Свидание

Холодные воды рек Юнмэна не шли ни в какое сравнение с купальнями в Гусу Лань. Кожу скорее ласкала прохлада уходящего лета, а не жгло морозное очищение. И именно сегодня Лань Сычжуй был крайне рад, что купается в обычной речке и к пылающим стыдом ушам не прибавляется глубокое чувство вины перед всем, чему его учили в ордене. — Сычжуй, — с берега послышалось тихое шипение Лань Цзиньи. — Хватит уже намываться, нас заметят! Лань Сычжую показалось, что вода вокруг него сейчас же превратится в пар, так сильно его смутили по сути своей невинные слова. Но не было в них ничего невинного, если знать всё. А он знал, сам же затеял всю эту авантюру. И Лань Цзиньи тоже знал. Домывшись под ворчание друга, Лань Сычжуй, чуть обсохнув, оделся в одежды, которые могли бы принадлежать любому бродячему заклинателю — такие же как были сейчас и на Лань Цзиньи. Это позволяло не привлекать внимания на всем своем пути. Только белая лента, которую не позволяло снять что-то в самой основе основ, красовалась на лбу, но её большей частью скрывали распущенные в столь непривычной манере волосы. И накидка на волосы. Лань Цзиньи даже шутил, что их задержат еще до того, как они ступят в Пристань Лотоса, так подозрительно они выглядели. И вот теперь, кутаясь в темно-серые одеяния, ни одному из них было уже не до шуток. Они шли плечом к плечу, как уже успели привыкнуть за долгие годы, но только в этот раз цель их путешествия не имела никакого отношения к клану или к тому, что они были заклинателями. Хотя они и ушли под предлогом охоты… и, если подумать, без Лань Цзиньи ничего не вышло бы. Лань Сычжуй резко остановился, за ним следом остановился и Лань Цзиньи, недоуменно на него посмотрел, но спросить ничего не успел: — Цзиньи, спасибо! — горячо выпалил Лань Сычжуй. До Пристани Лотоса оставалось совсем немного. Несколько поворотов извилистой дорожки к холму и они выйдут на возвышенность, от которой рукой подать до главных ворот. Тогда откровенничать будет поздно. И трусить тоже. И уверяться в том, что Цзиньи не хочет прямо сейчас свернуть и отправиться в ближайшую деревню на постой. Лань Сычжуй уже открыл рот, чтобы попытаться всё это сказать, но не успел. — Даже не пытайся сказать, что ты там хочешь сказать, — смешно надув щеки и уперев руки в бока, сердито перебил Лань Цзиньи. — Я уже сказал тебе, что ты можешь рассчитывать на меня. В любой момент. Что бы ни случилось. Лань Сычжуй расцвел улыбкой и кивнул. Они продолжили путь, а сердце грела поддержка. В памяти всплыло как Лань Цзиньи впервые сказал эти слова. Это было на охоте, оказавшейся более опасной, чем они предполагали. Глава клана Цзян охотился неподалеку и пришел к ним на помощь буквально чудом — он сам в тот момент только-только напал на след. Как он бранился… так громко, такими грязными словами и в этот момент накладывал повязку на рану Лань Сычжуя, и духовных сил вливал столько, что повязка уже к утру стала не нужна. И не оставил их одних, помог на следующий день изничтожить ту мерзость, что пожирала людей. Так получилось, что они провели несколько дней вместе и Глава Ордена Цзян произвел совсем иное впечатление, чем в предыдущую встречу. Возможно, дело было в том, что они были лишь втроем, а, может, избавившись от груза ненависти, его характер стал меняться. Кто знает, самого его Лань Сычжуй так и не набрался смелости спросить. Зато набрался смелости поцеловать. Конечно же не тогда, а много позже, когда они уже не десятый раз все пересекались и пересекались на охоте. А вот Лань Цзиньи поклялся всегда поддерживать тогда, когда впервые заметил с каким странным интересом он смотрит на Главу Ордена Цзян. И он же выпытал это, он же дал странным взглядам название, сравнив их с тем, как смотрели друг на друга Ханьгуань-цзюнь и Вэй Усянь. Тем временем они поднялись на холм и спустились с него. Уже у самых ворот надвинули на головы накидки еще сильнее и вошли в Пристань Лотоса не узнанными. До наступления ночи оставалось совсем немного и не мешкая они отправились сквозь затихающую вечером торговую площадь к пустующим гостевым домам. Миновав множество мостиков и даже парочку раскинувшихся деревянными настилами над водой улиц, они с Лань Цзиньи вошли в дом, который уже не раз посещали. Волнение захлестнуло сердце и Лань Сычжуй поспешил проверить, не ожидает ли Он в глубине покоев, но дом оказался пуст. Разочарование было столь же глубоко, сколь велик был трепет ожидания. И сгладить его могло