***
За большими стеклянными окнами непрерывно падал снег, создавая на улицах ещё больше сугробов, и затрудняя водителям движение на дорогах. Тэхен сидел в уютной кофейне, запивая кусочек шоколадного торта карамельным макиато. Кофейня была красиво украшена к новому году: гирлянды на окнах, ёлка в центре зала, красивые большие люстры, с которых свисали декоративные снежинки, а самое главное — работники, одетые в новогодние костюмы. Симпатичные маленькие эльфы. Ёнджун сидел напротив, попивая американо, понемногу отламывая от своего кусочка черничного торта, и любуясь совершенно не видом из окна, или красиво украшенным залом. Он смотрел на нового знакомого, которого, как бы смешно это не звучало, нашёл в сугробе в лютую метель. Он находил в Тэхене что-то особенно милое. Его свитер со снежинками, его слегка покрасневшие на морозе щёки, как и у самого Ёнджуна, и его милая привычка по чуть-чуть отпивать свой напиток. Они почти не разговаривали, пока добирались до кофейни, и совсем немного узнали друг о друге. Тэхен позволил себе рассказать, что живёт с вредным, ленивым братом, а Ёнджун рассказал, что живёт один — не считая пушистого друга по имени Багги. — Почему Багги? — улыбаясь, спрашивает, как оказалось, младший, отправляя в рот кусочек торта. — Потому что я люблю мультик «Леди Баг и Супер Кот», но мой подкидыш оказался мальчиком, — пожимает тот плечами, слыша в ответ безумно милый, заразительный смех. — Хэй, не смейся! — но Ёнджун смеётся и сам. — Вообще-то, я очень долго думал над именем! — Я не сомневаюсь, — хихикает Тэ, отпивая из стаканчика. — А у тебя есть домашние животные? — Я ж уже говорил, у меня есть брат. Приходит очередь Ёнджуна смеяться, и уже через полчаса парням начинает казаться, что скоро их выгонят за то, что они слишком громкие посетители. К слову, им было очень сильно плевать. Когда десерты кончаются, и напитки тоже, Тэхен заказывает ещё один макиато с собой, и одевшись, парни переглядываются. — Ты далеко живёшь? — первым спрашивает Ёнджун, застёгивая пуховик. — Через пару домов отсюда. А ты? — А я через пару улиц, — как-то грустно сообщает старший. — Ну, пока тогда? Спасибо за компанию в этот достаточно грустный для меня день, — мнётся Кан, переводя взгляд в пол. Улица встречает их далеко не метелью — лёгким снегом и ветерком. — Вызвать тебе такси? — снова Ёнджун нарушает тишину. — Нет, что ты, я пешком дойду… — Уже поздновато, мы просидели в кофейне полтора часа… — Я дойду, — не унимается Кан, уже приготовившись уходить, как Ёнджун ловит его за руку, и Кану приходится развернуться. — Может, хочешь разделить со мной пиццу и посмотреть фильм у меня дома…?***
Тэхен думает о том, что он какой-то конченый идиот, потому что на предложение старшего, но совсем незнакомого ему Ёнджуна, отвечает согласием. Такси всё же вызывается, но на адрес Ёнджуна. Парень живёт в высотке. Кажется, тут этажей пятнадцать и Чхве живёт на предпоследнем. Всю дорогу они едут молча, и вот, казалось бы, отличный момент слинять прямо сейчас, потому что затея реально идиотская, но Тэхен, продолжая смотреть на знакомого через зеркало в лифте, спокойно стоит и ждёт, пока они прибудут на нужный этаж. У Ёнджуна в квартире прохладно. Тэхен, снимая пуховик и вешая его на крючок, ощущает лёгкий сквозняк, а повернувшись в сторону приоткрытой двери, что явно вела на кухню, видит открытое за ней окно. — Любишь холод? — поставив ботинки в сторону, спрашивает Тэхен. — Ага, не могу с закрытыми окнами. У меня в квартире зимой отопление ого-го! Да и летом всегда жарко. Бывает, и сплю с открытыми окнами. Тихое «я тоже, так что мне подходит» остаётся неуслышанным, потому что Ёнджун уходит куда-то и возвращается с вешалкой, снимая с крючка пуховик знакомого и повесив его на вешалку, убирает в шкаф. Тэхен мнётся у порога, когда старший идёт в сторону другой, уже полностью закрытой двери, и тут же возвращается, хватая младшего за запястье и ведя за собой. Тэхена, почему-то, данная ситуация ничуть не смущает. Ему наоборот нравится всё, что сейчас происходит. И ладони Ёнджуна, что крепко охватывают его запястье, на удивление, тёплые, хотя они только что пришли с улицы. — На самом деле, этот день очень странный, — задумавшись, сообщает Ёнджун, когда усадив Тэхена на свою кровать, что-то ищет на столе, и в ящиках под ним. Тэхен, вообще-то, полностью согласен с данным утверждением. Он как-то не ожидал, что вечер сегодня будет проводить не за своим любимым фортепиано, а у почти незнакомого парня в квартире. Комната у него, кстати говоря, совершенно не подготовлена к празднику. Обычные шторы, обычные белые стены, ни одной гирлянды и даже намёка на существование ёлки… Одинокая большая кровать посередине, стол напротив, и небольшой