Месть

***

      Говоря о Заиде Массани, нельзя не заметить, что он хренов Дьявол в земном обличии. В Галактике знали, что лучше не переступать ему дорогу, потому что иначе он придёт по твою душу, перед этим разнесёт в щепки все турели, наёмников и роботов, которые ему встретятся, и опустошит все запасы алкоголя до последней фляжки. Заид убивал играючи, ему ничего не стоило пристрелить кого угодно и все знали, что это его право, словно он подобие азарийского юстицара без кодекса. Заид шёл рука об руку со Смертью, как с доброй подругой, ведь однажды её коса уже нашла камень в лице его неугасимого пламени ненависти и желания отомстить. Если и существуют боги Мести, то все они нашлись в Заиде.       Заид Массани умел ненавидеть. Так ненавидеть не могло ни одного живое существо, а Заид мог. Формально, он уже мёртв. Его ненависть не пламя, которое легко может погаснуть, не выдержав испытание временем. Его ненависть умела быть тихой, не мешать делам, но незримым огоньком маячить рядом, на периферии сознания, напоминая о себе. И Заид помнил. Заид нежно лелеял её, как иной любовницу или супругу, но женой Заида была его пушка, а любовницей — Смерть. Заид кормил свою ненависть, по чуть-чуть, зная, что для костра нужно дерево, а его надо где-то найти. И Заид находил топливо, каждый раз, сталкиваясь с Синими светилами, наёмниками, которых когда-то сам создал, стал их отцом и проводником в преступный мир. А они даже не знали об этом. И Заида это злило. Заида это бесило до красных пятен перед глазами, но он не позволял злобе заполнить его до краёв. Заид знал, когда надо остановиться. В своих интересах, конечно.       Предателей Заид вытравливал сразу. Где бы он ни был, первыми всегда умирали крысы, способные накрыть его. Часто это выходило ему боком, но предательство Заид ненавидел до безумия и был готов лично отстреливать всех в Галактике. Прекрасно понимая, что это не поможет. Но так было проще кормить ненависть к бывшему деловому партнеру.       Видо Сантьяго.       Заиду иногда казалось, что он ненавидит имя больше, чем его обладателя, но, даже если и так, то это ничего не меняло. Засыпая и просыпаясь каждый день, Заид видел его лицо, буквы его имени складывались из огненных всполохов, отпечатавшихся на подкорке мозга навсегда. Каждый день и каждую ночь, каждую неделю и каждый месяц, каждый сраный год, Заид думал, как убьёт его. Быстрой эта смерть быть не должна, слишком просто, она будет мучительно долгой, чтобы Видо ощутил всю ненависть Заида к нему. И она будет в одиночестве. Видо должен почувствовать, что все бросили его, что ему никто не поможет, понять одиночество перед тем, как Смерть в лице Заида настигнет его.ьЛюбой другой на его месте давно бы сдался, махнул рукой и начал жить дальше. Но не Заид. Месть однажды вытащила его из могилы и она же была для него воздухом. Кислород не давал дышать так, как хотелось ему, поэтому его заменяла жгучая ненависть. Умеренно разгоревшаяся.       Двадцать лет Заид кормил своё пламя и всё-таки оно нашло того, для кого предназначалось. Видо Сантьяго сгорел в ненависти Заида. Буквально.       Заид чувствовал неземное удовлетворение. Он окрылён, пьянел без вина от одной мысли, что наконец его месть свершилась и Видо сейчас горит в Аду по его милости. Заиду эта мысль очень нравилась. — Потом будет хуже, — заметил Шепард. Он поспособствовал тому, что Заид теперь светился злобным удовлетворением как некоторые ханары, и был настолько покладист, что согласился работать на «Цербер». Точнее, на Шепарда, который вроде с «Цербером», но не совсем. — Зато сейчас мне охренеть как хорошо, — огрызнулся Заид. Шепард покачал головой. Красные от имплантов глаза, казалось, сканировали Заида, хотя Шепард сказал, что он не кибернетик. Заид ему не поверил и на всякий случай держал пистолет поближе. — Я знаю, о чём говорю, Заид. — Откуда, щенок? — миролюбиво спрашивает Заид. Ему не особо интересно, умом он всё ещё убивает Видо, но Шепард неожиданно отвечает и ответ этот выбивает все мечтания у Заида из головы: — Торфанский мясник, который убил работорговцев и отправил на смерть своих людей, это я. Я делал это из мести. Как и ты. — Святое дерьмо, — присвистнул Заид, внимательно всматриваясь в каждый сантиметр лица Шепарда. При беглом осмотре он не заметил сходства, в полумраке Омеги больше шрамы выделялись, а дальше не до того было. Точно Торфанский мясник, тот самый. Заид, когда об этой истории только узнал, мальчишку-командира даже зауважал. Такие люди ему нравились. Способные пойти на всё ради своего дела. Лицо его Заид видел мельком, не любитель новостей, учитывая, как часто он сам там появился (в розыске, а не как герой-спаситель-кровавый ублюдок), но сейчас, спустя столько лет, оно всё ещё узнаваемо. — Надо же, и в Альянсе есть наш брат? Мне казалось, они только тупых солдафонов берут, — Заид скрестил руки на груди, оценивающе сверху-вниз Шепарда оглядывает. Шепард хмыкнул, блеснув кибернетикой глаз. — Выбор у них небольшой. Либо я, либо тысячи сошедших с ума бывших рабов. В тот год урожай новобранцев был так себе. — И что, какого было убивать гадов, лишивших тебя дома? — После того, как они перерезали моих людей? — Шепард усмехнулся. И Заид узнал эту ухмылку. Очень нехорошую, после такой обычно следовало несколько выстрелов и куча трупов. Но стрелять Шепард не собирался, да и Заид ему не даст, просто смотрел будто мимо и усмехался. — Чертовски приятно. Я отстреливал каждого, пока не осталось только кровавое поле. Долго гнили, гады, некоторых трупами завалило. Их я тоже убил. И потом вылетал и выслеживал, каждого ублюдка до последнего. — И чего ради ты мне проповеди читаешь в таком случае? — Потому что потом ничего не было, Заид. Я сделал месть смыслом жизни, как и ты. Когда оказалось, что убивать теперь некого и мой дом не вернуть, я потерял смысл. Жизнь стала бесполезной. Просто дружеский совет от будущего командира.       Заид виду не подал, конечно, но слова Шепарда запомнил и долго обдумывал, когда получил в распоряжении собственную недо-каюту. Раскладывая вещи, он всё крутил в голове последние мгновения жизни Видо. Щекочущее удовлетворение и тепло никуда не делось, но появилась и тревога. Заид не знал, что делать дальше. В полной мере ощутить правоту Шепарда Заид смог, когда однажды проснулся посреди ночи. С ужасом он понял, что не может вспомнить лица Видо и не видит больше снов с многочисленными сценариями его смерти. Вообще ни-че-го. Пустота. Пламя, которое он так любовно взращивал, погасло навсегда.       Месть свершилась. Смысл жизни официально был потерян.