только одно — появление Главы Ордена Цзян. — Может, мы перепутали день, — задумчиво предположил Лань Цзиньи и уселся за стол в передней комнате и перевел на него взгляд. — Хотя, конечно, вряд ли. На столе стояли фрукты, кувшин с водой и легкие закуски. Все помещение сияло чистотой, а от тканей тянуло свежестью. Здесь явно кого-то ждали. — Ладно, я пойду прогуляюсь по городу и вернусь после полуночи. Лань Сычжуй практически не слышал. Да и не слушал. Он как дурной терял голову в преддверии свидания. Словно этих свиданий не было уже с десяток, а точнее пятнадцать. Как юная девица, он их считал. Хотя, откуда ему знать, как ведут себя юные девицы, если в том возрасте, когда ему следовало бы ими увлекаться, его взор приковал к себе Глава Ордена Цзян. И ладно бы эти чувства были безответны, но еще до своего первого смелого шага, Лань Сычжуй видел, что и на него смотрят с интересом, что пересечения на охотах не случайны, что чувство гложет не его одного. За спиной тихо скрипнули доски пола и Лань Сычжуй резко обернулся, чтобы в тот же миг, как увидел вошедшего — броситься к нему. — Глава Ордена Цзян! Сильные руки стиснули бока, но объятие оставалось крайне нежным. Лань Сычжуй отстранился на миг, чтобы взглянуть в лицо человеку, по которому так сильно скучал. Но не успел он всмотреться в дорогие сердцу черты, как его вовлекли в поцелуй, глубокий и нежный. Он все продолжался и продолжался, губы сливались воедино, а языки переплетались. Лань Сычжуй всегда проигрывал, даже когда сам начинал и в итоге принимал весь напор слишком сдержанного человека. В его рту хозяйничали, в животе разгоралось пламя, а мысли будоражило понимание, что никто таким Главу Ордена Цзян не знал. — Сычжуй, не здесь, — тихим шепотом донеслись его слова до ушей и те заалели сильнее, чем от предыдущих поцелуев. Противореча собственным словам, Глава Ордена Цзян ничуть не ослабил объятия и в губы снова впился. Уже чувствительнее, сильнее. И если бы он не поддерживал Лань Сычжуя, они бы обязательно споткнулись и рухнули на пол. Но вместо этого, когда грудь уже стало жечь нехваткой дыхания, его толкнули на знакомое ложе. Гладкие лиловые покрывала взметнулись волнами ночных вод Пристани Лотоса и приняли и второго любовника. Лань Сычжуй ничего не мог поделать с собой и терял голову, когда смотрел на Цзян Чэна, которого упорно называл вежливо и отстраненно и только в своей голове иногда позволял себе большее. Так и сейчас он залюбовался на мужчину, которому сам же и захотел отдаться. Широкие плечи и резкий покрой клановых одежд дополнялись томностью их цвета. А когда он их снимал… — Краснеешь? — Цзян Чэн выгнул бровь и сбросил с себя верхние одежды, оставшись лишь в штанах. Он стоял коленями на постели и не мог не знать, как действует на Лань Сычжуя. Возможно, к тому и спрашивал сквозь еле заметную улыбку. — Уже забыл наши прошлые ночи и решил смущаться как в первый раз? — А вы все не теряете своей язвительности.— Решил не оставаться в долгу Лань Сычжуй, усмирил своё смущение, выкрутился из-под Цзян Чэна и встал. — Спустя столько ночей. Не то чтобы Лань Сычжуй преследовал какую-то цель своими словами. Он лишь хотел показаться не таким уж и юным неопытным птенцом… и не отвечать же ему “да”. Ведь так и было — каждое свидание он смущался, глядя на оголенную бледную кожу Главы Ордена Цзян, а когда опускал взгляд ниже, то и вовсе готов был сгореть со стыда. Может, именно поэтому он как и всегда отвернулся, раздеваясь. И вздрогнул, когда к обнаженной спине прильнули такой же обнаженной грудью, на живот легли сильные ладони, а уха коснулись губами: — Мне нравится, — шепнул Цзян Чэн и снова потянул на кровать. — Но если я позволю тебе вдоволь смущаться, а сам предамся привычной мне язвительности, то этой ночи не хватит ни мне, ни тебе. Лань Сычжуй слегка обернулся: — Тогда к чему тянуть? — нагло, для Лань Сычжуя сказать такое было слишком нагло. Он сглотнул и решил, что только сегодня будет таким не только на словах. Буквально плюхнувшись обратно на лиловые покрывала, Лань Сычжчуй потянулся и удобно устроился на животе, выставляя напоказ свою точеную спину, лишь слегка прикрытую его распущенными волосами. Ему даже не пришлось вступать со своей же сущностью в какой-либо спор. Почти сразу лег сверху и Цзян Чэн. А судя по тому, каким тихим было его рычание — единственное из звуков — и какими требовательными руки, раздвигающие ноги Лань Сычжую… Судя по всему этому, им обоим