комод, очевидно, для вещей. — Я тоже это заметил. — Знаешь, ты напомнил мне белку, когда я тебя увидел, — хихикает старший, наконец, находя то, что искал. В его руках ноутбук. — Странно, что не алкаша, который заснул в сугробе, — усмехается парень, тут же слыша смех, который так зацепил его в первые минуты знакомства. — А ты на лиса похож. — Это ещё почему? — удивляется тот, плюхаясь рядом. — Взгляд такой же хитрый, и улыбка милая, — последнюю фразу Тэхен говорит максимально тихо, но Ёнджун слышит, и улыбается. — Кстати, где Багги? — Он спит, и я не советую его тревожить — смеётся Ёнджун. — Что смотреть будем, бельчонок? — Что угодно, но только не «Один дома»… — Не волнуйся, я терпеть не могу этот праздник и такие фильмы избегаю. Кстати, ты можешь лечь, если хочешь. Сидя смотреть что-то полтора часа — спина отвалится, — старший забирается в середину кровати. — Можно вопрос? Нет, три вопроса, и это первый. — Ну, спрашивай… — пожимает тот плечами. — Почему ты не любишь этот праздник…? — Тэхен тоже забирается на кровать, и дублирует позу парня. — Это… На самом деле, я бы не хотел это обсуждать, просто очень плохие события выпали именно на праздничные числа, и у меня ужасные ассоциации… — поникнув, объясняет Ёнджун. — Прости… — Всё хорошо, я же сам всё рассказал! А ещё один вопрос…? — Где обещанная пицца?! Тэхен снова слышит прекрасный смех Ёнджуна, и снова готов поклясться, что даже фортепиано не звучит так же прекрасно, как Ёнджун.***
— Я надеялся, что ты умер. Стоит Тэхену только зайти домой утром следующего дня, как на посторонние звуки выходит недовольный Бомгю с пустой тарелкой. — Это скорее ты сдохнешь, если меня не будет пару дней, — устало отвечает парень, аккуратно ставя ботинки на место. — Вот именно! Ты чёртов садист! Даже еды не оставил! — Ты безрукий что-ли? — вздыхает парень. — Интернет в помощь, духовка есть. Парень проходит в сторону своей комнаты, успевая словить в свою сторону парочку гадостей от Бомгю. Но его эти слова никак не задевают, особенно после всего, что было ранее. Они с Ёнджуном провели прекрасный вечер за просмотром какого-то аниме, название которого парень даже не попытался запомнить, потому что, в основном, смотрел он только на Ёнджуна, профиль которого был необычаянно красив. Ёнджун в принципе был очень красивым, особенно в домашних шортах и футболке с рисунком Леди Баг. Тэхену в чужой квартире вдруг стало куда комфортнее, чем в своей собственной. Когда аниме и пицца кончились, Тэхен засобирался домой, беспокоясь, что тревожит старшего, но Ёнджун сообщил, что когда он предлагал посмотреть что-то и поесть пиццы, он делал это с расчётом, что младший останется на ночь, а не попрётся домой по сугробам. Тэхену пришлось согласиться, и в итоге он спал на диване в другой комнате, потому что, хоть Ёнджун и настаивал, чтобы Кан спал в его кровати, а он сам на диване, младшему совесть не позволяла хозяина квартиры оставить без спального места. Утром, когда Ёнджун собирался на работу, а работал он, кстати, в небольшой фирме менеджером, Тэхен спросил, могут ли они обменяться хотя бы номерами, и Ёнджун на радостях дал даже свои соцсети. Тэхену пришлось пустить Ёнджуна в свой закрытый твиттер.***
У Кана пары, вообще-то, ещё не закончились, и преподаватели просили задержаться, чтобы обсудить, как со старостой группы, некоторые вопросы. Но ему, вообще-то, конкретно становится плевать, потому что ровно в час дня ему приходит SMS от контакта «Лис» с предложением встретиться, и место, если Тэхен всё же надумает. А он надумает, потому что, как оказалось, ему вся эта университетсткая рутина порядком надоела, да ещё и тогда, когда он должен к празднику готовиться, хоть и на одного. — Жесть ты холодный, — вместо «привет» говорит Ёнджун, когда при встрече, зачем-то, берёт его руки в свои. — Ну так, не лето на дворе… Я варежки свои любимые потерял, ещё тогда, два дня назад, когда мы познакомились. — Беда, — кивает тот головой, вытаскивая что-то из кармана. — Дай руку, — и Тэхен выполняет просьбу, наблюдая за тем, как Ёнджун надевает на него, вероятно, свои варежки. Они совсем не похожи на те, что Тэхен потерял, но оказываются даже теплее. Старший надевает вторую, и смотрит на Тэхена. — Ты достаточно тепло одет? — Ну, толстовка и пуховик, а что? — Мы идём кататься с горки. — Что?!***
