторы. Одно из них, в частности, было освещено среди темных окон, и Блум сосредоточилась на нем. В окне, за письменным столом, сидела брюнетка и строчила что-то, что невозможно было разглядеть с такого расстояния. Однако, было не так далеко, чтобы Блум не узнала её.       — Аннабелль?       — Слуги Королевы нечасто появлялись поблизости, но нет ничего плохого в том, чтобы принять меры предосторожности. Не тогда, когда дело касается её, — последнюю фразу он пробормотал себе под нос. — Мы бы не хотели, чтобы она снова взяла верх над нами.       — Тоже верно, — Блум взглянула на Джима, вглядываясь в его черты лица. Он выглядел уставшим. — Что насчет самой Королевы? Кто-нибудь её видел?       — Нет. Не с тех пор, как мы заняли своего рода окончательную позицию. — он выдал что-то между фырканьем и смехом.       Она вздрогнула от воспоминаний; будучи заключенной в темном магическом пузыре, её магия уходила, пока всё что она чувствовала — это холод и усталость. Её друзья виднелись в милях от неё, вынужденные сражаться против её же собственных сил.       И так было до тех пор, пока некто не освободил её.       — О чем думаешь? — голос Джима вытащил её из воспоминаний обратно на крышу. Где-то внизу завизжали шины, и кто-то на несколько секунд нажал на клаксон.       — Просто… Аннабелль, София, все — они не заслужили быть впутанными в этот бардак. Мы искали таланты, чтобы защитить их, но в итоге мы только принесли с собой неприятности. — Блум вздохнула, наконец-то присев рядом с ним на выступе.       — Но также стоит подумать о том, насколько больше проблем у них было бы без вашей помощи. — слегка кивнул Джим.       — Хмм, — призналась она, — но что пришло первым: мы, или проблемы?       — Ты спрашиваешь не того человека. Мои знания ограничиваются лишь миром снов да звездами.       — Звезды? — Блум посмотрела на него.       — Звезды, — подтвердил Джим, и его взгляд поднялся к ночному небу. Он был необычайно чист; даже дым, который был обычно окутан вокруг Гардении, похоже, совсем исчез, — я был капитаном корабля прежде чем началась вся эта ерунда с Королевой. И ни один капитан не продержался бы и две недели в море, не зная, как ориентироваться по звездам.       Он замолчал, а после вскинул бровь, когда Блум поймала его взгляд.       — Ты выглядишь удивленной.       — Немного, наверное, — Блум подвинулась так, чтобы лечь на крышу, глядя на небо, её ноги всё ещё свисали с края здания, — не насчет капитана; это… как-то не удивительно.       Блум услышала смех Джима, и подождала, когда он закончит, чтобы продолжить:       — Но… Мир снов — это волшебное место, и злой шаман, и темная Королева боролись за власть в густых лесах. Это совершенно противоположно жизни на Земле, и ещё… мы под одним и тем же небом. Под теми же звездами. Разве это не кажется странным для тебя?       Рядом с Блум послышался шорох, который подсказал ей, что Джим тоже откинулся на крышу. Она почувствовала, как его рука коснулась её, и, хотя у них обоих были рукава, по её спине пробежала дрожь.       — Мы может быть и из разных миров, — сказал Джим, его голос стал ещё тише чем до этого, — но это не меняет того факта, что мы все находимся под одним небом. Мир снов — это практически прямая линия от Земли; мы видим то же самое, что и вы, только наоборот.       — И из того, что я увидел за время моего пребывания здесь… коррумпированные правители, незнакомцы, помешанные на сверхъестественном — у нас больше общего, чем вы думаете.       — Может ты и прав.       — …Возможно, это первый раз, когда ты мне это говоришь.       — Не привыкай к этому. — Она посмеялась над этим.       Они умолкли, и долгое время были лишь звуки их собственного дыхания и шума города. В этом было что-то спокойное, что оказалось поразительным отличием от того, какой была их жизнь несколько коротких дней назад: восхождение на холодные горы, борьба с монстрами и противостояние силам зла в борьбе за судьбу обоих их миров.       — Эй, Джим?       — М?       — Как вы ориентируетесь по звездам, чтобы управлять кораблем? Вы их не путаете?       Наступила пауза.       — Только если ты сосредотачиваешься на них по отдельности, разве что. Но ты этого не делаешь — ты сосредотачиваешься на созвездиях.       Она усмехнулась в ответ.       — Я никогда не понимала этого правильно, когда была маленькой. Пытаться увидеть воображаемые формы между яркими и менее яркими шарами света. Мой отец пытался меня научить этому однажды, но меня в итоге назвали безнадежной в этом.       Раздался смешок.       — Пожалуй, тогда самое время для переознакомительного урока.       К большому удивлению Блум, она почувствовала, как его рука скользнула вокруг её запястья и потянула её руку вверх. Сначала она напряглась, но потом поняла, что он указывает ей рукой на ряд звезд слева от ее поля зрения.       — Сейчас, видишь эту группу звезд здесь? — он описал её рукой круг вокруг группы мерцающих огоньков.       — Ага, но тут их целая дюжина!       — Не сосредотачивайся на тех, что дальше; если тебе приходится напрячь зрение, чтобы увидеть их, то они не в счет. Я имею ввиду группу спереди. Сколько ты видишь?       Она остановилась на минуту.       — Я вижу… Восемь?       — Верно. Сейчас, — он снова провел её рукой, чтобы прочертить путь между самыми яркими, — видишь, так, словно если бы ты захотела, то могла нарисовать ими треугольник? Тот, что наверху, и эти двое внизу…       — Так… да. Ага, вижу.       — Тогда ты увидела созвездие.       Блум засмеялась и повернула голову, чтобы взглянуть на него.       — И это всё?       — И это всё, — ответил он, не отводя своего взгляда от неба. По какой-то причине, это вызвало у Блум небольшой приступ печали, — Честно говоря, с этим куда проще.       Джим отпустил ее кисть, и взял подзорную трубу, что лежала рядом с ним. Он передал её Блум.       — Глянь через неё. Так намного легче их увидеть.       Она послушалась и указала ею в том направлении, куда он направил её руку.       — Так как же оно называется?       — Андромеда.       — Почему Андромеда?       — Тебе правда это интересно?       — Ты знаешь, я бы не спросила, не будь это так. — Блум ухмыльнулась, и вернула трубу назад.       Он улыбнулся в ответ; искренняя улыбка, которую Блум так редко видела на его лице.       — Ладно… вернемся во времена богов, когда мать Андромеды провозгласила себя самой красивой женщиной в мире. Другие требовали, чтобы она забрала свои слова обратно, и когда она отказалась, было решено, что Андромеда будет принесена в жертву, чтобы заплатить за дерзость своей матери. Мать Андромеды забрала её в море, и приковала цепями к камню чтобы принести её в жертву морскому чудищу. Но когда он приблизился, объявился герой Персей. Он был очарован её красотой, и поэтому он убил морское чудовище, и забрал Андромеду к домой, чтобы она правила как его королева. И, как в следствии, их подданные посвятили звезды в её честь.       — Вау. И я думала, что это у моей семьи проблемы.       Джим засмеялся.       — Её мать тоже находится здесь. — Джим снова взял руку Блум и очертил круг вокруг ещё одного скопления звезд. — Кассиопея, заточенная Зевсом в звездах.       — Думаю, заслуженно.       — Возможно. Я уверен, что кто-то с этим не согласится.       Блум снова опустила руку и заметила, что прошло ещё пару мгновений, прежде чем Джим убрал руку. Она снова оглянулась, но он по прежнему не встречался с ней взглядом.       — Так какая звезда является миром снов?       Джим наконец-то взглянул на неё, будучи удивленным.       — Что?       — Я имею ввиду, ты можешь видеть другие миры отсюда. — Блум указала на маленькую звездочку пурпурного оттенка в небе. — Видишь эту? Текна родом оттуда. Она называется Зенит.       Джим не ответил, но поднял брови, словно был впечатлен.       — Есть ли другие планеты, которые ты знаешь?       — Нет-нет, я спросила первой.       Он хитро усмехнулся и подпер рукой голову так, чтобы смотреть на Блум сверху вниз.       — Ты достаточно услышала от меня про Андромеду и Кассиопею. Разве я не могу хоть немного послушать твой чудный голос, говорящий ни о чём?       Блум сглотнула. Ей показалось, или его голос стал ниже?       — Как насчет этого, — сказала она, приняв такую же позу, как и у него, чтобы их глаза были на одном уровне. — Ты скажешь мне, какая звезда является миром снов, а я затем назову каждую планету, которую сейчас я знаю.       Его выражение лица не поменялось, но спустя мгновенье Блум почувствовала, как его рука обхватила её талию. Он притянул её к себе поближе, и Блум пришлось ухватиться за его куртку, чтобы не упасть. Она взглянула на его лицо, и заметила, как что-то затанцевало в глубине его темных глаз.       — Ты, милая, — тихо сказал Джим, — должно быть, одна из самых упрямых девушек, что я когда-либо встречал.       Она сглотнула снова.       — Джим… ты точно пришел сюда чтобы проверить Аннабелль?       — Что ты имеешь ввиду? — он моргнул, глядя на неё.       — Я имею ввиду… почему ты сейчас здесь? Единственная твоя причина?       Он ничего не ответил.       Глаза Блум расширились, потому что отсутствие признания было признанием само по себе. Джим, сказавший, что он здесь, чтобы присматривать за Аннабелль, был в безопасности; это имело смысл, это можно было объяснить. Его присутствие здесь по какой-либо другой причине …       Он был здесь ради неё…       Она опять встретилась с его взглядом, и спустя мгновенье вздохнула.       — Джим, мы не можем…       Он прижал палец к её губам — один из его руки без перчатки. Его кожа была выветрившийся, но была теплее чем она ожидала.       — Дай мне хотя бы одну причину почему.       Блум уставилась на него, на желание, таящееся в его глазах, на то, как ветер развевал его челку на лбу, на его губы…       Она почувствовала, как её решимость вытекает из неё, как река, и единственное, что Блум могла придумать, чтобы ответить, было:       — Потому что обе наши ноги свисают со стены здания, и, если нам повезет, один из нас упадет с пятого этажа на землю.       Это вызвало у неё искренний смех, и Джим заскользил по крыше, пока его ноги не коснулись бетона. Затем он наклонился и потянул Блум за собой. Она собиралась сказать ему саркастическое «спасибо» за его усилия…       Но затем Джим притянул её к себе — гораздо ближе, чем они были раньше, — и прижался к ее губам своими.       Глаза Блум распахнулись, и на мгновение она почувствовала, что её мозг застыл, пытаясь понять, хорошо ли это или это начало пути, который неизбежно приведет к большему количеству неприятностей, чем того стоило. А затем, так же быстро, как эти же страхи закипели в её груди, исчезли, оставив тепло, которое распространилось по её конечностям и заставило пальцы ног согнуться. Ее глаза закрылись, и ей каким-то образом удалось обхватить его руками за шею.       Джим целовал ее с такой же уверенностью, с какой говорил, и временами Блум чувствовала, как он ухмыляется. Но она восприняла это как вызов, соответствуя его интенсивности, когда их губы соприкоснулись, а его руки блуждали по ее спине. Интенсивность медленно превращается в страсть, и Джим, наконец, отрывается от её губ, только для того, чтобы начать проводить горячими поцелуями с открытым ртом вдоль её горла.       Он задел особенно чувствительную точку, и Блум не могла сдержать стона, раздавшегося из её рта.       — О боже…       — Всего лишь твой обычный полу-бессмертный человек, но тем не менее я польщен.       — З…заткнись, Джим. — Она тяжело дышала, отчаянно пытаясь восстановить дыхание.       Его губы замерли, и секунду спустя Блум смотрела ему в глаза. Интенсивность там исчезла, сменившись чем-то гипнотическим и гораздо более похотливым.       — Заставь меня.       Её грудь вспыхнула жаром, и она сжала кулаки в его куртке, когда снова впилась своими губами в его же губы. Джим воспринял её спокойно, и Блум почувствовала, как его рука в перчатке поднялась и задержалась на застежке, что была спереди её комбинезона.       — Знаешь, — выдохнул он между поцелуями, — ты выглядишь ужасно горячо в нем.       — О? — спросила она, начиная стягивать с его одного плеча куртку, — может быть, ты поможешь мне с этим.       Его губы ненадолго прижались к ней во влажном поцелуе, и Блум услышала металлический звон, когда он начал опускать застежку.       — Ну, если ты так настаиваешь…       — Блум?       Они отпрыгнули друг от друга, похотливое помутнение вокруг них тут же рухнуло. Взгляд Блум метнулся к двери, ведущей внутрь здания, но там никого не было. Она оглянулась на Джима, который, казалось, был так же поражен, как и она.       — Блум? Приём Блум!       Голос раздался снова. Из запястья Блум.       Она взглянула вниз на часы, слабо сияющие по сравнению с огнями города и звездами вокруг них. Смущение захлестнуло её, и Блум села на крыше, потребовав секунду, чтобы восстановить дыхание. Она нажала на циферблат часов в форме бабочки.       — Я здесь, Текна, ты слышишь?       — Вот ты где! Мы от тебя долго ничего не слышали. Здесь наверху все в порядке?       Блум посмотрела на Джима, выражение его лица теперь было непроницаемым.       — Эмм, ага. Все в порядке. Никаких проблем.       — Отлично. Если ты не против, мне бы не помешала твоя помощь здесь, анализируя некоторые данные, которые я получила о мире снов.       Её сердце забилось медленнее.       — …Конечно. Я скоро приду.       Часы пискнули, и свет на их панели угас. Вскоре после этого Блум выдохнула, приложив руку к голове. Она внезапно почувствовала себя измученной.       Раздался звук скребущих ботинок, и Блум подняла взгляд, увидев вставшего Джима, что накинул назад на себя куртку.       — Похоже, у тебя есть более неотложные дела, которыми нужно заняться.       — Похоже на то. — Блум хлопнула себя по губам.       Он протянул руку, и Блум взяла ее, вставая и стряхивая пыль со своих ног.       — Я… думаю, мы немного увлеклись.       — Похоже, что да. — он слегка улыбнулся, еще одна искренняя улыбка, и потянулся к ней. Блум на минуту растерялась, прежде чем услышала звук молнии, скользнувшей обратно к верху ее костюма. Она почувствовала, как покраснели ее щеки. — Тебе лучше уйти, пока кто-нибудь не пришел тебя искать.       — Да… Я тоже так думаю. А тебе лучше вернуться к своему дежурству.       — Да, тоже так думаю.       Блум кивнула, и наконец-то отошла назад. Она уже собиралась отвернуться, когда ей в голову пришла одна мысль.       — Ты так и не ответил на мой вопрос.       — Какой вопрос?       — Какая звезда — мир снов?       Джим с минуту пристально смотрел на неё, а потом расхохотался. Блум почти ожидала драки, но он повернулся и указал на небо.       — Это на дне Андромеды. Эти две звезды в левом нижнем углу треугольника: та, что справа.       — Вторая звезда справа, и так до самого утра. — она проследила за его пальцем.       Его голова резко повернулась к ней.       — …Я не знал, что здесь используется такая фраза.       — Это давнее, из сказки… — она замолчала, намеренно отводя взгляд. — Может быть, я могла бы показать её тебе как-нибудь.       Ответа не последовало, и когда Блум оглянулась, ухмылка снова появилась на лице Джима, как будто она никогда не исчезала.       — Думаю, мне бы она понравилась.       Блум улыбнулась в ответ после этих слов и, наконец, повернувшись, пошла на другую сторону крыши, ускоряя шаг по мере приближения. Она спрыгнула с края, приземлилась на здание с другой стороны и продолжила бежать обратно к фургону.       Блум не потрудилась спросить, вернется ли Джим. У неё было такое чувство, что она знает ответ.