действительно надоело тянуть. Теплые руки Цзян Чэна скользили по покрывшейся мурашками коже, слегка разминали напрягшиеся мышцы. Он поцеловал Лань Сычжуя в затылок и провел пальцами линию от лопаток по позвоночнику в самый низ. — Готовился? В голову Лань Сычжую тут же ударила кровь и для сохранения собственного лица он лишь кивнул и тут же почувствовал, как с него поднимаются. Он крепко зажмурился, прекрасно понимая, что делает Цзян Чэн. Представлял, как он откупоривает бутылёк со специальной тягучей смесью, как выливает её на ладонь и тут же обхватывает своё мужское естество, размазывая по нему скользкую массу. А после приставляет перепачканные в ней пальцы… Лань Сычжуй вздрогнул, почувствовав то, что только что представлял. Длинные идеальные пальцы вошли в него легко и властно. Цзян Чэн сразу же скользнул по всем уже изученным чувствительным точкам, растянул края и подразнил медленно вынимая и толкая обратно. Лань Сычжуй вцепился пальцами в покрывало и слегка раздвинул ноги, приподнимая зад навстречу пальцам, но они тут же исчезли, а под живот быстро была запихнута подушка. Он даже успел растеряться. — Прости мне спешку, я… — Цзян Чэн не договорил, зато не останавливался в действиях. Он надавил ладонью Лань Сычжую между лопаток и приставил к чуть раздразненному входу свой член и подался бедрами вперед, входя медленно и бережно. Но все равно это было слишком, чтобы промолчать и Лань Сычжуй застонал — тихо и сладостно. Это в первый раз ему было больно, когда всё было страшно, безумно и низменно. Тогда он сгорал от желания, но тело его ничего не знало и не умело. Он зажимался, хныкал под Цзян Чэном и в то же время обнимал его ногами, не позволяя отстраниться. Уверял, что не больно, когда больно было. То время ушло и он не жалел. Упираясь вспотевшим лбом в покрывало, кусая губы в удовольствии, Лань Сычжуй чувствовал, как его берут до самого конца. Когда их бедра соприкоснулись, а внутри не осталось места, он сдерживал похныкивание, так и рвущееся из горла. И никак не связанное с болью. Он сильнее сжал простыни, перетерпивая нахлынувшее наслаждение, надеясь на продолжение и заскулил его получив. Цзян Чэн любил глубоко. Вставлял всегда сразу, на всю длину и едва выходил — толкался снова. Мелкими резкими толчками, не давая передыху от непрестанного ощущения крайнего заполнения. Он нежно целовал затылок и не смел тронуть ленту Лань Сычжуя. Аккуратно откинув волосы, Цзян Чэн стал вылизывать местечко, где шея переходит в плечо, а кожа горит, стоит её коснуться. Все также долбил сзади и ласкал ладонями бока. Лань Сычжую показалось, что у него кружится голова, он дышал открытым ртом и так старался не стонать, но стоны все равно лились. Его член терся о подушку и этого оказалось достаточно. Сжимаясь на самом пике он почувствовал, как на плече судорожно, но совсем не сильно смыкаются зубы Цзян Чэна. — Сычжуй… — М-м-м? — Ты в порядке? Лань Сычжуй тихонько хохотнул и слегка подался назад, давая понять, что ему тяжело. Цзян Чэн тут же аккуратно отстранился и даже удивился, когда его повалили на кровать и оседлали. Через мгновение его губы тронула такая редкая искренняя улыбка, а руки нежно тронули колени Лань Сычжуя. — Вы так и не научились говорить о своих желаниях честно, Глава Ордена Цзян. И если вы не можете попросить, то попрошу я. — Лань Сычжуй наклонился к лицу Цзян Чэна, глядя ему прямо в глаза, а рукой опираясь о его грудь, в которой бешено билось сердце, он подарил ему короткий поцелуй. И тут же отстранился с невинной улыбкой. — Продолжим? Мир тут же перевернулся кверху тормашками, а его плечи покрылись поцелуями. С губ не сходила улыбка и очень скоро начали снова вырываться стоны. *** Перед рассветом, когда Лань Цзиньи почти окончательно задубел и решился войти в гостевой дом, дверь, наконец, отворилась и на пороге возник Глава Ордена Цзян. Одарил как всегда недовольным взглядом и прошел мимо, а Лань Цзиньи скользнул в помещение. На низкой кушетке Лань Сычжуй сидел и грустно жевал кусочки сушеного лотоса. — Сычжуй! — Воскликнул Лань Цзиньи, но когда самый дорогой друг посмотрел на него грустным взглядом, решил ничего не говорить ни про “почему так долго”, ни про “как не стыдно”. — Что? Лань Цзиньи подошел и сел рядом. — Ничего. Просто хотел рассказать, как красиво в Пристани Лотоса ночью. Думаю, что буду проситься сюда ненадолго. Поучиться. Пойдешь со мной? Отрешенный вид Лань Сычжуя как в воду канул, его лицо засияло счастьем.