Возмущения сходят на нет, когда он, обняв Ёнджуна, сидя у него за спиной, первый раз скатывается с достаточно высокой и длинной горки, под конец, когда ледянка останавливается, заваливаясь на бок, в сугроб. Ёнджун заваливается рядом и тихо хихикает, заставляя Тэхена за ним повторять. Они долго, почти десять минут, поднимаются обратно, и скатываются снова, только на этот раз Тэхен садится спереди. И, на самом деле, чувствовать чужие объятия, хоть и вынужденные, оказывается приятно. Когда они снова съезжают вниз, и ледянка полностью останавливается, Тэхен просит Ёнджуна не отпускать его. И старший, на удивление парня, просьбу выполняет. Они сидят, грубо говоря, в обнимку до тех пор, пока мужчина с самого верху горки не кричит им отойти, чтобы с горки съехала его дочь. И парням приходится встать. Тэхен, мысли которого весь оставшийся вечер занимают только объятия старшего, самому Ёнджуну кажется очень расстроенным, хотя это вовсе не так. — Эй, бельчонок, ты чего? — когда они заседают в кофейне, Ёнджун взволнованно пересаживается к парню и обнимает его за плечи, пока тот, ладонями обняв стаканчик с американо Ёнджуна, греет руки. — Тебе не понравилось? — Боже, нет, конечно, Ёнджун, мне очень понравилось… Просто, я… — Тэхен не знает, как объяснить свои чувства, но, если быть честным, и пытаться не хочет. — Не бери в голову, я просто такой человек. — Хорошо, я не заставляю тебя рассказывать, — кивает старший, но на своё место возвращаться не спешит, всё так же обнимая младшего за плечи. Тэхену вдруг снова становится так хорошо, что он даже позволяет себе опустить голову на плечо старшего и прикрыть глаза, потому что от мороза они у него немного побаливали каждый раз. Его сердце отбивает бешеный ритм, а стаканчик с кофе в руках начал немного остывать. — Хочу познакомиться с Багги, — вдруг сообщает Кан, удивляя Ёнджуна. — Тогда, получается, мы снова ко мне? И Тэхен, не в силах собрать слова в одно предложение снова, просто в согласии кивает, не подозревая, что Чхве уже заказал такси до своей квартиры.***
— Только за животик его не тис… Ёнджун заходит в комнату и тут же замолкает, видя, как его малыш Багги, уложив свою тушку на спину, позволяет Тэхену чесать свой животик, да и попутно ещё мурлыкает, словно никогда не пытался лицо своего хозяина за это расцарапать. — Он у тебя дружелюбный, — улыбается Кан, что лежит на кровати, подперев голову рукой. — Да, вообще-то, не особо… — пребывая всё в том же шоке, отвечает Ёнджун, оставляя две кружки чая на прикроватной тумбочке. — Ну, видимо, я ему понравился, — хихикает, поглаживая кота, который, чёрт возьми, месяцем ранее чуть не оставил Ёнджуна без глаза. «Вообще-то, не только ему…»***
— Я хотел бы отметить новый год по-другому… Говорит однажды Тэхен, когда в очередной вечер оказывается у Чхве в квартире, лёжа на его кровати, пока рядом с ним валяется Багги, а в ногах, на краю, сидит Ёнджун с бутербродом и кружкой чая. — Как? — В кругу семьи, — грустно улыбается он, вдруг поднимая Багги и устраивая его у себя на животе, продолжая гладить. — Почему не отмечаешь? — дожёвывая бутерброд, Ёнджун запивает его чаем. — Мои родители погибли когда мы с братом были маленькими, родственников больше не осталось, а Бомгю… Он меня, вроде как, ненавидит… — Как тебя можно ненавидеть…? — удивляется старший, оставляя кружку на столе и забираясь на кровать так, чтобы быть около Тэхена. — Видимо, можно… Может, и есть за что, — он пожимает плечами, что совсем не нравится коту, поэтому он встаёт, и потоптавшись у Кана на животе, спрыгивает на пол, выходя через прикоткрытую дверь. — Глупости какие… — дотянувшись до тумбочки, он берет пару конфет, и предлагает Тэхену. — Ты… Прекрасный, вообще-то… — немного смущаясь, произносит тот, и видит лёгкую улыбку и румянец на щеках Кана. — Мы знакомы… Сколько? Пять дней? — Хэй! Это не важно! — Ёнджун садится на колени и смотрит на Тэхена. — Я же вижу тебя каждый день из этих пяти и… Ты, ну, хороший. — Спасибо, — развернув конфетку, он закидывает её в рот, пока Ёнджун разглядывает черты его лица. Тэхен с самой первой встречи напомнил ему бельчонка, но сейчас, Ёнджуну начало казаться, что в Тэхене течёт королевская кровь. Ну не может обычный парень выглядеть так, как он. Его чистейшая кожа, его огромные глаза, в которых он видит собственное отражение. Словно подкрашенные, хотя от природы такие, губы. Особенно губы… — Ты такой красивый… Ёнджун произносит это, как ему кажется, в своей голове, но на самом деле вслух, что понимает тогда, когда Тэхен поворачивает голову в его сторону и смотрит с удивлением. Старший молчит, потому что даже примерно не знает, что отвечать на этот взгляд, но Тэхен тоже встаёт на колени прямо на кровати, дублируя позу Чхве, и двигается к нему. — Ты тоже, — снова улыбается своей красивой улыбкой, и вдруг кладёт руки на его плечи, оказываясь слишком близко. — Давай отметим Новый Год вместе? И кто Ёнджун такой, чтобы ответить отказом?***
Ёнджун не любил этот, казалось бы, праздник. Не украшал квартиру, не зажигал бенгальские огни, не накрывал на стол, и ложился спать по расписанию. Всё у него в этот день было обычным. Всё, кроме Тэхена. Потому что тот, в желании вдохнуть в Ёнджуна дух праздника, в выходные притаскивает две свёрнутые гирлянды, посуду, что разрисована в новогоднем стиле, в форме ёлки тарелки, маленькую ёлочку, покрытую искусственным снегом, ёлочные игрушки, мишуру, и, наконец, звезду на самую макушку. Ёнджун искренне удивляется, как младший всё это допёр один, и почему не позвонил ему и не попросил помочь, но Тэхен лишь машет рукой, что это не так важно, и просит помочь ему нарядить маленькую ёлку и повесить гирлянды. Пока Ёнджун пытается сообразить, куда вставлять ветки от искусственного дерева, Кан объясняет, что выбрал маленькую ёлку не потому, что большую не смог бы дотащить, а потому, что она больше всего понравилась бы Багги, а остаться без ёлки и нервов никому не хотелось. Ёнджун подумал, что это очень аргументный аргумент. — Отлично, а теперь гирлянды! Я купил сеткой, чтобы было интереснее. Повесим их над кроватью, как тебе? — распутывая провода, спрашивает младший. — Ну, думаю, будет неплохо… — особого энтузиазма всем этим заниматься у Ёнджуна не наблюдалось. Тэхен, заметив это, бросает гирлянды, пересаживается к парню на пол, и совершенно неожиданно для себя и старшего, берёт его за руки. Ёнджун, сердце которого от такого близкого контакта забилось чуть быстрее, поднимает взгляд, встречаясь с огромными глазами напротив. В них отражается гирлянда, что висит на ёлке позади старшего, а на губах проскальзывает лёгкая улыбка. Чхве смотрит на него непозволительно долго. — Ёнджун… Я не знаю, что случилось в этот праздник когда-то давно, что это трудно забыть… Может, даже, и невозможно, но я хотел бы, чтобы ты почувствовал хоть что-то… Не ради кого-то, а ради себя, Ёнджун… Кивая, он на некоторое время отпускает то, что было в прошлом. Он хочет одного: всегда иметь возможность смотреть на Тэхена и быть с ним настолько близко. Потому что то чувство, которое он в себе зарыл глубоко и давно, вырвалось наружу ещё тогда, в метель, на улице, когда он впервые заглянул незнакомцу в глаза. — Я… — он запинается на полуслове в момент, когда Тэхен, высвободив ладонь, тянет её к лицу Ёнджуна и кладёт на щёку, нежно поглаживая кожу большим пальцем и улыбаясь. Тэхен пропал ровно в тот же момент, когда увидел Ёнджуна в первый раз. Снежинки на его длинных ресницах, улыбку пухловатых, красивых губ и услышал смех. Такой тёплый, словно родной. — Чудеса случаются, Ёнджун, в них нужно просто верить… — Знаешь, самое главное чудо со мной уже случилось… — Разве? — Да… В тот день, когда я встретил тебя, — Ёнджун хочет расплакаться, и если бы Тэхен знал об этом, активно бы желание поддержал. Но ведь это совсем неважно становится, когда Тэхен первый сдаётся во власть ситуации, и наклоняясь вперёд, накрывает губы Ёнджуна своими, не убирая руку с щеки, и не выпуская вторую из замка. Старший отвечает, чувствуя себя школьником. Самым счастливым и глупым школьником. Губы Тэхена мягкие, губы Ёнджуна немного обветрились, но он всегда следил за этим и увлажнял их гигиеничкой. Той самой, с запахом винограда, которую Кан слизывал с его губ прямо сейчас, прося немного большего. И Ёнджун, господи прости, приоткрывает рот, пропуская Тэхена дальше. Чхве Ёнджун абсолютно точно не верил в магию, чудеса и прочее, хоть его любимым мультом и являлся совсем детский, про супер героев с магическим силами. Но когда Тэ целует его так настойчиво и так нежно одновременно, в чудеса поверить хочется. Особенно, новогодние. — Прости, — краснея, просит Кан, когда отстраняется спустя непонятное количество времени. — Я… Я не должен был… — Ты можешь… — перебивает его Ёнджун. — Можешь делать это в любой момент, — кивает. — В смысле… Эм… — ему стыдно немного, капельку совсем, поэтому он опускает взгляд в пол. — Целовать меня, — осмеливается сказать старший, поднимаясь с пола утягивая за собой и парня. Он становится напротив, так близко, что у Тэхена выпрыгивает сердце. Снова. Ёнджун опускает руки на талию младшего, и прижимаясь лбом к его лбу, тихо говорит: — Можно провести с тобой не только новый год, но и хотя бы какую-то часть моей жизни? — шепчет. — А что, если я отвечу, что хочу быть рядом всю? — так же тихо произносит, находя ладонями оголённую талию старшего, и пробираясь горячими ладонями под свитер. — Я соглашусь. Они целуются снова, но в этот раз первым сдаётся Ёнджун. Он прижимает младшего к себе, словно боясь, что тот передумает прямо сейчас, оттолкнет его и уйдёт, чтобы больше никогда не вернуться, но Кан лишь обнимает так же крепко, отходя ближе к кровати и падает на мягкое покрывало, утягивая Ёнджуна за собой, снова целуя. Тэхену дико не хватало кого-то рядом, и в какой-то момент, ему показалось, что не важно совсем, кто именно будет рядом, главное, чтобы этот кто-то не относился к нему так, как относились воспитатели в детском доме, или как к нему относится родной брат. С Ёнджуном он чувствует себя счастливым, нужным и… Глупо так рассуждать, когда вы знакомы неделю, глупо целоваться с парнем, которого знаешь неделю. Глупо, неправильно, несерьёзно, легкомысленно. Тэхену плевать, потому что нет ничего правильнее нежных поцелуев на его шее, которые оставляет Ёнджун, и нет ничего правильнее горячих рук Тэхена под свитером старшего. — Бельчонок… — старший смотрит в глаза парня, что улыбается каждый раз, когда слышит это прозвище. — Мой… — Твой, — одними губами подтверждает Кан, получая очередной поцелуй. И оба в этот вечер словно не могут остановиться. Словно они были разлучены на десять долгих лет, и только сейчас нашли друг друга. Это было правдой, вот только искали они друг друга гораздо дольше. Потому что Тэхен жил на этом свете девятнадцать лет, а Ёнджун двадцать два года. Долгих и мучительных без Тэхена.***
Утро 31-го декабря — О, съезжаешь? — усмехается Бомгю, увидев Кана с большой сумкой в руках. — Мечтай, — фырчит в ответ. — Если хочешь, чтобы квартира была твоей, ищи деньги и выкупай у меня долю. Бесплатно я тебе её отдавать не собираюсь, — получается грубо, но Тэхену очень надоело разговаривать спокойно. Хватит уже. — Какой деловой, надо же, — лыбится старший и вдруг смеётся, когда Кан тянется за ключами в ящике. — Это у тебя засос что-ли? — он оттягивает воротник водолазки, убеждаясь в своих словах. — Так вот значит куда ты бегаешь… Ну и кто это? — Какое твоё чёртово дело вообще?! — Не говоришь… Значит, точно не девушка. Признавайся, продал свою тощую задницу какому-то дядьке? Бомгю откровенно дразнит его, слишком близко оказываясь у лица, показывая немногозначные движения рукой. Тэхен резко отталкивает брата, да так, что тот еле удерживается на ногах, схватившись за край шкафа. — Ты совсем уже?! — вопит, словно пострадал. — Пошёл ты, дорогой мой братец, нахуй, — буквально плюёт эти слова ему прямо в лицо, и закинув ключи в карман пуховика, закрывает дверь. Таксист, что ждёт его в машине у дома, вздрагивает, когда Тэхен резко залетает в автомобиль, хлопая дверью так, что кажется, будто она слетит к чертям прямо сейчас. Уточнив, всё ли в порядке, он заводит машину, и выезжает на дорогу. Ехать не долго, потому что едет он к Ёнджуну. В прошлый раз, когда они, мягко говоря, украшали квартиру, всё-таки доделали всё до конца, и теперь Тэхен, захватив с собой некоторые из своих вещей, ехал к Ёнджуну домой, чтобы провести вместе новый год — впервые за долгое время встретить его не в одиночку, и не смотря «Один дома». Ёнджун встречает его скромным поцелуем в щёку и тёплой улыбкой, а Багги крутится вокруг ног и мяукает, привлекая внимание. Тэхен вешает пуховик на крючок и поднимает кота на руки, проходя в кухню, где Ёнджун, судя по запаху, что-то готовит. — Эй, что за запах? — усаживаясь вместе с Багги за стол, он осматривает кухню, но находит взглядом только включенную духовку. — Я решил, что на тарелку в форме ёлочки нужно положить печеньки в форме ёлочки, — смеётся парень, разворачиваясь к Кану лицом. — Поставил в духовку за пару минут до твоего прихода. — Очень классная идея, а откуда рецепт? — Мне мама как-то книгу привозила. Кажется, её писала бабушка, вручную… — Ты, кстати, ничего не рассказывал о своей семье… — вдруг вспоминает парень. — Да нечего рассказывать. Я не общаюсь с ними уже три года. — Почему?! — искреннее и громко удивляется Тэхен. — Ну, знаешь, как-то не очень круто в ответ на «мне нравятся мальчики» слышать «в семье не без урода» от матери, и «педик» от отца… — Ёнджун, дабы не показывать того, что чувствует в этой ситуации, отворачивается, опираясь на кухонную тумбу. Тэхен, выпустив Багги из объятий, аккуратно подходит к старшему и обнимает, просовывая руки вперёд и сцепляя их где-то у парня на животе, слегка целуя куда-то в шею. Чхве честно пытался отпустить ситуацию с родителями и жить так, как он хочет. Заехал в бабушкину квартиру, которую та оставила ему в наследство, закончил университет, устроился по профессии, получал хорошие деньги. Но чего-то не хватало, и это «что-то» больно скользило, словно лезвием, по сердцу. — Ты не виноват в том, что они такие, — шепчет Тэхен, оставляя ещё один поцелуй на том же месте. — Это не ты неправильный, а они, — продолжает лишь крепче обнимая. Ёнджун разворачивается в кольце из рук, встречаясь до жути грустным взглядом со взглядом младшего и, наконец, улыбается. — Ты волшебный, бельчонок, — он пропускает светлые прядки волос сквозь свои пальцы и смотрит так влюблённо, что Тэхен снова пропадает. Ёнджун касается губ младшего аккуратно и нежно, словно благодарит за все те слова, которые Тэхен сказал ему только что, да и ранее тоже. Кан действительно словно чудо, появился в жизни Ёнджуна, и спас её от одиночества. Точно так же, как Тэхена от одиночества спас Ёнджун. И неважно совсем, что они знакомы безумно мало. Для Тэхена и Ёнджуна этого времени достаточно, чтобы понять, кто они друг для друга, и зачем. Тэхен отстраняется, спускаясь к шее и оставляя совсем невесомый поцелуй, на что получает короткий вздох. Ёнджун снова, как в прошлый раз, обнимает его талию, а Тэ забирается руками под свободную футболку старшего. — Тэхен… Печенье сгорит… — шепчет, словно боясь нарушить момент. — А по-моему, сгоришь ты, — он возвращается к губам, целуя один раз, продолжая диалог: — если мы что-нибудь с этим не сделаем, не так ли? Ёнджун кивает, но всё же добивается своего и Тэхен ждёт ровно пять минут, а когда духовка оказывается выключена и открыта, парни резко оказываются в спальне, где Тэхен, нависнув над старшим, целует его беспорядочно то в губы, то в щёки, то снова спускается к шее, слыша тихие вздохи, а потом своей задницей проезжается по бёдрам и возбуждению Ёнджуна, ловя ушами сбитый стон. Печенье оказывается действительно вкусным, но это они узнают только спустя пару часов, когда Тэхен, скромно закутавшись в одеяло, жуёт уже остывший десерт, который с кухни притащил Ёнджун. — Успеем ли мы хотя бы на стол накрыть? Или так и встретим новый год? — залезая под одеяло, Ёнджун обнимает младшего поперёк живота, и носом тычется в его плечо. — Как новый год встретишь, так его и проведёшь, верно? — старший лишь кивает. — Меня вполне устраивает идея провести его в кровати, — прежде чем продолжить, Кан задумывается на пару секунд, — с тобой. Чхве счастливо улыбается и чмокнув парня в место, где только что был его нос, чуть поднимается к шее и подбородку, оставляя лёгкие поцелуи и шепча «меня тоже всё устраивает», а Кан, словно задыхаясь в своих чувствах, находит ладонь Ёнджуна под одеялом, и переплетает их пальцы. Тэ нигде не чувствовал себя по-настоящему дома. Детский дом — его личная травма, что отпечаталась в памяти надолго. Квартира, в которой он жил — никогда не была родным и уютным местом. Всё, что он хотел бы забрать, когда найдёт другое жильё — старое фортепиано, на котором так любит играть мелодию. Его любовь к клавишным — единственное, что Ёнджун о младшем не узнал за это время, хотя уже даже был уведомлён о том, как звали родителей Кана, и знал, почему у них с Бомгю разные фамилии. — Ёнджун… — тихо зовёт, надеясь, что старший не настолько устал, чтобы уснуть незадолго до того, как наступит новый год. — М? — младший чувствует дыхание в области ключиц и хихикает, потому что щекотно, дотягиваясь свободной рукой до растрёпанных тёмных волос. — Я не говорил тебе этого, но мой любимый музыкальный инструмент — фортепиано, — Кан, чувствуя лёгкие поглаживания в области талии, улыбается, понимая, что он, наконец-то, дома. — Я играю на нём, сколько себя помню… — Сыграешь мне как-нибудь? — оставляя очередной крошечный поцелуй, спрашивает старший. — Обязательно. Только что, например? Парень поднимается, и смотрит на младшего, вновь будто изучая, а затем тихо, почти беззвучно, произносит: — Рождественскую мелодию.***
Стол они всё же накрывают, но достаточно скромный. Ёнджун достаёт шампанское, которое купил буквально сегодня утром, и помыв бокалы, размещает их в спальне. Тэхен сказал, что вариант провести новый год в кровати — отличный, а Ёнджун прислушался. Поэтому, вся еда, которая была, и алкоголь, разместились на раскладном небольшом столике в спальне, перед кроватью. Младший, пока Чхве занимался этой частью, быстро сбегал в магазин, который, к счастью, был ещё открыт, и нарезал салат, который им готовили на новый год ещё в детском доме, за праздничным столом. Можно сказать, что это было его любимое долгожданное блюдо. Ёнджун заканчивает накрывать на стол, и возвращается на кухню, обнимая младшего со спины, и зарываясь носом в светлые волосы, вдыхая запах шампуня и почти уже не ощущаемый запах одеколона, которым Кан пользовался. Тэхен улыбается, потому что от дыхания Ёнджуна становится щекотно. — Знаешь, ты действительно прав, бельчонок, — тихо произносит, пока тот мелкими шажками передвигается к раковине, чтобы включить воду и помыть тарелки. — В чём? — поворачивая голову в бок, Кан получает поцелуй в щёку и немного краснеет от неожиданности. — В том, что чудеса случаются, ведь… — чуть повышая голос до обычного, продолжает он: — ведь если три года назад, в этот день, я потерял близкого мне человека, то сейчас… Чхве начал свою историю так неожиданно, что Тэхен хотел было попросить его остановиться, чтобы хотя бы присесть, но развернувшись и заглянув в глаза старшего, парень передумал, и решил побыть слушателем на ближайшие пару минут. В конце концов, ему было интересно, по какой причине Ёнджун не считал этот праздник праздником, и последние годы его не отмечал. Ёнджун, словно ища поддержку и успокоение, коротко целует Тэхена, и тот совсем не сопротивляется. Ха, как же, будет он сопротивляться. — Мы поссорились незадолго до этого, но потом я осознал, что был виноват, и попросил его приехать, чтобы провести новый год вместе. В тот вечер было слишком холодно, дороги покрылись льдом, и такси, которое вызывал для него я, попало в аварию. Водитель выжил, а вот… — Ёнджун прерывается буквально на пять секунд, за которые младший успевает погладить его по волосам и произнести «я слушаю тебя». И это кажется Ёнджуну очень важным в данный момент. — Этому человеку даже восемнадцати не исполнилось… — Это была твоя любовь, да? — шёпотом спрашивает, получая кивок. Очевидно, Ёнджун не забыл и не отпустил. Тэхен видит это в его взгляде и даже движениях. Он обнимает слишком крепко, боясь Кана отпустить, а в следующую секунду прижимает его к себе, утыкаясь носом в шею. Младший обнимает его в ответ, успокаивающе поглаживая ладонями по спине, и это помогает. Кан чувствует, как ритм его сердца восстановился, а жар с щёк немного спал, поэтому, отстранившись, он разрешает себе задать вопрос, ответ на который, казалось бы, очевиден. — И ты винишь себя в том, что произошло…? — Ёнджун несмело кивает снова, опуская взгляд. — Если бы я только не был таким идиотом… Я бы сам поехал к нему, понимаешь? И всё это… Я ходил на кладбище лишь однажды, спустя год после его смерти, а потом перестал, потому что чувствовал, что тоже хочу остаться там… — Не говори такого, — с испугом в глазах просит Кан, беря его щёки в свои ладони. Старший всё же смотрит на него. — Ты не виноват в том, что это случилось. Ты не управляешь погодой, Джун, — младший впервые называет его так, и Ёнджуна вдруг прошибает дрожь. — Он тоже называл меня так… — одними губами говорит, но Тэ понимает. — Прости, — он наблюдает за тем, как на лице Ёнджуна вдруг появляется слабая улыбка. — Я отпустил любовь к нему, — рассказ продолжается. — Но если бы не эта глупость, он сейчас бы уже работал врачом хирургом, как и хотел. Я чувствую, что причастен к его смерти… — Знаешь, я почти не помню своих родителей, но я помню фразу отца, которую он мне сказал, когда я упал во дворе и разодрал коленку в кровь: «Жизнь — это испытания, но ты сильный человек, поэтому всё преодолеешь, а я буду рядом, чтобы тебе помочь». И хоть сейчас он не рядом физически, мысли о нём всё ещё помогают мне справляться со многим. Наши близкие хотели бы, чтобы мы продолжали жить без чувства вины. Тэхену самому говорить об этом было нелегко. Он действительно мало что помнил о родителях и со временем, даже голос матери стал забываться. Далёкие детские воспоминания часто путались, выдавая ложные, но то, что сказал ему отец, он никогда бы не смог перепутать или забыть. Потому что каждый раз, сталкиваясь в жизни с трудностями, Тэхен вспоминал улыбку мужчины и понимал, что отец, как и мама, в любом случае гордятся им, и хотели бы, чтобы он продолжал жить. Ёнджун смотрел на Тэхена с неподдельной любовью. Кан это, почему-то, чувствовал всем своим телом и душой. Ему никогда не было так хорошо с человеком, чьё имя он узнал жалких полторы недели назад. Он малознакомым людям вообще не доверял. Но вот, перед ним стоит Ёнджун, с красными глазами, но такой тёплой и родной улыбкой, который вдруг произносит «Ты такой чудесный, Тэхен-и…» и снова крепко обнимает, показывая, что слова, сказанные только что — не пустышка. — Давай будем жить дальше, Ёнджун, — просит, словно боится получить другой ответ. — Только если ты будешь рядом, — младший, кажется, слышит всхлипы. — Я буду, — кивает, и Чхве чувствует это, отстраняясь лишь для того, чтобы Тэхена поцеловать.***
Пока сквозь открытые в спальне окна слышится отсчёт до нового года, Тэхен, держа бокал с шампанским на вытянутой от себя руке, целует Ёнджуна, вовсе не боясь упустить ровно 00:00. Чхве свой бокал предпочёл оставить на столе и взять ровно за пять секунд до назначенного времени. — Тот факт, что мы познакомились с тобой за пару недель до нового года… — шепчет Чхве в губы младшего, когда разрывает поцелуй. — Спасибо, что решил поваляться в сугробе, бельчонок, — хихикает, крадя ещё один поцелуй, и даже этого Тэхену мало. — Спасибо, что нашёл меня…? — смеётся парень. Ёнджун вздрагивает, когда толпа, что решила встретить новый год на улице, кричит «С Новым Годом!» и торопится взять свой бокал. Когда оба оказываются пустыми, а часы всё ещё показывают 00:00, Чхве притягивает младшего к себе за талию, не оставляя между ними и миллиметра расстояния, и целует, словно действительно хочет провести весь год именно так. А Тэхен, обнимая Ёнджуна за шею, и по-прежнему держа бокал, отвечает. — С Новым Годом, мой бельчонок, — Ёнджун совсем немного остраняется, всего-лишь для того, чтобы увидеть улыбку младшего, и ответное: — С Новым Годом, мой Джун-и… — Думаю, тебе пора заглянуть под ёлку, не так ли? — Тэхен снова понимает, почему сравнил его с лисом тогда, неделю назад. — Что? Нет, Джун, только не… — Иди и загляни под эту чёртову ёлку, я что, зря согласился её поставить? — смеётся, выпуская парня из объятий и выхватывая пустой бокал из его пальцев. — Вообще-то, я её припёр… — возражает Кан, но старший лишь щёлкает его по носу и садится на кровать. Тэхен подходит к небольшой ёлочке, которую наряжал, кстати говоря, именно Ёнджун, и чуть подняв заснеженные ветки, замечает прямоугольную небольшую коробку, обмотанную в крафтовую бумагу с изображением Санты и бантом сверху. Ёнджун подзывает младшего к себе, и тот садится рядом, забираясь на кровать с ногами. Тэхен коробку открыть не решается, но старший подталкивает его локтём в бок и Кан разрывает упаковочную бумагу ровно посередине, замечая коробку примерно с таким же рисунком. Гадать, на что Ёнджун додумался за эти жалкие полторы недели он не хотел, поэтому крышку поднимает сразу. Внутри он замечает что-то явно мягкое. Красивые узоры, словно мороз на окне, белого как снег цвета. Варежки. Мягкие вязанные варежки, которые очень подходят его такой же вязанной белой шапке. Он вспоминает, что остался без своих, когда выбегал навстречу метели, и улыбается, потому что об утере Ёнджуну говорил. И Ёнджун эту мелочь запомнил. Когда Кан надевает их, они оказываются супер мягкими и удобными. Даже лучше, чем те, которые он потерял. — Вау… Они очень тёплые… — он, наконец, поворачивает голову в сторону парня, а тот лишь сидит и улыбается, наблюдая за младшим. — Но, на самом деле, не нужно было, я же… — Брось, я видел, как сильно мёрзнут твои руки, да и к тому же, ты сам сказал, что свои потерял. Кстати, это не всё, — Ёнджун кивает на коробку, мол «посмотри», и Тэхен хныкает. — Нет, Джун, у меня нет для тебя пода… — Тш, — старший затыкает его, приложив указательный палец к губам Кана. — Просто посмотри в коробку. Сдавшись, он опускает взгляд, и замечает что-то блестящее, а присмотревшись, понимает, что это связка ключей с милым брелком в форме кота, что так напоминает Багги, который уснул на кухне ещё за несколько часов до нового года, и они не стали его тревожить. Подняв ничего непонимающий взгляд на старшего, он замечает лёгкую, но такую радостную улыбку. — Это ключи от моей квартиры, Тэхен-и, — Ёнджун обнимает Кана за талию, и надеется, что с подарком не переборщил. — В каком смысле? Джун, я…? — Вообще, это моё предложение жить вместе, но если ты откажешься, то это чтобы ты смог прийти ко мне в любое время. И да, с Багги у меня такой же брелок. — Ты… С ума сошёл? — Ёнджун готов поклясться всем, что у него есть, что никогда не видел глаза Тэхена такими… Круглыми и огромными. — Разве что от тебя, — наклоняясь для удобства, и пользуясь случаем, Чхве целует Тэхена, чьи руки по-прежнему были окутаны варежками. Кан по привычке кладёт ладонь на щёку старшего, от чего тот вдруг прерывает поцелуй и смеётся, произнося возмущённое «колючка!». Тэхен смеётся вместе с ним и извиняется, снимая варежки и укладывая обратно в коробку, а когда та снова лежит рядом с ёлкой, чтобы позже оказаться под молнией карманов пуховика, Кан пихает старшего на спину и нависает над ним, смотря в глаза. — Спасибо, — рассматривая лицо возлюбленного, говорит Кан. — За то, что появился в моей жизни, за то, что согрел в тот день, за то, что позволил украсить твою квартиру, за то, что согласился провести со мной… — Тэхен задумывается, но Ёнджун продолжает за него: — Всю жизнь, — он тянется рукой к его волосам, чтобы поправить, но в итоге лишь зарывается ладонью в мягкие волосы, и останавливаясь на затылке, притягивает к себе. — Ты же согласен? — Мне нужно взять эти ключи, верно? — шепчет вопрос прямо в губы. — Верно, — кивает, и наклоняется вперёд. — Я люблю тебя… — наконец, признаётся Тэхен. — Я люблю тебя, — дублирует, но совершенно искренее, Ёнджун, снова захватывая губы младшего в плен своих. И Тэхен, если честно, даже немного благодарен Бомгю за то, что тот ненавидит открытые окна, музыку, и родного брата. Тэхен в новый год больше не одинок. А Ёнджун, наконец, понемногу отпускает прошлое. И, на самом деле, он пообещал себе, что заберёт фортепиано своего парня и поставит где-нибудь в просторной кухне их квартиры. Хотя бы ради того, чтобы услышать как Тэхен играет для него — — Рождественскую мелодию.